Клинки капитана Бенфики

скачать книгу бесплатно


Иногда на Бенфику набегали грустные мысли. Она наизусть знает биографию нобелевского лауреата Нельсона Манделы; разбирается в деталях такого пустяка, как конфликт между Британией и Аргентиной из-за Фолклендских (Мальвинских) островов; может доступно объяснить основы институциональной экономики, а также чем отличается интеграция от сегрегации. Благодаря стараниям отца, не скупившегося на репетиторов-иностранцев, она способна поддержать разговор на английском, французском, паре локальных языков и даже португальском (дань воспоминаниям отца о путешествиях в прекрасный Лиссабон), но для пребывания в душном, дурно пахнущем вагончике все эти знания ей не нужны. Для работы в резиновых перчатках требовались лишь крепкие нервы, чтобы раз за разом выдерживать ненавидящий взгляд очередной задержанной для досмотра женщины.

В один из нежарких летних дней, когда термометр показывал всего плюс двадцать семь градусов по Цельсию, она обратила внимание на девушку, сидевшую за рулем старенького, но ухоженного зеленого «мерседеса». Та была одета в бело-черную форму стюардессы «Йеменских авиалиний». Бенфика и раньше замечала эту машину на разных блокпостах. У молоденькой бортпроводницы имелся «вездеход», позволяющий раскатывать по центральным провинциям без всякого досмотра. Пропуск, подписанный высоким чином в правительстве, не произвел на Бенфику должного впечатления. Лабрадор по кличке Марс, дрессированный на поиск оружия и взрывчатки, обнюхал машину и присел у багажника. Это означало опасность. Бенфика тут же приказала солдатам отойти за бетонные блоки и быстро открыла «задник». Ничего интересного – запасное колесо и сумка со спортивной формой для женского фитнес-центра. Со стороны водителя опустилось тонированное окно.

– Вы не имеете права меня досматривать, – явно волнуясь, сказала стюардесса.

– Не имею.

– У меня правительственный пропуск.

– Поздравляю.

Бенфика взглянула на собаку. Пес теперь сидел у передней двери и смотрел на хозяйку «мерседеса». Она подошла к Марсу, потрепала его по холке, отодвинула «ищейку» в сторону, нагнулась и заглянула в открытое окно машины. В автомобиле вовсю работал кондиционер, но, несмотря на приятную прохладу, симпатичное личико бортпроводницы пылало ярким румянцем. Бенфика уловила древесно-цветочный аромат.

– «Поймай меня»?

– Что?

Лицо стюардессы теперь было в нескольких сантиметрах от лица Бенфики.

– Духи «Поймай меня»?

– Ах да. Catch me.

– Вы патриотка?

– Простите?

– Вы патриотка страны?

– Конечно!

– Тогда выйдите из машины, пожалуйста, и пройдите со мной в тот вагончик. Всего пара минут. Пожалуйста!

Личный досмотр ничего подозрительного – кроме редко встречающихся на севере Йемена красных трусиков-стрингов – не выявил. Бортпроводница одернула длинную форменную юбку и нервно сказала: «Спасибо!» Бенфика поразилась – еще никто не благодарил ее за столь унизительную процедуру. Она проводила взглядом зеленый «мерседес» и позвонила начальнику Отдела специальных расследований.

– Вот вы сами теперь и следите за своей стюардессой, – ответил ей недовольный голос Стайера. – Раз вам кажется подозрительным, что после досмотра она вас поблагодарила…

– Но у меня нет на это времени…

– Значит, следите за ней в личное время, старший лейтенант!

Так Бенфика и поступила. Спустя неделю напряженной слежки хорошенькая стюардесса была арестована прямо в родительском доме.

Фрагмент расшифровки допроса гражданки Деляль Абухаяз, подозреваемой в террористической деятельности. Следственный изолятор города Саны, август 2014 года. Допрос проводила старший лейтенант госбезопасности Бенфика эз-Зубейра

– Ваши имя, фамилия, возраст и род занятий.

– Деляль Абухаяз, 23 года, работаю стюардессой на «Йеменских авиалиниях».

– Как вы оказались здесь?

– Началась революция, и я выполняла у революционеров гуманитарные, чисто человеческие задания.

– Что конкретно вы делали?

– Я доставляла людям, убежавшим из горячих точек, из разных очень опасных мест, продукты, медикаменты и так далее. Потом это переросло в помощь по эвакуации раненых, перевозила их с одного места на другое.

– Как вы находили на это время, будучи бортпроводницей?

– В последние годы у наших гражданских авиалиний было очень мало полетов, мы практически не летали.

– Как вам удавалось перевозить раненых через блокпосты, почему вас не задерживали?

– Солдаты и полицейские никогда не досматривали, поскольку я ездила в форме стюардессы, ну и машина хоть старая, но все еще довольно дорогая, «мерседес». Да, и еще у меня был специальный пропуск – «вездеход». Но его никто, кроме вас, не требовал показать.

– Значит, военным и в голову не могло прийти, что стюардесса в форменной одежде национальной авиакомпании перевозит в «мерседесе» боевиков? Это вы сами придумали?

– Нет. Мне предложили это… после того как я хорошо помогала в качестве волонтера, мы привозили продукты сначала, я уже говорила…

– Конечно, Деляль. Расскажите, как вы перевозили раненых.

– Перевозила в багажнике, если много крови, или на заднем сиденье, если внешне ранение не было заметно. Говорила, что жениха везу в больницу.

– В присутствии понятых в вашем багажнике мы нашли сегодня десять автоматов, патроны и гранаты. Как часто вы перевозили оружие? Вы участвовали в боевых действиях?

– Вообще-то я… Нет, в боевых действиях я не участвовала. Я имела контакт с оружием только один раз, везла брату автомат. Вручила ему этот автомат, чтобы он воевал в отряде. Но, естественно, он погиб через месяц… Это единственный раз, когда я имела дело с автоматом.

– Те десять автоматов, что мы нашли у вас в «мерседесе», это был второй раз?

– Да.

– Хорошо, Деляль, я вам верю. Немного отвлечемся и вспомним: как вас сегодня задержали, при каких обстоятельствах?

– Вы же сами приехали ко мне домой и вместе с оперативными служащими меня забрали… Спасибо вам большое, что не позволили им меня бить… Хвала Аллаху. Но в машине военные мне угрожали изнасилованием, а один из них назвал шлюхой террористов и ударил по лицу…

– Не может быть! Я этого не видела.

– Так вы ехали в другой машине…

– Я разберусь с теми, кто вас оскорбил. А сейчас хочу вам объяснить следующее: вы можете остаться сейчас здесь, в следственном изоляторе госбезопасности, где теплые и чистые комнаты на одного или двух человек с туалетом и умывальником, есть душевая. Здесь кормят завтраком, обедом и ужином. Вечером дают фрукты. Но если вы не будете со мной откровенны, то ваше дело заберет полиция и вас отвезут в городскую тюрьму. Мне жаль, но с высокой долей вероятности повезут те же люди, которые доставили вас сюда… Тут уж я ничем помочь не смогу…

– Нет, нет…

– В городской тюрьме в каждой камере содержится от пятидесяти до сотни человек. Там очень грязно и жарко. Один туалет на всех, и воду выдают раз в день небольшими порциями. Говорят, заключенные до крови дерутся между собой, чтобы как следует напиться. И охрана с женщинами – а там сидят жёны, вдовы террористов и убийц – особо не церемонится.

(Вместо ответа рыдания.)

– Дорогая Деляль, вы можете сесть в городскую тюрьму на всю жизнь… Понимаете это? Однако если вы сейчас будете со мной честны, как с сестрой или с подругой, то я похлопочу перед руководством, чтобы вас оставили здесь…

– Я хочу (рыдания) здесь…

– Хорошо. Мы договорились? Вытрите слезы, пожалуйста, возьмите салфетки. Держите. Возьмите всю пачку.

– Да. (Плачет.)

– Вот, сейчас выпейте воды… Вас никто больше пальцем не тронет. Теперь вы под моей защитой, будьте спокойны. Я буду лично ходатайствовать, чтобы суд учел вашу добросердечную помощь следствию… Вы немного успокоились?

– Да. Спасибо.

– Хорошо. Деляль, дорогая, давайте продолжим? Как назывался ваш отряд?

– У нас не было отряда, это была просто группа людей… Мы собирали пожертвования среди сочувствующих служащих аэропорта, собирали гуманитарку, собирали деньги, чтобы спонсировать наши операции.

– Вы сейчас не жалеете, что привезли своему родному брату оружие?

– Я потеряла своего брата, я жалею об этом. Я была причиной.

– А сейчас как бы вы поступили? Что бы вы сейчас сделали, вернись то время?

– Зная о происходящем в Йемене, как все стало быстро развиваться, естественно, я по-другому бы поступила. Я бы даже постаралась сделать что-нибудь, чтобы мой брат был более мирным человеком и не погиб.

– Как вы думаете… Вы передавали террористам оружие… К гибели какого количества людей это привело, сколько эти автоматы убили человек?

– Да, честно говоря, дело набирало обороты. Я потом занималась оружием, боеприпасами. Много раз, не помню сколько…

– Держите еще салфетки, пожалуйста…

– Я, естественно, думала об этом. Много раз думала. Мы начали с одной целью и потом утонули. Вот в чем утонули – я не знаю в чем. Несознательно утонули. Я бы не желала, чтобы такое произошло в нашей стране, чтобы мы до этого дошли, до такого, как сейчас.

– Я очень рада, что вы осознаете, к каким ужасным последствиям вас привели эти люди. А теперь расскажите мне подробнее о группе. Меня интересуют служащие аэропорта… Деляль, с кем вы чаще всего общались на аэродроме, в аэропорту – назовите, пожалуйста, их имена, фамилии и должности.

– Записывайте…

Бенфике досрочно присвоили звание капитана, и генерал Гази распорядился зачислить девушку в штат Отдела специальных расследований.

Тот август накануне общенационального краха 2014 года выдался необычайно дождливым. Теплый, почти горячий ливень нападал на землю внезапно и не останавливал водяные атаки в течение восьми, а порой и десяти часов. После дождя лужи высыхали мгновенно, и над землей вырастал густой туман, как в турецкой бане. Отдел возглавлял майор с позывным «Стайер», молодой человек с тростью, хромой на одну ногу и красивый, как арабский Ален Делон. Группа оперативников перемещалась по стране на самолетах и вертолетах, но чаще на армейских броневиках, «бывших в употреблении», но еще крепких. Парни называли себя «затычками» и «ассенизаторами», поскольку «дерьмо лезло изо всех щелей и страна тонула в жидком говне буквально на глазах».

В один из дождливых предосенних дней они сидели в засаде в заброшенном доме на окраине приморского Адена, поджидая некоего Омара, координатора подпольной группы джихадистов, убившей нескольких полицейских и солдат. Через пару часов молчания начальник Отдела тихонько спросил девушку, откуда она родом. Можно было подумать, что он не читал ее биографию перед зачислением в Отдел. Бенфика коротко ответила, упомянув и маму-иностранку из Тимбукту. Оказалось, что мать шефа тоже родилась в племени кочевников-туарегов, но только не в Мали, а в Ливии.

– А как она здесь, среди арабов, очутилась, господин майор? – полюбопытствовала Бенфика.

– История простая. Мама работала стюардессой на «Ливийских авиалиниях», а отец как-то полетел по делам в Триполи и влюбился. А ваша?

– Моя мама из касты «благородных», – ответила ему Бенфика. – Она умерла от укуса песчаной эфы, когда мне было пять лет, и я ее почти не помню. Отец отказывался рассказывать об их знакомстве; какая-то семейная тайна…

– Капитан, а вы хотя бы немного говорите на их языке? – спросил Стайер на языке тамашек, то есть на языке туарегов.

– Да. Мой отец, когда я подросла, сумел отыскать носителя языка, туарега по имени Хусс. Он славный человек, утверждавший, что имеет джинна среди предков. Он обучил меня языку и письменности.