скачать книгу бесплатно
Он подбоченился и строго посмотрел на девчонку.
– Печь – она в доме главное. Что без хозяина, что без печи в доме – всё одно – холодно и неуютно. Вот тебе, Маринка, веник, сажу обмети, внутри вычисти.
Девчонка приняла веник двумя пальцами, будто он её укусить мог, ещё и нос сморщила, но, увидев, как Прохор за горшок схватился, прижав его к чистой красной рубашке и веточкой отковыривая засохшую грязь, взялась мести так, что пыль и сажа в горнице столбом встали.
А Прохор в горшок-то вцепился неспроста.
– Ещё немного, терпи! Да прекрати же ты, – шёпотом уговаривал он непослушную утварь. Тот вырывался, так и норовил из рук выкатиться.
– Ты всегда с вещами разговариваешь? – размахивая веником во все стороны, спросила Маринка.
– Разговариваю, а что? Всякая вещь любит внимание и заботу. Как ты к ней, так и она к тебе.
Маринка остановилась, призадумалась, хмуря чёрные брови, и давай ещё пуще мести.
Разведя огонь, насыпав крупы, соли да ароматных трав, залив это всё водой, Маринка с Прохором поставили горшок в начищенную почти до белизны печь, закрыли заслонкой, и печка довольно заурчала. Поленья уютно потрескивали, а домовой с девочкой избавляли горницу от пыли и паутины в углах. На стол легла белая скатёрка и встала корзинка с хлебом, не пышным, конечно, но какой уж был. Запах каши защекотал в носу и заставил животы замурлыкать вместе с обалдевшей от дива дивного Котофеевной.
– Поберегись, как Стёпка-то явится, – проворчала та.
– Угу, – кивнул Прохор, – чуть-чуть ещё.
– Вынимаем? – смотря голодными глазами, спросила Маринка.
– Давай, – с задором махнул рукой Прохор.
Девчонка отодвинула заслонку, надела рукавицы и полезла в печь.
– Ай! Ты что делаешь? – вскрикнула она, шарахаясь прочь.
Прохор глаза на неё вылупил.
– Горшок, – объяснила та, – убегает!
– А я что говорил? Обижен он на вас. Поди теперь уговори, – покачал головой Прохор и полез в печь сам.
Печка с радостью его приняла в свои объятия, даже жарить перестала.
– Спасибо, печечка, какая каша у нас поспела! – проворковал Прохор, потянувшись за горшком, а тот раз! И вглубь скользнул.
– Что же ты, кормилец, делаешь? Не я ли тебя начистил до блеска, не я ли бока твои маслицем смазал?
– Пошёл вон! – фыркнул горшок, выпустив облако пара.
Прохор вылез наружу, вытер лоб и видит в окно, Степан с Варварой идут.
– Тащи ухват, Маринка, – приказал домовой.
– Увидят тебя, дурень, – мотая хвостом туда-сюда, ходила Котофеевна.
– Ничего, я быстро, я его сейчас ухватом.
Орудие для борьбы с горшком, точно меч на закатном солнце, сверкнуло в руках Прохора.
– А ну, иди сюда, утварь ты неблагодарная, – зарычал домовой, ныряя в печь следом за ухватом, и подцепил горшок. Тот дёргался, плевался кашей, да не смог с домовым совладать. Прохор его и вытащил!
Маринка в ладоши захлопала. Глаза её карие заблестели.
Скрипнула дверь.
