скачать книгу бесплатно
Пеликаны. Смертельный поединок
Анна Федотова
Латика – дочь вождя племени Пеликанов. Нейт – её старший брат. Их воспитывали разные няни и тренировали разные наставники. Между ними нет ничего общего, и они ненавидят друг друга, ведь одному из них однажды придётся убить другого в «братском поединке» за право стать наследником вождя. В отличие от брата Латика не уважает обычай племени, считая его бесчеловечным и жестоким, но разве ей оставили выбор, сказав, что смертельный поединок назначается на завтра?
Анна Федотова
Пеликаны. Смертельный поединок
Глава первая. Латика
Вылупившийся из яйца пеликан убивает своего младшего брата или сестру, чтобы ему досталось больше еды. Вот почему мы зовёмся племенем Пеликанов.
Только, в отличие от птицы, человек рождается слишком беспомощным, поэтому нам даётся девятнадцать лет, чтобы научиться убивать. Когда младший наследник достигает этого возраста, старший получает право убить его в «братском поединке». Если не справится, он сам будет убит младшим.
Так что я с ранних лет знала: однажды старший брат убьёт меня.
В последнее время эта мысль всё чаще не давала мне покоя, но мне ни с кем не хотелось обсуждать её, разве что с Мэтом. Когда ему удавалось ускользнуть от работы с отцом, занимающимся выделкой кожи, он ждал меня в развалинах, которые начинались сразу за моим домом. Поговаривали, что они сохранились со времён Великого Погребения. Если забраться по стенам на самый верх, можно было увидеть почти весь город и ещё речку и мостик. Эти руины не любили по той же причине, что и Проклятый лес, поэтому не использовали, но и разрушить не решались.
Мы прятались там, делились последними новостями, играли и подглядывали за тренировками моего брата Нейта на площадке. Она отлично просматривалась отсюда.
Часто за Мэтом увязывалась его восьмилетняя соседка Ри, хотя и была младше него на целых восемь лет, а меня так, и вообще, на одиннадцать, но с Мэта она не сводила глаз, и я подтрунивала над ним, говоря, что у него есть прекрасная возможность воспитать для себя будущую жену. Мэт фыркал, краснел и начинал посмеиваться надо мной.
Хоть я никому и не говорила, но мальчишка сам заметил, как к моему лицу подкатывает жар, стоит мне услышать имя Эрина, лучшего друга Нейта. Подглядывание за братом было лишь предлогом. Меня больше интересовал его противник по тренировкам, хоть мы и были с ним едва знакомы. Эрин вырос в семье охотников, иначе говоря, людей, которые единственные из всего племени ходили в Проклятый лес, и, конечно, стал одним из них.
– Поздоровайся с Латикой! – сказал Мэт, когда я вылезла из дыры в стене, потому что другого способа попасть в развалины не существовало, и подтянулась на руках, цепляясь за остатки перекрытий второго этажа. В этих старых стенах были и окна, но слишком высоко для моего роста, а вот двери, скорее всего, ушли под землю.
– С кем ты говоришь? – не поняла я.
Мэт раскрыл ладонь, и я взвизгнула, увидев на ней длинную сороконожку.
– Убери это!
Он захохотал.
– Дочь вождя, вы только посмотрите на неё, боится насекомых, – он взял чудовище за вертлявое тельце и потряс им передо мной.
Я вжалась в стену.
– Ничего я не боюсь. Просто не люблю всё мелкое и движущееся.
– Боишься, боишься! – смеялся Мэт. – Видела бы ты свои глаза. Ещё бы! Эта сороконожка запросто съест тебя! – он, казалось, скоро лопнет от смеха, но ещё раз посмотрев на меня с издевательской улыбкой, всё-таки выкинул насекомое за окно.
– Одна, может, и не съест. А если много? Только представь… Много-много сороконожек бегают по тебе. Я умру на месте.
Мэт хмыкнул.
– Их можно легко стряхнуть. Не пристало дочери вождя быть такой трусихой.
– Никчёмной дочери вождя, ты забыл добавить.
– Скажи это ещё раз, и сороконожка вернётся, – Мэт сделал вид, что шарит рукой за окном.
Я вздохнула. Настроение шутить испарилось.
– Так считает мой брат.
Мэт закатил глаза.
– Ладно, прощаю. Как учёба? – спросил он, усевшись в оконном проёме. Густые непослушные волосы цвета медвежьего меха скрыли бы его лицо, когда он склонился над своим ножиком, если бы не были перехвачены узкой кожаной тесьмой.
– Как обычно, – выдохнула я. – Слушать бесконечные легенды племени выше моих сил, – я устроилась рядом с Мэтом и вдохнула его такой знакомый запах кожи. Так пахло и у него в доме, и в мастерской отца.
Мэт принялся крутить в пальцах ножичек в новой оплётке. Ещё немного и парень станет мастером не хуже своего родителя.
Я посмотрела вниз. Этот вид всегда меня привлекал. Ровный круг, выложенный из одинаковых по форме и размеру продолговатых камней, за ним – круг из камней поменьше, а в середине – большой валун с углублением. Наверное, в него что-то ставилось, и похоже было, что раньше это место играло роль святилища или ритуального зала. Стены возвышались над загадочным сооружением, а рисунок на потолке повторял его. Правда, теперь не было никакого рисунка. Только дыра в небо.
– Знаешь легенду о старшем сыне? – спросила я.
– Нет. Отец рассказывал мне только про Золотую рощу, которую посадил… Забыл, как звали того жреца.
Синие глаза, совершенно чужие во всём кожано-коричневом облике Мэта, поднялись к небу.
– Его звали Неймед, – напомнила я. – В знак заключения мира с южными племенами жрец Неймед посадил на их территории дубовую рощу, которая раз в сто лет даёт урожай золотых желудей.
– Точно, вылетело из головы, но про жёлуди я помню.
Я улыбнулась. Мэт не ходил в школу. Он был поздним ребёнком, и отец боялся, что не успеет обучить сына своему ремеслу, поэтому учил его сам прямо в процессе работы.
– Ну, так вот. Другая легенда говорит о сыне Артэра – первого вождя Пеликанов. Его сын по имени Айлилл был старшим из детей и победил в «братском поединке». Ему предстояло стать вождём, но на него был наложен гейс: Айлиллу запрещалось нарушать волю отца.
Мэт присвистнул.
– Осенью на племя напали кочевники. Дикарей было много, и Пеликаны бились насмерть, защищая свои дома. Они укрыли детей и женщин в башне. С её стен горожане атаковали врага из луков и пращей. Но вождь дрался внизу вместе со своей дружиной. Кочевники пробрались в его дом и схватили жену, он бросился её спасать, но был тяжело ранен, истекал кровью, а когда увидел сына, то закричал: «Уходи, Айлилл! Ты будущий вождь!». Однако Айлилл не ушёл, а стал драться и прогнал захватчиков. Уже позже он, стоя на стене башни, стрелял из лука в убегающих дикарей. Он мог стать вождём. Но началась гроза, и молния поразила Айлилла. Такова была кара за нарушение гейса.
– А как же вождь?
– Артэр выжил, и через десять лет у него родился сын, который стал вождём. Звали его тоже Айлилл.
– Он защитил семью, – дёрнул плечами Мэт.
– Семью, которая заставила его убить брата. Кому нужна такая семья? – я перепрыгнула через дыру в том, что когда-то было полом. – Не лучше ли быть одиноким и свободным? Или найти тех, кто просто будет тебя любить?
– Не знаю. Отец говорит, что вместе мы сильнее, чем по одному.
– Но счастливее ли? – задала я вопрос, который не был вопросом. Мэту не понять. Он один в семье, родители любят его и верят, что он продолжит дело отца. – Слушай, а где сегодня Ри?
Вот чего не хватало в руинах. Её звонкого детского смеха.
– Не знаю. Я видел Мидира, он шёл к ним в дом.
При упоминании жреца, у меня по спине побежал холодок. Мидир часто бывал в нашем доме, но я предпочитала не встречаться с ним с глазу на глаз. От его серого мутного взгляда, казалось, не ускользало ничего, он видел все твои тайны, и я боялась, он узнает мой главный секрет, и тогда всё сорвётся.
«Ты помнишь свои запреты, дитя?» – голос Мидира делался выше обычного, когда он говорил со мной.
«Не срывать целебных трав, – прошептала я с пелёнок вызубренные гейсы. – Не заговаривать первой и не стрелять из лука».
«Хорошо, Латика, – он положил мне на макушку крепкую руку. – Помни о запретах и традициях племени. Они священны!» – палец жреца устремился к небу.
Позже это очень расстроило меня.
«У тебя врождённая меткость, – сказал однажды Тарвос. – Хотя, может, и не врождённая. Возможно, она появилась тогда, когда жрец навесил на тебя гейс. Судьба умеет пошутить. Но ничего, Латика. Ты её обманешь. Если судьба дала тебе меткость, но не дала лука и стрел, возьми нож и действуй».
Вот я и стала учиться использовать меткость на ножах вместо стрельбы из лука. А мне так нравилось держать в руках это гибкое, послушное оружие! Я часто брала у Мэта его лук и прицеливалась в мишень. Но никогда не выпускала стрелу.
Пристальный взгляд Мэта вырвал меня из далёкого детства, и я вспомнила, о чём мы говорили.
– Что понадобилось жрецу в доме Ри?
– Кто ж его поймёт, – ответил Мэт, а я посмотрела за окно.
– А вот и она, – улыбнулась я, глядя, как маленькая золотоволосая фигурка несётся через площадь, подбрасывая подолы юбок.
Через несколько минут девчушка вылезла из дыры в стене и, задрав голову, посмотрела на нас. Я помахала ей, а Мэт нахмурился.
– Ты плакала?
– Нет, – шмыгнула носом Ри, и когда она поднялась к нам по остаткам каменной лестницы, подпёртой снизу побитыми колоннами, я рассмотрела полоски грязи на её лице.
– Что случилось, Ри? – я протянула руку, Мэт придвинулся, тоже заглядывая ей в глаза, и девчонку с новой силой накрыло.
– У меня, – всхлипнула Ри, – у меня родился… – дальше последовали только всхлипы.
– Кто родился? Ну говори же! – строго потребовал Мэт, и я бросила на него укоризненный взгляд.
– Бра-а-тик, – девчонка скривила рот и заревела.
Я понимала Ри, как никто другой. Как никто в племени Пеликанов. Как никто на свете.
– Он вырастет, станет сильным и убьёт меня, – всхлипнула Ри, вытирая рукавом лицо.
– Не говори ерунды, – буркнул Мэт, но почему это ерунда так и не объяснил, а Ри уже смотрела на него синими кукольными глазками, полными надежды.
– Не беспокойся, Ри, – за Мэта пришлось выкручиваться мне. – Я стану наследницей вождя и отменю дурацкий закон.
Ри прерывисто вздохнула.
– Ты, правда, сможешь?
– Конечно, смогу, – соврала я, и теперь укоризненный взгляд на меня бросил Мэт. Мы с ним оба понимали, что никто не сможет отменить многовековую традицию «пеликанов». Да что там традиция! Я-то отлично осознавала, что в поединке с братом мне не выжить.
– Нейт, Эрин, живо по местам! Где вы ходите? – снизу долетел крик Орлама, наставника моего брата, и мы, перебежав на другую сторону развалин, откуда открывался вид на двор, припали к окнам.
Мечи скрежетнули, когда Нейт замахнулся, но Эрин отбил его удар.
– Нейт, резвее! – кричал Орлам. – Не давай ему вздохнуть! Выспаться можно, пока ты делаешь разворот.
И Нейт начал резвее. Он крутился, нападал, Эрин уворачивался, нападал в ответ, мечи лязгали.
– М-м-м, – замычала я, когда Нейт полоснул Эрина по руке, на светлой рубашке проступила кровь, а я инстинктивно схватилась за плечо.
Мэт хмыкнул, отошёл от окна и метнул нож в приставленную к стене доску. Конечно же, промазал, нож поцеловал камень и упал. Я поняла это по звукам, а глаза мои неотрывно следили за Эрином. Его волосы растрепались, а рукав пропитался кровью, но он продолжал бороться. Никогда не сдавался до последнего, пока Орлам не остановит бой. Сегодня Эрин проигрывал Нейту. Опять.
Ри так же, как и я, следила за боем.
– Ты уверена, что убьёшь своего брата? – прошептала она, прикрыв ладонью рот, когда Нейт сбил Эрина с ног и занёс клинок над ним.
Я в этот миг сжала кулаки и перевела взгляд на Ри.
– Сделаю всё, что смогу.
На этот раз я не соврала. Я, правда, сделаю всё, что смогу, чтобы выжить.
– Кажется, Мидир идёт к вам, Латика, – произнёс от другого окна Мэт, и меня бросило в жар.
– Что он опять у нас забыл? Если честно, мне не нравятся его разговоры о роще.
– О той самой? – спросил Мэт.
– Да, – раздражённо выдохнула я. – Я слышала, – по привычке я огляделась, будто здесь кто-то мог нас подслушать, а уровень моей подозрительности в последнее время часто зашкаливал, – как он говорил отцу, что сотня лет с предыдущего урожая золотых желудей на исходе. Что «пеликанам» следует задуматься о своём будущем и будущем своих потомков.
– А что же вождь?
– Ты ведь знаешь моего отца. Он ценит традиции больше жизни. По крайней мере, точно больше жизни своих детей, – усмехнулась я. – Он сказал, что созданная Неймедом роща – залог мирных договорённостей с югом, и нарушать их он не намерен.
– Эх, а я бы посмотрел на это. Толька представь, целая роща дубов, и вся в золоте. Как считаешь, Ри?
Мэт посмотрел на неё, и та смутилась.
– Хочу золотые жёлуди.
– А войну с югом тоже хочешь? – я ткнула её пальцем в бок.
– Нет, – замотала головой Ри. – Мой дедушка погиб в войне с кочевниками. Не хочу, не хочу больше войну.
– Тогда перестаньте болтать. Надеюсь, жрец ненадолго, а то придётся мне здесь сидеть до вечера, – проворчала я.
– И мне, – сказала Ри, обнимая подтянутые к груди коленки.
– Чего это вдруг?
