скачать книгу бесплатно
– Говорит, мол, Котов занимается расследованием убийства в «Северной», значит, должен быть на работе, – Бульба уже улыбался во весь рот. – А если, говорит, вы не знаете, где он, так и не морочьте мне голову!
– Тяжелый случай, – я достал сигареты, закурил и предложил Степану.
– А у тебя, Лексеич, все случаи тяжелые, – бывший сержант ехидно прищурился, беря сигарету и прикуривая от моей же зажигалки. – Да и бабы – не подарочек…
– Знаешь, Степа, есть такой анекдот, – проникновенно сказал я: – «Раздается звонок. – Алло, это пять-семнадцать-сто один? – Нет… – Так что ж вы снимаете трубку?»
И не дожидаясь реакции задумавшегося Бульбы, я рванул через ступеньку на второй этаж к Ракитину. Однако неизвестная и очень осведомленная и настойчивая дама не шла у меня из головы. Но решить новую шараду мне было не суждено, ибо на полпути к кабинету начальника оперотдела запел мой мобильник.
Звонил Вася Полосухин.
– Здорово, Димоген!
– Привет, Полосатый! Что у нас плохого?
– Да вот, не знаю: плохое или не очень, – вздохнул Васька, – похоже, крестник твой объявился.
– Какой еще крестник? Где? – Я и не скрывал удивления.
– Да тот самый, из-за которого ты свою «двадцатку» расколошматил, – уточнил Василий и хмыкнул: – А появился прямо у меня в кабинете.
– Как это?! – Я почувствовал знакомый сквознячок на затылке и инстинктивно встал спиной к стене, создавая себе иллюзию безопасности. – У тебя же там телеметрия с масс-датчиками и две «оглобли» в коридоре перед кабинетом?
– Вот именно, – Полосухин снова издал смешок, и я понял, что он не на шутку напуган, и вся его бравада – лишь защитная поза, не более. – Этот парень именно возник прямо посреди кабинета, но как – я не видел.
– Может, все-таки вошел?
– Нет! – почти выкрикнул Васька, но тут же взял себя в руки, кашлянул и продолжил нормальным тоном: – В общем, он интересовался не мной, а тобой.
– Как он выглядел? – Холод в затылке вдруг преобразовался в ощущение тяжелого, давящего взгляда, и я невольно передернул плечами и внутренне напрягся, стараясь избавиться от этого чувства.
– Почти как я, – нервно хохотнул Васька. – Что-то восточно-цыганистое, наглое и… очень опасное. Понимаешь, Димыч, – вдруг заторопился он, – я ведь никогда, никого и ничего не боялся, даже своего папаши в детстве, а тут страшно стало до икоты! И ведь он мне не угрожал, рожи не корчил, пистолетом не махал… Короче, извини, я проболтался насчет: где ты и что ты.
– Так он ничего про меня не знал?! – поразился я. – Какого же черта…
– Я и сам не понимаю, – подтвердил Васька. – Ерунда получается, но все равно страшно. Димыч, дерни-ка ты из города, мой тебе совет, и побыстрее.
– А ты? Ведь он же тогда к тебе придет – не дурак! – Я вдруг успокоился. У меня такое бывает: «запредельное торможение» называется, когда раздражитель оказывается выше порога адаптации и перестает восприниматься организмом. – И потом, я не привык бегать от опасности, Полосатый, ты же меня знаешь. Короче, спасибо за предупреждение и будь осторожен. Пока!
– Что ж, бывай, Димоген, – Василий в трубке вздохнул с явным облегчением от того, что груз ответственности теперь не давил на его тощие, но жилистые плечи. – Но будь уверен, я друзей в беде не бросаю. Звони, если понадоблюсь.
В трубке запели гудки отбоя. Я сунул мобильник в кобуру на поясе и медленно побрел к кабинету Олега. М-да, уважаемый Дмитрий Алексеевич, как говорила маленькая девочка Алиса, становится все страньше и страньше! Кто же они такие, эти люди, разыскивающие меня по всему городу на работе и у знакомых, и…
Ленка! Рыжик мой дорогой! Как же я про тебя-то забыл, бегемот толстокожий?! Ведь они и на тебя непременно выйдут, если уже не вышли!..
Я буквально вырвал телефон обратно из кобуры и лихорадочно ткнул запрограммированную на номер Лены кнопку. Несколько секунд, пока шло соединение, показались мне нескончаемой пыткой. Права народная мудрость, гласящая, что хуже нет, чем ждать и догонять. Наконец звонкий и бесконечно родной и близкий в этот момент голосок ответил:
– Котик, милый, что случилось?
– Послушай, Рыжик, и не перебивай, – я постарался говорить четко и невозмутимо. – Ты сейчас же отпрашиваешься у шефа за свой счет на неделю, нет, лучше – на две, едешь в центр проката и берешь любую неприметную машину в хорошем состоянии, а потом немедленно уезжаешь из города туда, где мы были с тобой в прошлом году. Поняла? Ничего не уточняй, скажи только «да» или «нет»!
– Да, котик, – Лена произнесла это ласково и спокойно.
«Молодец, – подумал я, – научилась держать нервы в узде: не зря я тебя целый год натаскивал». И сглазил.
– Неужели все так плохо, котик?
– Хуже не бывает. – Я едва не зарычал.
– А может, я успею…
– Нет! Ты мне веришь?
– Да, котик…
– Хорошо. Карточку обналичишь где-нибудь по дороге и больше ею не пользуйся! Меня не ищи, я сам тебе позвоню. Все, моя лапушка. Действуй!
Спрятав телефон, я наконец вздохнул с облегчением и вошел в кабинет Ракитина со своим обычным выражением лица – немного смешливым и чуточку хитроватым, за что меня и прозвали еще в институте Котом.
Олег был не один. Слева от него за столом для совещаний сидел Афанасий Иванович Клоков, «наш главный по трупам», как его за глаза называли сослуживцы, и докладывал результаты экспертизы. Я, похоже, застал самое интересное, пропустив скучное и длинное вступление, от которого Клоков никогда не отказывался, не взирая на кислые мины слушателей.
– …Итак, причиной смерти Ильхана Рафаиловича Амиева однозначно явился перелом шейного отдела позвоночника, совершенный скорее всего в состоянии бодрствования, ибо наличествуют множественные разрывы волокон и фасций шейных мышц, что свидетельствует о попытке сопротивления смертельному воздействию, – методично вещал Клоков, перелистывая файлы с заключениями. – Вывод: такое воздействие мог совершить только очень сильный и специально тренированный человек, мужчина…
– А женщина? – не утерпел я, присаживаясь напротив эксперта. – Киллерша-амазонка?
Клоков недовольно покосился на меня, узнал, удивленно вздернул кустистые брови и продолжал:
– Нет, Дмитрий Алексеевич, вряд ли женщина способна на такие силовые упражнения. К тому же результаты исследования волос, найденных на постели возле убитого и в его руке, однозначно указывают на принадлежность их молодому мужчине, а не женщине. Видимо, была схватка, хотя и очень короткая…
Он замолчал на полуслове, увидев наши с Олегом вытянувшиеся физиономии, и спокойно уточнил:
– Я что-нибудь не то сказал?
– Дело в том, уважаемый Афанасий Иванович, – хрипло проговорил Ракитин, – что, по оперативным данным, никакого другого мужчины в номере не было. Это полностью исключено.
– А вот это уже ваши проблемы, Олег Владимирович, – невозмутимо отпарировал эксперт, затем сложил листки в папку, закрыл ее, отодвинул на середину стола и встал. – Надеюсь, в достоверности результатов экспертизы у вас сомнений не возникло? Всего хорошего, господа!
Он вышел, а мы с Ракитиным молча уставились с двух сторон на злосчастную папку, будто она была виновата в том дурацком положении, в котором мы сейчас оказались.
– Что ж, – решился через пару минут Олег, – пошли к Матвеичу за слонами?
– По-моему, мы их всех не унесем – слишком много, – буркнул я, поднимаясь. – Да я тут вам еще одного припас…
* * *
У комиссара против ожидания все прошло без сучка, но и без задоринки. В смысле, Николай Матвеевич был на редкость мягок и обходителен в выражениях признательности своим как постоянным, так и временным подчиненным за их нерасторопность, близорукость, недальновидность, тугодумие, раздолбайство и непрофессионализм. Так что, хотя до «слонов» дело и не дошло, но и особого задора и энтузиазма всем присутствующим разбор полетов не прибавил.
Все молча согласились, что крупно лоханулись при осмотре места происшествия, но, слава богу, номер опечатали, и теперь можно было повторить всю процедуру с учетом критики начальства. Понятно, что состав группы определился автоматически: Ракитин, Велесов, Кротов и примкнувший к ним помощник Афанасия Ивановича, молодой фанат криминальной экспертизы Данила Седых.
Предъявленный мной загадочный снимок «юный клоковец» досконально исследовал буквально со всех сторон и всеми доступными ему способами – только что на зуб не попробовал. Естественно, факс-копию тут же сличили с оригиналом и пришли к неутешительному выводу: лохи! Таинственная незнакомка, разумеется, присутствовала и на исходном фото. Оставалось выяснить, видел ли ее там кто-нибудь из охранников, в частности, тот парень, что сторожил дверь в спальню Амиева. Ракитин согласился с моим предложением переговорить со служивым в качестве журналиста, а Павел высказал ценную мысль о проверке видеозаписей системы охраны отеля на предмет идентификации нашей визави.
– Одного я не пойму, – сказал я остальным, когда мы дружно расселись в ангажированной мне «хундайке», – почему никто: ни эксперты, ни я сам поначалу не заметили такой существенной детали, как присутствие постороннего, да еще женщины, в строго охраняемой зоне происшествия?
– А вот меня больше беспокоит тот неизвестный бугай, что свернул шею Амиеву, – откликнулся с заднего сиденья Велесов.
– Что, если девица никуда не уходила после ночи любви, а просто-напросто где-то спряталась, дождалась, пока ее «пользователь» уснет и впустила затем своего напарника? – выдал версию неугомонный Данила, так же устраиваясь позади меня.
Я осмотрел его сияющую физиономию в зеркале заднего вида и поинтересовался:
– А где, по-твоему, все это время находилась охрана в количестве шести человек?
– Наверное, дрыхла!
– М-да? – как можно язвительней хмыкнул я и полез за сигаретами. – Тогда ответь мне, о многомудрый Данила Игнатьевич, кого же охранники выпустили из номера поутру и куда делся второй нехилый участник этого шоу?
«Юный клоковец» замер на несколько секунд с открытым ртом и горящей зажигалкой в протянутой ко мне руке и вдруг возопил страшным шепотом:
– Скрытое помещение!
– Чего?! – молчавший до этого Ракитин, резко обернулся к Седых, запорошив пеплом сигареты мои джинсы. – Что ты хочешь этим сказать?
– В номере есть потайная комната! – уверенно заявил тот и тоже закурил.
– Чтоб тебя!..
– Да не расстраивайтесь вы так, Олег Владимирович, бывает! – совсем распоясался уверовавший в собственную прозорливость Данила. – Сейчас приедем и…
– А ну, вылезай! – рявкнул на него Ракитин.
– Почему? – растерялся тот.
– Машина перегружена – пешком дойдешь!
– Извините, Олег Владимирович, – дошло наконец до нахала, – я не хотел вас…
Ракитин продолжал шумно сопеть и сверлить эксперта взглядом, и я, дабы разрядить обстановку, сказал:
– Господа офицеры, простим засранца не корысти ради, а токмо к правде вящей за дело благое порадевшего!
– Во дает! – хохотнул еще плохо знавший меня богатырь Велесов.
– Ладно, – Олег снова уселся лицом вперед и выбросил наполовину недокуренную сигарету в форточку. – На первый раз прощаем вас, кадет! Димыч, заводи свою «антилопу».
– Нет, а все же, как вам идея насчет потайной комнаты? – тут же воспрял духом неугомонный Данила.
– Всякая инициатива наказуема, кадет, – наставительно сказал я, включая зажигание. – Приедем на место – будешь искать!
Через четверть часа мы без происшествий добрались до «Северной» и так же без проблем были пропущены секьюрити на VIP-этаж. В номере царили тишина и запустение. Именно запустение, несмотря на обилие мебели и всякой бытовой мелочевки от пепельниц до комплекта домашнего кинотеатра в гостиной. По первому впечатлению вроде бы никто номер не посещал: тонкий слой пыли успел покрыть за прошедшие двое суток все полированные поверхности и паркет – киберуборщик уныло и мертво маячил в дальнем углу гостиной между пальмой и наружной стеной помещения. Данила от порога сделал несколько снимков обстановки и пола цифровой камерой, после чего Олег разрешил нам разойтись по комнате. Седых тут же выудил из своей пухлой сумки круглый, похожий на лазерный плеер, прибор, подошел к стене справа от входа и принялся колдовать с кнопками на панели устройства. Из его верхней части вдруг вылезла тонкая металлическая штанга и с легким звоном раскрылась в плоскую ажурную конструкцию, напоминавшую антенну пеленгатора. Данила направил антенну параллельно стене и медленно двинулся по периметру комнаты, поглядывая на засветившийся экранчик прибора. «Сканер полостей!» – догадался я, но досмотреть процесс мне не дало восклицание Олега, зашедшего в спальню:
– Что за черт?!
– Нашел? – кинулся я к нему и тоже выругался, увидев на светло-бежевом покрытии стены рядом с ложем ряд неровных рисунков, напоминающих древние петроглифы, а под ними – одно слово: «агн», – выполненные чем-то темно-красным.
– Что это? – сдавленно повторил Ракитин, оглядываясь на меня.
Я внимательней всмотрелся в рисунки.
– Господи! Да это же руны! – непроизвольно вырвалось у меня, я даже попятился от потрясения.
– Какие еще руны?! – насторожился Олег. – А ну-ка объясни!
– Это древнейший вид письменности, распространенный почти по всему обитаемому миру задолго до Потопа, постепенно забытый и вытесненный послепотопным петроглифическим письмом, – пояснил я в волнении.
– Ни черта не понял! – покрутил головой Ракитин. – Еще раз, и помедленнее.
Я достал сигареты и зажигалку, закурил и протянул пачку Олегу. Он молча последовал моему примеру. Так пару минут мы курили, разглядывая надпись на стене. К нам присоединился Велесов, но поскольку он совсем не курил, то просто стоял и хлопал большими голубыми глазами на невесть откуда взявшиеся письмена, переводя поочередно вопрошающий взгляд с меня на шефа и обратно на стену.
Мне наконец удалось собраться с мыслями настолько, чтобы попытаться вникнуть в суть послания и объяснить его остальным. А в том, что это послание и именно нам, я не сомневался. В совпадения и случайности я давно уже не верил. «Совпадение – это повторение пройденного, а случайность – просто непроявленная закономерность», – сказала мне когда-то давно, казалось, в другой жизни Ирина – мой спаситель и наставник. С тех пор я неоднократно убеждался в истинности ее слов…
А надпись на стене гласила: «Двуликий проявился в сущем и сделал шаг первый». Смысл до меня не дошел, хотя некая смутная догадка и блеснула где-то на самом краю сознания, а вот последнее слово, написанное славянскими буквами, тем не менее было очень древним, индоарийским, и означало «огонь». На это же указывал и последний рунический знак, отделенный от основной надписи длинной вертикальной чертой. Но ясности сие знание не принесло. О каком Двуликом шла речь я, как ни старался, понять не мог, точнее, вспомнить.
Ракитин, когда услышал перевод послания, только хмыкнул неопределенно, а Велесов и вовсе пожал широченными плечами:
– По-моему, тут побывал псих или сектант какой-нибудь!..
– Это уже по твоей части, Димыч, – хлопнул меня по плечу Олег и направился к ванной комнате. – У нас ты единственный, кто разбирается в подобной чертовщине.
– Подумай лучше, как здесь появилась эта надпись, – огрызнулся я, несколько уязвленный таким пренебрежительным отношением к древнему знанию, – а со смыслом я разберусь.
– Когда выясним, чем она написана, тогда и узнаем, – сказал Ракитин, открывая дверь в ванную, и тут же замер на пороге.
По его мгновенно напрягшейся спине и я, и Павел поняли, что сюрпризы на сегодня еще не кончились, и одновременно кинулись к Олегу. Заглянув через его плечо, я увидел медленно таявший посреди комнаты туманный силуэт человека. В ванной отчетливо пахло морозом и было так же холодно, хотя на дворе стоял июнь. Буквально спустя пару секунд силуэт полностью истаял, а на запотевшем кафеле пола четко отпечатался след голой ноги.
– Женская! – почему-то шепотом прокомментировал Велесов, нависая над нашими головами.
– А может, это подросток? – резонно возразил Ракитин. – Куда делся наш умник? – вдруг вспомнил он. – А ну, давай его сюда! Быстро! – приказал он Павлу.
– Данила! – Велесов рявкнул так, что заложило уши, но эффект сказался незамедлительно. «Юный клоковец» буквально материализовался прямо из воздуха и тут же показал всем, что не зря ест свой хлеб. Едва увидев сюрреалистическую картину заиндевевшей ванной комнаты с отпечатком ноги, Данила жестом фокусника выдернул откуда-то серебристый «карандаш» видеокамеры, бесцеремонно отодвинул нас от входа и сделал панорамную съемку помещения и отдельно – след.
– М-да, маленько не успели, – почесал Ракитин кончик носа.
– Зато теперь не надо искать никакие тайные комнаты, – добавил я. – Способ проникновения, надеюсь, всем понятен?
– Нет! – хором сказали бравые сыщики, и при этом у них на лицах отпечаталась такая неподдельная надежда, что мне стало и смешно и грустно сразу.
Ну, что ты будешь с ними делать! Прагматики и материалисты до мозга костей, эти ребята физически были не способны к восприятию какой-либо иной информации, буде таковая не укладывалась в рамки традиционной науки. И теперь они честно ждали от меня нормального, с их точки зрения, объяснения всей этой паранормальщины. Но я, к сожалению, не мог пока удовлетворить их любопытство, поскольку и сам много не понимал.
Да, я прочитал руны на стене, да, я понял, что неизвестный (или неизвестная?) противник (или доброжелатель?) воспользовался ныне утерянным людьми способом перемещения в пространстве – легкоступом (или телепортацией, или нуль-транспортировкой), доступным лишь жрецам и хранителям древнего Знания. Но все это ничего не меняло в нашем положении. В чем смысл послания? Кто тот противник или доброжелатель? Убийца он или нет? Вопросы без ответов. Лишь тягостное чувство беспомощности в груди, да холодок опасности в затылке, все чаще посещающий меня.
