Мрачная ночь

скачать книгу бесплатно


Я в сотый раз за сегодня кивнула. Мы поднялись на второй этаж.

– Раньше здесь баня стояла отдельным корпусом. Но на тридцать два человека топить ещё одну котельную – неслыханная роскошь. Потому на втором этаже, вот здесь, в начале коридора, нам сделали отдельную душевую. Во вторник моются женщины, в среду – мужчины. Стараемся вводить ещё и в пятницу и субботу, но не всегда получается. Надо же ещё бельё менять… В общем, здесь так же карцер, четыре палаты по три человека…

Её слова отошли на задний план. Сейчас, видимо, было время прогулки и медбрат, открыв все палаты, выводил людей, которые не хотели, либо не могли выйти сами. В частности, сейчас на инвалидном кресле мне навстречу катил мужчина преклонных лет, чьё лицо заставило меня покрыться холодным потом.

В голове невольно прокрутились несколько молниеносных воспоминаний, отчего во рту у меня пересохло. Сейчас этот мужчина пускал слюнки на казённую рубашку и никак не вязался с тем монстром из моих снов. Как сказала бы Даша, типичный кататоник. Но…

– Эй! С тобой всё в порядке?

Девушка потрясла рукой, за которую я, как оказалось, невольно ухватилась, нет, вцепилась.

– Ой, прости… – я смутилась, – Я не хотела.

– Со мной всё нормально, – она завела пораненную моими ногтями руку за спину, – С тобой-то что?

Я сглотнула. Не было никакого желания говорить о том, что произошло. Каждая мысль, проникающая в чертоги памяти, приносила невыносимую боль. Хотелось убежать, закрыться, напиться и проплакаться. Но, вместо этого я, зарывая свои эмоции поглубже, хриплым голосом ответила:

– Это он… Он убил мою сестру…

* * *

– Не расскажешь, что случилось? – в который раз вопрошала Дарья, не находя себе места у стола дежурного, – Это после той ночи твои глаза стали такими?

– Не сейчас, – я делала вид, что изучаю какие-то бумажки, с умным видом бегая взглядом по строкам, но совсем не вникая в суть. Я просто пыталась успокоиться и прийти в себя.

– Тогда, может, расскажешь про мотоциклы? – неожиданно сменила тему девушка.

– Мотоциклы? – такого поворота событий я не ожидала.

– Да. Я заметила, что ты весьма скрытная особа и не очень любишь говорить о себе. Но твои глаза загорелись, когда мы обнаружили тот старый мопед в твоём гараже.

– Это тяжёлый немецкий мотоцикл, а не мопед, – запротестовала я и поняла, что она всё-таки меня поймала. Вздохнув, я поделилась:

– Через несколько лет после той ночи, я нашла старенький, но всё же поновее R12 тётушкин мотоцикл. На нем она по молодости добиралась на работу, пока тот не сломался. Потом она купила себе машину. А двухколесный железный конь остался в гараже ждать свою нелёгкую участь. Он чем-то напоминал мне тогдашнюю меня. Одинокий и ждущий смерти… – я криво улыбнулась, – Пока я его чинила, я забывала… Это были те немногие моменты, когда я не думала о своей утрате…

Я замолчала, украдкой смахнув слезинку.

– Спасибо, что поделилась, – моя новая подруга обняла меня и прижалась в знак поддержки.

– Спасибо, что выслушала, – мне действительно стало совсем чуть-чуть, буквально на граммулечку легче. Впервые за долгие годы.

Наш откровенный разговор беспощадно прервала холодная трель звонка. Похлопав меня по спине, Даша взяла трубку стационарного телефона:

– Алло?

Я пару раз глубоко вздохнула, успокаиваясь. Выпила водички, которая стояла в столе. И вновь затолкнула подальше рвущиеся наружу воспоминания.

Выслушав собеседника, брюнетка ответила «Хорошо» и, наконец, повесила трубку, повернувшись ко мне:

– Работа зовет.

Как оказалось звонил сам Петр Михайлович – главврач нашей больницы. Он распорядился, чтобы мы в срочном порядке подготовили изолятор на втором этаже. Очевидно, к нам везли нового пациента. Но что за монстр этот мужчина, раз для него сразу готовилась долгосрочная одиночка, оставалось только догадываться.

Перетягав по меньшей мере полсотни пыльных коробок с бумагами в неотапливаемое восточное крыло, мы быстренько помыли пол и застелили чистым бельем скрипучую ржавую кровать.

Но все же отдохнуть нам не дали. Пока мы возились с коробками, пациенты пообедали, и нам нужно было разнести таблетки и проследить, чтобы их приняли. Дарья сказала, что это отличный повод познакомиться с некоторыми пациентами поближе.

– Ты им понравишься, – заверила она. И дальше, улыбнувшись, – А, может, и тебе кто приглянется.

– Да ну тебя, – но шутка настроение подняла.

Большинство пациентов, лежавших в этой больнице, с виду были вполне нормальными. И первое впечатление от встреч, чаще всего, говорило, что передо мной люди, которые попали сюда по ошибке. Где-то в глубине души я даже немного разочаровалась. Как и большинство людей, смотрящих американские фильмы, я представляла психбольницу серыми лабиринтами грязных палат, в которых, живя за гранью разума, существуют опаснейшие особи, пытающиеся вырваться наружу и навредить всему человечеству. Хотя многочисленные занятия, которых я, конечно, немало пропустила говорили об обратном.

В целом, чтобы без подсказок понять диагноз того или иного пациента, с ним нужно было провести приличное количество времени и как следует поговорить. Но, так как у нас ещё были дела, на проверку моих знаний его не было. И, в основном, Даша, которую, как я догадалась, здесь любили и уважали почти все, просто представляла нас друг другу, следила за тем, как я представляю лекарственные средства, где нужно поправляя меня, и сообщала мне диагноз. Больший интерес, кроме, конечно, загадочной Инид, во всяком случае для меня, представили трое пациентов: Игорь, Анастасия и Майя.

В школе Игорь был типичным отличником. Дома – хорошим сыном. Закончив учебное заведение с отличием, парень собирался поступать в какое-то элитное учебное заведение в центре края. Но, не став неожиданностью, пришла повестка. Родители хотели его «отмазать» – как это, маменькин сыночек да среди плохих дядек, которые всё время ругаются да заставляют работать. Нет, не то, чтобы я была ярой защитницей нашей где-то разваленной и скатившейся армии. Она и в советские времена не была идеальной, хотя там, по большей части, действительно готовили солдат, делали из подростков мужчин, все время организовывали всякие учения. И, может, тогда в некоторых смыслах и было служить тяжелее – надо учиться, запоминать, практиковаться, но много интересней. Сейчас же, пускай дедовщину и ликвидировали, сделали из срочников какой-то странный груз, который нужно было просто подоставать, чтобы у них не было сил создавать проблем для высших чинов. На подготовку, интерес и привлечение людей на военную службу всем стало наплевать.

Впрочем, я уверена, что и в СА – советскую армию эта мать своего сына не пустила бы. Причиной тому неправильное изнеженное отношение при воспитании и, как следствие, развитие комплексов. Но, так или иначе, отбиться от долга Отечеству у них не получилось, как я поняла, из-за того, что они поссорились с какой-то шишкой, и мальчика быстренько посадили в поезд до Волгограда – города-героя. Служил, правда, парень не долго. Из-за такого резкого изменения образа жизни, пищи, окружения, и других факторов, вызывающих сдвиги в психике и у нормальных людей, крыша у мальчика поехала знатно. Наверняка его шизофрения развивалась довольно плавно, хотя вряд ли это слово можно употребить в таком контексте. Однако, точно известно, что галлюцинации, после которых он оказался здесь были не первыми. Говорить мне о том, что с ним случилось парень постеснялся. Но, немного позже, когда мы с Дарьей вышли из палаты, девушка все же утолила мою жажду любопытства.

Тогда в очередной раз провинившегося, свежеиспеченного солдата отправили, как девушка сказала, в «долину белых лебедей», то бишь мыть унитазы. Перед этим на него, как полагается, знатно наорали, осыпая всевозможными нецензурными эпитетами и неприятными сравнениями. Это-то и стало последней каплей. Парень был настолько морально измотан, что просто сел на пол в туалете, обнял себя руками и принялся плакать.

– Не бойся, – тихо прошептали рядом.

– Кто здесь? – солдатик поднял красные глаза.

– Пора дать им отпор, – сказала девушка.

От восхищения ею у парня отвисла челюсть. Милое идеально сложное личико с огромными серыми глазами. Маленький приподнятый носик. Короткая стрижка пепельно-белых густых волос. Такая же прекрасная фигура. На гражданке парнишка то и с обычными девчонками не разговаривал – стеснялся, а тут такая… Но, что самое удивительное, за спиной у девушки были крылья. Солдатик потряс головой, но ангел, конечно, никуда не делся.

– Нельзя обижать тех, кто не похож на тебя, – её голос лился из уст словно песня.

– Кто ты? – выдавил-таки из себя парень.

– Я – твой ангел-хранитель. И мне надоело, что над тобой всё время издеваются.

– Прости, – просипел солдатик, вновь начав лить слёзы.

– Ты-то тут при чём, мой хороший? – она участливо присела рядом, – Это всё эти злодеи, что заставляют тебя и таких же людей, как ты, стесняться самого себя. Нужно показать им, что они не с теми связались. Что даже на самую крупную рыбу найдется рыбка покрупнее.

С этими словами она резко встала и зашла в одну из кабинок.

– Куда ты? – не понял её поведения парень.

– Встань! – приказала она резким тоном, и солдатик помимо его воли поднялся, зачем-то захватив с собой с пола швабру.

Дверь резко распахнулась.

– Не филонь, – улыбаясь, сказал дежурный по роте и, быстренько сделав свои дела, добавил, – Чтобы до сдачи дежурства тут всё сияло.

После чего, не дожидаясь ответа, удалился.

– Вот видишь, – за спиной снова появилась девушка, – Им всем на тебя плевать. Нужно их за это наказать. Направить огонь возмездия в их чёрные от ненависти и безразличия души. Очистить мир от скверны.

– Что мне нужно делать? – словно в тумане ответил парень.

– Ты это и сам знаешь, – улыбнулся ангел.

Надев так удачно подвернувшийся освещенные светом и словом Господа латы, солдатик схватил странного вида булаву из ножен со святой водой и пошёл навстречу своей судьбе…

В это самое неподходящее время, как обычно водится, казарму решил посетить с проверкой сам комбат. Желая немного растрясти свой немалый жирок после сытного обеда, он решил прогуляться по своим владениям.

– Смирно! – пролетело по всей казарме. И в этот же момент, когда все застыли, в приветствии старшего по званию, резко распахнулась дверь в туалет.

Парень ахнул от пришедшего к нему в данный момент прозрения. Всю казарму заполняли ужасные чудовища, только прячущиеся под людскими масками. Теперь же, когда пелена обмана спала с его глаз, он лицезрел истинные сущности тварей. С уродливых ртов капала слюна, а заплывшие глаза, люто смотрящие на него, сочились гноем. И запах. Этот омерзительный запах. Как же он раньше не замечал? От зла воняло, жутким образом несло дерьмом.

–Золдат! – проревел самый ужасный и большой монстр, стоящий от него в нескольких метрах. У парня затряслись коленки только от его отвратительного вида. Но, взяв-таки себя в руки, он поднял оружие и с криком с разбега засветил ёршиком по лицу комбата.

Тут я не выдержала и расхохоталась.

– В твоей истории есть хоть доля правды?

– В чём интерес рассказывать правду, если она банальна и скучна? Моя то история куда лучше.

– Но не для комбата. Так что же всё-таки случилось?

Девушка вздохнула, сдаваясь:

– Его списали по статье тоски по дому. Сдвиги в голове у него и впрямь имеются, но не такие уж и весёлые.

Анастасия лежала в психиатрии уже около двух лет. И за это время она с врачами проделала действительно огромную работу по оздоровлению, и вскоре её собирались, наконец, выписывать.

Она также была единственная, кто, хоть и с некоторым неудобством и грустью, но рассказала, что с ней случилось сама. В тот счастливый для всего человечества день, тридцать первого декабря женщина не смогла закончить свои дела на работе быстро. Ей всё чаще грозили увольнением, а коллеги превратились в хищных пираний, когда услышали, что в следующем году одного из них сократят. Каждый пытался лучше соперников, пардон, отлизать задницу начальству и, параллельно этому, повесить якорь на шею своему ближнему. В экономике страны было всё не очень хорошо, и если бы она потеряла работу, то едва ли смогла бы найти новую. Во всяком случае, сразу. А с их ипотекой и без её работы, они с семьёй жили бы впроголодь.

Все-таки, кое-как освободившись к десяти часам, она прибежала домой. Муж снова начал закатывать ей концерт, что она гуляет там со своими хахалями. Упрекал ее в отсутствии любви к дочке. Сам-то он нигде не работал из-за того, что когда-то на стройке ему упавшей многотонной плитой расплющило левую руку, которую впоследствии ампутировали. Мужчина получал копеечную денежную компенсацию от государства, которую ни на что толком не хватало. Обычно, Анастасия его понимала, поддерживала и успокаивала, говорила, что работает по столько ради них с дочкой. Но в этот раз она жутко устала на работе, а нужно было еще приготовить хоть что-то на праздничный стол. Тут еще прибежала дочка, которая случайно порвала свою любимую мягкую игрушку и настойчиво просила, будучи вся в слезах, ее зашить. Пока женщина пыталась мягко спровадить её, сгорели котлеты из последнего фарша. Зашел муж, буркнувший, что Настя и готовить разучилась, пока свои шашни водила.

Тут она не выдержала и в ярости накричала на них. Дочка заплакала еще сильнее и убежала, а муж виновато потупил голову, понимая, что виноват. Разрыдавшись, женщина ушла в спальню. Достала проклятую пачку сигарет, которую она изредка курила в тайне от семьи. Засмолив, Анастасия легла в постель и даже не заметила, как уснула.

Разбудил её муж, который сидел до этого на кухне, напротив спальни, и первый заметил пожар. Он вывел наглотавшуюся дыма и уже туго соображающую женщину из комнаты и начал звать свою дочь, сделав при этом одну ошибку – оставил дверь в горящую спальню открытой.

Огонь быстро побежал по, как оказалось, отлично горящему ковру, который покрывал почти весь пол дома. И пока родители нашли дочь, пламя перекрыло выход из здания.

Благо это была не квартира на семнадцатом этаже, а частный одноэтажный дом. Правда, как вы знаете, с плюсами часто приходят и минусы. А последний заключался в том, что к дому так и не подвели газопровод. Как это ни странно, но в державе, в которой такие громадные запасы нефти и газа, далеко не у всех семей, которые составляют будущее Отчизны и её экономически костяк, были деньги провести себе такое нехитрое, но жизненно необходимое горючее – настолько всё это дорого стоило. Поэтому питание неприхотливой и малопотребляющий газовой плиты осуществлялось через баллоны, которые приходилось затаскивать непосредственно на кухню. Вывести шланг на улицу её муж так и не успел.

Первым делом мужчина вытолкал в окно всё ещё пьяную от угарного газа женщину. Она кое-как встала на ноги и, повернувшись, протянула руки, дабы муж передал ей дочку. Но, как только тот к ней наклонился и взял её под подмышки своей правой рукой, раздался оглушающий взрыв.

В себя Анастасия пришла в скорой. Физически, но не морально. Потому что там женщина узнала, что её дочь и муж погибли. Она осталась одна. Настя не помнит, как пролежав около недели в больнице, выписалась. Не помнит, как к ней приходил психолог и настоятельно рекомендовал ей лечь в психиатрический госпиталь. Не помнит, как она хорошо играла и просила отпустить её домой к маме, а потом, если ей станет хуже, сама ляжет в психушку. Не помнит и того, что как только она вышла из больницы, набрала полную ванну и лишила себя жизни простым старым лезвием для станка, закатившимся в угол да там и забытым её отцом, оставив на последок надпись на плитке кровью «Во всём виновата я».