скачать книгу бесплатно
– Но сейчас – время танцевать, и мне хочется, чтобы оно длилось вечно, – проговорила Наденька. – Оно продлиться ровно столько, сколько нужно, – сказала балерина. – Танцуй, кружись, Наденька, и помни, что помощь всегда приходит к нам с небес, потому что там живет наш Небесный Отец.
– Небесный Отец, – повторила девочка. – А какой Он?
– Он добрый, любящий, справедливый, – сказала балерина, лицо ее озарилось неземным сиянием. – Он создал нас по своему образу и подобию, вложив мир в наши сердца.
– Как чудесно иметь мир в своем сердце! – проговорила девочка.
– Да, это очень здорово. Но мы часто огорчаем своего Небесного Отца, – сказала балерина. – Тогда Он сердится на нас, а некоторых непослушных детей даже строго наказывает.
– Как мой папа Илья, – понимающе кивнула головой Наденька. – Если я шалю или капризничаю, папа берет ремешок. И тогда мне становится стыдно, и я быстренько перестаю лить слезы из-за всякой ерунды. Ну, подумаешь, мишку не купили…
– Правильно. Лить слезки без дела – пустое, дружок. Ведь слезы без дела – вода. Поэтому смейся, Наденька, смейся и танцуй, – сказала балерина.
Наденька беззаботно рассмеялась…
Даша услышала звонкий детский смех и, подняв голову, с удивлением посмотрела на дочку. На миг ей показалось, что щечки у Наденьки порозовели, а реснички чуть дрогнули.
– Господи, неужели она приходит в себя?! – обрадовалась Даша и, распахнув дверь палаты, крикнула медсестре:
– Скорее…
Та помчалась за врачом и уже через несколько минут они вошли в палату.
– Что? – спросил Виктор Петрович, посмотрев на Дашу.
– Она смеялась, доктор, – прошептала Даша. – Я слышала…
– Вы просто переутомились, – улыбнулся доктор и погладил Дашу по голове. – Поезжайте домой. Устройте себе романтический ужин и постарайтесь сегодня ни о чем не думать.
– Это очень трудно, – покачала головой Даша. – Мысли не дают мне покоя. Порой мне даже начинает казаться, что я схожу с ума… Минуту назад я видела, как зарумянились Наденькины щечки, как дрогнули ее реснички… А теперь она снова похожа на фарфоровую куклу, к которой зачем-то подсоединили разноцветные трубочки.
– Вам, милая мамочка, нужен глоток хорошего вина, – сказал доктор. – Ступайте домой, к мужу и устройте себе романтический ужин, а Танечка подежурит здесь.
Даша вздохнула, подумав о том, что романтический ужин – это что-то из области нереального. Ведь после рождения Надюшки, они с Ильей ни разу не сидели при свечах.
– Наверное, он разлюбил меня, – с грустью подумала Даша. – А, может быть, это я разлюбила его? Нет…
Неправда, что тебя я разлюбила
И не хочу смотреть через свечу,
На хрусталя полупрозрачный иней,
И прижиматься к твоему плечу.
Неправда, что молчать с тобой устала.
Неправда, что мне нечего сказать.
Я просто научилась быть мудрее
И смысл особый взгляду придавать.
– Даша, Дашенька, Дарина, – сказал Илья, глядя в глаза жены. – Я никогда не думал о том, что нам придется пройти через испытания. Что нас постигнет настоящая, большая беда. Я всегда думал, что горе может случиться с кем угодно, только не со мной, не с нами. Раньше я ничего не боялся, лез напролом. А теперь я ужасно боюсь всего не свете. Даже резкий скрип двери заставляет меня вздрагивать. Как объяснить это? – Даша пожала плечами. – Может, это слабость или трусость? Или это должное возмездие за промахи, ошибки и грехи? Я никогда не прощу себя за то, что обманывал тебя, что…
– Перестань, Илья, – устало проговорила Даша. – Мы же решили начать все сначала. Я тебя простила и не хочу больше слышать, про то, что было.
– Ты простила меня на некоторое время, чтобы потом при удобном случае напомнить или же..? – спросил он, не веря в искренность ее слов.
– Простила, значит, забыла, – сказала Даша, низко склонив голову, чтобы Илья не видел искаженного болью лица. В висках молоточками застучало: «Не забыла, не забыла, не забыла. Рана еще кровоточит. Нужно время, время, время».
– Давай немного помолчим, – попросила Даша. Ее голос предательски дрогнул.
– Давай помолчим, милая, – согласился Илья. Голос его тоже дрогнул. Илья разозлился на себя за то, что не смог сдержаться, что стал хныкать, как последний слабак, вместо того, чтобы подбодрить Дашу, помочь ей пережить все тяготы и беды, свалившиеся на них.
– Какая же ты сильная женщина, моя маленькая Дарина, – подумал Илья, глядя через пламя свечи на скорбный силуэт жены. – Я никогда не признавался тебе, что обижаю тебя именно потому, что не могу быть таким стойким и непреклонным, как ты. Мое самолюбие не позволяет мне принять поражение от женщины, даже от любимой. Я оправдываю себя бесполезными словами и речами, не имеющими смысла. А ты участливо смотришь на меня, неизменно оставаясь на высоте, но никогда не показываешь своего превосходства. Вот и сейчас ты предложила помолчать. Как это умно. Зачем бросать слова на ветер?
Глаза мои кричат тебе: «Прости!»
И сердце бьется птицею в груди.
Я слов бросать на ветер не хочу,
Ведь ты меня просила: «Помолчим».
Я мысленно прошу тебя: «Прости,
За то, что я тебя недолюбил.
За то, что не дарил тебе цветов,
И душу нежную твою не оценил».
Восемь месяцев Наденька лежала в клинике. Даша прибегала туда каждое утро, распахивала дверь и замирала на пороге, в надежде услышать, что девочка пришла в себя. Но медсестры отрицательно качали головами. В эту ночь чуда не произошло.
– Ничего-ничего, – успокаивал Дашу Виктор Петрович. – Приборы показывают, что все органы в норме. Запаситесь терпением, милая мамочка. В моей практике был случай затяжного летаргического сна, а он равносилен смерти. Радуйтесь, что у вашей Надежды не летаргический сон, а процесс выздоровления. И продолжайте верить в чудо.
– С каждым днем мне все труднее верить в него, Виктор Петрович, – призналась Даша.
– А вот это зря. Вера ваша должна быть крепче стали, иначе ничегошеньки не получится, – сказал доктор, посмотрев на Дашу. – Запомните, мамочка, вера должна быть крепче стали.
Ежедневно шагая по больничному коридору, Даша вспоминала этот разговор и приказывала себе верить в чудо. Постепенно у нее появилась уверенность в том, что чудеса не происходят вдруг, что их следует долго ждать.
Даша перестала задавать вопросы медсестрам и доктору. Она просто распахивала дверь, улыбалась и, опустившись на колени перед Наденькиной кроваткой, рассказывала дочке последние новости, читала сказки.
Так было и в этот день. Привычным жестом Даша распахнула дверь палаты и онемела. Комната поразила ее безмятежной пустотой. Минуту Даша приходила в себя, а потом помчалась в кабинет Виктора Петровича.
– Где она? Где Надежда? – простонала Даша, остановившись в дверях.
– Разве вам не сказали? – нахмурился доктор.
– Нет, – прошептала Даша. Слезы брызнули из глаз. – Я не верю… Вы же обещали…
– Успокойтесь, мамочка, выпейте воды, – участливо проговорил Виктор Петрович, усаживая Дашу на стул. – Вам надо уяснить, что чудеса происходят тогда, когда их меньше всего ждешь, – Даша с надеждой глянула на доктора. – Да-да, мамочка, это как раз наш с вами случай, – он улыбнулся. Морщинки лучиками разбежались от его серьезных карих глаз.
– Правда?! – прошептала Даша.
– Чистейшая правда, мамочка, – подтвердил доктор. – Наденька пришла в себя. И теперь ей нечего делать в боксе без окон. Ей следует смотреть на мир во все глаза. Тем более, что на улице бушует весна.
– Спасибо, – Даша прижила ладони к губам. Ей хотелось кричать на всю больницу: «Ура!» и прыгать на одной ножке. Но этого делать было нельзя. Следовало вести себя прилично, и Даша старалась изо всех сил.
– Однако в нашем случае есть одно «но», о котором я вас обязан предупредить, – сказал доктор. Дашино сердце учащенно забилось. – Выход из комы – это первая ступень выздоровления. Самая первая, но и самая важная. Помните о том, что девочка восемь месяцев пролежала без движения, поэтому вам придется заново учить ее говорить, сидеть, ходить и, может быть, даже думать. – Даша испуганно замотала головой. – Я сказал, может быть, – проговорил Виктор Петрович. – Будем надеяться, мамочка, что в вашем случае все пройдет без патологии, и мы недельки через две выпишем вас домой.
– Домой, – машинально повторила Даша. Нежная теплота заполнила ее сознание. А перед внутренним взором возник маленький уютный деревенский домик, где они живут втроем, где им хорошо и радостно, где звучит детский смех и веселые песенки.
– Мы обязательно споем с Наденькой, – пообещала себе Даша. – У меня хватит терпения и сил. Смогла же я выдержать восемь месяцев безвестности. Значит, смогу сделать все, чтобы Наденька стала прежней…
Даша открыла дверь в палату и увидела огромные, распахнутые глаза дочери. Они показались ей необыкновенно синими, словно два маленьких озерка, в которых отразилось безоблачное небо.
– Ма-ма, – беззвучно шевельнула губами Наденька. Даша не услышала ее голос, так он был слаб и тих. Она догадалась по движению губ, что дочка зовет ее:
– Ма-ма!
Даша опустилась на колени, поцеловала тонкие пальчики и прошептала:
– Милая моя, милая моя, радость моя, Наденька.
– Па-па, – шевельнула губами малышка.
– Он на работе, милая, – улыбнулась Даша.
– Па-па, – снова повторила Наденька, чуть приподняв ручку.
– Здравствуй, моя радость, – услышала Даша голос Ильи. – Я позаимствовал крылья у горного орла, чтобы прилететь к тебе, дорогая. Мы с мамой любим тебя и очень-очень скоро заберем тебя домой.
– До-мой, – шевельнула губами девочка, улыбнулась и закрыла глазки.
Даша поднялась и, уткнувшись Илье в плечо, беззвучно заплакала. Он несколько раз провел рукой по ее вздрагивающей спине и, опустив лицо в ее волосы, прошептал:
– Все позади, Дашка. Наша Надежда победила. Господь услышал нашу молитву. Не плачь.
– Я плачу от радости, – отозвалась Даша.
– От радости не плачут, милый друг.
От горя и обиды только плачут,
Когда врагом становится твой друг,
Когда вокруг сплошные неудачи.
Когда не видно света впереди,
Когда кровоточат душа и тело,
Когда нет сил невзгоды одолеть,
Тогда лить слезы можно очень смело.
А радость радугой раскрасит небеса,
Дарует мир, любовь, успокоенье,
Прогонит прочь тревогу и печаль
И будет праздновать души освобожденье.
Тогда уже не слезы, а роса
Блеснет под солнцем чистотой хрустальной.
От радости не плачь, любовь моя,
И никогда, прошу, не будь печальной.
Май был в самом разгаре, когда Наденьку разрешили забрать домой. Илья вынес дочку на улицу и остановился в центре больничного двора, чтобы дать девочке возможность полюбоваться клумбой, на которой цвели красные, желтые и фиолетовые тюльпаны. Но Наденька лишь мельком взглянула на них и повернула голову к кустам белоснежной сирени.
– Дай мне снега, – попросила она.
– Малыш, снег весной – это весьма проблематично, – нараспев проговорил Илья. – Попроси чего-нибудь другого.
– Дай мне снега, – сказала Наденька, медленно выговаривая каждую букву. Речь девочки еще не полностью восстановилась, поэтому создавалось впечатление, что Наденька размышляет над тем, что хочет сказать и, лишь потом, произносит слово, кивая головой утвердительно или потряхивая золотыми кудряшками в знак отрицания, если слово прозвучало недостаточно убедительно.
– Надюша, нам негде взять снега, – опустив дочку на землю и, присев перед ней на корточки, сказал Илья.
– Негде, – покачала она головой. – Снег вот. Дай.
Илья повернул голову и, увидев снежные вершины кустов сирени, воскликнул:
– Потрясающе! Оказывается, снег бывает и весной! Только не каждому дано его увидеть. А мы – хитрые, мы увидели. Правда, Надежда?!
– И я хочу увидеть снег, – воскликнула Даша, присаживаясь на корточки рядом с Ильей и Наденькой.
Лучи солнца, пробивающиеся сквозь листву, придавали кустам сирени необыкновенное сходство со снежными горными вершинами, упирающимися в небеса.
– Если бы кто-то сказал мне, что сирень может напоминать горный утес, я бы ни за что не поверила, – проговорила Даша, обняв дочку. – А теперь я не просто верю, я вижу чудесную страну, которая находится под покровом этого горного утеса. Там несколько раз в году смоковница распускает свои почки, и виноградная лоза приносит плоды. Дни в той стране дышат прохладой, горлицы поют песни, а у подножия гор резвятся серны и молодые олени. Есть в этой чудесной стране дивный сад с гранатовыми, шафрановыми, коричными и другими деревьями, источающими сладкий аромат. А посреди этого сада находится колодец живой воды.
Живут в этой стране очень красивые и добрые люди с золотыми волосами, глазами цвета вымытого неба и коралловыми губами.
Каждое утро в дивный сад спускается блистающая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце, грозная, как полки со знаменами, Истина. Все жители с радостью устремляются к источнику, чтобы слушать слова, в которых нет лжи и лукавства, которые чисты, ясны, справедливы, которые дают людям знание и направляют на путь жизни.
– «Примите учение мое, а не серебро, потому что мудрость лучше жемчуга, и ничто из желаемого не сравнится с нею. Я, премудрость, обитаю с разумом, и ищу рассудительного знания, – звучит голос Истины. – Гордость, высокомерие, злой и коварный путь я ненавижу. Я хожу по пути правды, по стезям правосудия, чтобы доставить любящим меня существенное благо, и сокровищницы их я наполняю. Послушайте наставления, и будьте мудры, и не отступайте от них. Потому что, кто нашел меня, нашел жизнь, и получил благодать от Господа. А согрешающий против меня, наносит вред душе своей: все ненавидящие меня, любят «смерть».[2 - Притчи 8:10—13, 20—21, 33, 35—36.]
Жители чудесной страны внимательно слушают слова Истины, а потом пересказывают их своим детям. Все в этой стране было прекрасно, но однажды случилась беда. Налетел на чудесную страну сильный северный ветер. Он дул с такой силой, что деревья не выдержали его натиска. Они гнулись и ломались, издавая протяжные стоны. Небо заволокли черные тучи, и страна погрузилась во мрак. Облетели цветы со смоковниц, опали гранатовые яблоки, перестали петь горлинки, убежали лани, олени и серны. А самой большой бедой стало то, что пропал источник живой воды, исчезла Истина.
Цветущая страна погрузилась в серый мрак. Люди стали злыми, завистливыми, жестокими. Волосы их больше не сверкали на солнце, глаза потемнели, а кожа приобрела землистый оттенок. Никто больше не улыбался, не пел песен. Люди перестали смотреть друг другу в глаза. Они быстро пробегали по улицам серого города и прятались в серых домах.
– Так больше продолжаться не может, – сказал однажды юноша по имени…
– Илья, – подсказала Наденька.
Даша погладила дочку по шелковым волосам и продолжила сказку.
– Так больше продолжаться не может, – сказал Илья. – Я отправлюсь на поиски Истины и найду ее, во что бы то ни стало.
Родители благословили сына и посоветовали никогда не забывать слов Истины.
– «Навяжи их навсегда на сердце твое, обвяжи ими шею твою, – сказал на прощание отец Ильи. – Когда ты пойдешь, слова Истины будут руководить тебя. Когда ляжешь спать, они будут охранять тебя. Когда пробудишься, они будут беседовать с тобою. Ибо заповедь есть светильник, и наставление – свет, и назидательные поучения – путь к жизни, чтобы остерегать тебя от льстивого языка».[3 - Притчи 6:21—24.]
Илья поклонился родителям и отправился в путь…
– И нам пора в путь, мои дорогие девочки, – сказал Илья, подхватив Наденьку на руки.
– Нет, Илья, нет, – запротестовала она, замотав головой.
– Наденька, я расскажу тебе продолжение сказки по дороге, – поспешила успокоить дочку Даша.
– Это будет намного интересней, – поддакнул Илья. – Мы с тобой станем не простыми слушателями. Мы с тобой станем настоящими участниками сказки.
