скачать книгу бесплатно
– Слушайте, мальчики, а может, мы быстренько в пиццерию мотнемся?
– Езжайте, – кивнул Саня.
Дина быстренько сбросила белый халат и выбежала навстречу мужу.
– Давай в пиццерии пообедаем.
– А что, у вас все спокойно?
– Спокойней не бывает!
Они подъехали три остановки на трамвае, взяли по бульону, пиццы себе и ребятам, и принялись за еду. Посетители прибывали толпами.
– Такое впечатление, что все в городе вышли гулять, – с набитым ртом пробубнила Дина.
Внезапно за окнами раздался какой-то неясный гул из громкоговорителя. Все насторожились. В 1988 году голос из рупора еще напрягал. Так ничего не разобрав из неотчетливого бормотания, все решили, что особой информации эти звуки не несут, и продолжили есть дальше. Но через минуту, в дверном проеме показался сотрудник милиции с мегафоном в руках. Расталкивая посетителей, он пробрался в центр пиццерии и громко завопил:
– Судмедэксперт Гнатенко здесь есть? На выход!
Дина подскочила, как ужаленная.
– Быстро хватай все, – сказала она мужу и понеслась к выходу.
Игорь вскочил, сгреб в кулек пиццы для ребят-дежурантов, и помчался вслед за женой.
У входа их ждал милицейский уазик.
– Здрассьте, у нас убийство, поехали быстрей, – открыл дверцы водитель.
– Погодите, нам надо вернуться в бюро за чемоданчиком.
Водитель круто развернул машину, и они поехали в переулок Наримана Нариманова, известный всем в Одессе, как областное бюро судмедэкспертизы.
– Ничего себе, какие вы молодцы, не забыли о нас! – радостно завопили дежуранты.
– Дина, вот Жанна на проводе…
– Я еду на убийство, скажи, что я занята, – ответила Дина, натягивая халат и проверяя чемоданчик эксперта.
– Она как раз по этому поводу, – протянул ей телефон Саня.
Дина нетерпеливо выхватила у него трубку.
– Ты чего на пляж не ушла?
– Та мама плохо себя чувствует… Короче, там какая-то нереальная мокруха! Звонил мне Блехман, требовал (!), чтоб я поехала с ними. Я ответила, что сегодня прекрасный эксперт дежурит. Он, знаешь, как всегда начал выеживаться, что молодым не доверяет. Короче, мы потом его проучим. Я наотрез отказалась! Короче, ставь его на место, поняла, чтоб он не зарывался. И не обращай внимание.
– Есть, мэм.
Блехман был самым толковым, и оттого, не взирая на пятую графу, – самым привилегированным следователем городского УВД. С вершины своего статуса он мог позволять себе закатывать истерики перед руководством СМЭ и требовать своих любимых экспертов – Озаревич или Богачеву. На Дину он смотрел с презрением – какая-то начинающая, никому не известная, даже без еврейских корней, что уже само по себе говорило о том, что она не может быть умной априори, экспертишка.
«Ох, ты, чванько, ну и устрою я тебе сегодня, сноб несчастный!», – мстительно подумала Гнатенко, настраиваясь на рабочий лад.
– Стоп, а мы что, не на МП сразу ехали? – спросила Дина у водителя, увидев, что они въезжают во двор городского УВД, – Чего ж такая спешка?
– Вы что, Блехмана не знаете? Сейчас узнаю, выезжаем или нет. Водитель отправился в дежурную часть, а Дина вышла из машины. Во дворе стояло множество милицейских и гражданских машин. Под тенью двух из них прятались от солнца овчарки. На скамейке сидели кинологи. Дина подошла поздороваться.
– Добрый день, если он добрый. Гром с вами поедет, – кивнул кинолог на знакомого Дине пса.
– Ой, Гром, – можно погладить его?
Внутренняя кинологическая этика вообще запрещала телесный контакт с розыскными собаками.
– Ладно, все равно, вместе будете работать, и запах ваш он знает, – разрешил проводник.
– Гром, Гром, красавец! – прижала к себе крупную голову пса, Дина.
Ей уже приходилось работать на месте происшествия с этим псом, по страшной жаре, когда тот очень хотел пить, а воды не было. И пришлось поить его квасом из бочки. Тогда вся опергруппа переживала, чтоб пса не хватила атака сахарного диабета. Но, слава Богу, все обошлось.
Пес ласково брыкался головой, и кинологи поневоле залюбовались такой идиллией.
– Как вам удается их так содержать, что от него даже запаха нет?
– Тяжело. Но стараемся. Но Гром – наш особенный любимец…
На ступенях показался Блехман со свитой из опергруппы. Вместо приветствия, он во всеуслышание сразу же заявил, что он не доверяет всяким начинающим докторам, что дело уже провалено только из-за отсутствия Озаревич или Богачевой, и если-бы не упрямство самого Федоровича, то он бы в жизни не поехал с таким составом группы. Это было уже откровенным хамством, и Дина не выдержала.
– Почему Вы себе позволяете такие высказывания? – вскипела она.
– Детка моя! Я могу себе позволить все, что угодно, на правах лучшего следователя города. А кто ты такая, чтобы я считался с твоими нежными чувствами?
Дина всплеснула руками.
– Так узнайте, прежде чем бросаться какими-то обвинениями. Вы знаете, что у меня процент вскрытий по травмам составляет около 85 % работы? Я не из тех, кто норовит лишь скоропостижкой или повешениями заниматься!
– Увидим тебя в деле! – угрожающе заявил Блехман.
– Увидим! – агрессивно отпарировала Дина.
– Не обращайте внимания, – шепнул на ухо криминалист.
– Не хочу я даже с этим хамом в одной машине ехать, – прошипела Гнатенко, – Можно, я с вами сяду?
– Конечно, Гром будет рад. Правда, Гром?
Пес приветливо завилял хвостом.
– Слушайте, я первый раз так попал! А мне что надо будет делать? – с испугом в голосе спросил водитель.
– А Вы кто? Новенький? – воззрились на него кинолог и Дина.
– Это наш указник, – пояснил участковый, – Гаишники его оштрафовали, он там еще чего-то натворил, и теперь обязан целый день нас возить по приговору судьи на своей машине.
– Надо же, как умно! Не слышала о таком раньше.
– А это – нововведение. Зачем их отправлять на непонятно какие «общественно полезные» работы? Пусть конкретно помогает, в следующий раз уж неповадно будет нарушать правила! – засмеялся милиционер.
– Это уж точно! – сокрушенно ответил водитель.
Кавалькада опергруппы остановилась у одного из высотных домов поселка Таирова. У подъезда уже столпилась группа соседей, живо обсуждавших страшную новость. Под их пристальными взглядами, Дина почувствовала себя героиней криминального сериала. Вместе со всеми она зашла в обычный серый подъезд. Лифт поднял их на девятый этаж…
Резонанс
Дверь в квартиру была открыта. Из комнаты слышался сбивчивый женский голос.
– Здравствуйте, – зашли в комнату Дина и кинолог. Гром дисциплинированно остался сидеть в коридоре.
Блехман раздраженно оглянулся на Дину.
– Продолжайте.
– Я же и говорю, что моя семья и Милан дружили. Ходили друг к другу на кофе. Но сейчас мой муж ушел в рейс и сами понимаете, мне не очень удобно было звать его в гости, – томно пояснила мелкая блондинка лет сорока.
– Вы в какой квартире живете?
– Прямо рядом. Справа.
– А слева кто соседствует?
– Бабушка старенькая. Но она глухая, как пень, и практически не выходит.
– Все равно, опроси, – кивнул головой участковому следователь.
Участковый мгновенно унесся к соседке. С Блехманом не стоило связываться, от него только и стоило ждать неприятностей.
– Давайте все по-порядку. Кто – он, что – он?
– Он, – показала дрожащей рукой на тело, лежащее ничком на кровати, соседка, – Герой Советского Союза в Великой Отечественной войне и Югославии, Милан Николич.
… В воздухе застыла тягостная пауза.
Блехман подошел к покойному, откинул одеяло. Перед ним лежало тело мужчины в отличной физической форме. Если бы не брызги крови на подушке и не множество ран на голове, можно было бы подумать, что моложавый мужчина просто лег отдохнуть.
– Что вы такое несете? Какой Герой? Ему сколько лет?
– Что-то около шестидесяти.
– Да не мелите ерунду! Мне – пятьдесят, а этот, вон, какой … подкачанный!
«Нашел, кого с собой сравнивать!» – подумала Дина.
Блехман был рохля рохлей, если бы ему пришлось участвовать в задержании, он бы и ста метров не продержался в погоне. Наум Валерьянович, как и все его соплеменники, был чистым интеллектуалом.
– Милан следил за собой. Качался. Не ел жирной пищи, ездил на велосипеде, избегал стрессов, – перечисляла соседка.
– И все равно, стал жертвой. Так как он мог быть Героем войны?
– Он рассказывал, что был самым молодым партизаном. Поэтому и там был героем, и потом присоединился к нашим войскам и дошел с ними до Берлина. Наши тоже наградили его. Он приехал сюда и стал гражданином СССР. Но дважды в год ездил к себе на Родину. Милан часто говорил, что у него две Родины. И льготы он получал и тут, и там.
– Нда-а-а, – вздохнул Блехман.
Дело принимало совсем неприятный, возможно даже – международный, оборот. И чутье его не обмануло.
– Наум Валерьянович, с Вами хотят поговорить, – протянул рацию вошедший водитель.
– Слушаю, Блехман. Да, товарищ генерал. Слушаюсь, товарищ генерал.
Он отдал трубку водителю, насупил брови и с ненавистью взглянул на Дину:
– Вот, уже начальство интересуется.
Гнатенко демонстративно пожала плечами, словно возражая: «А я тут причем»?
– Так, давайте теперь нам все по порядку рассказывать. Раз он был такой герой, то деньги у него водились?
– Я не интересовалась! – ответила шокированная такой бесцеремонностью вопроса, соседка.
– Понятно. Как Вас – Майя Аркадиевна? – сверился с протоколом, записанным участковым, следователь.
– Но все-таки? Обстановка у него вполне достойная.
Блехман обвел внимательным взглядом комнату покойного. Мебель была почти новая, и не из дешевой. Сервант был заполнен целой коллекцией дефицитных хрустальных ваз.
– А жена у него есть?
– Нет. Милан любил … разнообразие, так сказать.
– Ага, по девочкам скакал, значит?
– Ну-у, – замялась соседка.
– А Вы видели кого-нибудь возле него в последние дни?
– В последние дни – нет. А вот недели три, может – месяц назад, мелькала какая-то совсем молодая деваха. Но он говорил, что это – его дальняя родственница.
– Все мужики так говорят о девочках! – поучительно поднял указательный палец Блехман, – Как она выглядела?
– Да, честно говоря, я тогда ему поверила. Потому что девица вообще никакая была! Совсем не в его вкусе. И на лицо – никакая, низкая, дебелая рохля, я бы даже сказала.
