скачать книгу бесплатно
Неделя, которую они провели на корабле, была самой счастливой в их жизни. Расставаясь, они обменялись маленькими фотографиями и пообещали помнить друг друга вечно.
Прошел почти год, прежде чем они встретились снова. Марина неожиданно почувствовала непонятное волнение, а потом увидела Романа, бегущего через площадь. Она побежала ему навстречу. Они крепко обнялись и долго стояли, прижавшись друг к другу. Таких объятий в их жизни было немного. Они виделись всего три раза. И каждый раз Марина сначала ощущала непонятное волнение, а потом видела бегущего Романа.
В последнюю их встречу они решили сфотографироваться. Роман обещал забрать фотографии и прислать Марине. Через неделю она получила первое его письмо и фотографию, на обороте которой было написано: «Марина Привалова пятнадцать лет + Роман Болдырев семнадцать лет. Только смерть заставит нас забыть друг друга».
Марина расцеловала фотографию и пропела:
«Когда он меня обнимает,
Когда нашептывает мне на ушко,
Жизнь представляется мне в розовом свете!»
Роман присылал ей письма каждую неделю. Но родители запретили отвечать ему. Марине приходилось тайком отправлять ответы. А потом она караулила почтальона, чтобы никто не узнал ее тайну, их с Романом тайну. Они планировали убежать, чтобы всегда быть вместе.
Но вдруг письма от него перестали приходить. Марина загрустила и даже несколько дней не вставала с постели. Она представляла все, что угодно, но никогда не думала, что Роман разлюбил ее, забыл их клятву.
– Хватит раскисать, – ругала Марину мама. – Мужчин пруд пруди. Посмотри, сколько их ходит по улицам. Что ты помешалась на этом русском голодранце?
– Мама, как ты можешь так говорить? – возмущалась Марина. – Ты же тоже русская.
– Забудь о том, что ты русская, – кричала мать. – Ты получила замечательное образование. Ты говоришь и пишешь по-французски гораздо лучше, чем по-русски. Это все для твоего же блага. Пойми, я всегда мечтала жить во Франции. И эти босяки даже не подозревали, что, создав такую невыносимую обстановку в России, они тем самым ускорили наш отъезд. Они заставили нас сделать то, что я сама врядли бы смогла сделать…
Увидев изумленный взгляд дочери, она смягчилась.
– Я по-своему люблю Россию… Но ты не должна вести себя, как русская. Никто не должен заподозрить, что ты не чистокровная француженка!
– Мама, мама, ты говоришь ужасные вещи. Кто может с уверенностью сказать, какой национальности были его далекие предки? Ведь даже у нашего великого Пушкина дед был арабом!
– Я не желаю слушать тебя. Забудь о России, – прикрикнула на нее мать. – Забудь этого мальчишку. Я сообщила ему, что ты вышла замуж. Что ты забыла его…
– Нет! – закричала Марина и разрыдалась. – Ты не могла так поступить. Это жестоко, мама!
– Могла, – зло отрезала та. – Я именно так и сделала, как сказала.
– Но это же неправда…
– Правда! Потому что ты выйдешь замуж за Ардуэна-Анри Армана. Мы с отцом уже готовимся к свадьбе. Вашей свадьбе. Твоей свадьбе!
– Не-е-т… Я лучше умру.
– Не умрешь, – процедила мать сквозь зубы. – От счастья еще никто не умирал. Никто…
Через неделю Марина Привалова стала женой Ардуэна-Анри Армана, который был старше нее на двадцать лет.
Они прожили в браке сорок пять лет. Все эти годы Марина говорила ему «Вы». Анри безумно любил жену, но и ревность его была еще более безумной. Порой она доходила до абсурда.
Семья Арман жила далеко от Парижа в небольшом домике, окруженном стеной колючего кустарника. Выходить за калитку Марине запрещалось. Да она и не делала подобных попыток. Идти пешком в Париж казалось ей верхом безумия. Просить автомобиль у Анри было еще большей нелепостью. Марина просто ждала, что однажды Роман сам отыщет ее. Эта надежда помогала ей жить и переносить все беды, которые сваливались на юную, ранимую, беззащитную душу.
– Нет, нет, я не одинока, не одинока. Роман думает обо мне. Он никогда не нарушит нашу клятву, никогда, – повторяла Марина как заклинание.
Первым у Марины родился сын Жюль. Но через год он умер. Врачи не смогли понять причину смерти ребенка. Потом было еще трое сыновей, которые тоже умирали по непонятным причинам.
– Это происходит от того, что ты не любишь меня, маленькая русская дрянь, – кричал в бешенстве Ардуэн-Анри Арман. – Четверо сыновей умерли. Это ты убиваешь их своей ненавистью. Но ты будешь рожать до тех пор, пока наши дети, мои дети не останутся жить на земле!
Марина плакала, уткнувшись в подушку, и просила себе смерти. Но наступало утро и ничего не происходило. Она продолжала жить.
В 1938 году родилась девочка, которую Ардуэн-Анри назвал Женевьевой, веря, что это имя спасет малышку от смерти. Он построил небольшую часовенку, где молился за долгую жизнь своей дочери. Нанял кормилицу из Оксера, а Марине не позволял прикасаться к ребенку. Критический возраст миновал. Женевьева не умерла, как предыдущие дети.
Она росла на редкость крепкой девочкой. Ее опекали, выполняя любой каприз. Женевьева была необыкновенно привязана к отцу, обожала его. Злилась на мать за то, что та так строга и холодна с отцом, так замкнута и немногословна.
Когда Женевьева выросла, Ардуэн-Анри нашел ей прекрасного жениха Эдуарда Жюли. Свадьба была грандиозной. Молодые были без ума друг от друга. Ничто не предвещало беды. В семье Жюли ждали прибавления. Но у Женевьевы начались преждевременные роды. Родившийся мальчик умер через неделю. Женевьеву чудом спасли. Оказалось, что у матери и ребенка разные резус-факторы крови. У Женевьевы началась почечная колика, которая и заставила отторгнуть ребенка как чужеродный организм.
Ардуэн-Анри Арман не выдержал смерти внука и умер от разрыва сердца. Когда через месяц Женевьеве сообщили о смерти отца, она побледнела и выкрикнула матери в лицо:
– Почему, почему ты не спасла его? Ты даже рада, что его не стало. Ты никогда не любила его. Ты никогда не любила меня. Ты вообще никого в своей жизни не любила, злая, вредная старуха.
– Я ничего не могла сделать, – ответила Марина, глядя дочери в глаза. – Просто, пришло его время уходить, вот и все. Мы не властны над днем рождения и днем смерти. Ты ведь тоже потеряла ребенка. Тебя саму чудом спасли. У тебя все будет хорошо. Ты молода. Вы с Эдуардом любите друг друга. Не надо злиться на весь свет, Женевьева.
– Я злюсь только на тебя, на тебя, Марина, – выкрикнула она и ушла, громко хлопнув дверью.
С тех пор отношения между матерью и дочерью совсем испортились. Марина осталась одна в своем доме. А Женевьева переехала к Эдуарду.
Через десять лет родилась Марина Жюли – француженка с русским именем.
– Я назвала ее твоим именем, мама, потому что очень хочу, чтобы у моей девочки была долгая жизнь, – сообщила Женевьева, пряча глаза.
Бабушка поцеловала внучку в лобик и прошептала:
– Будь счастлива, крошка. И пусть в твоей жизни будет большая, неземная любовь.
– Ах, мама, не надоело тебе еще? – фыркнула Женевьева.
– Нет, дорогая. Любовь – это самое прекрасное чувство. Если у людей не будет любви, то мир погибнет. Души почернеют и сгорят от ярких солнечных лучей, как загораются угли от огня. Только любовь спасет мир. Только любовь…
– Надеюсь, ты не будешь внушать малышке такие глупости? – строго спросила Женевьева.
– Нет, дорогая. Я просто буду рассказывать ей сказки… о любви, – пообещала та, подумав, что у нее появится прекрасная возможность рассказать малышке о мечтах юной русской девочки, которым не суждено было сбыться…
После тренировки Раймон довез Марину до дома, выключил зажигание и, выйдя из машины, спросил:
– Угостишь меня чашечкой кофе?
– С удовольствием.
Они поднялись на пятый этаж. Марина сварила кофе, поставила чашечки на поднос, пошла в комнату. Остолбенела, увидев Раймона, лежащего на диване под пледом. При этом его одежда валялась на полу.
– Что это значит? – спросила Марина, поставив поднос на стол.
– Это значит, что я настоящий француз, – забросив руки за голову, пояснил Раймон. – Нам давно пора было упасть друг другу в объятия. Ну, иди же скорее ко мне.
– Нет, – сказала Марина резко. – Нет-нет, не сегодня, не сейчас.
– А что случилось? – Раймон сел на диван, натянув плед на обнаженное тело словно стыдливая девушка.
– Прошу тебя, оденься, Раймон, – взмолилась Марина. – Ты меня возбуждаешь, но… Я хотела поговорить о них, – Марина показала на фотографию. – Мне очень нужно поговорить…
Она вышла из комнаты, дав Раймону возможность одеться. Ей безумно хотелось броситься в его объятия. Но огромным усилием воли она отогнала все желания. Еще раз сказав себе: «Не сегодня. Не сейчас…»
– Можешь заходить. Я снова милый, невинный собеседник с голубыми глазами! – крикнул Раймо уселся на диван, сложил руки на коленях как примерный ученик, потупил взор. – Простите.
– Ты напрасно хочешь казаться хуже, чем ты есть на самом деле, – пожурила его Марина.
– Ты так считаешь? Значит, я больше нравлюсь тебе в роли пай-мальчика? А ведь я в жизни жестокий, властный и даже эгоистичный человек, – глядя на Марину снизу вверх, сказал Раймон.
– Пусть так. Я не собираюсь фантазировать на твой счет. Я просто хочу попросить тебя о помощи.
– Интересно, – он поднялся.
– Расскажи мне, пожалуйста, про Романа, – попросила она. – Мне хочется понять природу их такой необыкновенной любви. Что заставляло их столько лет думать друг о друге? Почему они так и не встретились? Почему…
Раймон порывисто обнял Марину, прижал к себе так крепко, что у нее дух перехватило.
– Вот так он прижимал ее к груди двадцать лет назад. А я смотрел на них и не мог понять, почему дед обнимает чужую старушенцию, – проговорил Раймон, уткнувшись Марине в волосы.
– Двадцать лет назад? – воскликнула она.
– Да, да, они встречались. Вернее они встретились двадцать лет назад на открытии Аквабульвара. Она сама шагнула ему навстречу. Он крепко прижал ее к себе. Но тут же защелкали фотообъективы. Им не позволили насладиться сполна этой долгожданной встречей. Да и я вертелся рядом, требовал к себе внимания. Дед погладил меня по голове и сказал:
– Это мой внук Раймон.
– Раймон! – повторила она и тоже погладила меня. Мне стало необыкновенно тепло от этого прикосновения. Я улыбнулся. Она улыбнулась мне в ответ.
– Какая чудная улыбка у тебя, Раймон. А мою внучку зовут Марина.
– Марина, так же, как и тебя! – дед поцеловал ее в щеку.
– Раймон, где ты? – крикнула бабушка. Я побежал на ее зов.
– Это моя жена Джейн. Она американка, – сообщил дед.
– Она такая молоденькая и такая красивая. Ты – счастливый человек, Роман. Я рада за тебя…
Но было понятно, что она не рада, что она огорчена до слез. Ее мечтам не суждено сбыться. Она не посмеет вторгаться в чужую жизнь… Она не будет разрушать покой молодой американки Джейн и русского француза Романа Болдырева.
– Ах, как глупо! – воскликнула Марина. – Они же могли просто изредка видеться, встречаясь где-нибудь в кафе.
– Нет, – Раймон вздохнул. – Все было намного сложнее. Они оба понимали, что видеться изредка – это все равно, что не видеться вовсе. Они понимали, что не смогут расстаться, если встретятся еще раз. Твоя бабушка сама отправила деду письмо о своей вымышленной смерти…
– Что? Нет. Это же безумие. Зачем она это сделала?
– Дед высоко оценил поступок Марины. Он сказал, что не всякий сможет пожертвовать своим счастьем ради счастья другого. Такое самоотречение, самопожертвование дорогого стоит. На такое способна только чистая душа, в которой горит искра Божьей любви!
– Искра Божьей любви, – повторила Марина.
– Вот мы и подошли к ответу на вопрос о природе любви. «Любовь долготерпит, милосердствует, не завидует, не ищет своего, не превозносится, не мыслит зла, не бесчинствует, не раздражается, не радуется неправде, а сорадуется истине, все переносит. Любовь никогда не перестает».[4 - 1Коринфянам 13: 3—7] И если человек раздаст все свое богатство, а тело свое отдаст на сожжение, но любви иметь не будет, то нет в таком геройстве никакой пользы.
– Никакой, – подтвердила Марина.
Раймон усадил ее на диван. Сам устроился напротив на полу, сложив ноги по-турецки.
– Дед женился только в 1950 году. Он воевал. Потом попал в Америку. Там они и познакомились с бабушкой. Ей было двадцать, ему сорок пять. Она была невинным созданием, потерявшим голову от красавца морского офицера. Через год родился мой отец Александр – единственный их ребенок. Через десять лет дед решил вернуться во Францию. Они поселились в Гавре. А потом переехали в Париж, чтобы помогать сыну Александру, который надумал жениться на девушке Сюзане из Оксера…
– У моей мамы была кормилица из Оксера. Моя подруга Лили родом из Оксера. Твоя мама из Оксера, сколько совпадений, – Марина улыбнулась.
– Да, очень интересно все выходит, – Раймон взял чашечку кофе. – О, кофе совсем холодный.
– Давай сварю новый.
– Не стоит. А то мы до утра будем разговаривать. Значит так, мой отец женился. Первым родился я. Дед был счастлив, что фамилия Болдырев не умрет. У меня еще три сестры: Катрин, Симона и Сандра.
– Вы ладите? – поинтересовалась Марина.
– Конечно. У меня замечательные сестры. Я обязательно тебя с ними познакомлю, – пообещал Раймон. – Знаешь, я ведь чуть было не женился несколько лет назад.
– И что же тебе помешало?
– Дед позвал меня к себе и задал всего один вопрос: «Сможешь ли ты через двадцать лет совместной жизни совершенно беззаботно болтать с этой женщиной?» Я задумался. Я ничего не ответил ему в тот вечер. Я пригласил свою возлюбленную Леонору в… дайвклуб и… Представь, она совершенно не умеет танцевать вальс… А если серьезно, это просто была не моя женщина. Мы расстались без сожаления и взаимных упреков. Легко. Забыли друг о друге через пару месяцев, наверно.
– А где она сейчас?
– Кто, Леонора? – Раймон поднялся. – О, госпожа Леонора покоряет Голливуд. Она познакомилась с каким-то продюсером, быстро вышла за него замуж и укатила в Америку, сообщив мне, что если женщина позволяет, чтобы ее бросили, то она круглая дура. А если у нее есть запасной вариант, то ее жизнь всегда будет проходить в розом свете. Леонора дала мне понять, что выбирала между мной и американцем. Выбор оказался в его пользу. Это она меня бросила, а не я расторг нашу помолвку. Она считает себя победительницей. Смешно… – он глянул на часы и свистнул. – О, мне пора. Уже слишком поздно. Я нарушил все нормы приличия. Спокойной ночи, мадмуазель. Встретимся на вечеринке у Поля.
Раймон поцеловал онемевшую Марину в лоб и ушел, аккуратно закрыв за собой дверь…
Вечеринка, которую устроили Поль и Кэролайн, удалась на славу. Кэролайн чудесно пела, а Поль подыгрывал ей на гитаре.
– Кто бы мог подумать, – восклицал мосье Жак, – что наш толстяк из подземного мира так недурно играет на гитаре. У него прекрасный слух, а у Кэролайн восхитительный голос. Я непременно напишу их портрет. Пойду, сообщу им о своем решении.
Раймон отвел раскрасневшуюся Марину в сторону и сказал:
– У меня для тебя сюрприз. Я купил тебе билет на Красное море!
– Би-лет? – Марина даже поперхнулась.
– Не волнуйся, – успокоил ее Раймон. – Мой билет на самолет с той же датой, что и твой. Мало того, я буду сидеть с тобою рядом и утомлять тебя своими разговорами о красотах подводного мира.
– Но…
– Никаких возражений. Если ты боишься оставить без присмотра кафе, мы найдем тебе хорошую замену.
