скачать книгу бесплатно
Он несколько раз ловил её на пьянстве. Находил полупустые бутылки. Но Галя никогда ни в чём не признавалась.
– Это не моё, – говорила она, – это, наверное, ты не допил и спрятал. Или дети баловались, когда с нами жили.
И говорила настолько убедительно, что муж и сам начинал верить, что это не она. Что это он случайно бутылку в старое постельное белью завернул.
Но после третьей или четвёртой находки горячительных напитков муж понял, что Галя пьёт. Что она алкоголик, как и её отец.
Он попытался поговорить с женой, взывал к её чувствам и к разуму. Всё было бесполезно.
– Ты на меня наговариваешь, – сердилась она, – ты зачем-то на меня наговариваешь. Лучше скажи, что нашёл другую, а меня разлюбил. А не придумывай истории по то, что я пьяница.
И глаза у неё при этом становились злые-презлые. Муж тушевался и замолкал.
Он не знал, что делать. Не знал.
– Пожалуйста, – просил он, – не пей. Не променяй 20 лет нашего счастливого брака на бутылку. Не надо.
Закончилось всё, как в плохом анекдоте. Накануне восьмого марта. Муж уехал в командировку. На три дня. Но получилось вернуться раньше.
Около десяти часов вечера он припарковался у дома. Вошёл в квартиру с букетом цветов. Было темно. Свет был погашен во всех комнатах.
Стояла какая-то нехорошая тишина. Как будто в квартире никого не было.
Муж зажёг свет в коридоре, прошёл на кухню. Хотел поставить цветы в вазу.
И увидел Галю, лежащую на диване. Она спала.
В комнате пахло перегаром и ещё чем-то сладким. На столе стояли две пустые пол-литровые бутылки Фернета.
Муж положил цветы рядом с бутылками, нагнулся к жене. Начал трясти её за плечо.
– Галя, Галечка, что с тобой?
Но Галя даже не пошевелилась. Она спала. И разбудить её не было никакой возможности.
Муж глубоко втянул в себя воздух. Кроме перегара в кухне пахло мочой. Он задрал помятое платье жены. Трусы у Гали были мокрые. Его любимая женщина описалась во сне. После выпитого литра крепкого ликёра.
Муж одёрнул платье на место. Пошёл в ванную. Где долго мыл руки с мылом.
Лёг спать. Один.
Галя проснулась на следующий день поздно. Подняла своё затёкшее тело и потащила его в ванную. Помылась. Выпила таблетку аспирина. Когда вернулась на кухню в свежей одежде, но с помятым лицом, её там ждал муж.
– Я ухожу от тебя, – сказал он ей, – я тебя разлюбил этой ночью.
– Я болею, – ответила Галина, – я тяжело больна, у меня рак.
– У тебя не рак, – возразил ей муж, – у тебя другая болезнь. Наследственная.
– Я болею, – опять повторила Галя, – мне плохо. Давай поговорим потом. Когда я вылечусь.
– Потом не будет, – сказал муж, – я ухожу.
И он ушёл. Собрал вещи и ушёл.
Потому что он не смог больше с жить с Галей. Глядя на неё, он видел теперь только мокрые трусы. И кроме брезгливости ничего не испытывал к бывшей жене.
Галина осталась одна. Первое время она радовалась своей свободе. И что она рассталась с мужем-самодуром. И что может делать что хочет.
Она взяла себя в руки. Пить стала реже. Раз в месяц, иногда два раза. При этом запираясь в квартире на ключ. Чтобы больше никто не увидел её в непотребном виде.
Внезапно стало не хватать денег. Пришлось идти работать продавщицей. Сидеть на кассе и пробивать продукты в супермаркете.
– Тюк-тюк, тюк-тюк, – щёлкал сканер штрих-кода. – тюк-тюк…
Два дня в неделю выходные. Первое время Галя старалась выбираться на природу. Съездить в другие города на экскурсии. Но потом это стало лень делать. Выходные она проводила дома. Вместе с бутылкой любимого Фернета. А где выпивка, там и сигарета. Галя начала курить.
Так она и прожила пять лет в одиночестве. Иногда в её жизни появлялись мужчины. Но ненадолго. Кому нужна старая и злая женщина с вредными привычками? Никому.
Однажды на работе ей стало плохо. Вызвали скорую помощь. Увезли в больницу.
Там она сдала анализы. И спустя несколько дней молодой доктор сказал ей: «У вас рак».
– Вы издеваетесь? – устало произнесла Галя. – У меня уже был такой диагноз. Рак матки. И ставили его в этой же больнице.
– Я знаю эту историю про двух пациенток с одинаковыми фамилиями и именами, – ответил врач, – но сейчас это действительно ваш диагноз. У вас рак желудка. И печень в критическом состоянии.
– Хорошо, – согласилась Галина, – давайте лечиться. Я не хочу умирать.
Она и правда не хотела умирать. Хотя была совсем одна. Никому не нужная.
Продержалась она почти два месяца. Но с началом химиотерапии не выдержала. Не выдержала болей от инъекций.
Купила бутылку. Заперлась дома, в комнате. И выпила её всю.
Но ожидаемого эффекта не получилось. Никакой расслабленности и эйфории. Боль только усилилась. Она стала невыносимой.
Галина каталась по полу и кричала от этой одуряющей боли. А потом боль ушла. Стало легко и приятно.
Она умылась. Выпила ещё рюмочку. Алкоголь приятным теплом разлился по больному желудку.
Галя достала пачку сигарет. Распечатала. Закурила. Улеглась на диване. Включила телевизор.
Показывали какую-то мелодраму. Про любовь и измены. Про красивую жизнь. На экране молодые актёры пили вино, флиртовали, признавались в любви друг другу.
Галя выпила ещё рюмочку. Последнюю, как она решила, на сегодня. Закурила очередную сигарету. Устроилась поудобнее.
Она и сама не заметила, как задремала под тихий шёпот телевизора. Недокуренная сигарета выпала из её рук на диван. Прожгла дыру. Вата, которой был наполнен диван, начала тлеть. Струйки дыма постепенно окутали всю комнату.
Гале снилось, что она идёт с папой куда-то. Зима, темно. Ей холодно. Она держит отцовскую руку и идёт вслед за ним. Сквозь снег. Где-то гудит поезд. Мимо проносятся вагоны, грохоча на стыках. От паровоза идёт густой дым, который забивает горло. А папа всё тащит и тащит её куда-то. Где темно и страшно.
Она так и умерла. Во сне. От удушья.
Одна. В закрытой квартире.
Зденка
– Жениться тебе надо, барин, – высказалась Елена, выслушав короткое содержание моей жизни за последние пять месяцев.
Сидевший рядом с ней её муж Гонза одобрительно кивнул – надо.
С Леной я был знаком давно. Лет 12—15. Виделись мы раз в полгода, так как жили в разных частях города. При встречах делились новостями, обещали встречаться чаще и снова разбегались. Иногда созванивались. В последнее время вместо телефонов использовали «Фейсбук». В общем, старые приятели. У которых нет друг от друга секретов.
Елена четвёртый год была замужем за Гонзой. Весёлым, слегка заикающимся чехом с татуированными руками. По-русски Гонза не говорил, но понимать понимал. Из богатейшего русского языка он почему-то выучил всего три слова, и то матерных. И вставлял их в разной последовательности в разговоры. Елена пыталась объяснить своему мужу-полиглоту, что это не совсем прилично, а точнее говоря, совсем не прилично. Но Гонза делал вид, что не понимает выдвигаемых претензий, и отвечал: «Ты же меня сама научила».
Самый курьёзный случай произошёл в Объединённых Арабских Эмиратах в прошлом году, когда однажды вечером Елена с мужем посетила какой-то очень модный ресторан в Дубаях. Когда они зашли в зал, Гонза окинул взглядом шикарное заведение общественного питания и кромко заявил:
– Сука, блядь, пидорасы.
В ресторане повисла тишина. Почти вся мужская половина посетителей перестала есть и выжидательно уставилась на Гонзу. Как потом рассказывала Елена:
– Я поняла, что русских за границей не просто много, а очень много.
А Гонза улыбнулся всей своей лучезарной улыбкой и, повернувшись к застывшей супруге, спросил уже на своём родном языке:
– Куда сядем, дорогая?
«Послышалось», – прошелестело над столиками.
Лена на полусогнутых, нарочито громко говоря на чешском, села за столик. А вечером в номере устроила мужу скандал, результатом которого стала договорённость, что свои лингвистические способности Гонза будет проявлять только дома. А на публике они будут общаться только на чешском языке. На этом и порешили.
Эту весёлую историю я услышал в начале нашего вечернего разговора. Потом поведал свою. Менее весёлую. И услышал в ответ фразу из моего любимого фильма «Формула любви».
– Не хочу я жениться, – ответил я, – чё-то не срастается у меня с тётками. Не везёт.
– Мож, не там ищешь? – спросила Елена.
– А у тебя что, рыбные места в глубинке есть, где выращивают девок исключительно по «Домострою»? – вопросом на вопрос ответил я.
– Да при чём тут «Домострой»? – сказала Елена. – Я имею в виду, что не в той среде ищешь. Тебе надо среди чешок себе девушку завести. Они попроще, без наших вот этих русских прибамбасов.
– Ну не знаю, – протянул я, – я как-то тока с нашими встречался. Опыта с иностранками не имею.
– А что там иметь-то? – удивилась Елена. – Всё то же самое. Ноги, сиськи, попа. Баба, она и в Чехии баба.
– Блядь, сука, пидорасы, – подтвердил Гонза.
– Тем более что у меня на примете есть одна знакомая. Замуж хочет. Детей нет, – продолжала Елена, покосившись на мужа. – Недавно была у нас в гостях, жаловалась на одиночество и нерастраченную любовь.
– Кто такая, почему не знаю? – заинтересовался я.
– Знакомая Гонзы, – отчиталась Лена, – в одном дворе росли. Менеджером в фармацевтической компании работает. Своя квартира, машина. Симпатичная. Готовить любит.
– Странно, с такими достоинствами и на свободе, – недоверчиво протянул я, – а фармацевтическая фирма, случайно, не «Пфайзер»? А то у меня сильная неприязнь к этой фирме.
– Да мужики ей что-то сплошные козлы попадаются. Она понарассказывала, караул. То импотент, то аферист попадётся. Не везёт по жизни человеку. А насчёт фирмы не помню. Может, и «Пфайзер».
– А давай попробуем, – махнул я рукой, – фотки есть? Мож, действительно мне с чешкой повезёт.
– Сука, бля … – начал было Гонза.
– Заткнись, милый, – оборвала его Елена, – у нас серьёзный разговор, а ты опять свою шарманку включил.
Гонза обиженно замолчал.
А я допил чай, распрощался и отбыл домой. Холостяковать.
На следующий день Лена сбросила мне на почту фотографии Зденки. Жгучая брюнетка. Спортивная фигура. Черты лица немного грубоваты. Но в целом очень даже симпатичная и интересная дама.
Написал о своём впечатлении Елене. Получил в ответ СМС: «Я твои фотки ей показала. Ты ей понравился».
«Ну, раз понравился, – решил я, – значит, надо знакомиться». Договорились на ближайшую пятницу у Гонзы с Еленой дома.
Но знакомства не получилось, потому что накануне Зденка попала в аварию. В её чёрную «Мазду» воткнулась «Шкода Фаворит» на перекрёстке с пьяным в хлам украинцем. Результат – открытый перелом левой руки и ушиб лица.
Услышав эту безрадостную новость по телефону, я тут же предложил навестить бедную женщину. Но Елена это сразу же отвергла.
– Ты с ума сошёл? – сказала она. – у Зденки на пол-лица синяк. Какое знакомиться?
– Да мне-то всё равно, чего там на лице, – промямлил было я, – главное, чтобы человек хороший был.
– Это тебе всё равно, – ответила Лена, – а девушкам не всё равно. Жди выздоровления.
И я стал ждать. Ожидание тянулось медленно. Было лето. Работы почти не было. Отпуск я уже отгулял. Свободного времени валом. Прождав и промучившись три дня, я всё-таки решил действовать. Узнал у Елены, в какой больнице и в какой палате лежит несчастная, поклявшись не попадаться ей на глаза.
Понедельник, 10 утра. Сходил в парикмахерскую. Тщательно побрился. Освежился своим любимым одеколоном от фирмы «Ла Мартина». Оделся в тёмно-синий пьеркарденовский костюм. Под пиджак белую с голубым рубчиком сорочку, привезённую из Афин. На ноги натянул замшевые мокасины, тоже голубого цвета. Глянул на себя в зеркало. Красавчег.
Спустился в гараж. В кладовке лежали три плетёные корзины, сложенные одна в другую по принципу матрёшки. Вытащил самую большую из них. Сел в машину. Доехал до цветочного магазина, где и заполнил корзину белыми ромашками.
Затем я быстренько домчался до Буловки. Старинной больницы на левом берегу Влтавы. Отделение хирургии. Железный лифт, скрипя, довёз меня до пятого этажа. Чистенькое отделение. Длинный коридор, покрашенный в бежевый цвет. Рядом с входом открытая дверь в сестринскую.
В сестринской на стульях за столом сидели три медсестры и пили чай. Две тоненькие блондинки, завёрнутые в белые халаты, и толстенькая рыжая деваха с круглым лицом. Я вошёл, остановился в дверях. В руках корзина с цветами. Пауза. И тишина. Про чай все мгновенно забыли.
– Добрый день, – сказал я, – не могли бы вы передать корзинку в 10 палату для Зденки Душковой.
Первой очнулась сидящая ближе ко мне одна из блондинок. Она вскочила и схватила корзинку двумя руками.
– Я передам, – сказала, – а от кого?
