От хлора и фосгена до «Новичка». История советского химического оружия

скачать книгу бесплатно

Н. Куйбышев, 7 февраля 1936 г.» {[333].

Однако Я. М. Фишман не понял и этого сигнала и вновь не принял критики.

В ответ Н. В. Куйбышев послал «наверх» третью записку «О состоянии и хранении непзапаса химимущества РККА». В сообщении от 5 марта он не только доказал «полное неблагополучие» в рассматриваемом деле, но и обосновал «несостоятельность и безответственность руководства военно-химическим делом РККА. Мало того, что армия не располагает в настоящий момент достаточными средствами защиты, мы не умеем хранить того небольшого имущества, которое есть на вооружении РККА» [474]. В порядке реакции на это К. Е. Ворошилов поднял вопрос на принципиальную высоту, послав 11 марта 1936 г. И. В. Сталину и В. М. Молотову подготовленный опять ничего не понявшим Я. М. Фишманом специальный доклад «О состоянии военно-химической службы РККА». Здесь не только по традиции был сделан упор на милой сердцу И. В. Сталина наступательной химической мощи РККА, но и предложено вопрос о наступательной составляющей военной химии рассмотреть на КО СТО СССР [134].

Временное затишье в этой яркой подковерной военно-химической битве наступило в конце апреля. 19 апреля Н. В. Куйбышев подверг критике несколько положений доклада К. Е. Ворошилова под опасным для тех людоедских дней флагом – «Правительство вводится в заблуждение». А маршал К. Е. Ворошилов направил 23 апреля 1936 г. еще одну записку, на этот раз всем трем адресатам – И. В. Сталину, В. М. Молотову и Н. И. Ежову. Обвинив комкора Н. В. Куйбышева в «тенденциозности» во всех его записках, он попросил о постановке всего вопроса в целом на ближайшем заседании СТО [134]. Потом в дискуссии настала пауза. Однако обсуждение состояния военно-химического дела на заседании КО СТО состоялось. Это случилось 27 мая 1936 г., и вопрос рассматривался по лекалам М. Н. Тухачевского и Я. М. Фишмана – в наступательной плоскости.

Что до истинных причин событий, внешне вылившихся в противостояние комкоров Н. В. Куйбышева и Я. М. Фишмана, то они были затушеваны на год. И вряд ли в кремлевских кабинетах кого-то волновала судьба именно химического комкора Я. М. Фишмана – просто его шеф маршал М. Н. Тухачевский еще пребывал в зените славы (маршалом М. Н. Тухачевский стал совсем недавно – 20 ноября 1935 г. – вместе с К. Е. Ворошиловым и С. М. Буденным, которым, впрочем, это не помешало вскоре провести интригу против М. Н. Тухачевского, закончившуюся его арестом, скорым неправедным судом и смертью).

Свой последний документ бывший террорист и эсер, а потом многие годы главный химик Красной армии Я. М. Фишман написал 25 апреля 1937 г. [142]. Машина поиска врагов, которая была запущена со второй половины 20-х гг. и которая под руководством Я. М. Фишмана привела к полному разгрому научно-артиллерийской группы в военно-химической службе, доставшейся Красной армии в наследство от армии царской, и замене ее «кухаркиной» когортой, в конце концов обернулась против инициатора гонений. Однако, в отличие от М. Н. Тухачевского, расстрелянного в июне 1937 г., его деятельный помощник по линии «химии» Я. М. Фишман не погиб, а получил срок. Впрочем, получил срок лишь в мае 1940 г., после чего провел немало лет в зоне и даже дожил до реабилитации в 1955 г. (не будем забывать, что пик пыток пришелся на ночь с 17-го на 18 августа 1937 г., и у многих было, о чем подумать) [683].

Наутро 26 апреля 1937 г. лицо, занявшее кабинет начальника ХИМУ РККА Я. М. Фишмана, не стало передавать написанную им от руки и еще не напечатанную «Справку о состоянии и организации химических войск и химической службы РККА» [142] в руки машинистки – у нового начальника были свои приоритеты. Предстояла чистка славных рядов от «пробравшихся» врагов.

Вряд ли в дальнейшей деятельности военно-химической службы можно найти что-либо примечательное, хотя реформы продолжались и при новом руководстве [136]. Общество скорее порадовалось тому, что 21 января 1938 г. «Правда» назвала СССР «надеждой всего прогрессивного человечества». А вот об очередных реорганизациях химической службы, предпринятых в 1938 г. и в последующие годы, общество не знало и не могло знать ничего. В частности, не знало оно о той реорганизации, что была произведена приказом наркома от 8 июля 1938 г. Впрочем, она не имела принципиальных особенностей, разве что констатировала экспансию химической службы в другие виды вооруженных сил, в частности, образование мощных самостоятельных служб на флоте и в авиации. Что касается взаимопожирания сотрудников, то оно затихло в 1939 г. изгнанием из ХИМУ М. И. Степанова, унаследовавшего пост начальника, скорее всего, не совсем справедливо. А вот исполнитель заказа на поиск врагов Н. В. Куйбышев пострадал еще в 1938 г.

Перед Отечественной войной приказом НКО от 26 июля 1940 г. военно-химической службе было дано «оборонительное» название, не соответствовавшее содержанию деятельности, – Управление военно-химической защиты Красной армии. Впрочем, этот камуфляж не обманул генералитет армии фашистской Германии, с которой сталинский СССР незадолго до того установил отношения «дружбы и сотрудничества». С началом войны все встало на свои места, и приказом НКО от 13 августа 1941 г. название военно-химического органа было приведено в соответствие с реальным содержанием его работы – Главное военно-химическое управление (ГВХУ). Однако заняться решением задач наступательной химической войны ГВХУ (а также авиации, артиллерии и бронетанковым войскам) в годы войны не пришлось: армиям Гитлера и Сталина, похоже, было удобнее не вводить этот вид оружия в ее оборот. Хватало и других.