скачать книгу бесплатно
– Ты, Хитрый, похоже, басней начитался? Где ж это видано, чтобы вороны своим сыром угощали?
Весь вид Тима говорил о глубокой обиде.
– О чем с тобой толковать после этого? Ты, Тара, глупая птица! Я ее шоу-бизнесу учу, звездой пытаюсь сделать, а она кусочка сыра пожалела! Для своего же концерта! Ну и сиди тут. Каркай в одиночестве. А нам пора. Правда, Фикс?
Еж с трудом оторвал взгляд от сыра.
– А? Что, правда?
– Вот, даже Фикс согласен. Ладно, пошли. Нечего тут прохлаждаться.
Ворона сунула клюв под крыло, что делала только в состоянии крайней задумчивости. Тим гордо поднял хвост и сделал вид, что уходит.
– Ладно, уговорррил. Забирай сыр. Только смотри, чтобы концерт был по всем пррравилам. Зрррители, эти, как их там, аплодисменты, – все как положено.
– Аплодисменты, говоришь? – Тим задумался. – Ладно, будут тебе аплодисменты. Ждите меня здесь!
Тим деловито подошел к сыру, по-хозяйски отщипнул добрую половину, разделил и передал комок ежу. Друзья набили пасти желтой мякотью. Еж чавкал весьма довольный.
– Это же для фуршета! – всполошилась будущая звезда.
– Так надо, – успокоил ворону с полным ртом сыра Тим. – у нас, в шоу-бизнесе, это называется – репетиция. Понятно?
– А без сыра репетировать нельзя? – ехидно поинтересовалась Тарра.
– Без сыра – никак. Ждите!
Поначалу Тим рванул домой, поскольку замерз и выполнил обещанное – накормил друга. Но, представив, как Тара будет весь день ждать зрителей на морозе, передумал и повернул к дубровнику, в котором зимовал Тумос.
Кабана лисенок застал вместе с его другом Чуком. Тумос жевал желуди, а олень стряхивал рогами снег с веток, – приятели скучали.
– Это хорошо, что вы оба и вместе, – с ходу заявил Тим. – пошли, вы мне нужны!
– Здорово, Хитрый! Зачем, интересно, мы понадобились? – Чука разобрало любопытство.
– Да! Интересно! – поддержал кабан с полным ртом.
– Надо послушать концерт. Одной певицы. Из начинающих.
– И кто выступает? – Олень с подозрением скосился на Тима.
– Тара.
Никогда еще зимний лес не слышал таких звуков. Чук трубил во всю глотку, а Тумос катался по снегу, заходясь от веселого хрюканья. Тим терпеливо ждал. Наконец друзья притихли.
– Ни-за-что – просмеявшись, заявил олень.
– И ни-ко-гда – дополнил кабан.
– Закончили? – Тим был настроен решительно – Один вопрос. Сыр, ели? Когда-нибудь?
Для кабана смех закончился, когда речь зашла о еде. Тумос энергично замотал пятачком.
– Нет. А что это?
– Это, мой недалекий друг, вкуснотища! А пахнет!! Как…как …, ну в общем, как твои трюфели. Только лучше. И ты его получишь, вооот такой кусище! – тут Тиму пришлось немного приукрасить, – Если пойдете на концерт.
Сравнение с трюфелями было запрещенным приемом. Кабан эти грибы любил больше всего на свете. Рот Тумоса наполнился слюной, и вечно голодный обжора жалобно вздохнул.
– Пойдем, а? – Тумос просительно смотрел на оленя. – Ну покаркает она немного, зато сыра попробуем.
– Я вообще-то этот сыр не очень, – чуть-чуть покапризничал друг, но в итоге позволил себя уговорить. – только ради вас.
По дороге назад друзья встретили неразлучных белок – Фиму и Симу. Тех даже убеждать не пришлось. Белки согласились пойти просто так, за компанию.
Тим вошел в роль организатора концерта и на бегу проводил инструктаж.
– Главное в концерте – не перебивать певицу! А как устанет, сразу кричите: «Браво!» или «Бис!» Хлопайте или топайте – это называется – аплодисменты!
– А если она до ночи не устанет! – усомнился подозрительный олень – Нам ее карканье, что, до темна слушать?
– Не волнуйся, устанет. – ответил Тим не совсем уверенно – Да и дни теперь короткие.
Ворона совсем было отчаялась дождаться зрителей, тем более, что дожидаться ей пришлось в гордом одиночестве.
Неблагодарный Фикс наелся сыра, пару минут позевал и уполз в семейную нору – спать до весны. Каково же было удивление закоченевшей птицы, когда на поляну ввалилась толпа зверей, жаждущих (по уверениям лисенка) послушать ее пение.
Тим деловито рассадил гостей строго полукругом, торжественно поделил между слушателями сыр, ворона воспряла духом, взлетела на ближайшую ветку, прокашлялась и……
Честное слово, в лесу никто и никогда не слыхивал такого концерта.
Тарра каркала так громко, что снег слетал с ближайших елей.
Как только наступала тишина, ее тут же нарушали визг, писк, топанье и хрюканье, – то есть, самые настоящие аплодисменты.
Но рано или поздно всему хорошему приходит конец. Ворона устала, а сыр кончился.
Тим за всех зрителей рассыпался в благодарности, пожелал Тарре новых творческих успехов, и счастливая певица улетела восвояси.
Зрители облегченно вздохнули.
– Сыр, конечно, вкуснятина. Но больше я такого не выдержу, – признался кабан. – даже за сыр.
– Пошли по домам. Поздно уже. И голова очень болит – огорченно промычал олень.
Понятное дело, Тим по возвращению домой получил хорошую взбучку и запрет прогулок на целую неделю. Горевал лисенок недолго. Вспомнил, как накормил еже, успокоился и пошел спать.
Ранним утром следующего дня Седой Лис по обыкновению вылез из норы, покрутил головой в изумлении и нырнул обратно – будить остальных.
Взорам заспанных лис предстала громко каркающая воронья стая, заполонившая практически всю поляну. Мало того, вороны натащили всякой всячины и сложили подношения горкой.
Когда только стая притихла, вперед, неспешно и солидно вышагивая (оно и понятно – звезда!), выступила Тара.
– Вот Тим. Это тебе. – Большой клюв кивнул в сторону вкусно пахнущей горы подарков. – Для организации наших будущих концертов. Мы все хотим стать звездами!
Вороны дружно загалдели, энергично крутя клювами в подтверждение.
Пока лисы переглядывались с явным непониманием, Тиму пришло на ум, что из этой истории ему выпутаться будет ой, как непросто.
Глава 3. Тим и мышиный король
– И почему жизнь такая несправедливая? Э-хе-хе, – вздыхал Тим, лежа у печки. Помните, после истории с сыром хитрецу запретили прогулки на целую неделю?
Мысли о несправедливости скакали у лисенка в голове как лягушки после дождя.
Будучи ребенком послушным (в разумных пределах, понятное дело), Тим мужественно терпел скуку и байки Седого Лиса, но воображение-то куда девать?
Лис в мечтах носился по зимним тропам, катался в волчьем овраге, бросался снежками в Тумоса, короче, всячески развлекался, скрашивая долгие дни наказания.
– Э-хе-хе, – вздохнул Тим еще раз, и слеза – предательница – скатилась на пол норы с его длинного носа.
Тим скосил глаз, пытаясь определить: заметил ли кто-нибудь его вздохи? Увы. Мама – лиса была тверда и решительна.
– И нечего так вздыхать! Мать волнуется, бабушка места себе не находит, а он воронам концерты устраивает! Даже отец…
– Что? – встрепенулся, дремлющий в кресле, лис.
– Даже отец, говорю, волновался! – с напором повторила лиса.
– Я? Волновался? С чего вдруг? – отец в воспитании разбирался слабо, особенно после обеда.
– Волновался, говорю! – прошипела мать уже с угрозой.
– Ладно, волновался. – примирительно пробурчал Лентяй, закрывая глаза и откидываясь в качалке.
– Вот! Вся семья волнуется, а ему хоть бы хны! Бездушный ты лисенок! Бессовестный! – мама пошла на крайние меры, выдавила слезу и всхлипнула.
– Э-хе-хе, – Тим вздохнул уже взаправду. Если речь зашла о совести, значит речи об отмене наказания быть не может.
– Хорошо, еще до шлепков дело не дошло. – подумал Тим. – Э-хе-хе… – Но и на этот раз вздохи хитреца остались без внимания.
Присказку деда о том, что все перемены в жизни – к худшему, Тим знал наизусть, но он не придавал байке особого значения.
И вот вам, пожалуйста! – в очередной раз убедился он в дедовой правоте.
Вначале прискакала разносчица всех лесных сплетен – Тара и принесла новость, что брат Седого лиса заболел. Охотился где-то на просеке и простудился. Тара, для наглядности даже показала, как тот кашляет.
– Кхээээ! Кхээээ! – Кашель, в исполнении вороны звучал жутко зловеще.
Надо отметить, что брат Седого Лиса – известный придира и склочник – обладал таким скверным характером, что жил один и очень далеко. Как выражалась бабушка: «У черта на куличках» – возле заячьего ручья. Еще в далеком детстве к нему прилепилось прозвище Зануда, и с тех пор иначе его никто и не называл.
– Заболел, значит, наш Зануда. – покачал головой Седой лис, переваривая новость. – Надо бы его проведать.
Тим насторожился. Обычно Зануду проведывала Герда, это была ее обязанность. Но только летом и в хорошую погоду, чтобы заодно поплескаться в ручье. Но сейчас? Зимой?
– Да. Надо проведать больного склочника, – согласилась бабуля. – у меня есть варенье из дикой малины. И пирожки.
Уши лисенка сложились листиками на затылке. Хитрый притаился и, на всякий случай, затаил дыхание. Не помогло.
– Я не пойду! – уверенно высказалась Герда. – У меня после таких прогулок весь хвост в сосульках!
– А кто пойдет? – возмутилась старая лиса. – уж, не нам ли с дедом ты предлагаешь переться в такую даль?
– Я не могу, – папин голос из качалки прозвучал хрипло и жалобно. – сам немного того.
– Чего, того? – поинтересовалась ехидная мама.
– Заболеваю я наверное. – жалостливо тявкнул отец из-под пледа.
– Пусть Тим сбегает! Целый день скулит, – гулять просится. Вот пусть и проведает родственничка. И погуляет заодно.
– Какой кошмар! Позорище! – в голове лисенка зажужжали мысли, как пчелы весной вокруг дикой вишни. – Бежать через весь лес с корзинкой пирожков? Я – Хитрый или Красная шапочка из сказки?
Тим поджал хвост и протяжно захныкал.
– Я бы с удовольствием. Но тоже, что-то чувствую себя… не очень.
– Что такое? – всполошилась мама-лиса и, подойдя, поцеловала сына в нос. – Температуры вроде нет.
– Да врет он все. Придумывает. – уверенно продолжила безжалостная Герда. – Ему с гостинцем бегать неохота. Ниже его достоинства.
– Кхе-Кхе… – Тим, как мог, изображал больного, выдавливая кашель и мысленно ругая предательницу-сестру. – Ну, погоди, Гердочка, еще получишь!
– Я пойду! Я проведаю! – затявкал, скача вокруг стола, глупый Микки.
– Сиди уж, – улыбнулась бабушка и как всегда нашла мудрое решение.
– Если Тимчик заболел, надо лечиться. Где-то у меня было можжевеловое масло… – бабушка поднялась и зашаркала к буфету с твердым намерением достать лекарство.
Одно упоминание о горькой маслянистой гадости мигом излечило Хитрого от всех болезней разом.
– Нееет! Я здоров! Никакое масло мне не нужно! – взвился Тим, пружиня на всех четырех лапах одновременно.
– Вот и хорошо! – улыбнулась бабуля, доставая заветную склянку, – Отнесешь лекарство Зануде и пирожки с вареньем.
– И сразу домой! Без задержек! – мать укладывала корзинку, прикидывая, как удобней поместить банки и пирожки.
– Какая большая! – ужаснулся, в мыслях, Тим. – И тяжелая! Придется останавливаться по дороге. Наверняка встречу кого-нибудь. Позор-то какой!
