скачать книгу бесплатно
БАБА ШУРА: Чего тогда спрашиваешь, дурья башка? Иди, а то пока ты дохромаешь, она и дом материн продаст. Бомжом будешь, касатик!
Баба Шура захохотала. Николаю же было совсем не до смеха.
КОЛЯ (окончательно протрезвев): Погоди ты, баб Шур. Ты уверена? Машка здесь? Она же не приезжала с тех пор, как мы… того… ну, маму похоронили…
БАБА ШУРА (с сочувствием): Да знаю я. Баба Шура-то все знает. Говорю тебе, приехала. Зуб даю.
КОЛЯ: Да сдались мне твои зубы! Зачем Машка приехала?
Этот вопрос Коля задал скорее себе, чем бабе Шуре.
БАБА ШУРА (делая вид, что не в курсе плохих отношений между братом и сестрой): А что не так? Приехала и приехала?
КОЛЯ: Да мы с ней, как бы, не очень. После того как она в город слиняла, и меня с больной матерью оставила. Одного. Не могу ей это простить, баба Шура, не могу!
БАБА ШУРА (взяв в свои руки ладонь Николая): Да мне-то чего ты рассказываешь, Коленька. Я все помню. Название еще у болезни такое… импортное… патисона, что ли?
КОЛЯ (поправил бабушку): Паркинсона.
БАБА ШУРА (так и не расслышав): Паркисяна! Точно. Досталось тебе, сынок, врагу не пожелаешь. А Машка? Что-то сказала в свое оправдание?
КОЛЯ (ухмыляясь): Сказала! Я, говорит, хотела лекарство придумать от этого Паркинсона. Тут все ученые мира придумать не могут, а она полезла. Самородок из деревни!
Парень эмоционально махнул рукой.
КОЛЯ: Баб Шур, ей-богу, даже вспоминать не могу. Видеть ее не хочу. Не пойду домой. Надо будет, в посадке заночую.
БАБА ШУРА: Это ты зря. Сходил бы, да посмотрел. Она сейчас городская, Машка-то. Бес знает, что у них, городских, в головах. Дом продаст, тебя по миру пустит. Сходи, Коля, сходи.
КОЛЯ (нервно): Да хрен с тобой, баба Шура, пойду.
БАБА ШУРА: Вот и иди.
И Коля направился в сторону дома. А баба Шура продолжила свой путь, внимательно глядя по сторонам, дабы не пропустить ничего интересного, что могло твориться нынче в деревне.
Сцена 5
Мария вошла в пустой родительский дом. То, что двери дома были настежь открыты, девушку не удивляло: брат Коля уже давно не закрывал их. Воров он не боялся, да и ничего ценного здесь давно не было. Разве что книги в шкафу, которые Маша и Коля прочитали от корки до корки в годы своего беззаботного детства; да коллекция дисков с обучающими материалами по шахматам, которые помогли юному Николаю пройти путь от новичка до чемпиона области в этом виде спорта.
Маша смотрела на все эти предметы и медленно погружалась в детские воспоминания. В памяти всплывали фрагменты из жизни.
Вот они с Колей сидят за кухонным столом. Ей лет десять, ему еще меньше. Пока мать стоит к ним спиной и допекает оладьи, между детьми завязалась нешуточная битва. Маша держит в руке большую столовую ложку, рядом с ней стоит чашка с абрикосовым вареньем. Николай вооружен чайной ложкой, его задача – проникнуть в чашку, добыть хотя бы ложечку варенья. Но Маша тщательно охраняет свое богатство, поэтому у Коли ничего не получается. Совершенно отчаявшись, брат пускается в нарастающий рев. Мать оборачивается, окидывает происходящее взглядом, дает подзатыльник Марии, отбирает у нее варенье и отдает Коле. Завершив эту спасательную миссию, мама возвращается к жарке оладий. Маша смотрит на Колю грозным взглядом, и запугивает его жестом – проводит по горлу большим пальцем правой руки. После этого у Коли окончательно пропадает аппетит, и он молча двигает чашку с вареньем в сторону старшей сестры.
В следующем воспоминании Маша уже подросток. Сначала она видит себя в своей комнате, на стене которой висит постер с Анджелиной Джоли к кинофильму «Лара Крофт: Расхитительница гробниц». Маша собирает вещи, плотно укладывая их в дорожный рюкзак.
Затем мама и Коля провожают ее до автобусной остановки.
МАМА: Может, и брата с собой возьмешь?
МАША (говорит на ухо матери, чтобы Коля не слышал): Прадед сказал, чтобы приезжала одна. Мне, говорит, с этим слюнявым шахматистом даже поговорить не о чем.
Маша кивнула в сторону брата. Мама с грустью посмотрела на Колю, и тяжело вздохнула.
Подъехал старенький автобус. Маша вошла внутрь, удобно устроилась у окна и помахала матери и брату рукой, радостно улыбаясь. Те махнули в ответ, и, дождавшись, когда автобус тронется в направлении города, медленно побрели к дому.
Следующим кадром Маша видела уже взрослого Колю, который метался по дому, сшибая предметы и сметая все со столов. Она сидела в кресле и молча наблюдала за нервным срывом брата. Молчание Мария прервала лишь тогда, когда Николай с грохотом свалил на пол стеллаж с кубками, дипломами и медалями, которые он получал в течение своей карьеры шахматиста.
МАША: Остановись! Что ты делаешь?! При чем тут твои кубки?
КОЛЯ: При том, что только ей они и были дороги! Тебе всегда было наплевать, прадед вообще потешался надо мной. Хочешь правду? Я ненавижу шахматы! Я играл в них только потому, что мамины глаза сияли от счастья, когда я приносил домой очередную бумажку или медальку. Я был готов на все ради этого! А теперь ее нет! Ничего теперь нет! И у меня никого нет!
И Николай продолжил крушить все вокруг.
Маша вернулась в реальность. Она смахнула слезы, которые собрались в уголках ее глаз, а затем медленно стекли по щекам.
Энергично поморгав, чтобы разогнать собравшуюся в глазах жидкость, Мария приступила к уборке. Она начала с того, что разгребла вещи, лежащие в центре зала. Среди вещей девушка обнаружила целую гору пустых бутылок из-под водки. Затем Мария нашла веник, намотала на него тряпку и принялась снимать паутину, которая окутывала каждый угол и каждую люстру в доме. Закончив этот этап уборки, Мария присела передохнуть. Впереди было еще много работы, поэтому девушка решила поберечь свои силы.
Сцена 6
Потоптавшись возле двери своего дома, Коля так и не осмелился войти. Он решил еще немного потянуть время, в надежде на то, что Мария не дождется его и уедет обратно в город. Так Николай забрел за пределы деревни, на частный участок, которым владел восьмидесятидевятилетний дед Степан Федорович, а вместе с ним проживала его смазливая внучка Алина.
Остановившись у калитки, Коля почувствовал сильную усталость. Опершись на один из столбов, он привлек внимание хозяина.
ДЕД СТЕПАН (достаточно строго): Доброго дня тебе, Николай! Помнится, в последнюю нашу встречу кто-то обещал завязать со всем этим делом. Или не было такого?
КОЛЯ: Да было, было, Степан Федорович. Я все помню. Но медики говорят, что быстро бросать нельзя – слишком сильный удар по организму.
ДЕД СТЕПАН (с ухмылкой): Понятно! Ну, раз медики сказали, ты не торопись. Эдак можно лет пятьдесят бросать! Здорово же, и бросаешь, и выпиваешь. Мечта, а не лечение!
КОЛЯ (массируя виски пальцами): Хорош прикалываться, дед!
ДЕД СТЕПАН (серьезно): А я не потешаюсь, Николай. Хороший ты парень, вот только пьянка тебя погубит.
Коля с уважением относился к Степану Федоровичу, поэтому его слова и строгий тон заставили парня прийти в себя и немного взбодриться.
КОЛЯ: Я знаю, Степан Федорович. Да брошу… Брошу обязательно!.. Дай только в себя прийти. Сам знаешь, как матери не стало… Ну, ты в курсе.
Коля замолчал, задумался. Степан Федорович тоже стоял молча.
КОЛЯ: Расскажи, лучше, как у тебя дела, дед. Что нового произошло? Давно я тебя не видел.
ДЕД СТЕПАН (расстроенно): Да у меня тоже все не так-то гладко, Николай. Давят на меня буржуи. Давят!
КОЛЯ (суетливо, сжимая кулаки): Кто давит? За что давят?
ДЕД СТЕПАН (расстроенно): Да знаешь ты все, говорил я тебе.
КОЛЯ: Прости, дед, не припомню.
ДЕД СТЕПАН (издевательским тоном): Конечно не припомнишь! Тебе надо пить побольше, там, глядишь, и себя не вспомнишь.
КОЛЯ: Да хватит, дед, сказал же – брошу! Рассказывай уже, может, помогу чем.
ДЕД СТЕПАН: Это вряд ли. На земле моей источник есть, может, слышал?
КОЛЯ (с ухмылкой): Конечно, слышал. Кто же в нашей деревне про него не слышал?
ДЕД СТЕПАН: То в деревне, а то в самой столице узнали, теперь поджимают через нашего председателя. Продай, говорят, землю. А как я продам? Это же самое дорогое у меня… Ну, после внучки, конечно…
КОЛЯ: А ты их пошли!
ДЕД СТЕПАН: А я их послал!
КОЛЯ: А они что?
ДЕД СТЕПАН: Доиграешься, говорят, дед.
КОЛЯ: Думаешь, не отстанут?
ДЕД СТЕПАН: Эти – нет. Тут деньгами пахнет, а эти морды, сразу видно, деньги любят.
КОЛЯ (похлопав деда по плечу): Ты дед, не кисни. Если пойдет рубилово, я и мои ребята за тебя горой. Ты это знаешь!
ДЕД СТЕПАН: Я-то знаю, да где ж вам с этими бугаями тягаться. За ними деньги, они на них все и всех купят. А за вами что?
КОЛЯ (ударив кулаком по своей ладони): Правда за нами, дед. Помнишь, как в кино говорили, что сила в правде? Вот это – про нас!
ДЕД СТЕПАН: Спасибо тебе, Коля. Добрый ты парень. Но я, наверное, сам как-нибудь. Не хочу тебя в это втягивать.
В этот момент на крыльце дома появилась Алина. Это была стройная симпатичная девушка лет двадцати пяти с длинными кучерявыми волосами светло-русого цвета. На ней было легкое летнее платьице, подчеркивающее фигуру девушки, и дополняя и без того яркую внешность.
Алина поприветствовала Колю кивком головы. Николай ничего не ответил. Он настолько залюбовался красотой девушки, что не услышал ничего, из того, что говорил ему Степан Федорович.
ДЕД СТЕПАН (дергая Николая за предплечье): … Ведь правда же, Коля?
КОЛЯ (пришел в себя, моргая): Не боись дед, немца победили, и этих упырей одолеем!
Вероятно, Коля попал в точку с последней фразой, потому что дед удовлетворенно закивал и крепко сжал его руку.
После этого Степан Федорович повернулся к Николаю спиной, и медленно пошел к дому. Николай еще некоторое время постоял у калитки, наблюдая, как Алина грациозно идет по двору. Это продолжалось до тех пор, пока девушка не скрылась за одним из строений в большом дворе ее деда.
Николай печально вздохнул, поправил взъерошенные волосы, и отправился обратно к своему дому, время от времени оглядываясь, в надежде снова увидеть Алину.
Сцена 7
Решив, что отдохнула достаточно, Мария поднялась с дивана, надела резиновые перчатки, взяла в одну руку ведро, в другую швабру и направилась в ванную. Позади нее послышался звук открывающейся и следом с грохотом закрывшейся входной двери, затем шаги, и уже за спиной девушки – покашливание. Мария остановилась, замерла, не решаясь повернуться к тому, кто вошел. Хотя, она, конечно, отлично знала, что это был ее брат – Николай.
КОЛЯ (издевательским тоном): Интересно-интересно, а чего это ее превосходительство забыло в нашей пердуновке? Неужели выгнали из института?
МАРИЯ (не оборачиваясь, глядя широко раскрытыми глазами в окно): – Коля, мы можем поговорить нормально, как брат с сестрой?
КОЛЯ: Здрасьте-мордасьте, захотела поговорить! Так надо было приезжать, пока мать… того… жива была. Там столько тем для разговоров было: и про лекарства, и про врачей, и про «никому я не нужна, Коленька». Что же ты не приезжала? Вот бы наговорились за семейным столом!
МАРИЯ (спокойно, но строго): Коля, я тебе тысячу раз объясняла. Я уехала, потому что хотела помочь матери. Живя в городе, я только и думала о том, как создать это чертово лекарство, чтобы вылечить ее. Все это время я только о ней и думала. Неужели не понятно?
КОЛЯ (печально, почти плача): А ты в тысячу первый раз скажи. Может маме там легче от этого станет. (Он указал пальцем наверх) Она и в последние минуты говорила: «Маша, моя Машенька приедет, и мне сразу полегчает!». Не приехала тогда Машенька. Сейчас приехала. Вот только опоздала, лет на пять…
Мария все также стояла к Коле спиной. Ее глаза стремительно наливались слезами, которые скатывались крупными каплями по щекам. Постояв так несколько секунд, девушка двинулась в ванную комнату, по-прежнему не поворачиваясь к брату лицом.
Коля совсем обессилел. Похоже, воспоминания о матери забирали у него много энергии. Он грузно опустился на диван, положил руки на колени своих длинных ног, и уставился в одну точку на полу.
Мария вернулась с ведром воды, поставила его в центре комнаты, а затем принялась выметать мусор из углов, пользуясь самодельной метлой, которую она тоже нашла в сенях.
КОЛЯ (прищурив глаза): Что ты делаешь?
МАРИЯ (удивленно): Как что? Убираюсь!
КОЛЯ (с пьяной ухмылкой, противным голосом): Убираюсь! А вот это хорошее слово! Это как будто я сказал тебе «убирайся», а ты неправильно меня поняла.
Коля захохотал. Мария смотрела на него непонимающим взглядом. Коля резко подошел к ведру с водой, поставил ногу на ободок, одним резким движением уронил ведро на бок, и вся вода вылилась на пол.
КОЛЯ (язвительно): Прибери здесь, а потом можешь убираться. Повторяю для тугодумов: убирайся – значит, вали отсюда!
И Коля, с презрением глядя на сестру, показал ей жест, который с помощью указательного и среднего пальцев правой руки имитировал шаги. После этих слов он вышел из дома и направился к калитке своей фирменной походкой: слегка подогнув ноги в коленях и размахивая длинными руками.
МАРИЯ (поднимая ведро): Ненавижу! Алкаш! Хамло! Быдло! Свинья! Нет, хуже свиньи – ей было бы сейчас обидно! Вот, на ком надо ставить опыты. Вот, кого надо чипировать. Может, хоть так за ум возьмется?!
Внезапно Марию озарило. Она резко выпрямилась, снова уронив ведро на пол. Мария подумала о том, что в деревне есть много кандидатов, которым нечего терять, взять хотя бы друзей Коли, точнее его собутыльников. Это же просто шикарный фонд для научных экспериментов!
Девушка принялась искать свою сумочку. Обнаружив ее, Мария достала телефон и набрала номер Федора. Тот практически сразу взял трубку.
ФЕДОР (удивленный голос из телефона): Алло?!
МАРИЯ: Привет, напарник. Ты не поверишь, но мне нужна твоя помощь. Кажется, я придумала, как нам продолжить исследования!
Сцена 8
Эмоциональная ссора с Николаем не пошла на пользу рабочему настрою Марии. Еще долго она ходила из угла в угол, не зная, за что взяться. Наконец, девушка снова села на диван. Оглядев гостиную, она вспомнила, как она выглядела тогда, в ее детстве. В памяти снова всплыла картина из того времени.
Маше двенадцать лет. Она стоит в гостиной, вокруг нее все блестит и сияет, каждая вещь лежит на своем месте. Заходит мама.
МАМА (оглядывается, соединяет ладони перед грудью): Бог ты мой, Машенька! Это все ты сделала?
Мария кивает с довольным видом.
МАМА: Вот здорово! Ты у меня просто умница! А что в детской? Тоже чисто?
Мама поворачивается и идет к детской комнате. Мария резко меняется в лице, и бежит наперерез матери, чтобы не пустить ее в комнату.
