скачать книгу бесплатно
11 770 км пути (50 км по Кубе)
От Ля Рампы забрали влево и забрели в какие-то одно-двухэтажные трущобы. Повидав затем и другие города, мы поняли, что это вовсе не трущобы, а наоборот – «таун-хаусы по-гавански»: классический колониальный стиль. Общее же впечатление от Гаваны, сохранившееся до конца путешествия, было удручающим. Такое чувство, будто только что была бомбёжка и шли бои за каждую улицу, каждый дом, каждую пядь земли: кругом полуразрушенные «дома Павлова» [86 - Легендарный дом в Волгограде, один из главных символов героизма советских граждан в годы Великой Отечественной войны. Осенью 1942 года во время Сталинградской битвы в этом доме в течение 58 дней держала оборону группа советских бойцов], стёкол в окнах нет, немногочисленные витрины заклеены бумагой накрест… на всё это с ужасом взирают чудо-деревья, у которых не поймешь: где ствол, где ветви, а где корни – всё перемешано и переплетено в один непроходимый и полный трэш.
Так от стопки к стопке прошли какими-то козьими тропами до самой Площади Революции, в центре которой стоит (!) мега-фаллический монумент догадываетесь какому деятелю кубинского эпоса? Правильно – былинному Хосе Марти! Мимо которого мы никак не могли пройти мимо и масштабы которого мы не могли не отметить: тут же в ближайшем скверике, кусты которого не мы первые признали за вполне сносный «баньос» (туалет). Заодно понаблюдали за инверсией струи: от турбулентной до ламинарной [87 - Старая избитая студенческая шутка].
Изрядно измотавшись и уже проголодавшись, не стали спорить с ведущим нас в будущее Падре Боббо: безропотно, как закланные баранцы сели в таксо и за «очо песос» (8 куков!) доехали до Гаваны Вьехи (старого города). Вообще-то, положа руку на сердце (а ещё лучше – на грудь мучаче), стоит признать, что проезд в алеманском такси по городу стоит три, максимум четыре «тугрика». Но мы же алеманы-Ё! Кто же в первый день деньги считает?
Гавана Вьеха. От Капитолия по Прадо
11 780 км пути (60 км по Кубе)
По данным путеводителя где-то на Прадо должна быть презамечательная кафешка «Оазис». Да, забыл объяснить: Прадо – это… кому-то есть необходимость рассказывать, что есть Прадо? Прадо, или официально «Пасео дэ Марти» (да-да, Марти, Марти, опять этот Марти) – это от Малекона такая… и до самого Капитолия. Или наоборот? А лучше и туда, и обратно, вдоль и поперёк… а ещё с разных сторон и посредине… там, где сквер и каменные тумбы-скамьи… но тепло же, сиди хоть до ночи… но как сидеть, когда вокруг музыка и танцы, и из каждого кустика призывные звуки… но мамбисесы кругом следят… и даже каменные львы на страже… знаете, лучше сами поезжайте на Праду [88 - Здесь и далее авторская вольность склонения несклоняемых существительных и наименований, призванная придать тексту ощущение живой разговорной речи], и сами всё увидите!
Мы обозвали её «улицей Правды», ведь она, как и проспект Ленина в любом постсоветском населённом пункте, есть в каждом захолустном селении Кубы. Не говоря о Гаване. И это правда. В районе Капитолия была произведена рекогносцировка на местности, не давшая, впрочем, результатов. Водила наш (за восемь-то «песов» чего не помочь людям?) перекрикивался с другими участниками движения в тщетных попытках выяснить местоположение этого самого оазиса в пустыне непонимания.
– Ладно, амиго, высаживай нас уже около своего глупого Капитолия.
(действующая модель, масштаб 1:1, инструкция по сборке прилагается)
В поисках кафе взрыхлили капитольскую площадь по самую Праду, включая сквер, тумбы, львов и кустики. Всё тщетно. Дался же нам этот «Оазис». Желудок был более мудр и приказал:
– Исключаем слово «оазис», расширяем критерии поиска, постепенно сужая круг. И душим голод на корню!
– Есть, гражданин начальник. В смысле жрать, гражданин начальник!
Прадо. «Памела Андерсон»
11 781 км пути (61 км по Кубе)
У парадного входа в итальянский ресторан с названием «Мест нет» нас, готовеньких перехватила какая-то знойная Памела Андерсон [89 - Популярная в 90-е годы американская актриса и фотомодель, получившая известность по сериалу «Спасатели Малибу» и съёмкам для Playboy благодаря своей выдающейся груди, накачанной до 5-го размера] с эскортом френдов. Только зачем она вся вымазалась гуталином? Но знатные памеловские буфера ничем не испортишь. Даже гуталином.
– Поесть, касатики мои? Я знаю за углом один прекрасный ресторан, где всегда для вас места есть, алеманчики мои родненькие. А «камида» там («ля пожрать» по-вашему) – просто пися! Чесслово [90 - Просто пися – фраза из детства, вновь запущенная в оборот с легкого языка Профессора Беловежского, «пятого битла» нашей компанииЧесслово (искажённое «честное слово») – триггерная фраза, отмечающая в повествовании момент перехода френдов к стадии развода (см. сноску [70 - Good cigars, good chicas (англ., исп.) – хорошие сигары, хорошие девушкиФренды, амигосы (англ. «friends», исп. «amigos», дословно друзья), также далее по тексту кролиководы – определённая категория лиц из местного населения, крутящихся вокруг неопытных и легковерных туристов с целью лёгкой наживы и развода на деньги, зачастую путём мелкого жульничества и обмана. «Разводить кроликов» – и есть, собственно, сам такой обман. Кролиководы – бессменные антагонисты алеманов-Ё в этой туристической драме])].
«За угол» с нашими новыми провожатыми шли минут десять мрачными, темнеющими подворотнями. Места явно не алеманские. К тому же стало заметно смеркаться:
– Падры, вы тоже слышали вой или мне почудилось?
(Звучит тревожная музыка. Редактор субтитров: Ээро)[91 - «Звучит тревожная музыка», «Редактор субтитров С. Ээро» – отсылка к фильмам с субтитрами, транслировавшимся в 70-80-е годы по Второму общественному (образовательному) каналу СССР. В конце каждого из фильма обязательно шли финальные титры про редактора Ээро. Гораздо позже выяснилось, что этот самый загадочный С. Ээро – Светлана Ээро, редактор субтитров на советском телевидении. Так ТВ СССР предоставляло возможность людям с ограниченным слухом смотреть художественные фильмы. В 80-е также на «второй кнопке» начали транслировать и новостные передачи с живыми сурдопереводчиками. А ещё по Второму каналу днём шли образовательные учебные передачи и телеуроки школьного курса по истории, иностранным языкам, музыке, экранизации программной классики, а также собственные телесериалы для детей и юношества, снятые на детской телестудии «Орлёнок». К сожалению весь архив студии «Орлёнок» и учебные телепрограммы были утрачены в 90-е…]
Скрасил гнетущую атмосферу маленький проходной сюжет: случайно ли, но на марше я резко сбавил обороты, развернувшись к слегка подотставшей кавалькаде, дабы вопросить давно назревшее «доколе». И пышногрудая Пэм, следущая прямо за мной, оказалась прямёхонько в моих объятьях. Въехала, так сказать, в районе Вьеха в меня всеми своими «бритнями» по самые локти: «Упс! Ай дид ит эгейн!»[92 - Бритни Спирс – популярная в 2000-х американская поп-исполнительница, взорвавшая чарты с двумя первыми альбомами «…Baby One More Time» (1999) и «Oops!… I Did It Again» (2000)] Она была прекрасна и удивительна. А я был на Кубе! И всё бы этим невинным инцидентом и закончилось, но красотка в динамике со всей своей танкетки ещё въехала и в мою босу ногу в сандалете. И я, почти по Агутину, тут же босоного тарантеллу станцевал [93 - Леонид Агутин – популярный российский музыкант из «пугачёвского» эстрадного пула, полностью заполонившего отечественную эстраду на несколько десятков лет. Агутин стал известен после дебютного хита «Босоногий мальчик» (1999), откуда и взята цитата «Босоногий мальчик тарантеллу танцевал»]. Вот, смотрите: до сих пор синяк под ногтём, как напоминание об её танкетках и чудных гуталиновых формах.
Гавана Вьеха. «Ресторан на троих»
11 782 км пути (62 км по Кубе)
«Рестораном» оказалась комната на втором этаже дома, попавшего, как и многие соседние под артобстрел. Ресторан в три столика. Посетителей тоже было не густо. «Мэ густа!» [94 - Me gusta (исп.) – мне нравится. Игра созвучий «не густо – мэ густа»] В смысле только мы втроём на бритни и клюнули. Хозяйка ни слова по-аглицки, от наших тыканий в разговорники толку не больше. Позже с моей стороны всё же была вялая попытка законнектиться, когда уже сытый и довольный, выйдя на балкон и указывая на разрушенный дом напротив, я пробулькал: «Порке?» (в смысле «почему»?) Но кто же их скорострельный кубано разберёт, когда внутри сытость, сибаритство и мысли едва текут вслед за очередным глотком «сэрбэсы» (пива)?
Заказали уже проверенные «поркине и саладо». И «шахматный» чёрно-белый гарнир, само собой. Тот, что «мавр на христианке». Так увлеклись заказыванием, что забыли про цены узнать. Что даже для лошков весьма опрометчиво. И отобедали в итоге без фанатизма… аж на 70 куков! Вот, что мы называем, с присвистом, «пыздэ-эсь».
Оттого второй уже важный урок: хочешь «камиды» – проси «ля карту» (меню). Без неё даже переступать порог не сметь. Да и в меню надо пристальней вглядываться, даже с пьяных шар: баночка «сэрбэсы, пор фавор» стоит 0,9 кука, ну максимум 1,5 (для особо упоротых алеманов-Ё). Но не ШЕСТЬ же! Хотя, как позже выяснилось, у жуликов есть «ля карты» на все случаи жизни: и за 1,5, и за 3, и за наши шесть.
И ещё одна зарубка на носу: статус заведения общественного питания следует интерполировать с учётом кубинского колорита. «Ресторан» означает небольшую кафешку, «кафе» – кулинарию с пустой витриной. А «кафетерий» – это окошко, где бойко продают хот-доги и «кубинбургеры». Последние ядовито-химического жёлтого оттенка. Очень спорная кулинарная забава, по поводу которой желания «всё в жизни испробовать» даже не возникло.
По возвращении в Гавану, уже под занавес путешествия, мы нашли таки тот самый злополучный «Оазис». Кто бы из местных сусаниных догадался, что этим глупым алеманам понадобится затрапезный кафетерий на Праде, с одной витриной-холодильником и двумя кубинбургерами внутри, один краше прежнего. Коллеги, относитесь к путеводителям с известной долей скепсиса.
Гавана Вьеха. «Арбат» вечером
11 784 км пути (64 км по Кубе)
Каждый уважающий себя кубинский город имеет в своём арсенале свой Малекон, свою Праду, свой Арбат, свой Капитолий и свою чудо-сейбу на своей же центральной Пласа де Армас. И Гавана – не исключение. Поэтому немудрено, что прямо с Прады, обогнув отель «Англетер» (левое плечо вперёд), мы попали на… Арбат! Он же Сан-Рафаэль.
В «Англетере» давали живую музыку, прямо на террасе. Создавая тот самый легендарный и неповторимый кубинский колорит танцующих прямо на улице людей. Какой-то местный бомжарик так ловко выделывал коленца прямо перед объективом, что на плёнке только его кульбиты и остались. Нашим бы попрошайкам на паперти столько куража да задора. В связи с чем напрашивается такой вопрос к братьям Кастрам: что же это у вас в стране делается, ежели наши бомжи, к примеру, мирно себе по помойкам лазят, а ваши к гражданам великой державы на улицах пристают посредь бела дня, да ещё и в сумерках? Разберитесь! Сроку – до следующей выездной инспекции.
Вечер и темнота наступили рано (не потому что зима, а потому что рассвет и закат в наших экваториальных водах всегда в шесть), и мы увидели улицу Святого Арбатовича Рафаэлева сперва со второй, тёмной и злачной стороны её жизни: с яркими витринами кафе и валютных магазинов, с амигосами и чиками, сигарами и «фоки-фоки посибле». Это была первая столь ожесточённая и массированная бомбардировка нас недвусмысленными предложениями на предмет лёгкой на продажу любви. В воздухе стоял сладковатый запах разврата и тупого развода на деньги [95 - Переосмысление расхожего выражения «сладкий запах победы» и перефраз знаменитой цитаты из военно-психологической драмы Фрэнсиса Форда Копполы «Апокалипсис сегодня» (1979):«Чувствуешь запах? Это напалм, сынок. Больше ничто в мире не пахнет так. Я люблю запах напалма поутру. Однажды мы бомбили одну высоту, двенадцать часов подряд. И когда всё закончилось, я поднялся на неё. Там уже никого не было, даже ни одного вонючего трупа. Но запах! Весь холм был им пропитан. Это был запах… победы! Когда-нибудь эта война закончится…»].
«Упыри и вурдалаки приготовились к атаке» [96 - Строчка из панк-сказки, альбома-пародии группы Сектор Газа «Кащей Бессмертный» (1994), любимой, цитируемой и почитаемой членами Банды]
Представители злачной отрасли поджидали тут же и везде: из каждого окна, закоулка, скамейки, витрины кафетерия. Колосились буйным цветом спелые, расцветшие под щедрым кубинским солнцем, налитые соком и желанием подзаработать. Они были прекрасны и удивительны! Но мы твёрдо (насколько это выходило в тот момент) решили выстоять этот первый неравный бой. Не уступить ни пяди своей чести и кошелька. Или хотя бы на время отложить неминуемое грехопадение. Ведь позади нас Москва, Воронеж и Чаплыгин. Смотрят на нас с укоризной глазами жён, матерей, племянниц и секретарш. И потом, наши организмы давно подкошены бесконечно долгим Первым днём: перелётами, горгонами, двумя сутками без сна, той же «акклиматизацией» (слово-то какое нерусское), когда перепутаны день с ночью, зима с летом, а срамное с недозволенным…
Мы твердили себе что-то в оправдание про «успеем ещё», про «и не раз» и про «времени ещё вагон»… Честно? Мы испугались той вопиющей простоты и доступности отношений, что так разнилось с нашими отсталыми домостроевскими представлениями о заветности греха. Вся эта тургеневщина с клятвами на Воробьёвых горах, где чеховская дама с собачкой и камелиями праведно пучит глаза и предостерегает. Где те же три товарища (Эрих, Мария и брат их Ремарк) сами могут с кем и как хотят, но нам не позволяют. А ведь ещё есть Травиата, Богема и Чио-Чио-Сан… Разве всё это по верхушкам похватанное квазиэстетское безобразие можно упрятать от самих себя, позабыв за проданные на 15 минут стыд и совесть? [97 - Культурологические аллюзии на монолог Венечки из культовой поэмы Венедикта Ерофеева «Москва – Петушки» про заповедность стыда:«Да нет, нет, – тут уж я совсем запутался. – в этом мире есть вещи… Есть такие сферы… Нельзя же так просто: встать и пойти. Потому что самоограничение, что-ли?.. Есть такая заповедность стыда, со времён Ивана Тургенева… И потом – клятва на Воробьёвых горах… И после этого встать и сказать: "ну, ребята…" как-то оскорбительно… Ведь если у кого щепетильное сердце…»Дама с собачкой – рассказ Антона Павловича Чехова, в центре которого история курортного романа двух несвободных взрослых людейДама с камелиями – роман Александра Дюма (мл.) о любви парижской дамы полусвета с молодым аристократом Арманом Дювалем. Роман лёг в основу оперы Джузеппе Верди «Травиата»Пучит глаза – аллюзия на фамилию итальянского композитора Джакомо Пуччини, автора классических опер «Манон Леско», «Богема», «Тоска», «Мадам Баттерфляй (Чио-Чио-Сан)». Роман «Манон Леско», послуживший основой для одноимённой оперы Пуччини, фигурирует в завязке «Дамы с камелиями»Три товарища – роман немецкого писателя Эриха Марии Ремарка, в сюжете которого падшим женщинам отведено немало места]
Когда в окнах второго этажа я увидел развесёлую компанию чик и френдов, так мило и по-доброму зазывающих нас не проходить мимо соблазнов, я явственно ощутил себя профессором Плейшнером, который вдруг отчётливо вспомнил, о чём говорил ему Штирлиц, и понял: «Пыздэсь явке!» [98 - Отсылка к сюжету и персонажам серии произведений Юлиана Семёнова о советском разведчике-нелегале Максиме Максимовиче Исаеве, работающим в Нацистской Германии под именем Макс Отто фон Штирлиц. Штирлиц приобрёл всесоюзную популярность после выхода в 1973 году одноимённой экранизации романа «17 мгновений весны», стал героем советских анекдотов наряду с чукчей, Чапаевым и Леонидом Ильичом Брежневым]
Потому, недолго думая, на скорость пробежали зону обстрела туда и обратно там, где она менее темна и опасна [99 - Отсылка к знаменитой трафаретной надписи на стенах домов во время блокады Ленинграда «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». В память о героизме ленинградцев некоторые надписи восстановлены на своих исторических местах. В частности на стене дома 14 по Невскому проспекту, о которой Александр Розенбаум спел в песне «Прогулка по Невскому»:Так давайте пройдём в этот вечер прекрасныйСтарым Невским моим, да по той стороне,Что в обстреле была так темна и опасна.Данная строчка и процитирована в тексте], с уговором продолжить завтрашний осмотр достопримечательностей с последней контрольной точки, уже при свете дня. Ctrl+Alt+Del[100 - Сочетание клавиш клавиатуры, команда перезагрузки компьютера]. За «трэс пэсос» добрались до «трэс койкас», закинули по «трэс текилас» в голову на сон грядущий, «ля раскурили» сигару и… уже в семь вечера «трэс тушкос» отошли в объятия Морфея, пожелав друг другу столько же впечатлений и в будущем, то есть уже в завтра.
