скачать книгу бесплатно
Денис Монастырский,30-летний атлетически сложенный рыжеволосый мужчина, с детства занимающийся восточными единоборствами и силовыми видами спорта, тоже был предметом вожделения любой женщины. Но сам Денис-однолюб и никаких увлечений, кроме своей гражданской жены, не имел. Детей у него нет. Работал Денис раньше оперативным работником, но «проштрафился» на работе и был со скандалом уволен из органов.
Вот такая команда набралась у Максима Максимыча. Межинский имел троих детей. Старшая дочь Маша жила в соседнем доме и родила двух прекрасных мальчиков-близнецов. Средний сын Артём десять лет назад уехал на заработки в Москву и там женился. Младший сын Коля учится на последнем курсе Киевского Университета Культуры.
Каких-то тарифов у «Макса» не было. Межинский прекрасный психолог сразу определял, кто из клиентов был платежеспособен, а кто отдавал последнее. Поэтому и расценки за похожие расследования были разными и отличались иногда значительными сумами. Совсем недавно частные сыщики проверяли на верность молодую жену одного из бизнесменов города. Женщина имела много друзей-ровесников, и муж жутко приревновал ее. Женщина оказалась чиста перед своим мужем, и бизнесмен без всякого сожаления расстался с несколькими тысячами долларов. А студент, который проверял на верность свою сокурсницу за подобное расследование, заплатил всего двадцать долларов. Во всех расследованиях всегда участвовали все сотрудники, и в начале дня Максим сообщал, что им предстоит сделать сегодня, а что может немного подождать. Командный метод расследования давал свои хорошие результаты. Каждый сотрудник вносил свою лепту в расследование каждого дела. Вот почему Дениса возмутило то, что Межинский что-то утаивал от них и поручил очередное задание только Олегу, не поставив всех остальных в известность.
Глава 3
В этот вечер Максим Максимыч задержался немного на работе. Отпустив всех сотрудников пораньше, он с нетерпением ждал отчёта от Олега. Межинский последние полчаса не находил себе места, он прохаживался из угла в угол, что-то бормотал себе под нос и пытался хоть чем-то себя занять, но это было безуспешно. Олег позвонил где-то в начале седьмого и, удостоверившись, что начальник всё ещё ждёт его в офисе, пообещал немедленно приехать.
Когда Олег зашёл в кабинет к Межинскому, тот сидел на стуле и нервно теребил в руках ручку. Увидев Мельничука, он соскочил со стула и бросился навстречу Олегу.
– Как всё прошло? – улыбнулся во весь рот Максим, похлопав Олега по плечу. – Я надеюсь, что никаких трудностей ты не испытал.
– Нет, – лаконично ответил Олег. – Немного сыровато было в подвале, да и темно.
– Садись, садись, рассказывай, – Межинский указал на стул. – Я уже весь изнервничался. Чаю будешь?
– Нет, спасибо, – Мельничук сел на стул. – Водички, если можно, а то в горле пересохло.
– Конечно, нет проблем, – Максим подал Олегу стакан с водой и тоже сел. – Не поверишь, любопытство распирает, что за адрес там написан?
– Не было там никакого адреса.
– Как не было адреса? – с удивлением и дрожью в голосе спросил Межинский.
– На стене там были написаны вот эти цифры, – Мельничук протянул записную книжку.
Максим, недоумевая, стал разглядывать листок, губы его периодически дрожали.
– И больше там ничего не было? – вымолвил он, наконец.
– Нет. На стене было только это написано, – Олег с интересом наблюдал за начальником. – А дальше пройти не позволяла вода. Да и вряд ли туда кто-нибудь смог пролезть.
– Эти цифры были написаны краской? – спросил Межинский с сомнением, не отрывая взгляда от листка.
– Кажется, да, – ответил Олег, слегка удивившись вопросу. – Темно было.
Максим Максимыч бросил записную книжку на стол, соскочил со стула и стал нервно прохаживаться по комнате.
– Проклятый Медиум, – вырвалось у него из уст. – Он решил поиграть со мной в кошки-мышки. Он думает поводить меня за нос. Не бывать этому, не бывать. Или он сделает то, что обещал или я его уничтожу. – Межинский сжал руки в кулак.
Олег с интересом и любопытством смотрел на Максима: таким нервным и взбудораженным он его видел в первый раз. Владелец сыскного агентства всегда был спокойным и рассудительным.
– Всё будет так, как я хочу, – продолжал далее Максим. – И никакие Медиумы мне помешать не смогут. И адрес будет у меня. И я добьюсь того, что я хочу.
Бешенство Максим Максимыча ещё длилось некоторое время. Потом он, видимо, устав, снова сел, но ещё долгое время бросал недовольные взгляды то на Олега, то на злополучный лист бумаги.
– Что это может быть? – спросил он, наконец, указывая пальцем на цифры.
– Какой-то шифр, наверное.
– Да об этом я и сам догадался, – махнул рукой Межинский. – Ты можешь это расшифровать?
Олег снова взял лист и стал внимательно его разглядывать:
– Тут, скорее всего, нужен ключ. Если его нет-рассшифровать подобное вряд ли получится.
Это сообщение привело Максим Максимыча ещё в большее бешенство. Но на этот раз он сумел совладать с собой и только нервно вздрагивал.
Олег набрал водички из мини – бара. Он ничего не понимал, и ему очень хотелось объяснений со стороны своего шефа. Но Максим Максимыч как воды в рот набрал.
– Подойди сюда, – Межинский жестом попросил Олега снова сесть на место.
Максим взял бумагу с шифром и положил перед Мельничуком.
– Я хочу, чтобы ты попробовал это рассшифровать. Постарайся, напряги все свои извилины, прояви сообразительность и все свои лучшие способности следователя, но мне не нужны эти цифры, мне нужен адрес одного человека. Помоги мне, пожалуста.
– Это будет очень нелегко, – таинственно заметил Олег. – А кто же вам отправил столь странное послание?
– Это секрет и я не намерен делиться с тобой, – отрезал Межинский. – Это моё личное дело.
– Тогда прошу простить меня, – Мельничук встал из-за стола. – Я не хочу влезать в ваши личные дела и больше помогать вам.
– Сядь и не нервничай, – властно приказал Максим, ударив кулаком по столу. – Это очень деликатное дело и я считаю, что чем меньше людей будет знать об этом, тем будет лучше для всех. Когда наступит время, ты обо всём узнаешь. Я тебе обещаю.
– Так дело не пойдёт, – Олег продолжал стоять. – Чем раньше мы узнаем, что за секреты вы храните, тем быстрее начнём помогать вам. И не надо на меня кричать. Если вы хотите другого помошника, то я вам помогу его найти.
Глаза Межинского аж засверкали от злобы, но он не привык отступать.
– О ком это ты говоришь во множественном числе? – Максим тоже соскочил на ноги. – Это дело касается только нас двоих и не надо сюда ещё кого-то приплетать. Мне не нужен другой помощник и если ты хочешь, то я могу тебе немного повысить жалованье с условием, что ты пойдёшь мне навстречу.
– А что же я должен сказать ребятам, – Олег смотрел прямо в глаза начальнику.
– А зачем им вообще что-то знать? – Максим отвёл глаза в сторону. – Неужели мы вдвоём не сможем оставить в секрете кое-какие вещи. И вообще, чем меньше любопытных, тем качественнее сделана работа.
– Им тоже очень интересно, что же они искали в столь странном подвале, – выпалил Мельничук на одном дыхании.
Максим Максимыч в первое мгновение не до конца, видимо, понял смысл последнего выражения Олега и поэтому равнодушно махнул рукой:
– Да какая им разница.
– Что-о? – через мгновенье вскрикнул он. – Они что были с тобой?
Олег молча кивнул головой.
– Какого чёрта, – застонал Межинский, схватившись за голову. – Этого мне не хватало. Пойми, что есть некоторые вещи, которые лучше держать подальше от посторонних глаз и ушей. Что же теперь делать? Почему я тебя сразу не предупредил-не вовлекать их в это дело.
– Они не посторонние люди. Мы, одна команда и привыкли всё делать сообща.
– Да, конечно, – замахал руками Максим. – Это я так воспитал вас. Но.…Любое правило может иметь исключение. Сейчас был именно такой случай.
Олег неопределённо пожал плечами, мол, что случилось, того уже не вернёшь.
– Нет, но зачем ты всё-таки потянул их с собой, – запричитал дальше Межинский. – Ты что не смог бы сам справится?
– Не уверен, – замахал головой из стороны в сторону Мельничук. – Хотя бы один помощник мне нужен был.
Максим также резко снова сел на стул.
– Да, ты садись, садись, – предложил он Олегу сделать то же самое. – Я, честно говоря, попал очень в затруднительное положение.
Боевой дух Максим Максимыча очень быстро иссяк. Теперь он снова становился прежним владельцем сыскного агенства-спокойным, рассудительным, трезвым.
– С одной стороны, как ты видишь, без помощников мне не обойтись, – рассуждал Межинский. – Дело становится всё более сложным и запутанным. А с другой стороны, будет лучше, чтобы о нём знали как можно меньше народу. Раз уж наши коллеги стали невольными участниками этого расследования, то я считаю, что их надо посвятить во все дела. – Максим впервые улыбнулся за всё время разговора. – А то Денис мне всю печёнку выест своими расспросами. Ты тоже так считаешь?
– Конечно, – ответил Олег. – Мне самому интересно.
– Ничего тут интересного в принципе и нет, – равнодушно промолвил Межинский. – Банальная история о человеческом тщеславии, гордыне и запредельных амбициях. Но об этом завтра.
Максим Максимыч натянуто улыбнулся и всем своим видом стал показывать, что разговор окончен.
Глава 4
– Мартин дома? – спросил пожилой мужчина, слегка протиснув голову в дверной проём.
Женщина по другую сторону двери стала внимательно разглядывать непрошеного гостя, а когда узнав его, воскликнула:
– Максим Максимыч, вы что с ума сошли-поздно ведь. Мартин уже спать ложится.
– Да ещё не так уж и поздно, – стал оправдываться гость, посматривая на часы. – Только девять часов. А мне нужно с ним очень поговорить. Срочно. Пожалуста попросите его, чтобы он меня принял.
– У него сегодня тяжёлый день был, – проворчала женщина, пропуская гостя в квартиру. – Много посетителей было.
Через несколько минут женщина вернулась и официально объявила:
– Медиум готов вас принять.
Сколько раз за всю свою жизнь Межинский переступал двери этого загадочного кабинета. Он знал обстановку в нём наизусть. В кабинете Медиума было много свечей, стены разрисованы мистическими рисунками, а в углу на тумбочке стоял блестящий шар с голубоватым свечением. В комнате не было стола, сам Медиум садился на высокий треножный стул, а гости уютно располагались на кожаном кресле. За небольшой ширмой в другом углу комнаты на полу лежал маленький коврик, на котором два раза в день, утром и вечером, Медиум занимался медитацией. Тут же свисали прямо из потолка разные статуэтки молящегося Будды. Будда в разных позах был изображён и на картинах, висевших тут же.
Как правило, Медиум принимал посетителей при сумеречном освещении: окно в кабинете было тщательно занавешано, а свет давали только свечи, стоящие на полках по всему периметру комнаты. Поэтому Максим очень удивился и даже зажмурился от яркого света переступив порог кабинета, оказывается здесь было так много лампочек.
Медиум привычно расположился на своём стуле. Это был очень маленького роста, сутулый пожилой мужчина с редкими седыми волосами на голове и безобразно морщинистой кожей.
– Очищаем комнату от негативной энергии, – пояснил он. – В темноте рождаются тёмные силы. А я ведь знал, что ты придешь.
– Ты решил поиграть со мной в какую-то игру, – недовольно пробурчал Межинский. – Или ты решил поиздеваться надо мной?
– Во-первых, здравствуй, мы ведь с тобой сегодня ещё не виделись, – с сарказмом заметил Медиум. – А во-вторых, отбрось этот недовольный тон. Я не люблю разговаривать с людьми, которые приносят сюда много негативной энергии. А от тебя идут нездоровые волны.
– Да уж прости меня, но ты отлично знаешь, что меня привело к тебе, – иронично проговорил Максим. – Ты ведь не выполнил своё обещание.
– А я тебе разве что-то обещал, – Медиум издевательски наклонил голову набок и язвительно улыбнулся. – Или ты решил, что я тебе что-то должен. Медиум никогда никому ничего не должен, а если он и помогает людям, то это по доброте душевной, а не по принуждению или из страха. А ты вообще-то присядь, присядь. – Добавил он вкрадчивым голосом.
Межинский повиновился и сел в гостевое кресло. Он много раз сидел в этом кресле, но почему-то сейчас он чувствовал себя очень скверно. Это, видимо, из-за того, что Медиум смотрел на него как-то странно, а может из-за того, что сейчас он встречался с ним в непривычной обстановке – было очень светло и не горели свечи.
– Какой он всё-таки уродливый, – мимоходом промелькнула мысль в голове Максим Максимыча.
– А кто тебе сказал, что человек должен быть красив внешне, для меня гораздо важнее внутренний мир человека, его поступки и помыслы, – недовольно поморщился Медиум. – Или ты считаешь по-другому?
Межинский вздрогнул: как он мог забыть, что от этого человека даже свои мысли нельзя спрятать.
– Я очень хорошо знаю, что ты обо мне думаешь, – продолжал далее Медиум, пристально глядя на собеседника. – И это после того, как я много хорошего и полезного сделал для тебя. И заметь, ничего не требуя взамен. Сколько раз ты приходил ко мне за помощью? Ты уже, наверное, сбился со счету. А я помню. Помню всех тех пропавших людей, которых ты находил с моей помощью. Помню все те преступления, которые ты, благодаря мне, легко раскрывал и, благодаря которым, стал одним из лучших следователей города. Ты легко продвигался по служебной лестнице и считал, что так и должно быть. Что я тебе что-то должен или чем-то объязан. А помогал я совсем не тебе, а родственникам тех людей, которые были обеспокоены судьбой своих близких и хотели только одного, чтобы, если уж их и нет в живых, то хотя бы похоронить по-человечески. Я помогал тебе ловить преступников только для того, чтобы восстановить справедливость и наказать зло. А ты всю жизнь думал, что это твоя заслуга, что я помогаю тебе. И вот когда я в обмен на адрес нужного тебе человека прошу денег, ты становишься в позу и начинаешь что-то требовать. Ты больше не получишь от меня ничего. Сначала деньги, а потом информация.
– А зачем тебе деньги? – едва произнёс непослушным языком парализованный Межинский. – Ты же не можешь брать деньги, иначе твой дар пропадёт.
– Я не могу брать деньги с людей за свои услуги, я должен помогать им бесплатно. Я – белый маг. В этом ты прав. Но я достаточно сделал добрых дел, поэтому могу сейчас перейти и на другую сторону. И дар мой останется при мне. Вот здесь ты ошибаешься.
Медиум подошёл поближе к Максиму и наклонившись к нему прошептал:
– У меня есть талантливый ученик, имеющий дар, но он круглый сирота и очень беден. Когда он станет Медиумом, он так и останется бедным и ему негде будет жить. А я хочу после себя оставить хоть что-то ему. Я очень хочу подарить ему квартиру. Эту квартиру, оставшуюся мне от матери, я завещал своей помощнице. Она всю жизнь была рядом со мной, делила со мной и радости, и горести. Она – святой человек. Эти два человека – самые близкие люди в моей жизни и я хочу отблагодарить их. Но у меня только одна квартира, а денег на покупку второй, естественно, нет.
– Но у меня нет таких денег, – возразил Межинский.
– Врёшь, – отрезал Медиум. – Ты же знаешь, что меня обмануть невозможно. Твои дети смогут обеспечить себя сами и эти деньги, которые ты заработал не без моей помощи, им не нужны. Я просто прошу у тебя свою долю. Ведь, если чесно, я заработал эти деньги.
– Помоги мне в последний раз, – пролепетал Межинский. – И я оставлю тебя в покое. Последний раз. Прошу тебя.
– Ты, видимо, не понял о чём я тебе только что сказал, – Медиум развернулся и сел на место.
Максим сполна воспользовался этой секундой, когда Медиум перестал смотреть на него. Он слегка приободрился.
– Ведь мы с тобой росли в одном дворе, – с надеждой воскликнул он.
– Ага, вспомнил, – зло посмотрел на Межинского Медиум. – Может ты помнишь, как ты со своими дружками издевался надо мной. Я до первого класса мочился в постель, я рос слабым и больным, я был маленького роста и уродлив. А вы постоянно обзывали меня, били, заставляли делать неприятные вещи. Помнишь?
Межинский опустил голову.
– Я был беззащитным перед вами, никто не мог заступиться за меня, – продолжал далее Медиум. – Моя бедная мать растила меня одного, она с утра до вечера работала, чтобы хватало денег лечить меня. А ты помнишь, как вы её обзывали за спиной: и шлюха, и грязная подстилка, и вонючая бычка. А это всё из-за того, что она точно и не знала от кого меня родила. Ей очень хотелось ребенка, а в личной жизни ей не везло. А меня вы обзывали Семимесячным. Я сначала не понимал, что это такое. Думал это так из-за моего роста. Но потом понял и это открытие не принесло мне радости. А моё имя? Как вы насмехались над моим именем. «Тоже мне иностранец-засранец», – говорили вы. – «Ты своим видом оскверняешь столь благородное имя». Сколько боли и обид я перенёс в детстве. Как ночами я тихонько плакал в подушку, как я проклинал тот день, когда родился. Как я хотел уйти из жизни, но понимал, что моя мать не переживёт этого. Ты же помнишь, что я подружился с одной девочкой во дворе. Она была такой же несчастной как и я. Жила с бабушкой, родители у неё погибли. Она была одинока и постоянно ходила грустной. Мы сроднились с ней, ходили друг к другу в гости. Это была не просто дружба – это была первая любовь. Она чувствовала то же, что и я, она была похожа на меня. И что же вы, сволочи, сделали. Вы заманили её в подвал и изнасиловали прямо у меня на глазах. Бедная девочка, она рыдала от боли и ужаса, просила не трогать ее, она звала на помощь. Я хотел ей помочь, но не мог. Вы скрутили мне руки и кричали, чтобы я смотрел на всё это. Мне было ужасно обидно и мерзко. Я тоже плакал и просил отпустить ее. Но вы только смеялись над нами и продолжали делать своё грязное дело.
– Но меня там не было, – возразил Межинский.
– Твои дружки там были, а ты во всём поддерживал их, – Медиум гневно смотрел на Максима. – Или ты хочешь сказать, что заступился бы за нас.
Межинский молчал не зная, что ответить. Он уже был не рад, что поднял эту тему – теперь Медиум разозлился ещё больше.
– Чего молчишь? Нечего сказать, – замахал руками Медиум. – Ты один раз заступился за меня, но это было не по доброте душевной. Просто с пацанами из соседнего двора у вас были вражеские отношения и ты не захотел, чтобы они меня побили. Мол, это наш кадр и мы его сами будем бить и издеваться над ним. Помнишь?
– Да помню, помню я это всё, – голос Межинского задрожал. – Ведь мы же были несознательными и глупыми мальчишками.
