скачать книгу бесплатно
Я побежала следом за секретаршей, чертыхнулась и вернулась к столу: вот дурында! Забыла переобуться.
Скинуть балетки и сунуть ноги в лодочки – дело пары секунд, и вот я уже стою под дверью редактора, а Раиса Ивановна благосклонно приглашает меня зайти.
Просторный кабинет был обставлен в стиле минимализма. Ничего лишнего, все по делу. Рядом с огромным окном стоял письменный стол. У левой стены – длинный стол для переговоров. У правой – два кожаных кресла неприятного цвета детского поноса. Одно из них было сейчас развернуто ко мне спиной, и в нем кто-то сидел. Я видела только торчащую макушку.
В кабинете вкусно пахло свежезаваренным кофе, мой желудок, не получивший с утра порцию ароматного наркотика, ответил на запах тоскливой трелью. Только этого не хватало!
– Здравствуйте, Лариса Максимовна. Вызывали?
– Серова, – редактор подняла на меня глаза, – проходи.
Я подошла ближе. Мужчина, сидевший в кресле, повернулся, я вежливо кивнула и… замерла. Над его правой бровью темнели три точки, почти такие же, как я видела во сне. Сердце зашлось в безумном стуке. Горло стянуло спазмом. Рот сам приоткрылся, и я услышала вырвавшиеся непроизвольно слова:
– Вы?
Редактор и мужчина удивленно посмотрели на меня.
– Что значит «вы»? Серова, ты знакома с Романом Викторовичем Белецким?
– Я? Н-нет, – растерялась я и покраснела. – Н-не знаю.
Мужчина встал. Теперь я видела, что мы никогда раньше не встречались, но взбудораженное сердце никак не могло успокоиться. Я чувствовала, как по виску у меня катится капля пота, и от этого еще больше смущалась. Терпеть не могу неловкие ситуации!
Белецкий был молод и хорош собой, высокого роста, стройный, с подвижным лицом. Приподнятые уголки губ создавали впечатление, что этот человек усмехается, но серые глаза смотрели серьезно и внимательно. Ни самодовольства, ни наглости я не заметила и немного расслабилась.
– Давайте познакомимся. Мы с сегодняшнего дня будем работать вместе. Я режиссер. Лариса Максимовна пригласила меня для съемок видеоролика.
– Какого ролика?
Я ничего не понимала и смотрела то на редактора, то на Белецкого. При чем тут я и съемки? И что с моей статьей? Она подошла для публикации или ее нужно доработать?
– Серова, садись! Не стой столбом, – приказала Крыса.
Я приземлилась на краешек кресла. Ноги дрожали от пережитого шока. В голове носились наперегонки вопросы: «Кто это? Неужели тот парень из сна? Нет, не может быть! Я никогда Белецкого раньше не видела».
Хотя… смутное воспоминание облаком пронеслось в голове и вывело на экран картинку: фестиваль моды, и у фотозоны позирует Белецкий. Где-то мелькал этот снимок. Может, в новостях? Или я опять ошибаюсь? Надо поручить Ирочке, пусть найдет.
Голова заработала на триста процентов. Нужно было переварить информацию, сделать выводы и не сесть в лужу. Лариса Максимовна просто мастерица, умеет ставить людей в неловкое положение.
Она у нас была женщиной грубоватой и очень решительной, если загоралась какой-нибудь идеей. Вот и сейчас из ее глаз летели искры, и они сияли, как хорошо ограненные бриллианты, по щекам разлился румянец. Она машинально перекладывала листы со статьей и не отрываясь смотрела на гостя.
«Так-так-так! – усмехнулась я. – Кажется, причина тут в другом. Наша Крыса тает от восторга перед режиссером, вот и нашла способ поработать с ним вместе».
– Я прочитала твой материал, – начала редактор, – и у меня возникла мысль. Ты предлагаешь нарядить известных моделей и актрис в средневековые наряды, а потом записать их впечатления. Так?
– Ну, примерно.
– А если сделать фотосессию «Леди и рыцари»?
Нашла чем удивить! Глянцевый журнал без фото – что «Макдоналдс» без гамбургера. Я и без совета редактора планировала организовать съемки. Но эти мысли я оставила при себе и только вежливо сказала:
– Но вы говорили о видеоролике.
– Правильно. Господин Белецкий снимет для нас рекламу. Так мы презентуем новую рубрику для широких масс. А то и гляди, станем законодателями моды.
– На что? – Видимо, шок еще не прошел. Я никак не могла уловить задумку редактора.
– Виолетта, кажется, вас так зовут? – бархатным голосом кота на вязке спросил меня режиссер. Я кивнула и невольно проглотила слюну: хорош чертяка! Умеет туманить женщинам головы. – Смотрите. Мы наряжаем моделей в средневековые платья, главным атрибутом которых является корсет. Правильно?
– Ну да.
– И незаметно вводим эту деталь одежды в массы.
– Зачем? – все еще старательно тупила я. Мозги расплавились и потекли.
– Серова, ты же умная девушка. Что значит зачем? Мода. В массы. Разве непонятно? Если станем законодателями, журнал будет раскупаться как горячие пирожки.
– Это я поняла. Но почему вы выбрали именно корсет? Он жутко неудобный. Стягивает тело и грудь так, что дышать невозможно.
– Откуда ты знаешь? Мы же еще только собираемся его вводить?
И правда! Откуда я это знаю? Но у меня было стойкое ощущение, что я когда-то уже надевала эту штуку.
– Я читала, что девушки падали в обмороки, потому что сдавливали себе грудную клетку и ограничивали приток воздуха к мозгу.
– Ну, ты уже в крайности бросаешься, – покачала головой Крыса. – Мы же только предлагаем, а каждая девица сама решит, хочется ей приобрести такую модную штучку или нет.
– А что это нам даст? Вы планируете в подарок к журналу прикладывать корсет?
– Нет, конечно! – Крыса рассердилась и пошла красными пятнами. Ее щеки, шея пунцово багровели, а я понимала, что мне кранты, распнет теперь на кресте, а потом отправит на галеры. – Серова, с этим вопросом я разберусь без тебя.
– Ой, простите, – пискнула я и смутилась.
Идиотка, поставила начальницу в неловкое положение перед дорогим гостем. Действительно, какое мне дело до того, как Лариса Максимовна собралась крутиться со своей идеей. Это уже ее проблемы.
– Договорились? – Белецкий посмотрел на меня глазами, которые сейчас потемнели и походили на грозовое облако.
– Хорошо. Когда будем начинать?
– Завтра.
– Как? Почему так быстро? О боже! – воскликнула я. – Нужно столько успеть! Созвониться с моделями, наметить место, арендовать в театральной костюмерной наряды.
– Вот и поторопись.
– Место я выберу сам, – предупредил Белецкий, – и вам позвоню.
Мы обменялись телефонами, и я в полной растерянности вернулась на свое место. Кстати, кофе мне так и не предложили, а очень хотелось.
– Ну, что? – Ирочка хлопнула ресницами, как кукла из сказки «Три толстяка». – Чего Крыса вызывала?
– Познакомила с каким-то господином Белецким, режиссером.
– Ого! И что он хочет?
Я рассказала любопытной соседке о планах редактора и попросила разыскать информацию о Романе Викторовиче. Через несколько минут мы уже разглядывали фотографии.
Действительно, этот человек был хорошо известен в кругах фешен-индустрии, но как-то знакомство наше до сих пор не состоялось. Да и откуда ему взяться? Я целыми днями сижу в офисе и стучу по клавишам, набиваю незамысловатые статейки, а он крутится в высшем обществе и, похоже, знает себе цену. На всех фото он позировал в компании известных личностей, чаще всего женщин, но каждый раз это была другая особа.
– Да, лощеный красавчик. Ну, Витка, держись! Закружит он тебе голову. Лучше бы ты с Артемом осталась, он был, конечно, засранец еще тот, но свой, управляемый. А этот – птица высокого полета.
– Хватит ерунду говорить! – прикрикнула я на болтливую Ирочку. – Я с ним планирую работать, а не детей крестить.
– Слушай, Витка, – соседка заговорщически наклонилась ко мне так близко, что я почувствовала запах ее пудры. – Я сегодня иду к известной гадалке, мне адресок подкинули. Хочешь, пойдем со мной.
– Зачем?
– Тебе сколько лет?
– Скоро будет двадцать девять.
– Вот видишь! И до сих пор кавалера на горизонте нет. Все ждешь принца на белом коне?
– Жду, – тихо ответила я и вдруг почувствовала, как сжалось сердце. Какая-то неясная тревога скрутилась в груди спиралью и перекрыла дыхание. Я судорожно втянула воздух.
– Тебе плохо?
– Нет. Отстань. Возьми лучше список наших моделей и обзвони их, познакомь с ближайшей задачей.
Какое-то время мы работали, не глядя друг на друга, но я не могла сосредоточиться.
Предложение Ирины, которое сначала казалось абсурдным, вдруг приобрело значимость. «Может, попробовать? – неожиданно задумалась я. – А что, если гадалка расшифрует мой провал в памяти?»
Мысль закрепилась в голове. Она терзала и мучила меня до конца рабочего дня. Наконец стрелка часов остановилась на цифре шесть. Все сотрудники редакции зашевелились, задвигали стульями. То там, то тут раздавались тихие щелчки закрываемых ноутбуков, шелестели пальто, шуршали молнии сапог. Журналистки торопились домой.
– Вита, ты пойдешь со мной или нет?
– Не знаю, – неуверенно ответила я, потому что действительно сомневалась. Мама о такой ситуации говорит: «И хочется, и колется, да мама не велит».
– Неужели тебе неинтересно твое будущее? Спросишь у гадалки о проекте и господине Белецком.
– Да не может она знать такие подробности! – отмахнулась я. – Ерунда какая-то. Прошлый век.
– Как знаешь, – пожала плечами Ирочка и побежала к лифту.
Я потопала за ней. В кабинку мы вошли вместе, так же, нога к ноге, выскользнули с потоком людей на улицу. Холодный ветер мгновенно забрался под пальто, и я задрожала. Появилось ощущение, что надвигается беда.
Ирочка уже садилась в такси, и я не выдержала.
– Я с тобой. Подожди!
Дверца машины тут же распахнулась и пригласила в тепло салона.
– Вот и правильно, – взяла меня под руку соседка. – Мне одной страшно было, а вдвоем веселей.
Глава 3
Железная коробка, в которой я растерянно стоял вот уже несколько минут, отвратительно воняла гнилью. Я стукнул по ней кулаком, и она отозвалась утробным гулом. Хороший металл. Крепкие и острые получились бы мечи.
Интересно, где я? Точно не в родной Хилле. Но где?
Я ухватился за край коробки и выглянул наружу. Вокруг, насколько хватало взгляда, высились огромные странные замки. Их крыши терялись в небе, и чудилось, что они парят в ночном воздухе. Большие квадратные окна разноцветно сияли, и их было так много, что я сбился со счета и бросил это занятие.
Рядом стояли и другие коробки, но заполненные чем-то целиком. И все эти мерзкие и вонючие сооружения красовались в пятне света. Я посмотрел наверх и обнаружил его источник высоко над головой. Это было удивительно. Мелькнула мысль: «Как туда каждый день забираются слуги, чтобы зажечь фонарь?»
Сверху на волосы сыпались белые хлопья. Снег. В Хилле, в горах, тоже можно было застать непогоду. Повеяло чем-то родным и знакомым, и тепло стало на сердце. Я ухватился пальцами за край коробки, несколько раз подпрыгнул, проверяя прочность дна, а потом подтянулся и перекинул тело через бортик.
Тяжелый меч звякнул о железо, миг – и я уже стоял на твердом покрытии, а сквозь тонкую подошву сапог чувствовал холод. Под рубашку и плащ тут же залетел ледяной ветер, кожа покрылась пупырышками и мелко затряслась.
Суровая страна. Все это было так не похоже на родную Хиллу, что я с трудом преодолел порыв – забраться назад в ящик и вернуться домой.
Но… Бертан Хиллийский никогда не сдается.
– Эй, Человек-паук! Сюда иди, епт!
– Это вы мне?
Я обернулся: в нескольких шагах от меня стояли три человека в странной одежде.
Тот, что спрашивал, толстый коротышка, крутил в пальцах какой-то предмет с круглыми отверстиями по краю. Он поблескивал в лучах фонаря и казался увесистым, как камень.
Другой, длинный человек с красным носом, качался и плевал на землю каждую секунду так старательно, что его крохотная шапочка, сидевшая на макушке бритой головы, вот-вот готова была слететь.
Третий, самый угрюмый, с черными как ночь глазами, в упор смотрел на меня. И столько в его взгляде было звериного, что мороз невольно пробежал по спине. От людей мерзко пахло, словно они всю ночь провели в таверне.
– А что? Здесь еще один бивень в колготках есть? – подмигнул дружкам коротышка и подбросил предмет.
Я как завороженный следил за его движениями и уже ничему не удивлялся. Ни тому, что попал в совершенно незнакомый мир, ни тому, что почти понял речь чужестранцев. Но чутье воина подсказывало: впереди опасность. Я встал удобнее и сжал ручку меча.
Длинный подошел ближе и палкой, которую держал в руках, приподнял край моего плаща.
– Не, он не Человек-паук.
– Да ты че! – воскликнул коротышка, и в его голосе прозвучала издевка. – И кто тогда?
– Капитан Америка, епта!
Трое захохотали. Коротышка вытащил из кармана плоский камень, и тут же ослепительный свет ударил мне прямо в глаза. Я невольно зажмурился. «Спокойно, Бертан, спокойно! – уговаривал я себя. – Ты и не из таких ситуаций выкручивался».
