скачать книгу бесплатно
Я – от них! Что-то жареным запахло!
Но успеваю только подпрыгнуть, как они перехватывают меня и ставят перед собой. Громов удерживает на месте, а этот гад, Колесников, обшаривает карманы.
О боже! Какое счастье, что телефон пристроен в кадке!
Снимай, миленький, снимай!
Пальцы футболиста бегут снизу вверх, ощупывают бедра, талию. Я терплю. Но, когда они ложатся на грудь, взбрыкиваю и вмазываю ему носком кроссовки по голени.
– Руки убери, чмо!
– Кто?
Колесников хватается за ногу и смотрит на меня растерянно, видимо, никто с ним так не разговаривал. И тут я делаю решительное лицо и иду ва-банк.
– Богдан Владимирович, ответьте, пожалуйста, на два вопроса. Только на два!
– На два, говоришь? – синие глаза ничего не выражают.
Вполне приятный человек, и почему о нем ходят такие слухи? Довольно улыбаюсь. Ура! Сейчас задание выполню и – домой!
– Ага! Скажите, а почему…
– Ах, ты, тварь!
Я вдруг взлетаю в воздух. Колесников перекидывает меня через плечо и несет по залу. Мои руки и ноги болтаются, как у сломанной куклы, волосы висят на лице, еще и коса бьет по носу, ничего не вижу.
– Пусти! Поставь на место! Козел!
– А за козла ответишь!
Тяжелая ладонь больно припечатывается к моему заду.
– Идиот!! Да ты… да я тебя…
Веселые испанцы оглядываются, показывают на нас пальцем и хохочут.
Футболисты выкидывают меня на улицу. Я больно приземляюсь попой на асфальт.
– Это не по-джентльменски! – воплю во всю глотку.
– Где ты видела здесь джентльменов? – усмехается Громов.
Колесников наклоняется и шипит в ухо:
– Вон, издательская ищейка!
– Если ещё раз появишься рядом с командой, – добавляет Громов, – поплатишься удостоверением журналиста.
– Ребята, ничего личного! – возмущаюсь я. – Это просто работа!
– Убирайся!
Пипец! Мое первое задание, и такой оглушительный провал!
– Ну, погоди, Колесников! – показываю кулак удаляющейся спине. – Ты у меня еще умоешься кровавыми слезами!
– Что ты там вякаешь?
Черт! И как услышал? Богдан легко слетает по ступенькам крыльца.
– Ничего-ничего, не волнуйтесь за меня, друзья, – со стоном поднимаюсь на ноги, может, мои страдания тронут каменное сердце? – Уже ухожу, – и под нос добавляю, – ухожу, но не прощаюсь…
Футболисты исчезают в глубине бара, а охранники у входа смыкают мощные торсы. Мимо этих ребят пробраться уже не получится. Бреду в соседний скверик и сажусь на скамейку. Подведём итоги.
Я нахожусь в чужой стране, в незнакомом городе, не зная местных обычаев и языка.
Мой несовершенный английский не доведёт даже до отеля, где я бросила свои вещи.
Улететь домой не могу, позвонить боссу или Нинке тоже: телефон остался в баре, и добраться до него нет никакой возможности. В сумочке немного мелочи, остальная наличка спрятана в потайном кармане чемодана. Карточки там же.
Пипец! Финита ля комедия!
От нечего делать проверяю карманы, вдруг завалялись какие-нибудь монетки. Вытаскиваю чеки, талоны, салфетки. Не джинсы, а настоящая помойка. Чего только нет! Вон, даже пропуск в офис канала болтается.
Стоп!
Хватаю бейджик на шнурке. Что это? Свой пропуск я оставила дома. А это чей? Вскакиваю, бросаюсь в круг света у соседнего столба и разглядываю карточку. На ней мутное фото какого-то парня. Читаю надпись, и меня прошибает насквозь удар тока.
Вот оно! То, что надо!
– Спасибо, спасибо! – задираю голову к ночному небу. – Шанс! Это шанс!
На моей ладони лежит пропуск на стадион Богдана Колесникова. Теперь точно получится взять интервью. Как миленький прибежит за пропуском.
Но как найти неуловимого футболиста?
Сразу хочется действовать, но не бездумно, а тщательно взвесив возможности. Точно, сначала надо забрать телефон из кадки. Надеюсь, он ещё на месте.
Короткий гудок привлекает внимание. Оглядываюсь: у крыльца стоит такси. Черт! Я совсем забыла о водителе. Подбегаю к нему и жестами прошу меня подождать. Сама ни за что не найду отель, где оставила вещи.
Теперь нужно попасть в бар, и сделать это так, чтобы меня не заметили. Бочком проскальзываю вдоль стен здания, заворачиваю за угол и оказываюсь на заднем дворе. Сюда выходит несколько дверей. Наверняка одна из них из кухни. Должны же повара выносить мусор и отходы, бегать на перекур.
Интуиция меня не подводит. Сразу натыкаюсь на парочку официантов, узнаю их по униформе. Они сидят на стульях по бокам от двери и смотрят в телефоны.
– Педро! Карлос!
Крик из глубин заведения мгновенно подбрасывает парней. Они, не сговариваясь, кидаются к двери. Я выжидаю минутку и подбираюсь к ней тоже. Дергаю за ручку.
Ура! Открыто!
Тенью скольжу по коридору до развилки и замираю: куда дальше? Но раздумывать некогда: сворачиваю в первый пролёт – зря: здесь расположены туалеты. Бегу во второй, пока меня не заметили, и оказываюсь в зале. Можно выдохнуть. Первый этап испытания на выживаемость пройден, надо прокачаться до следующего.
Задачка не из легких.
Можно, конечно, попросить официанта принести мой телефон, вот только как объяснить, почему он прячется в кадке? Моего знания языка на такую сложную речь не хватит. Результат закономерен: буду оправдываться в полиции.
Прячусь за любимым деревом, благо кадки стоят на каждом углу, и надеюсь, что в полумраке меня никто не заметит. До компании футболистов далеко, подобраться ближе нет шансов.
А что если…
Несусь на всех порах обратно, ищу кухню. Где-то здесь должны быть раздевалки. Распахиваю одну дверь за другой и наконец оказываюсь в нужном месте. Нацепить на себя белую куртку и чёрный фартук несложно, вот только вся одежда гигантского размера и пахнет потом и жиром, но мне плевать! Волосы прячу под колпаком и вылетаю в коридор.
Пробегая мимо кухни, я вижу, как повара ставят приготовленные блюда на раздачу и называют номер стола, куда нужно отнести еду. Дожидаюсь, пока появляется тарелка, хватаю ее и бегу к залу. На меня никто не обращает внимания. Вокруг суета, официанты бегают туда-сюда, и человек в униформе ни у кого не вызывает вопросов.
От напряжения и страха все внутри дрожит, адреналин шумит в ушах, а в голове бьется только одна мысль: «Любой ценой добыть телефон».
Глава 4. Богдан
Упражнения со скакалкой все ещё причиняют боль, но я упрямо прыгаю, не останавливаясь, вот уже пятнадцать минут. Радуюсь тому, что дыхание ровное, прыжки хотя и невысокие, но пружинистые, тело слушается хозяина, а это здорово!
– Заканчивай скипинг! – приказывает наш тренер, Сергей Иванович, или попросту – Иваныч. – Переходи к растяжке мышц.
– Иваныч, может, я в «квадрат»[1 - Квадрат – ключевое упражнение футболистов. На ограниченном пространстве несколько игроков контролируют мяч, один или двое его отбирают. Стандартные варианты: четверо против одного или двоих, пятеро против двоих.] встану? – прошу заискивающе его, с тоской поглядывая на поле, где мои друзья передают друг другу мяч.
– Боб, не спеши. Завтра ответственная игра. Я хочу, чтобы ты был в форме. Иначе…
– Что иначе? – подавляю внутри раздражение.
– Будешь сидеть на скамейке запасных до пенсии.
– Но… я готов, смотрите!
Хватаю запасной мяч, подбрасываю его в воздух. Волнение сжимает грудь, когда бью по нему ногой. Мяч принимает заданную траекторию и летит через все поле. Футболисты замирают, провожая его взглядами. Он ударяется о штангу противоположных ворот, и рикошетит в угол, точно туда, куда я и планировал.
– Г-о-о-о-л! – вопят друзья и срываются с места.
Они подбегают ко мне, хлопают по плечу, обнимают и радостно вопят:
– Боб, ты вернулся!
Меня распирает от гордости за себя и команду, с которой я тренируюсь вот уже пять лет. Мы прошли вместе многое. Но радости побед не вызвали пока привыкания, мы по-прежнему волнуемся перед каждым матчем, а горечь разочарований не сломила боевой дух.
– Видите, Сергей Иванович? – кричу тренеру. – Видите!
Он кивает и показывает на мои ноги.
– Колесников, пять минут – растяжка мышц. И ещё раз пнешь мяч, удалю с поля, – Иваныч смотрит на капитана. – Громов, твои квадрат уже завершили?
– Понял, – отвечает Мишка. – Парни, за мной!
Разочарованные, футболисты плетутся на поле, а я начинаю растяжку.
С Иванычем не поспоришь. Хороший мужик, грамотный, спокойный, знающий своё дело. С ним комфортно тренироваться и участвовать в соревнованиях. Не давит на нас, не кричит, как резаный, с пеной у рта, все вопросы решает дипломатично. Но его слово – закон. Если что-то сказал, ни за что не отступит.
Кошусь на тренера, который разговаривает с менеджером команды. Вот этот живчик – пренеприятнейший человек. Для Максима Звездочкина (повесился бы, имея такую фамилию) существуют только деньги. Он умеет их считать, а главное, добывать для команды. За это его терпит начальство, мы и Иваныч.
Макс похож на батарейку энерджайзер: постоянно в движении, всегда на подъеме, на подхвате. После удачных матчей он тащит команду на различные встречи к рекламщикам, фанатам, на мероприятия, где мы выступаем в роли приглашённых звёзд. А после поражений заставляет оправдываться перед журналистами, выступать в юмористических ток-шоу и терпеть унижение.
Мерзкий человек и опасный. Никому не прощает обид, долго выжидает, а потом мстит, тонко и исподтишка. Особенно часто отыгрывается на мне после одного случая.
* * *
Это событие произошло два года назад.
По указке менеджера, который отвечал в команде за связи с общественностью, я, как послушный болванчик, дал интервью репортеру желтой газетенки. Маленький человечек с бегающими глазками хитро подглядывал на меня и шуршал листочками, выискивая нужный вопрос. Наконец он посмотрел прямо и спросил:
– Правда, что ваш отец сидел в тюрьме?
Вопрос ударил по голове, как молот по наковальне. Я растерялся, занервничал: это больная тема для нашей семьи, о которой родители вспоминать не любят. Этот момент и поймала камера. На фото я получился с перекошенным от злости лицом, оскаленным ртом и пальцами, сжатыми в кулак.
Дикий зверь, да и только. Нет, я, конечно, не пай-мальчик, но границы знаю. Не трогайте меня, и я никого трогать не стану.
Но не в этом случае.
– Какое это имеет отношение ко мне? – вопросом на вопрос ответил я, едва сдержав желание плюнуть и уйти, не прощаясь.
– Самое прямое. Пока вы играли в России, никому не было дело до вашей семьи. Но теперь команда попала в профессиональную лигу и очень хорошо поднимается. Репутация игроков – важный аспект коммуникации с зарубежными партнерами и прессой.
– Я всегда думал, что самое важное для спортсмена – его мастерство и навыки.
– Да-да, безусловно, но все же, не подскажите, за что ваш отец сидел в тюрьме?
Я покосился на менеджера, не зная, что ответить, но тот усиленно разглядывал свой маникюр. «Вот сволочь!» – мелькнула и пропала мысль. Складывалось впечатление спектакля, подготовленного заранее. Зачем Максу это надо? Чего добивается?
– Я не знаю, тогда был ещё ребёнком.
Ответил и отвернулся от репортера, показывая, что разговор окончен. Но тот не собирался сдаваться. Он забежал вперёд и снова встал передо мной, включив камеру.
– Куда же вы, Богдан? Мы не закончили. Я слышал, что из-за вашего отца в девяностые обанкротился металлургический завод. Папаша переждал в тюрьме лихие годы, а как вышел, сразу пошёл в гору. Неужели он перед арестом прибрал к рукам активы завода, а потом сделал их стартовым капиталом для своего богатства?
– Слушай ты, – злость, закипавшая в груди, уже рвалась наружу, я с трудом сдерживался, чтобы не вмазать этому журналистику. – Ты глухой? Мне в девяносто пятом было полгода. Я не знаю, что произошло в моей семье!
Выпалил и сразу понял: ошибка. Та ошибка, за которую потом расплачиваются всю жизнь.
– А-а-а, – торжественный вопль заставил меня вздрогнуть. – Вы говорите о девяносто пятом! Значит, все же в курсе дел своей семьи!
– Ты… не цепляйся к словам! – пошёл на репортера грудью.
