скачать книгу бесплатно
Уже походным маршем вышли на равнину,
Где враг рассредоточен, обезглавлен и бежит.
И видит наш танкист, увы, такую вот картину,
Как в самолёте камикадзе на танк уже летит.
Из облаков внезапно тучей налетели,
В эфире цели разбирая меж собой.
Уйти на небо все героями хотели,
Врагов побольше забирая за собой.
Ну, всё, кранты, из люка прыгать бесполезно.
– Молитесь, хлопцы, – командир лишь прокричал. -
Авось спасёт сегодня саркофаг железный.
И в башню голову по-быстрому убрал.
Глаза зажмурились, жизнь в кадрах пролетела.
Прошла секунда, десять, взрыва нет.
Из люка выглянул наш командир несмело:
– Заговорённый я, сомнений больше нет.
Из эскадрильи самолёт один остался.
Все остальные так на цель свою ушли.
От этого налёта многих полк не досчитался.
Ребята многие там смерть свою нашли.
До цели бак наполнен был у самолёта.
И, отвернув от цели, двигатель заглох.
Увидев жёсткое на поле приземление пилота,
В полку был вызван небольшой переполох.
Все как один гонимы жаждой отмщения,
Пилота вражеского срочно изловить.
А после поисков и быстрого пленения
От ярости хотели на месте застрелить.
Наш командир танкист вступился за беднягу.
Он был обязан здравый смысл проявить.
Был пленный лётчик усажен в полковую колымагу
И под конвоем куда надо его сопроводить.
Он навсегда запомнил взгляд того японца:
«А не уйди он, и тогда нам всем конец».
И вот по-прежнему танкисту светит Солнце.
Война не ждёт, и в полк уже спешит гонец.
Тут Хиросиму с Нагасаки разбомбили
Невиданным доселе мощным «Малышом».
Потом о мире в императорской семье заговорили.
И экипаж машины ехал с победой вчетвером.
Дождалась сына мама, плакала от счастья,
Когда танкист родной порог переступил.
– Твой оберег меня не раз спасал в ненастье, -
И в благодарность перед мамой голову склонил.
Снял с гимнастёрки все награды боевые
И аккуратно их в платочек завернул.
«Ведь ждут теперь нас будни трудовые,
Ведь новый клич уже страну всю встрепенул.
Давать в три года план по нормам пятилетки!
И лишней паре рук сегодня каждый рад.
Танкист в забой пошёл, где катят вагонетки.
Ведь парни смелые на шахте нарасхват.
Так жизнь в русло мирно и перетекала.
Но всё лицо того японца вспоминал.
«Приказ не выполнил, уйдя с пике штурвалом?
И отчего же он тогда так недоумевал?»
Тут волей случая идёт шахтёр своей дорогой.
Театр строили, и мимо он шагал.
«Вот и не верь теперь в существованье Бога!»
В военнопленном он лётчика узнал.
В Караганде, он знал, работают японские солдаты.
Больницы, шахты строили, театр и дома.
Но только в чём они-то виноваты?
Когда от фрицев вся эта кутерьма.
А тут живой стоит, ну надо ж, вот так встреча!
Ну, я рукой ему решился помахать.
Эх, знал бы кто, какая здесь в истории предтеча?
Не стал бы вертухай меня отсюда прогонять.
Я так и так ему, мол, виделись на фронте,
Что этот лётчик экипажу жизнь спас.
А тот мне так, с ухмылкой, вы «пардонте»,
Покиньте территорию, у нас есть свой приказ.
Смотрю, мой лётчик тоже оживился.
Узнал меня, в ответ мне помахал.
Да и в лице, скорей от счастья, изменился.
Уговорил я вертухая, папиросы передал.
Тут от такого, куда топал, позабылось.
«Я ж фронтовик, пойду и правду расскажу, -
Его письмо в почтовый ящик опустилось. -
Я правоту того солдата докажу!»
Прошла неделя, и повесткой вызывают.
Достал платочек, где лежали медали, ордена.
Процесс пошёл, и на местах уже бумаги поднимают.
Как оказалось, всему виной война.
Уже по месту дело лётчика в суде пересмотрели.
И трибуналом из-под стражи уже освобождён.
Глаза танкиста, что был рядом, от радости горели.
Но только лётчик той свободой совсем не опьянён.
Кто его ждёт? Себя позором заклеймивший.
Ведь в камикадзе он не зря был посвящён.
Клеймом позора всю семью свою покрывший
И всеми близкими на веки осуждён.
Он подозвал к себе, с поклоном, офицера,
Что на суде ему вердикт переводил.
И в очень вежливой, как полагается, манере
Перевести танкисту свои мысли попросил,
Что он решил сейчас остаться здесь, коль можно.
И что на родину вернуться не с руки.
Танкист всё это принял вроде осторожно.
Но для того и на болоте кулики.
