скачать книгу бесплатно
Затем книга со стуком захлопнулась.
«Бинт Искандар».
Эти слова звучали как ужасающий стон. Страх тек по её венам.
«Позволь нам показать тебе, на что ты способна».
Альков исчез. Угасающий свет обрисовал часть заснеженной деревни и женщину в плаще, стоявшую в центре. Базар выглядел знакомым, как и скудные чахлые деревья. «Деменхур». Но сама Зафира ведь была не там. Она – всего лишь наблюдатель, подсматривавший за другим миром через подзорную трубу.
Зелёный кожаный фолиант – Джаварат – был зажат в левой руке женщины, а скрюченные пальцы правой руки она протянула к небу. Зафира не могла понять слов, срывавшихся с уст женщины. Заклинание.
Люди в ужасе с криками разбегались с базара, пытались скрыться от неё – от этой женщины, – когда она вдруг резко опустила сжатый кулак.
И земля вздыбилась.
Круглая джуму’а[22 - Джуму’а – площадь, где проводились торжества.] взорвалась – камни и обломки полетели во все стороны, к окружающим шатрам, поражая кричавших селян. Несколько мужчин устремились к женщине – у некоторых в руках были табары и мечи. Другие поднимали камни и любое самодельное оружие, какое только могли отыскать.
Но даже видя их приближение, женщина не шелохнулась. Её плащ чуть развевался на пронизывающем холоде.
Женщина лишь перевернула следующую страницу Джаварата, и через несколько мгновений, в которые никто не дышал, Зафира увидела, как она резко опустила вниз сложенную аркой ладонь.
И мужчин разрубило пополам.
Раздались новые крики. Тела падали на землю с тошнотворным стуком. «Нет!» – хотела закричать Зафира. Она хотела остановить эту бессмысленную жестокость, но её уста были сомкнуты, зашиты. Она силилась сделать вдох, скованная этим ужасным видением… laa, кошмаром. Вот чем это было.
Кошмаром.
Мужчины падали один за другим, рассечённые надвое её пугающей силой. Силой Джаварата. Ужасный образ жёг кожу Зафиры. Другие – большинство – валились на колени и пронзали себя насквозь мечами. Разрушенный базар стал багровым от крови, лившейся свободно, скапливавшейся у ног женщины.
Наступила тишина, и, удовлетворённо хмыкнув, она повернулась, откинув капюшон окровавленной рукой.
Зафира уставилась на саму себя.
Это была она – вплоть до льда в глазах и сердитого изгиба бровей.
Именно она… за исключением только одной детали.
Волосы у неё были цвета раздробленной кости.
Серебряный фиал, наполненный чем-то густым и алым, висел у неё на шее. И когда седовласая версия её самой спрятала Джаварат под плащ, Зафира увидела свежую рану на ладони женщины, среди многих других шрамов, где плоть уже срослась. Dum sihr. Она подошла к чёрному скакуну, рассекая снег сапогами, взлетела в седло и исчезла среди улиц.
Оставив после себя гробницу.
Лавандовая дверь Бакдаша висела на петлях. Яркая кондитерская лавка Араби превратилась в груду щебня. Она видела мужчин, мальчиков, детей – все были мертвы. Все они. Кого-то ударило камнем, кого-то рассекло пополам. Внутренности выпали наружу, кровоточа, кровоточа, кровоточа.
Из-за неё.
«Прошу», – умоляла она. Она не знала, кого умоляет – просто повторяла это слово раз за разом, пока всё вокруг не помутилось и она не потеряла равновесие.
А потом – ничто.
Зафира впилась ладонями в камни, с хриплым вздохом подняла голову. Вокруг был альков. Джаварат лежал у её колен.
«Ты видела, бинт Искандар?»
Она видела лишь нечто гораздо более зловещее, чем Ночной Лев. Нечто маленькое и непритязательное, слитое с многовековыми воспоминаниями самых могущественных существ Аравии и с тем, что было гораздо хуже, – со злом, просочившемся в Шарр.
И это зло контролировало её.
– Почему? – прошептала девушка. – Почему я?
«Чистейшие сердца всегда восторжествуют в самых тёмных душах».
Зафира услышала звук торопливых шагов прямо за поворотом. Она закрыла глаза, восстанавливая дыхание, подобрала Джаварат и поднялась на подгибающихся ногах. Три фигуры приблизились к ней, и их плащи сверкали серебром. Стража Султана. Khara. Девушка прижалась к стене, но они поспешили мимо алькова, даже не бросив туда взгляд, тихо переговариваясь, сжимая в руках простые чёрные рукояти скимитаров.
«Покажи мне что-нибудь полезное, – прошипела Зафира Джаварату. – Покажи мне, что Лев может сделать с единственным силахским сердцем».
Ничего.
Laa, раздражённая тишина.
Рыкнув, Зафира стряхнула видение, дарованное Джаваратом, и прокралась за стражниками. Потом она услышала пение, обрывочные крики и требовательные возгласы, которые доносил блуждающий ветерок.
«Нас увидят».
– Теперь ты можешь говорить? – спросила Зафира.
Она метнулась из теней одного здания к следующему, но не нужно было жить в этом городе, чтобы понимать – такая безлюдность была необычной. Это был город султана. Здесь должно быть всегда шумно, а не жутко тихо в одном месте и шумно в другом. Перед переулком девушка остановилась, прищурилась, глядя на площадь впереди.
От страха у неё перехватило дыхание. До неё донеслось, как толпа нараспев скандирует: «Налоги – смерть. Казну – разбить».
Протесты. Люди протестовали, шагали – нет, бежали к дворцу. К ней.
Сердце готово было выскочить, а пальцы, сжимавшие Джаварат, стали скользкими. Развернувшись, Зафира поспешила к дому Айи, и нагретые камни обжигали её голые ступни. Напоровшись на мелкий булыжник, она выругалась. «Только бы не упасть, только бы не упасть». Она думала об Арзе и о своей охоте, когда даже её добыча не слышала её быстрых шагов.
Расстояние между ней и толпой росло, и девушка не позволила себе медлить. Ужасная ошибка.
От взрыва земля содрогнулась, и Зафира упала на колени. Толпа устремилась к ней.
Глава 14
Под землёй – вот где сейчас оказался Насир, в комнате, забаррикадированной и укреплённой, чтобы заглушить все звуки. Тени клубились в его руках, словно дымок над погашенным светильником. После того как он оторвал взгляд от двустворчатых дверей – уже неизвестно в который раз, – Айя предложила им потренироваться.
Нет, это было бы предложением, если бы она приняла отказ Насира.
– Нужно решить, отправляемся ли мы в Альдерамин, – проворчала Кифа.
Насир не понимал зачем.
– Делать такой крюк, чтобы добыть то, чего, возможно, даже не существует, – значит рисковать, тогда как мы легко могли бы собрать силы и подготовиться к прибытию Льва.
Советница посмотрела на него:
– Мне всегда казалось, что ты не тот человек, который будет просто ждать.
Да, он таким не был. Он предпочитал, чтобы перед ним стояла задача, на которой он мог сосредоточиться, миссия, которую он должен был исполнить. Но без Льва, носящего шкуру его отца и угрожающего ему смертями невинных, у него не было никаких причин искать волшебство. Особенно учитывая, что этот план был таким же шатким, как и другой вариант.
– Независимо от нашего решения, – сказал Айя, сжимая посох, – мы не уйдём без Зафиры, laa? Пойдём.
Насир стоял, не двигаясь, у входа в просторную комнату, прижимая к себе ящик. На стенах в свете канделябров блестело разнообразное оружие. Он посмотрел в глаза Сеифу, словно бросая вызов сафи – пусть попробует сказать что-то о клочьях тьмы, вьющихся, срывающихся с его рук. Хотелось рассмеяться – какая ирония! Магия жила в его костях – именно то, что разрушило всю его жизнь. Его кровь была слишком… смертной, чтобы использовать её для dum sihr, и всё же силахское происхождение означало, что волшебство будет с ним всегда, вне зависимости от минаретов.
– Если Зафира вернётся и никто из нас не встретит её, она подумает, что мы уехали, – сказал принц.
– Выдыхай, принц, – отозвалась Кифа. – Раз уж она могла охотиться в Арзе и каждую ночь возвращаться в свою постель, то в городе султана она как-нибудь справится.
– Иногда ей нужно время, чтобы подумать в одиночестве, – спокойно проговорила Лана.
– Она говорила о себе так, словно их было двое, – безучастно сказал Насир и плотно сжал губы, когда щупальце тёмного дыма попыталось вырваться изо рта. – Вы что, не слышали?
– Это говорила не она, – проговорила Айя. – Джаварат. Книга – это hilya, артефакт, созданный и наделённый невероятной силой. На свете немного hilya, поскольку Сёстры запретили создавать их после того, как некий тиран, живший далеко от берегов Аравии, использовал магию одного из этих артефактов и обратил целую цивилизацию в пепел.
– Это было ещё в те времена, когда сафи считали очень мудрым торговать hilya за пределами Аравии, – сказала Кифа с обманчивой мягкостью. – И всё же, зная, на что способны hilya, Сёстры сами создали такой артефакт.
– У них не было выбора, – жёстко ответил Сеиф.
Кифа откинулась на спинку кресла, скользя внимательным взглядом по его расстёгнутому халату, закинула в рот зерно засахаренного миндаля и передала мешочек Лане.
– Выбор есть всегда.
– А что, есть и другие земли, кроме Аравии? – спросила Лана, и глаза у неё загорелись.
– Да, они всегда были. Аравия – лишь небольшой кусочек целого мира. Магия – не единственное, что исчезло девяносто лет назад. Когда возник Арз, весь наш мир уменьшился, потому что лес покрывал территории за границами королевства, заключив нас в клетку. На самом деле там целая прорва земель и народов. Остров, где зелень не ограничивается оазисами, листья по размеру больше, чем взрослые мужчины, а у зверей трубки вместо носов. А на севере есть королевство, где люди бледнее, чем в Деменхуре со своими снегами, и столь же безжалостны.
Насиру хватало и размеров его мира, shukrun[23 - Shukrun – спасибо.].
– То, что сказала Зафира – правда? – коротко спросил он, возвращая их к насущным вопросам.
– В какой-то мере так, – ответила Айя, опустив голову. – Джаварат бессмертен. Охотница смертна. Hilya создаются из силы и воспоминаний. Можно сказать, они – разумные существа. Редко когда они добровольно связывают себя со смертным… или даже бессмертным. Самые тёмные артефакты жаждут получить сосуд, тело. Другие просто ищут общения. Странно, что Джаварат выбрал её, но то, что она… они сказали – правда. Однако смертные тела не приспособлены для того, чтобы поддерживать души целую вечность. Бессмертие Джаварата продлит её жизнь на срок куда более долгий, чем большинство смертных вообще увидит.
– Khara, – выдохнула Лана.
– Эй! – возмутилась Кифа.
– Не ругайся, – предупредил Насир, и Лана посмотрела на него так, словно волосы у него поседели.
– Это – обоюдоострый меч, – проговорила Айя, старательно игнорируя их. – Сафи хорошо знают, что такое бессмертие. Наши сердца замедляются в зрелости; наши тела неподвластны смертельным недугам. Но бессмертие – это не полная неуязвимость от смерти, и сейчас для Зафиры риск её «смертности» стал больше. Жить вечно – не значит иметь неразрушимую жизнь, а уничтожить книгу намного легче, чем человека. Если книгу уничтожить – она погибнет.
– Джаварат – бесценный артефакт. Никто в здравом уме не станет уничтожать его, – холодно сказал Сеиф, и Насир глубоко вздохнул, чтобы удержаться и не попытаться снести этому сафи голову.
– Каждый миг, что я провожу здесь, – оскорбление моей жизни. Лев не будет просто ждать вместо того, чтобы воплотить свою ярость.
– Это не ярость, – покачала головой Кифа. – Ярость и гнев прогорают легко, точно огонь. Но месть – совсем иное. Это пламя ты можешь поддерживать больше века. И чем дольше горит такой огонь, тем слаще отмщение.
– Такой шанс ему уже представился, – сказал Сеиф. Если они с Айей и заметили, с каким жаром Кифа говорила о мести, никто это не прокомментировал. – Тысячи шансов.
Кифа пожала плечами:
– Возможно, он выжидает, чтобы всё изучить. Кто знает? Между жаждой мести и жаждой власти есть тонкая грань. Не все понимают границы.
– Я не… – возразил было Насир.
– Ты – друг. Ты не в счёт, – бросила ему Кифа.
Сеиф подскочил, чтобы разразиться ещё одной тирадой, но Насир услышал лишь эти слова – «Ты друг». Они кружились в его разуме, опьяняя.
– Ты искренне? – тихо спросил он, слишком устав, чтобы скрывать любопытство.
– Конечно, почему нет? – Кифа склонила набок свою обритую голову. – Эй, расслабься. Я не собираюсь плести тебе браслет в подарок. И между нами нет никакого договора, связывающего нас условиями. Нам не…
– Нет, нет. Я… Ладно, не важно, – быстро проговорил Насир. Кифа изогнула бровь, глядя, как он пытается унять бешено бьющееся сердце. Rimaal. Сначала брат, потом мать, теперь – друг.
Что же будет дальше?
Айя взмахнула посохом, быстро очертив в воздухе арку.
– Я буду тренироваться, если он поднимется наверх и дождётся Зафиру, – сказал Насир, кивнув на Сеифа.
Зафира могла позаботиться о себе – он это знал. Она не была ребёнком или немощной старухой. Она была девушкой, которая даже на Шарре не побоялась встать лицом к лицу с Ночным Львом. Но это не означало, что они должны покинуть её. «Дурак. Ещё немного – и ты будешь петь песни в её честь».
Сеиф направился было к выходу, но Лана, игравшая с изящной булавой, висевшей до того на стене, обернулась к ним:
– Я пойду. Можно мне взять это?
– Нет, – в один голос сказали все, кроме Сеифа.
Лана обиженно поджала губы и вернула булаву на стену. Когда дверь за ней закрылась, Сеиф удобно устроился на подушках с пачкой посланий, и Насир снова испытал непреодолимое желание снести ему голову.
– Приятно видеть тебя в твоей естественной среде обитания, Айя, – проговорил сафи.
Айя рассмеялась удивлению, промелькнувшему на лице Насира. С её сиреневой абайей и нежными руками она не выглядела здесь на своём месте.
– За годы работы в королевстве я отточила тысячи навыков, юный принц. В первую очередь я – целитель, а во вторую – учитель магии. Конечно же, я не ровня Анадиль, но считаю, что по-своему заслуживаю похвалы. – Сафи приняла боевую стойку. – А теперь давай-ка посмотрим, что ты умеешь.
Спирали теней отделились от его ладоней, когда все взгляды обратились к нему.
Насир был не в настроении показывать кому-либо, на что способен.
– По крайней мере, тебе ничего не стоит призывать свою силу. Ты должен усовершенствовать этот талант. Заточить его, как лезвие клинка. Обратить его в меч, который ты сможешь использовать.
