banner banner banner
Я нарисую тебя…
Я нарисую тебя…
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Я нарисую тебя…

скачать книгу бесплатно


– Есть художники-монахи, – пробормотала графиня.

– Ну вот! – обрадовалась я. – А у вас будет своя, уникальная художница – женщина.

– Зачем мне художница? – снова удивилась графиня.

– Ну, как зачем?! Вот здесь, например, я могу нарисовать вам лебедей, джунгли, если хотите, – я подскочила к части голой каменной стены между гобеленами и поводила руками. – На таком неровном камне выйдет, конечно, не очень, но лучше, чем сейчас!

– Джунгли? – казалось, графиня слышит только часть моих слов, не воспринимая их целиком.

– У вас есть краски? Чем вы красите ткань, рисуете или что-нибудь? – не унималась я.

– Но это очень дорого, чтобы просто рисовать на стенах, – нахмурилась женщина.

– А ваши эти гобелены? – тронула я рукой прекрасно вышитый гобелен, который изображал цветущие полевые цветы.

– Нить для гобеленов стоит дешевле, кроме золотой и серебряной!

– Дайте мне самую недорогую краску, и я покажу вам, что умею.

Графиня сидела, задумчиво смотря на стену и на меня, потом встала и подошла к изящному столику из красного дерева. Достала широкий лист пергамента и протянула мне.

– Покажи, – приказала она. – Но если мне не понравится, а ты испортишь пергамент, то сегодня же тебя выставят из замка!

– Что вы хотите, чтобы я нарисовала?

Но женщина пожала плечами и снова села в свое кресло.

Я поискала на столе, чем бы мне рисовать, но не нашла ничего похожего на карандаш, только перья в чернильнице. Взгляд мой метнулся к камину, и я встала, чтобы достать несколько длинных угольков из кучки золы, выметенной на пол. Несколько кусочков идеально подходили для моих целей и, взяв со стола маленький кинжал, я быстро придала им острую форму. Положив несколько заточенных угольков рядом с собой, я задумалась, чтобы нарисовать. На ум пришло только одно – Лайон. Я снова воскресила в памяти нарисованный портрет и быстрыми штрихами набросала будущий рисунок.

Через полчаса я протянула графине портрет сына, та долго рассматривала его, затем встала и достала из серебряной шкатулки на камине маленькую с ладонь миниатюру, в рамке из серебра. Нарисованный портрет масляными красками. С портрета на меня смотрел Лайон, только в пожилом возрасте.

– Это граф, отец Лайона, – произнесла графиня и снова села в кресло, держа в руках мой рисунок. – Лет пять назад мимо замка проезжал монах-живописец и задержался здесь на несколько месяцев. Я заказала ему портреты всей семьи, только Лайон отказался. Сегодня я получила портрет сына.

– Так это хорошо? – осторожно спросила я. – Значит, вам понравился мой рисунок? – графиня кивнула, и я облегченно вздохнула. – Я оставляю тебя в замке, будешь развлекать меня и моих дам, пока Лайон не вернется, – сказала мать Лайона. – А когда он приедет от сеньора, ты можешь отправиться куда угодно!

ГЛАВА 11. Заточение

Я задумалась над ее словами. То, что предложила графиня, меня совсем не устраивало:

– Сколько продлится поездка графа? Неделю, месяц?

– Если Раймунд не задержит Лайона у себя, то он вернется примерно через пять месяцев.

– Сколько?! – вскрикнула я. – Да за это время можно десять раз вернуться туда обратно, если только не в Америку идешь или плывешь!

– При хорошей погоде мой муж возвращался от суверена за четыре месяца.

– Хорошей погоде? – удивленно повторила я и вспомнила, где нахожусь, перебирая в памяти все исторические фильмы, которые видела и помнила. Кони, повозки, телеги. Сколько же времени занимала дорога в средние века? – В любом случае это очень долго, – убежденно произнесла я.

– Таково мое решение.

– Мне нужно попасть домой раньше, – не соглашалась я, на что графиня лишь пожала плечами.

– Мама! Что ведьма здесь делает?! – раздался гневный голос от двери, и в комнату стремительно вошел Лайон. – Она не причинила тебе вреда? – с тревогой оглядел мать граф и сердито посмотрел на меня. – Я велел тебе оставаться в комнате! – сердито заговорил он.

– И что? Мне там сидеть и ждать пока ты снова свалишься на мою постель?! – не подумав, произнесла я и тут же щеки полыхнули жаром, покрываясь румянцем. Лайон недовольно крякнул и, схватив меня за руку, потащил из комнаты.

Я еле поспевала вслед за широкими шагами графа, что шел по коридорам, направляясь в свою комнату. Попыталась вырваться, но руку лишь сильнее сжимали пальцы Лайона. Граф почти втолкнул меня в комнату, отчего я в бешенстве развернулась и встала посередине.

– Ты должна быть здесь! И ни шагу из комнаты! – крикнул он, и вышел, хлопнув дверью. Я метнулась было к выходу, но услышала, как в замке повернулся ключ. Бессильно пнув тяжелую дверь, я охнула от боли в ноге и выругалась, слушая, как в коридоре удаляются тяжелые шаги.

– Я тебе это припомню! – проорала я ему вслед, но тот и не подумал откликнуться. Вышла из комнаты, порадовалась свободе. Стоило только ее получить, как снова свободы лишилась. Я взобралась на лавку у окна и свесилась, выглядывая своего тюремщика-обидчика. Лайон вышел из замка, сердито что-то сказал своим рыцарям, и ему подвели черную лошадь. Граф стрельнул по окнам замка глазами и заметил меня, висящую на подоконнике. Обернулся, отдал ближайшим мужчинам какой-то приказ и те, развернувшись, направились к замку. Лайон легко вскочил на лошадь, и его отряд выехал из крепости.

Я подскочила к двери и попыталась сдвинуть тяжелый комод, который стоял около нее, чтобы ко мне никто не зашел. Тот будто врос своими деревянными ножками в пол, не сдвинулся даже на сантиметр. Что там задумал Лайон? То, что граф отдал приказ на счет меня, я не сомневалась и приказ мне явно не понравится, почему-то сомнений в этом не было. Мои предположения оказались верны, когда дверь открылась и двое рыцарей, гремя своей броней, двинулись прямо на меня.

– Убивают! Люди дорогие, помогите! – завизжала я, пытаясь царапаться и отбиваться, но те даже и не подумали остановиться. Один из рыцарей подскочил ко мне, схватил поперек талии, пытаясь отклониться лицом от моих когтей. Второй зашел со спины, нагнувшись, подхватил под ноги и они понесли меня вниз по лестнице. – Ах, вы! Железяки бесчувственные! – визжала я на весь замок, пока они не додумались закрыть мне рот рукой, но и это продлилось недолго, так как я цапнула сразу за палец. Один из рыцарей взвыл и приложил к моему рту свою кожаную перчатку. Вот тут я закрутилась, будто на горячей сковороде, от перчатки так воняло, что из глаз брызнули слезы: запах лошадиного пота, навоза, старой кожи, да всего чего угодно.

Рыцари прогрохотали сапогами по лестнице, и затащили меня в какую-то каморку без окон. Помещение весьма отличалось от красивых, наполненных всяческими сокровищами комнат. Это была просто каморка, в углу валялся скомканный матрас, а на нем грязное шерстяное одеяло.

– А ну, выпустите меня отсюда! – в ужасе закричала я, и развернулась к двери, но один из рыцарей пихнул меня в плечо и закрыл перед моим носом дверь, громыхнув напоследок замком. – Ой, да что ж это за варварство такое! – возмутилась я, но снова услышала лишь удаляющиеся шаги.

Я так понимаю, что пока не вернется Лайон, меня отсюда не выпустят. Вопрос только в том, куда граф уехал? Надеюсь, не на пять месяцев?! Ужас приподнял мои волосы, которые казалось, шевельнулись на голове. Мне, что здесь сидеть пять месяцев?

Я снова подскочила к двери, подобрав юбки, начала вопить и пинать дверь. Не знаю, сколько времени прошло, но охрипнув и отбив себе все кулаки и ноги, я села на скомканный матрас и попыталась прилечь на него. Из глаз сами собой потекли горячие слезы, стекая по щекам. «Я хочу домой! Как же я хочу домой!», – уже почти завывала я, размазывая слезы кулачком. Мне здесь ничего не нравится, даже Лайон, мне совсем не нравится! И графиня мне не понравилась! А еда здесь просто отвратительная.

Я плакала довольно долго, пока сама не заметила, как уснула. Проснулась от того, что почувствовала, как по всему телу ползают какие-то крохотные кусачие насекомые. Почесываясь, вскочила с матраса и села на пол, прижавшись к холодной каменной стене. В каморке было ужасно холодно. Я сдернула с матраса шерстяное одеяло, но вскоре по мне опять начали ползать то ли блохи, то ли клопы. С отвращением стащила с плеч одеяло, кинула его снова на матрас, и, обняв себя руками, попыталась сжаться в комочек, чтобы немного согреться. Это плохо помогало, и вскоре я уже дрожала вся, стуча зубами, выбивая дробь.

Видимо, я забылась все-таки сном, когда открыв глаза, увидела слабый свет, прибивающийся под дверью каморки. Всю ночь, даже во сне, я так отчаянно скреблась из-за кусачих тварей, что все тело зудело и чесалось. Но никто не пришел, чтобы выпустить меня или принести воды. Стараясь не впадать в отчаяние, я снова и снова перебирала в уме возможность попасть домой, но их не было. Я не знала, почему оказалась здесь и как, тем более не представляла, как вернуться. А еще отчаянно хотелось в туалет. Я тихонько завыла, поскуливая, и так увлеклась, что чуть не пропустила появление Лайона. Тот стоял на пороге каморки, распахнув дверь, и смотрел гневно на меня. Я, щурясь от яркого света, заслонилась рукой и снова взвыла, теперь уже от злости.

– Или ты впредь подчиняешься моим приказам, как все в этом доме, или остаешься сидеть здесь! – сердито рявкнул граф, не делая ни шага в мою сторону. Затем немного постоял и развернулся на каблуках, намереваясь выйти из каморки.

– Я слушаюсь, слушаюсь! – быстро пообещала я, вставая с пола, морщась от боли в затекших ногах. Чтобы ему пусто было! Пусть делает, что хочет, слова не скажу! Но здесь не останусь. И гордо подняв голову, прошла мимо Лайона, оставляя за собой свою одиночную камеру.

ГЛАВА 12. Освобождение и новый плен

Тело нестерпимо чесалось, и я бы сейчас все отдала, чтобы принять ванну. Оглядела комнату, и прошла снова к окну, залезла на лавку. Грустно вздохнула, подперев подбородок, стала смотреть во двор. Очень хотелось есть и пить, но обо мне, казалось, все забыли. Час спустя, когда я хотела снова начать кричать в окно, призывая Лайона, в дверях повернулся ключ, и вошла Адель. Служанка посторонилась, пропуская в комнату слуг с несколькими ведрами воды, от которых шел пар, а затем подошла к стене и открыла небольшую нишу, из которой мужчины достали невысокую медную ванну.

Слуги вылили ведра с водой в ванну, и вышли из комнаты. Адель подошла ко мне, положив на кровать стопку чистого белья:

– Эрл сказал, чтобы вы помылись и ложились спать, на рассвете я приду одеть вас. Вы отправитесь с ним.

– Куда?

– Об этом мне не положено знать, – уклонилась служанка от ответа, пятясь задом к двери.

– Адель, ты веришь мне, что я не ведьма? – спросила я, направляясь к ванне.

– Верю, конечно, – осторожно ответила Адель и шмыгнула за дверь. Я тяжко вздохнула и решила проверить, сторожат ли меня. Быстро подошла и отворила дверь, наткнулась взглядом на двух рыцарей, которые, усмехаясь, толкнули меня обратно, захлопнув перед носом.

– Ну, ничего, придет мое время, – гневно сказала я, стягивая на ходу платье. Шнуровка спереди с трудом поддавалась, но все же я ее распутала, и, сняв платье, быстро забралась в горячую воду. Чуть не заскулив от восторга, чувствуя, как зудят расчесанные места. Вода доходила мне лишь до плеч, а колени пришлось подтянуть к груди, но я была согласна на что угодно, лишь бы помыться. Быстро вымыла волосы и потерла тело грубой мочалкой из конского волоса. Вода быстро остывала, пришлось покинуть ванну, что я сделала с большим сожалением.

Расчесанные места уже чесались меньше и, осмотрев себя, я нашла, что все не так плохо. Накинула длинную полотняную сорочку и уже хотела юркнуть под теплую шкуру на кровати, когда дверь отворилась снова. Вошел Лайон, а за ним опять слуги. Они молча вылили содержимое из ванны в окно и снова наполнили ее горячей водой. Я метнулась к кровати и залезла под толстый мех, оставив неприкрытым только свой любопытный нос.

Лайон сердито посмотрел на меня, ухмыльнулся и начал раздеваться. Я во все глаза смотрела, как один из слуг задержался в комнате, чтобы помочь графу. Вначале с Лайона сняли золотые щитки с рук и ног, серебристый узор на них сверкнул в пламени свечи. Затем граф освободился от грудных доспехов, снял тяжелую кольчугу, оставшись в стеганой куртке и кожаных штанах, что обтягивали ноги. Слуга разжег камин и, схватив в кучу все доспехи, вышел из комнаты. Лайон быстро снял куртку, тонкую белую тунику, схватился за завязки по бокам штанов.

– Ты же не собираешься раздеваться полностью? – пискнула я со своего угла, на что Лайон рассмеялся и, наслаждаясь моим испугом, демонстративно снял последнее из одежды.

Я закрыла глаза и забралась с головой под шкуру, пытаясь избавить себя от дальнейшего зрелища. Но любопытство пересилило, поэтому вскоре один мой глаз высвободился из мехового плена. Боже! Я чуть не охнула от восхищения. Лайон повернулся ко мне, сверкая прелестными ягодицами и спиной. Я почувствовала, как лицо заливает жар, а по телу поползла предательская горячая волна. Обнаженного мужчину я, конечно, видела, но такого сногсшибательного – нет. Крепкие ягодицы, ямочки над ними и спина, на которой перекатывались упругие мышцы. Я успела заметить несколько старых шрамов и один еще розовый, видимо, Лайон недавно был ранен. Граф забрался в ванну, обернулся, почувствовав на себе мой восторженный взгляд, коротко бросил:

– Подойди и вымой меня! – я презрительно фыркнула, не удостоив его ответом, и снова скрылась под мягкой шкурой. – Зря я тебя выпустил из каморки, наверное, нужно вернуть тебя обратно, до утра.

Я немного посидела под меховой защитой, но со вздохом вылезла из-под нее и встала с кровати. Подошла к Лайону и опустилась на колени перед ванной.

Граф приподнял черную бровь и кивком указал мне на медный небольшой таз, в котором стоял глиняный кувшин с тягучим мылом, и рядом лежала мочалка. Пришлось взять ее, плюхнуть на нее пахнущую хвоей массу. Лайон отодвинулся от стенки ванны, подставляя мне спину и плечи. Я провела мочалкой по бронзовой коже, чувствуя, как под руками напрягаются мышцы стальными жгутами.

Внизу живота начал собираться горячий жар и закручиваться узлом. Сердце напряглось и бухало в груди, а губы внезапно пересохли. Мне ужасно захотелось провести рукой по этой коже, обвести пальцем каждый изгиб, поцеловать шею, где влажными завитками лежали волосы. Мочалка скользила по его коже, оставляя мыльный след. Лайон повернулся, подставив могучую грудь, и обжег меня своими зелеными глазами. Я судорожно слизнула влажную каплю с верхней губы и провела мыльной рукой по его стальной груди, касаясь ключиц, спустилась ниже, к краю воды.

– Довольно, – хрипло произнес Лайон и начал вставать в ванной. – Теперь мой ноги!

Я охнула, не успев отшатнуться, открыла рот и уткнулась взглядом в мужское достоинство, которое покачивалось передо мной во всей своей красе, сверкало мокрыми каплями.

ГЛАВА 13. На грани

Я возмущенно вскочила на ноги, с силой швырнула мочалку в воду, при этом вода окатила меня, намочив сорочку.

– А ноги сам помоешь! – прошипела я, собираясь снова залезть под шкуру. Лайон стоял, улыбаясь, смотрел на меня, но не в глаза, а куда-то вниз. Я проследила за его взглядом и быстро прикрыла рукой свою грудь в предательски мокрой сорочке. Граф с удовольствием разглядывал мои прелести, особенно торчащую грудь с жесткими горошинами сосков. – Извращенец! – вспыхнула я, прыгнула в кровать, накрываясь шкурой почти по самые брови. Сорочка была мокрая и холодная, мне хотелось ее снять, но не было запасной, да и при Лайоне я это делать не собиралась.

Граф, посмеиваясь, быстро домылся сам, вылез из ванны, намотав на узкие бедра белое полотно, подошел к кровати, потянул на себя шкуру. Я вцепилась в мех изо всех сил, не отпуская. Какое-то время мы тянули его каждый на себя, но Лайон внезапно отпустил, прошел к сундуку и, покопавшись в нем, швырнул мне чистую рубашку.

– Переоденься! – коротко приказал. – Я не собираюсь спать в мокрой постели.

– А я не собираюсь спать в одной постели с тобой! – пропыхтела я, извиваясь под толстым мехом, снимая мокрую сорочку и одновременно пытаясь надеть сухую. Но Лайон не смотрел на меня, не спеша, наливая в чашу красное вино. Я воспользовалась моментом, быстренько подскочила к камину, чтобы развесить у огня мокрую одежду. Граф наблюдал за моими судорожными действиями, прищурив глаза и отпивая из чаши. Гордо подняв голову, я прошла перед его носом, но не успела снова забраться на кровать, как меня поймала властная рука, прижала к горячему обнаженному телу.

Губы его коснулись шеи и тут же спустились к груди, поймав сквозь ткань мой моментально затвердевший сосок. По моему телу предательски пробежали маленькие молнии, оно выгнулось дугой, невольно прижимаясь к мужскому телу. Низ живота свело в сладкой судороге от прикосновения к каменному члену, и с губ сорвался невольный стон. Лайон отвлекся от игры с моей грудью, и впился в мой рот, проникая в него языком. Мои ноги моментально стали ватными, голова закружилась, и я невольно ответила на поцелуй. Подняла руки и зарываясь пальцами в еще влажные завитки на шее. Его губы требовательно подчиняли себе. Язык соприкоснулся с моим, отдавая вкус терпкого вина.

Наши стоны, наверное, были слышны во всем замке. Руки Лайона сжали мои ягодицы, притягивая с силой меня к себе, заставляя тереться о свои бедра в каком-то жадном безумии. Граф легко приподнял меня и, не прекращая поцелуй, завел мои ноги себе на бедра, почти насадив меня на свой член. Ткань моей рубашки задралась, обнажая бедра, я чувствовала, как двигается Лайон, трется между моих ног, касаясь чувствительной точки. Желание нарастало настолько стремительно, что я завертелась на нем, пытаясь избавиться от тонкой преграды ткани, что еще каким-то чудом держалась на Лайоне.

Лайон одним плавным движением переместился к кровати и опустил меня на мех, наваливаясь сверху. Я провела руками по его спине вниз, вдоль позвоночника, вцепившись в ставшую ненужной тряпку, попыталась содрать ее с графа.

– Видишь, я могу заставить желать меня так, что ты сама придешь ко мне, сладкая, – прошептал Лайон, оторвавшись от моих губ, спустился ниже, целуя шею. Внезапно я замерла, разом осознав, кто передо мной и что сейчас произойдет. Завозилась под ним, в попытке вырваться, а когда получилось освободить руку, с размаху дала ему пощечину. На секунду мы оба застыли, не отрывая глаз друг от друга. Со страхом я увидела, как желание сменяется гневом, и вскоре, на меня смотрел не возбужденный, а разъяренный мужчина. Лайон резко поднял меня с кровати и оттолкнул, повалившись на мех.

– Спи, где пожелаешь, ведьма! – сердито сказал он, забираясь под тепло шкуры. – Но ни шагу к моей кровати! – сверкнул он зеленым огнем глаз и отвернулся, растягиваясь по всей длине кровати.

– Не больно-то и хотелось, – проворчала я, но так, чтобы Лайон услышал, оглядела комнату в поисках места для сна.

После теплой и мягкой перины в комнате было холодновато, я схватила теплую шаль с кресла, укутала ею плечи. У стены стоял большой сундук, на котором лежала небольшая шкура. Я села на него и, вздохнув, попыталась улечься. По ширине было идеально, но вот ноги свисали, пришлось свернуться калачиком и подложить под голову руку. Злость и неутоленное желание бушевало во мне так, что, казалось, из глаз вылетали искры. Как он мог мне такое сказать? А я тоже, глупая, растаяла под ним, забыла обо всем!

Я лежала на неудобном сундуке и вспоминала ласки Лайона. Как легко было согласиться и не сопротивляться, когда граф касался меня. Казалось, что по венам течет огонь, заставляя изнемогать от желания. Я до сих пор чувствовала влажную пульсацию между ног, отчего приходилось сдерживать стоны и сжимать бедра, желая прикосновений и проникновения. Закусив губу, чтобы не застонать и не выдать себя, я заставила себя не думать о губах и руках Лайона. Да, нужно выгнать из головы все глупые мысли о нем и вспомнить о своем положении. Завтра мы, скорее всего, поедем к суверену, и по пути я должна заставить графа отвезти меня к тому месту, где меня схватили. Но вот вопрос: согласится ли Лайон это сделать, после того, что произошло сегодня?

Пообещав себе вести себя завтра учтиво и ласково с графом, я успокоилась, и сама не заметила, как уснула. Ночью я даже не почувствовала, как Лайон встал, подошел ко мне, взял на руки и отнес в теплую кровать, накрыв мехом. Я, оказавшись в тепле, потянулась к нему, и Лайон обнял меня, прижимая к своему телу, зарылся лицом в мои волосы.

Проснулась я оттого, что по шее скользят теплые губы, а рука властно сжимает мою грудь, зажав меж пальцами сосок. В копчик мне упирался красноречивый в своем желании, твердый член Лайона. Моя рубашка сбилась в районе груди, и вторая его рука вольно гладила меня между ног, слегка сжимая и почти касаясь чувствительного бугорка. Мои ноги невольно раздвинулись, и Лайон сразу воспользовался этим, чтобы провести своими пальцами, раскрывая влажные складки. Меня пронзило тысячами искр, с губ слетел стон, который поймал Лайон, перевернув меня к себе и впиваясь в губы.

– Нам пора, моя ведьмочка, – прошептал он после того, как крепко поцеловал меня, почти заглушив остатки моего сопротивления. – Вставай, мы выезжаем!

Лайон оторвался от меня и легко вскочил с кровати, направляясь к камину. Разгреб кочергой потухшие угли и подложил дров. Маленький огонек занялся и начал разгораться, освещая лицо и фигуру графа. Лайон взял с кресла тяжелый темно-синий бархатный халат, и посмотрел на меня.

– У тебя мало времени, чтобы собраться и поесть, мы выезжаем до рассвета. Одевайся! – приказал он и вышел из комнаты.

ГЛАВА 14. В путь

Я откинулась на подушки, пытаясь успокоить страсть внутри. Лайон наказал меня, заставив возжелать его, я понимала это. С одной стороны, мои чувства к графу были непонятными, я относилась к нему, как к призраку из Средневековья, ожидая, что в любой момент Лайон растворится вместе с замком, со своим временем и просто исчезнет в прахе веков. Проснувшись на своем диване у себя в комнате, я буду помнить все это, как удивительный сон, не более. С другой стороны, близость с Лайоном, его ласки и поцелуи становились все более реальными и острое желание, которое вызывал у меня граф, постепенно захватывало меня полностью, оставляя крупицы сопротивления.

В комнату вошла полусонная Адель и поставила на столик небольшой поднос с неизменной серой кашей, кружкой молока и парой вареных яиц. Я поковыряла для приличия в твердом комке оловянной ложкой, кашу даже не спасли две добрые ложки меда, она была мерзкая и холодная. Сейчас все бы отдала за чашку свежезаваренного кофе с молоком или сливками, а лучше капучино. Но пришлось съесть два яйца, запивая молоком – так себе еда, без соли и сахара.

Адель принесла мне новое теплое платье и плащ из толстой колючей шерсти, подбитый волчьим мехом. Если к платью я уже привыкла, то плащ вызвал у меня удивление своим весом и сходством с брезентовой палаткой: жесткий, непромокаемый, будто чем-то пропитанный, тяжелый. На ноги я надела шерстяные толстые чулки и высокие ботинки со шнуровкой. Только сейчас я начала догадываться, что мне предстоит: средневековая дорога в карете по рытвинам и ухабам, в холоде и, возможно, сырости, если пойдет дождь. А ночью? Скорее всего, я буду спать в карете, как-нибудь умещаясь на диванчике. Я помнила по фильмам, что кареты достаточно вместительны на вид, на сундуке я спала, что мне какая-то карета. Но все мои мечты оказались намного лучше суровой реальности.

Выйдя во двор, куда меня проводила зевающая Адель, что торопилась прикорнуть еще на пару часов до рассвета, я не увидела ничего похожего на карету или повозку. Лайон в широком черном плаще сидел на гнедой лошади в доспехах и кожаных перчатках на руках, держа поводья. Я невольно залюбовалась им, таким могучим и неотразимым. Граф протянул мне руку, нагнувшись в седле, и я помотала головой: нет, нет! Только не на лошадь! Я не поддамся снова на уговоры даже сесть на этих животных, не то что ехать на них.

Лайон вздохнул, и, сделав знак рукой, подозвал двух рыцарей. Воины легко подхватили меня, несмотря на мое яростное сопротивление, подняли и закинули на лошадь впереди Лайона. Граф покрепче прижал меня к себе одной рукой, а второй тронул поводья, направляя лошадь. В этот раз ехать было намного комфортнее, учитывая, что я не лежала поперек лошади, а сидела на куче юбок и своем же плаще. Но все равно, казалось, что я чувствую каждое движение, каждую ямку, куда ступали копыта лошади. Стараясь не думать о высоте и неудобстве, я заставила себя отвлечься и с интересом принялась разглядывать замок и постройки, мимо которых мы проезжали.

Наш большой отряд выглядел довольно красочно, начиная с коней в броне и самих рыцарей. На всех лошадях рыцарей, исключая коней для слуг, было полное боевое вооружение; с одной стороны седла висел длинный огромный меч с богатой рукоятью, украшенной драгоценными камнями, с другой – шлем хозяина с тонким рисунком серебра. Другой оруженосец вез, подняв, копье своего хозяина; на острие копья развевался небольшой флаг с изображением такого же льва, какой был нашит на плаще. Тот же оруженосец держал небольшой треугольный щит, широкий вверху, чтобы прикрывать всю грудь, а книзу заостренный. Щит был в чехле из черного сукна, а поэтому нельзя было увидеть начертанный на нем девиз. Мне бы хотелось посмотреть на этот щит.


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
(всего 10 форматов)