скачать книгу бесплатно
Каменев сказал мне, что в данных условиях единственно-возможным методом борьбы против Сталина является террор. Всякий иной путь, – сказал Каменев, – неизбежно приведет к тому, что нас окончательно разгромят. Шансы на успех только в терроре. Поэтому, пока у нас имеются силы, надо использовать это последнее средство. Вопрос о терроре, по словам Каменева, обсуждался им с Зиновьевым и Бакаевым и что последнему, т. е. Бакаеву поручено руководство боевой деятельностью организации»[70 - Яковлев. Протокол допроса от 27.V.1936 г.].
В августе 1934 года Бакаев сообщил Зиновьеву и через него троцкистско-зиновьевскому центру о том, что в Ленинграде террористические группы подготовлены. Зиновьев дает указание ускорить убийство С.М. Кирова.
Вообще Зиновьев всячески форсирует подготовку убийства С.М. Кирова, упрекая участников террористических групп в медлительности и нерешительности.
Так, например, один из участников террористической группы зиновьевец Маторин Н.М. быв. личный секретарь Зиновьева показал, что осенью 1934 года он был в Москве и посетил Зиновьева, которого информировал о том, как идет подготовка террористического акта над Кировым во исполнение полученных им через Бакаева указаний от Зиновьева.
«Зиновьев мне сказал, – говорит Маторин, – что подготовка террористического акта должна быть всемерно форсирована и что к зиме Киров должен быть убит. Зиновьев упрекал меня в недостаточной решительности и энергии и указал, что в вопросе о террористических методах борьбы надо отказаться от предрассудков»[71 - Маторин. Протокол допроса от 30.VI.1936 г.].
Таковы неопровержимые документальные факты террористической деятельности троцкистско-зиновьевских подонков в СССР и их презренных вождей Троцкого, Зиновьева и Каменева.
Таковы действительные организаторы убийства С.М.Кирова.
Под давлением этих фактов Каменев вынужден был признать, что:
«Зиновьев, я – Каменев, Бакаев и Гертик по поручению центра троцкистско-зиновьевского блока силами зиновьевской террористической группы – Румянцева и Котолынова 1-го декабря 1934 года в гор. Ленинграде убили С.М.Кирова»[72 - Каменев. Протокол допроса от 28-29. VII.36 г.].
Эти контрреволюционеры в своем коварстве, в обмане превзошли все известные исторические примеры. В самом деле, Зиновьев и Каменев организуют убийство тов. Кирова. И на другой день после этого преступления Зиновьев тоже присоединяется к трауру всей страны и пишет некролог, посвященный смерти С.М.Кирова.
В августе 1936 г. на процессе троцкистско-зиновьевского террористического центра Зиновьев признал следующее:
«Мы продолжаем тактику, состоящую из сочетания, из комбинирования все более рафинированного, коварного двурушничества с подготовкой заговора. Гражданин прокурор напомнил здесь сегодня о статьях, писанных Каменевым и мною во исполнение этого. Больше того, после убийства Сергея Мироновича Кирова наше коварство дошло до того, что я (и насколько помню Каменев, и кажется, Евдокимов) написали некролог по поводу памяти Кирова. Эти некрологи не попали в печать, но я свой в «Правду» послал»[73 - Стенограмма заседания военной коллегии Верховного суда Союза ССР, дело III, стр. 76.].
Эти факты показывают до какого тонкого двурушничества дошли троцкисты и зиновьевцы.
Эти факты с полной очевидностью доказывают, что троцкистско-зиновьевский центр организовал убийство. С.М.Кирова.
Эти факты пытался отрицать Троцкий – этот главный вдохновитель и организатор убийства С.М.Кирова, но от ответственности ему не уйти.
Организация покушения на товарищей Сталина и Ворошилова в 1934 г.
Убийство С.М.Кирова является лишь одним звеном в цепи замышлявшихся троцкистско-зиновьевским подпольем террористических актов над руководителями партии.
Одновременно с подготовкой убийства С.М.Кирова, троцкистско-зиновьевским объединенным центром было принято решение о подготовке убийства товарища Сталина. Это являлось основной задачей центра и этой задаче была подчинена вся практическая деятельность блока. С этой целью троцкистско-зиновьевским центром было организовано в Москве несколькострого законспирированных террористических групп. Для объединения деятельности всех этих групп, как мы уже говорили был создан «московский центр» в составе Бакаева, Рейнгольда и Пикеля от зиновьевцев и Мрачковского и Дрейцера от троцкистов. Непосредственная организация убийства товарища Сталина была возложена на Бакаева.
Организатор намечавшегося убийства товарища Сталина Бакаев на следствии не отрицал этого поручения троцкистско-зиновьевского террористического центра и показал следующее:
«Я признаю, что мне лично Зиновьев поручил организовать убийство товарища Сталина в Москве… По указанию Зиновьева к организации террористического акта над Сталиным, мною были привлечены зиновьевцы – Рейнгольд, Богдан и Файвилович, которые дали согласие принять участие в террористическом акте. Наряду с нами убийство Сталина готовили И. Н. Смирнов и С.В. Мрачковский, которые получили прямую директиву Троцкого совершить террористический акт»[74 - Бакаев, протокол допроса от 17-19 июля 1936 г.].
Бакаев развил лихорадочную деятельность по организации покушения, вкладывая в это дело всю свою энергию и разработал план организации убийства до крайних мелочей.
Вот, например, что говорит по поводу этой деятельности Бакаева, участник террористической группы зиновьевец – Пикель:
«Бакаев не только руководил подготовкой террористического акта в общем смысле, а лично выезжал на места наблюдения, проверял и вдохновлял людей. Летом 1934 года под выходной день я как-то пришел к Рейнгольду. Рейнгольд мне сообщил, что наблюдения за Сталиным дали положительные результаты и что Бакаев с группой террористов выехал на его машине сегодня с задачей убить Сталина. При этом Рейнгольд нервничал, что они долго не возвращаются. В этот же день вечером я вновь виделся с Рейнголдом и он мне сообщил, что осуществлению террористического акта помешала охрана Сталина, которая, как он выразился, спугнула участников организации»[75 - Пикель, протокол допроса от 22 июля 1936 г.].
Троцкий, находясь за границей, и направляя деятельность объединенного троцкистско-зиновьевского центра всячески торопит с подготовкой покушения. Он систематически посылает через своих агентов директивы и практические указания об организации убийства товарища Сталина.
Через своего «связиста» двурушника Гольцмана, Троцкий передает И.Н. Смирнову специальную директиву: форсировать покушение, указывая, что это основная задача троцкистской организации в СССР.
Не ограничиваясь этим, в октябре 1934 года он направляет активному члену троцкистско-зиновьевского блока Е.А. Дрейцеру личное письмо в котором дает директиву ускорить подготовку террористического акта против товарищей Сталина и Ворошилова.
Посылая письмо – директиву Дрейцеру, он знал, что оно быстрее всего будет доведено до сведения активнейших членов троцкистско-зиновьевского блока. Дрейцер – близкий и преданный Троцкому человек, который в свое время осуществлял личную охрану Троцкого, знает лично всех видных троцкистов и постарается, в первую очередь, эту директиву выполнить сам.
Письмо Троцкого было написано тайнописью на одной из страниц иностранного журнала, который по поручению Троцкого был привезен в Москву, приехавшей из Варшавы сестрой Дрейцера Сталовицкой.
Содержание полученного письма Дрейцер зачитал виднейшим членам троцкистско-зиновьевского блока, в том числе Зиновьеву и Каменеву, а затем переслал его через Эстермана, находящемуся в то время в Казахстане, Мрачковскому. На основе этой директивы Мрачковский дал задание Дрейцеру приступить к вербовке «преданных, стойких и волевых» людей, которые способны были бы на выполнение террористического акта против товарищей Сталина и Ворошилова.
Под давлением показаний всех членов центра, читавших письмо Троцкого, Дрейцер на следствии вынужден был признаться в том, что он письмо получил и рассказывает об этом следующее:
«…В 1934 году я получил письменную директиву Троцкого о подготовке к совершению террористического акта против Сталина. Эту директиву и получил через мою сестру, постоянно проживающую в Варшаве – Сталовицкую, которая приехала в Москву в конце октября 1934 года. Еще в мою бытность в Берлине у меня с Седовым состоялась договоренность о том, что при получении от него каких-либо книг или писем, совершенно невинного характера, иметь в виду, что мне в них будут пересылаться директивы и указания, записанные симпатическими чернилами. Получив журнал от своей сестры, я тщательно проявил каждую страницу и на последней странице журнала я проявил содержание письма Троцкого. Содержание письма было коротко, но очень ясно. Начиналось оно следующими словами:
«Дорогой друг! Передайте, что на сегодняшний день перед нами стоят следующие основные задачи:
1. Убрать Сталина и Ворошилова.
2. Развернуть работу по организации ячеек в армии.
3. В случае войны использовать всякие неудачи и замешательства для захвата руководства».
Письмо заканчивалось указанием информировать Троцкого о ходе работы по выполнению указанной директивы»[76 - Дрейцер, протокол допроса от 23 июня 1936 г.].
Содержание этой директивы Мрачковский целиком подтвердил. На следствии он показал следующее:
«Эстерман передал мне конверт от Дрейцера.
Вскрыв конверт при Эстермане, я увидел письмо, написанное лично Л.Троцким – Дрейцеру. В этом письме Троцкий давал указание убить Сталина и Ворошилова»[77 - Мрачковский, протокол допроса от 4 июля 1936 г.].
По прямому поручению Троцкого и с ведома троцкистско-зиновьевского центра в 1934 году готовится покушение также и на товарища Ворошилова.
По осуществлению террористического акта над т. Ворошиловым работали две группы. Одна была организована членом Московского террористического центра Дрейцером, который получил задание об убийстве тов. Ворошилова непосредственно от Троцкого и Мрачковского. В качестве исполнителей террористического акта над Ворошиловым, Дрейцер привлек бывших активных троцкистов командиров Красной армии Шмидта и Кузьмичева. Последние лично дали согласие совершить террористический акт и деятельно к нему готовились.
Вот, например, что показывал небезызвестный Мрачковский о деятельности этой террористической группы в направлении организации убийства Ворошилова:
«В середине 1934 г. Драйцер Е. мне докладывал, что им подготовлялось одновременно убийство Ворошилова для чего должен был быть подготовлен Шмидт Дмитрий бывший в армии на должности командира и не бывший на подозрении в партии. Предполагалось, что он убьет Ворошилова либо во время личного доклада Ворошилову по делам службы, либо во время очередных маневров, на которых будет присутствовать Ворошилов»[78 - Мрачковский, протокол допроса от 19-20 июля 1936 г.].
Вторую группу по организации покушения над товарищем Ворошиловым организовал прибывший из Германии троцкист М.Лурье. В августе месяце 1934 г. Лурье встретился с Зиновьевым и проинформировал его о том, что он прибыл в СССР с директивой Л.Д.Троцкого об организации террористических актов против руководителей партии и правительства.
Тогда же Лурье сообщил Зиновьеву о том, что под его руководством действует террористическая группа в составе Натана Лурье, Эрика Константа и Павла Липшица которые ведут систематическую слежку за Ворошиловым.
В подготовке покушения на тов. Ворошилова непосредственный исполнитель Н.Лурье сознался. На следствии он показал следующее:
«Я должен признать, что возглавлявшаяся мною боевая террористическая группа с осени 1932 г. и до конца 1933 г. активно подготовляла террористический акт над Наркомом обороны Ворошиловым. Мы предполагали выследить и убить Ворошилова в районе Дома Реввоенсовета на улице Фрунзе, для каковой цели вели наблюдение в этом районе на протяжении года»[79 - Н. Лурье, протокол допроса от 21.VII.1936 г.].
Такова неудавшаяся попытка организовать покушение на товарищей Сталина и Ворошилова в 1934 году. Таковы показания ближайших и верных помощников Троцкого – Дрейцера и Мрачковского – готовых выполнить любое его указание. Все это не оставляет сомнения в том, что Троцкий был главным вдохновителем террористических методов индивидуального белогвардейского террора против руководителей нашей партии и правительства. Не ясно ли, что попытка Троцкого защитить Зиновьева и Каменева продиктована только мотивами во что бы то ни стало выгородить свою собственную персону и попытаться уйти от ответственности.
Террористическая деятельность троцкистско-зиновьевского контрреволюционного блока в 1935-1936 гг.
После убийства С.М.Кирова террористическая деятельность троцкистско-зиновьевского блока не прекращается.
В 1935-1936 гг. террористические группы троцкистов готовят новые покушения на товарищей Сталина, Ворошилова, Кагановича, Жданова и других руководителей партии и правительства.
Разгром троцкистско-зиновьевского центра и арест его руководителей – Зиновьева, Каменева, Смирнова, Тер-Ваганяна, Мрачковского и других, в связи с убийством С.М.Кирова, несколько дезорганизует работу троцкистско-зиновьевских террористических организаций. В связи с этим все руководство контрреволюционной террористической работой в Советском Союзе берет на себя непосредственно Троцкий. Он развивает бешенную деятельность по восстановлению и активизации работы контрреволюционных террористических групп и форсирует осуществление террористического акта над товарищем Сталиным. В этих целях Троцкий перебрасывает из-за границы по подложным документам своих проверенных агентов-троцкистов В. Ольберга, Берман-Юрина, Фрица Давида, Гуревича, Быховского и других со специальным заданием организовать покушение на товарищей Сталина, Ворошилова, Кагановича и других.
Летом 1935 года Троцкий командирует в СССР нелегально по подложному паспорту своего агента-троцкиста В.Ольберга (Шмушкевича) с заданием организовать террористический акт над товарищем Сталиным. Троцкий разработал и передал В.Ольбергу подробные и точные указания, каким путем и какими способами необходимо осуществить убийство.
Одновременно с В.Ольбергом и в помощь ему Троцкий перебрасывает в Ленинград группу троцкистов, связанных с заграничным центром – Гуревича, Бурштейна и Быховского.
О директивах организации террористической работы в СССР, которые давал Троцкий и член заграничного троцкистского центра – сын Троцкого – Л.Седов, Ольберг на следствии показал следующее:
«Я был непосредственно связан с Троцким, с которым поддерживал регулярную связь и с Львом Седовым, который давал мне лично ряд поручений организационного порядка, в частности, по нелегальной связи с Советским Союзом. Я являлся эмиссаром Троцкого в Советском Союзе, вплоть до моего ареста. С целью ведения в Советском Союзе троцкистской контрреволюционной работы и организации террористических актов над Сталиным, я нелегально приехал в СССР…
Седов мне сказал прямо, что нужно начинать реальную подготовку организации убийства Сталина, что совершение террористического акта изменит в корне ситуацию и члены ЦК ВКП(б) при первых же трудностях внутри или внешнеполитического порядка впадут в панику и призовут к руководству страной Троцкого. Кроме того, самый факт убийства Сталина вызовет замешательство в стране, оживит деятельность троцкистов и других враждебных режиму СССР оппозиционных элементов, что так же будет играть немаловажную роль в вопросе возвращения Троцкого в СССР. В итоге нашей беседы я дал Седову согласие принять участие в разработке плана и реализации террористического акта над Сталиным. Главное, на чем Седов заострял вопрос – это необходимость организовать террористический акт таким путем, чтобы не допустить компрометации Троцкого и свалить этот акт на белогвардейцев. Седов обратился ко мне с предложением поехать и возглавить организацию террористического акта над Сталиным в СССР. При этом он сказал: «Лев Давыдович уверен, что вы выполните это поручение, как и все его предыдущие поручения»[80 - В.Ольберг, протокол допроса от 13 февраля 1936 г.].
Показания Ольберга подтвердили все связанные с ним участники троцкистской террористической группы. Вот, например, что показал на следствии один из них – Кантор А.Х.:
«В привезенной Ольбергом директиве от Троцкого о применении террора указывалось, что в отличие от предыдущих этапов борьбы троцкистов с руководством ВКП(б), наступил такой период, когда безуспешная борьба за овладение массами выдвигает на первый план другую форму борьбы – террор. Первостепенной задачей подпольной троцкистской организации должно явиться убийство Сталина. Совершение теракта над Сталиным, по утверждению Троцкого, должно вызвать раскол в руководстве партии и правительства и повлечь за собою в конечном итоге возвращение Троцкого, Зиновьева и Каменева к управлению страной»[81 - Кантор, протокол допроса от 7 апреля 1936 г.].
По приезде Ольберга в СССР в октябре 1935 г, деятельность троцкистских контрреволюционных организаций значительно активизируется. Ольберг устанавливает связь с горьковской троцкистской группой, на которую Ольбергом по заданию троцкистского центра возлагается непосредственное осуществление террористического акта над товарищем Сталиным. При помощи руководителя горьковской троцкистской террористической группы Федотова, к которому Ольберг имел явку от Троцкого, Ольберг устраивается в горьковском педагогическом институте преподавателем истории.
Наряду с руководством горьковской террористической группой, Ольберг пытается установить связь также и с террористическими троцкистскими группами в Москве, Ленинграде, Киеве и Минске.
Троцкий все время поддерживает тесную связь о Ольбергом и руководят его деятельностью по организации террористического акта над Сталиным. Он всячески торопит Ольберга, давая подробнейшие практические указания, как организовать это дело.
Об этих указаниях Троцкого, В. Ольберг на следствии рассказывает следующее:
«После приезда моей жены из Берлина 24-го ноября 1935 года, я через нее получил следующие указания: Троцкий и Седов считали, что убийство руководителей партии и правительства надо тщательно подготовить и если жертвовать людьми, то с тем, чтобы добиться реальных результатов. Время демонстрации было признано наиболее удобным для совершения террористических актов, при чем было указано, что надо себя обеспечить такими техническими средствами, которые привели бы к безусловному успеху»[82 - В. Ольберг. протокол допроса от 23 апреля 1936 г.].
Выполняя установки Троцкого, Ольберг тщательно разработал и подготовил организацию совершения террористического акта над товарищем Сталиным.
Наряду с Ольбергом, Троцкий дает задание организовать террористический акт против товарища Сталина и другому своему агенту Берман-Юрину, которого также перебрасывает нелегально для этой цели из-за границы в СССР. При этом Троцкий дал ему указание о том, что это убийство должно быть совершено не конспиративно, в тиши, а открыто, на одном из пленумов, или на конгрессе Коминтерна, для того, чтобы придать этому акту более острый политический характер. Вместе с Берман-Юриным в подготовке террористического акта против товарища Сталина принимал участие троцкист Фриц Давид, также прибывший в СССР по личному поручению Л.Д.Троцкого. Берман-Юрин и Фриц Давид установили между собой организационную связь и подготовляли совершение террористического акта против товарища Сталина на VII-м конгрессе Коминтерна.
О директиве Троцкого по совершению террористического акта над товарищем Сталиным, Берман-Юрин на следствии показал:
«В беседе со мной Троцкий открыто заявил мне, что в борьбе против Сталина нельзя останавливаться перед крайними мерами и что Сталин должен быть физически уничтожен. О Сталине он говорил с невероятной злобой и ненавистью. Он в этот момент имел вид одержимого. Во время беседы Троцкий поднялся со стула и нервно ходил по комнате, в нем было столько ненависти, что это производило исключительное впечатление и мне тогда казалось, что это человек исключительной убежденности»[83 - Берман-Юрин, протокол допроса от 21 июля 1936 г.].
Троцкистско-зиновьевский центр не ограничивался организацией подготовки убийства одного лишь товарища Сталина.
Одновременно готовились террористические акты и против других руководителей партии и правительства. Для этой цели троцкистско-зиновьевским центром было организовано несколько террористических групп, которым было поручено организовать террористические акты над товарищами Ворошиловым, Кагановичем, Ждановым, Орджоникидзе и другими.
Троцкистско-зиновьевский центр и лично Троцкий рассчитывали, что одновременное убийство ряда руководителей партии в Москве, Ленинграде и на Украине расстроит и внесет сумятицу в ряды ВКП(б), вызовет панику в стране и позволит Троцкому, Зиновьеву и Каменеву пробраться к власти.
Так, например, покушение на тов. Жданова в Ленинграде готовили две группы: одна группа, организованная переброшенными из-за границы троцкистами Гуревичем X. и Быховским Н., и вторая группа, организованная троцкистско-зиновьевским центром через активного троцкиста Зейделя в составе научных работников Академии Наук, троцкистов и зиновьевцев Седых, Бусыгина и Урановского. Гуревич и Быховский были связаны с агентом Троцкого, переброшенным из-за границы В.Ольбергом, готовившим покушение на товарища Сталина.
О подготовке к убийству товарища Жданова, Ольберг на следствии показал:
«Гуревич совместно с З. Фридманом параллельно со мной готовили террористический акт на Жданова в Ленинграде. Одновременно мы возлагали и надежды на то, что к 1-му мая 1936 года будет подготовлен террористический акт и в Киеве над Косиором и Постышевым группой Мухина. Я считал, что одновременное убийство руководителей партии в Москве, Ленинграде и Киеве, безусловно приведет к большой панике в стране и откроет Троцкому дорогу к власти»[84 - Ольберг, протокол допроса от 23 апреля 1936 г.].
Организацию покушения на Косиора и Постышева на Украине готовила боевая террористическая организация, которая состояла из ряда групп. Наиболее активной была группа Мухина М.И. – Нырчука М.А.
Руководитель этой террористической группы Мухин показывает об организации покушения на Косиора и Постышева следующее:
«Наша организация построена была на принципах глубокой конспирации. Объектами террора были намечены Косиор и Постышев. Боевая организация состояла из ряда групп, одну из которых возглавлял я. В задачу этих групп входила подготовка и осуществление террористических актов каждой над своим объектом. Моя группа действовала в направлении осуществления террористического акта над секретарем ЦК КП(б) У Косиором; группа Глухенко, Звада и Фесюра – над Постышевым»[85 - Мухин, протокол допроса от 11 декабря 1935 г.].
Следствием установлено, что террористические группы, готовившие покушения на товарища Сталина и товарищей Ворошилова, Кагановича, Орджоникидзе, Жданова, Косиора и Постышева, были организованы в разное время и сохранились до 1936 года, т. е. до момента своего ареста и последние их покушения приурачивались к первому мая 1936 года. Предполагалось, что одновременные покушения в нескольких местах могут внести замешательство в ряды ВКП(б) и позволят Троцкому, Зиновьеву и Каменеву пробраться к власти.
Такова фактическая сторона террористической деятельности троцкистов в СССР в 1935-1936 гг., непосредственное руководство которой осуществлялось заграничным троцкистским центром и лично Троцким.
Эти факты свидетельствуют о том, что скатившись в болото белогвардейщины, превратившись в банду оголтелых убийц и бандитов, Троцкий, Зиновьев, Каменев и созданный ими троцкистско-зиновьевский террористический блок превратился в центр русского фашизма.
Об этом вынуждены были признать все участники троцкистско-зиновьевского центра. Это вынужден был признать и виднейший руководитель этого центра – Зиновьев, который на следствии заявил:
«Объединенный троцкистско-зиновьевский центр с 1932 года явился в Советском Союзе «заменителем» и эсеров, и меньшевиков, и открытых белогвардейцев. С этого периода объединенный троцкистско-зиновьевский центр являлся штабом русского фашизма в его троцкистско-зиновьевском издании».
И далее:
«Мы перешли на путь тщательно обдуманного и глубоко законспирированного заговора. Мы считали себя «марксистами» и помня формулу «восстание есть искусство», переделали ее по-иному: «заговор против партии – есть искусство»[86 - Г.Зиновьев, протокол допроса от 28 июля 1936 г.].
На службе фашизма и иностранной охранки
Встав на путь индивидуального белогвардейского террора, троцкисты и зиновьевцы находят общий язык и стараются установить организационную связь с наиболее озлобленными осколками разгромленных антисоветских партий и всякого рода националистических и белогвардейских группировок. Их объединяет общая ненависть к партии и решимость использовать любые средства для того, чтобы пробраться к власти. Широко распространенный среди троцкистов и зиновьевцев лозунг «использовать в борьбе против партии все оппозиционные к советской власти социалистические группировки» на деле означал единый фронт всех белогвардейцев, эсеров, меньшевиков, националистов, шпионов, диверсантов и провокаторов. В соответствии с этим среди членов низовых организаций троцкистов и зиновьевцев можно было встретить представителей самых разнообразных контрреволюционных течений.
Сам по себе такой блок наиболее озлобленных и отъявленных врагов советской власти не представлял ничего противоестественного. Все эти группы объединились на единственной приемлемой для них платформе – на платформе необходимости реставрации капитализма. Все эти контрреволюционные группы признали, что достичь эту цель можно только посредством применения метода индивидуального террора.
Тактика троцкистско-зиновьевского блока на привлечение к борьбе против партии и советской власти всякого рода контрреволюционных группировок видна хотя бы на следующих примерах.
В связи с хозяйственными трудностями 1931 и 1932 года на Украине оживилась деятельность контрреволюционных украинских националистических группировок. Троцкистско-зиновьевский блок решает использовать это оживление националистических группировок для привлечения их на свою сторону.
В связи с этим украинский центр троцкистско-зиновьевского блока дает руководителям своих групп соответствующие директивы.
Вот, например, что показывает один из руководителей троцкистской группы на Украине – Дарьин-Рапопорт о директивах украинского троцкистско-зиновьевского центра:
«Проводимый партией нажим на национал-уклонистов должен повернуть их лицом к троцкистам. Мы должны всячески способствовать этому и создать атмосферу доверия к ним»[87 - Рапопорт-Дарьин, протокол допроса от…].
В соответствии с этой директивой украинского троцкистско-зиновьевского центра образовался фактический блок троцкистов, зиновьевцев, украинских националистов и меньшевиков.
Вот, например, что говорит на следствии один из руководителей троцкистско-зиновьевской террористической группы Мухин:
«В 1934 году из остатков разгромленных кадров украинских националистов, троцкистов, меньшевиков создался идейный и организационный блок. Мне трудно было бы четко формулировать политическую платформу этого блока. Объединяло нас – общая ненависть к руководству советской власти, стремление к свержению его»[88 - Мухин, протокол допроса от 11 декабря 1935 г.].
Об участии меньшевиков в составе троцкистско-зиновьевских террористических групп на следствии рассказывает активный меньшевик Розанов:
«Разгром троцкистской оппозиции и уход наиболее враждебной ее части в подполье приводит к пересмотру взглядов внутри меньшевистской группы в сторону отыскивания общих для нас, меньшевиков и троцкистов, форм борьбы с компартией и советской властью. Отсюда стремление нашей контрреволюционной и меньшевистской группы к установлению контакта организационного и практического с троцкистами. Уже в 1928 году после целого ряда бесед, имевших место между мною и Маренко, завершается процесс увязки меньшевистской группы, руководимой мною, с троцкистским, подпольем. По существу, произошло поглощение меньшевистской нелегальной группы троцкистским подпольем.
Основная задача нашей троцкистско-меньшевистской контрреволюционной организации заключалась в том, чтобы объединить на определенной политической основе наиболее враждебные партии и советской власти элементы»[89 - Розанов, протокол допроса от 9 января 1936 г.].
Троцкисты и зиновьевцы не ограничиваются только блоком с представителями разгромленной партии меньшевиков, националистами и белогвардейцами. В выборе «союзников» они потеряли всякое чувство политической чести и брезгливости. Для осуществления своих преступных замыслов, они смыкаются и пользуются услугами иностранных охранок, шпионов и провокаторов.
Сейчас точно установлено, что переброшенные Троцким из-за границы в СССР троцкистские агенты были тесно связаны с немецкой охранкой Гестапо и фашистами. Об этих связях было хорошо известно Троцкому и Зиновьеву, которые считали даже желательной такую связь для более успешной организации террористических актов против вождей партии и правительства.
