скачать книгу бесплатно
– Не, он сам попросился домой. А я его выпустил. Вот и все… – Сергей посмотрел на свой сбитый локоть, что уже тоже зарубцевался, поднялся отряхиваясь. – И давно я так валяюсь?
– Ну, – замялся Глеб, – после того как бахнуло, я выждал еще пол часа и пошел сюда, тебя искать.
– А тебя не смутило, что это меня могло разорвать, а второй мог тебя просто схарчить и не подавиться?
– Не-е, когда так бахает, это значит, ты кого-то изгоняешь, я уже слышал. А раз изгнал, значит и бояться нечего. – Уже веселее отозвался парень.
– Ты гляди, наблюдательный… – Улыбнулся хранитель. – Так, передохнули, пора, наверное, и топать домой, да? Лошадок бы… ну, чего нет, того нет.
Глава 5
В ближайшей деревне разжились кое-каким провиантом, и на околице, не мудрствуя особо, быстро перекусили. Зария – красивое название, про себя думал Сергей, мерно топая по краю торгового тракта, пытаясь высмотреть как можно больше. Но при этом, запуганные люди, огромные поля нетронутой земли, которую можно возделывать, или разводить скот. Деревни, особенно те, что находятся чуть в отдалении от тракта, где от каждого пришлого, жители разбегаются, как тараканы от тапка. Удивительный контраст бесконечных полей и редких лесов, с бедностью и запуганностью жителей.
На третий день пути, углубившись с торговой дороги в сторону земель Залесских, напросились ночевать в одной деревушке, домов на двадцать, в небольшом сеновале. Сергею не спалось, поэтому сидя перед входом на сеновал, курил, облокотившись на столб крыши, выпуская в воздух тонкие струйки дыма. Тишина нарушалась периодическим лаем мелких собачонок, трескотней цикад и криками ночной птицы.
Детский крик прорезал ночную тишину, потом опять и опять. В доме засветилось окно, на пару минут крик стих, но вскоре повторился, только полный боли. Через двадцать минут бесконечных криков ребенка, на улицу вышел хозяин дома, опустившись на порог и уронив голову на руки. Сергей встал, медленно приблизился.
– Что случилось, уважаемый? – Поинтересовался тихо Сергей. Мужик поднял голову, в глазах застряла глубокая грусть. Махнул рукой.
– Дочка, младшая, четвертый день на живот жалуется. Так глядишь, и тоже, к предкам отправится, как старшие… – обреченность в голосе мужика, едва сдерживала рвущиеся на глаза слезы. – Вот за что мне это наказание, скажи, мил человек? Я ведь богов не обижал, не поносил, даже Гурната, будь он неладен, не трогал! А третий! Ребенок с одной и той же бедой! Вот что я плохого сделал?
– Пойдем, покажешь мне малышку, глядишь, и помогу чем. – От этих слов Сергея, мужчина дернулся, как от плети. – Не переживай, ничего мне от вас не надо. Живите как живёте, а там, откуда я родом, заведено так: можешь помочь – помоги, не можешь помочь – не мешай тому, кто может. Пойдем, а то и правда помрет. А я о-очень не люблю, когда умирают дети.
Внутри дом оказался чистеньким, всего на две комнаты и кухонькой, где за большим обеденным столом сидела полноватая женщина, держащая на руках замотанную в одеяло девчушку, лет четырех-пяти. Сергей подошел к малышке, что при его виде открыла глаза и полным боли взглядом смотрела на мужчину.
– Животик болит? Ну, не переживай, сейчас дядя посмотрит, и постарается помочь. А ты смотри внимательно, будет интересно, да… – Сформировав на руке печать познания, дал посмотреть во всех деталях ребенку, получив ответ, нахмурился. – А теперь, дядя тебя вылечит, чтобы ты больше не болела никогда-никогда, хорошо? Но, возможно, тебе захочется очень-очень на горшок, и как только захочется, надо сразу сходить, хорошо? Вот и отлично… Смотри, это называется, средняя печать исцеления, – Сергей сформировал над рукой печать, давая девочке рассмотреть ее во всех деталях, – она исправит твой кишечник и оздоровит организм. – Родители с расширенными глазами смотрели на то, что делает хранитель, а мать, у которой девочка сидела на руках, кажется даже забыла, как дышать. – А теперь будет чуточку холодно в животике. И… Лови… – Улыбнувшись как можно мягче, подтолкнул печать к ребенку. Девочка вытянула ручку, пытаясь поймать печать, но та прошла сквозь руку и впиталась в тело. Минуту ничего не происходило, потом в глазах девчушки проскользнула боль, в животе громко заурчало, а малышка, подорвавшись с материнских рук, резво убежала в соседнюю комнату, откуда через секунду послышались характерные звуки. – Заворот кишечника, вещь такая… коварная. Что-то значит не так вы делаете, или кормите, или даете ей сидеть долго, согнувшись после еды, или еще что. Не знаю, не буду утверждать. Но запомните, – Сергей указал пальцем в сторону комнаты, где все еще находилась девочка, – лет в 13-14, ведите ее к Залесским, как приведете, скажете, что хранитель сказал, что у нее большой дар к жизни и земле. Именно так и скажите. Если будут спрашивать, откуда вы меня знаете, скажете, Сергея Нарышкина приютили, он и помог. И вас примут. Ладно, пойду хоть немного вздремну.
Выдвинулись еще до рассвета, Глеб недоумевал почему так рано, а Сергей не стал рассказывать, что если бы они вышли после того, как встали бы хозяева, то те постарались бы отдать последнее в благодарность. А так, сделал добро и бросил в воду.
Несколько часов спустя остановились на привал, прямо посреди непаханого поля, поросшего невысокой травой и мелким кустарником. Пока обедали, впереди показалась сначала пыль, а вскоре и небольшой отряд конников. Глеб поднялся, озираясь, Сергей тоже встал, поглядел на приближающихся, сложил аккуратно рюкзак и закинул за спину фалькату. Всадники остановились в нескольких метрах от них, и, едущий впереди приблизился чуть ближе остальных.
– Вы кто такие? – Спросил наездник, довольно молодой мужчина, на боку лошади приторочен бастард, длинные вьющиеся полосы и немного бегающий взгляд.
– Путники. – Спокойно ответил Сергей, чтобы не провоцировать лишний раз солдат. А то, что это бойцы регулярной армии, выдавали одинаковые кожаные доспехи.
– Очень странные путники, я бы сказал, – с подозрением произнес воин и приблизился еще на пару метров. – Подозрительные, я бы сказал. Идете налегке, вдвоем, при этом вооружены. Но не выглядите голодными или изможденными… – Остальные наездники, как по команде начали окружать Глеба с Сергеем. – Да и одеты странно.
– Так и вы не выглядите стражниками, хоть обмундирование и армейское, а знаков различия нет, а лошади разномастные. Уж очень вы смахиваете на этих… – Сергей пощелкал пальцами, как будто вспоминая слово. – Ну этих, которые из армии сбегают…
– Дезертиры… – тихо подсказал кто-то из конников, и в этот момент на голову Сергея обрушился страшный удар командирского меча, бессильно скользнувшего по латам, лошадь всхрапнула, а воздух наполнился свистом десятков воздушных серпов.
– Блин, дядь Сереж! Ну а мне подраться?! Обидно же! – Стоящий рядом Глеб, реально с обидой в глазах посмотрел на хранителя.
– Успеешь еще, навоюешься, поверь на слово, – пробормотал Сергей, рассматривая порезанных серпами солдат. – Как думаешь, добить их?
– Надо бы, по-хорошему, – почесал куцую бороденку парень, – одного оставить, остальных к предкам. Вот вроде и жалко дебилов, а вроде и нет, сами виноваты.
– Так и я о том же… – Вздохнул Сергей, подходя к первому, что пытался подняться. Разномастные лошадки разбрелись по округе, потеряв своих седоков, начав мирно пощипывать пожухлую траву. – А знаешь, есть у меня идея получше. Работников в стране не хватает, а вот эти вот, потенциальные грабители и душегубы. Может, сменим им наказание в виде казни на жизнь и отработку в деревне? А, что думаешь? Пусть села поднимают, землю пашут, скот разводят? Слышь, отбивная, жить хочешь?
– Хочу… – Тихо прошепелявил раненный, – только не выживу, – он отнял руку от бока, показывая глубокую рану в правом боку, из которой шла почти черная кровь.
– Вижу, что не жилец, вижу, печень… Ну, минут десять у нас есть, так что думаешь? Если поклянешься богине смерти, что никогда в жизни не сделаешь и не замыслишь ничего дурного, то я тебя отпущу, в ближайшей деревне поселишься, будешь крестьянином, да, но, живым. А нет, так нет, на нет и суда нет. – Широко улыбнулся раненному Сергей. Солдат часто закивал, покрепче прижимая руку к ране. – Вот и отлично. Эй, а ты, дружочек в цветочек, жить хочешь, или как? У того еще надо спросить, а не, уже не надо… Так, и сколько вас? Шестеро за и два против… Ну, как скажете. – Сергей закрыл глаза, перед грудью положил на согнутый кулак, для эффекта, громко и четко произнес – Аюра, богиня смерти, прошу тебя, явись на мой зов и прими клятву у этих людей!
Глеб, еле сдерживая смех, сжимал губы, иногда их покусывая. Стыдно глумиться над наивными людьми, но, проучить их стоит, подумал Сергей, взывая к богине. Девочка в веселеньком платьице, появилась почти сразу, и весело перепрыгивая через трупы воинов подбежала к Сергею.
– Приве-ет! Ты звал меня, хранитель? – Улыбаясь во все тридцать два защебетала она. – Ой, что-то у вас тут душно… Имею ввиду, души неприкаянные летают! Ай ты нехороший мальчик, а ну иди сюда! Ой-ой-ой! – Ее рука стремительно метнулась, исчезая в пустоте и появилась вновь, держа дымчатый образ человека. – Ай, какой плохой был мальчик! – Глаза девочки затопила тьма, – О! Таким душам место в самой глубокой части чистилища, да… Я очень не люблю больших дяденек, которые обижают маленьких девочек. Думаю, пары тысяч хватит… ой! Извини хранитель, отвлеклась! Так что ты хотел, от маленькой богини смерти?
Сергей широко улыбнулся, подмигнул, чтобы не заметили окружающие.
– Да вот, тут у меня шестеро, которые готовы поклясться перед тобой, что больше никогда не причинят вред никому, ну и две души, – Сергей пальцем указал на двух бойцов, что захотели принять смерть, но не менять свою жизнь, – которые стремятся к тебе в чистилище. Ты как, сама их заберешь, или мне помочь?
Девчушка широко улыбнулась, подмигивая в ответ, принимая правила игры.
– Ой, дяденьки! – Аюра весело перепрыгивая убитых и спешно отползающих в сторону раненных, подошла сначала к одному. – Ай-яй-яй, ты был плохим дяденькой, – глаза, наполненные тьмой, всмотрелись в душу человека, – зачем же ты так поступил с той семьей, они же тебе ничего плохого не сделали? Приютили, накормили, а ты чем отплатил? Да, и тебя придется в глубину на пару тысяч лет… Ну а ты? – она повернулась ко второму, оказавшемуся бывшим офицером, тем, кто говорил с Сергеем. – О-о! Какое благородство, удивительно! Ну, войны, это понятно, а это что? И ты, ради сестры так? – Богиня повернулась к Сергею. – Знаешь хранитель, думаю, тебе стоит пообщаться с этим человеком. Он ищет того, кого ты очень хорошо знаешь… – Повернулась к первому, – а вот этого, я, пожалуй, заберу сейчас! – глаза полыхнули тьмой, от чего боец попятился, но уперевшись в труп товарища остановился, проваливаясь в бездну глаз богини смерти, закидывая голову и опадая. Поднялась, и, напевая веселую песенку, вприпрыжку подскочила к первому раненому. – Ну, ты клясться будешь, или мне и на тебя посмотреть?
Тот часто закивал, едва не теряя сознание, от страха и кровопотери.
– Клянусь, что больше никогда и ни за что не замыслю ничего плохого ни против кого! Я даже пить брошу, если надо! – Запричитал дезертир.
– А остальным что, особое приглашение? – Рявкнул Сергей, и нестройный хор голосов, наперебой начал клясться. Когда все умолкли, Сергей посмотрел на Аюру.
– Клятва принята! – Божественный глас разнесся по округе. – Ну, я пошла, а как с тем поговоришь, хочешь, жить оставляй, хочешь, ко мне отправляй! И, спасибо, хранитель!
– Всегда пожалуйста, малышка! – Широко улыбнулся Сергей. Повернулся к лежащим воинам. – А теперь с вами: и так, сейчас я вас латаю, вы берете каждый по коню и едете в разные стороны до ближайшей деревни, где говорите, что вас прислал хранитель в помощь. И, живете, работаете. Может, даже, семьей обзаведетесь, детишками. – Повернулся к раненому в печень, – а начнем мы с тебя, и, не скрою, будет больно… – зловеще ухмыльнулся он.
Пыль от уехавших солдат уже улеглась, и рядом осталось пастись еще шесть лошадок, Глеб быстро их поймал, и, погрузив скромную поклажу, вместе с трофеями, уже втроем отправились дальше, в сторону земель Залесских. Пленному даже руки связывать не стали, и, отъехав на пару сотен метров от устроенной бойни, тот догнал Сергея, ведя лошадь параллельно.
– Мне, наверное, стоит извиниться за то, что напал… – начал издалека он. – Не думал, что так все обернется.
– Ха, – горестно, усмехнулся Сергей, – то есть, если бы это был кто-то другой, то ты бы не сожалел?
– Сожалел бы, конечно, но у меня только сейчас появился шанс… Шанс сбежать. Поэтому я им и воспользовался.
– И все-таки, кого ты ищешь, скажи мне? О ком говорила Аюра?
– Сестру, – горестно вздохнул мужчина, – по слухам, вроде как, она одна у меня осталась. Больше и нет никого, и возвращаться теперь, вроде как некуда… Дома другие люди.
– Дай отгадаю, – Сергей повернулся к мерно покачивающемуся в седле воину, – ей 12 лет и зовут Виктория, она та еще пигалица и порой заноза в заднице? – Воин округлил глаза, медленно кивнул. – Ну, чтож, поздравляю вас, господин Полесский, мы как раз направляемся туда, где она обитает. И, я очень надеюсь, она оттуда никуда не свинтила. И да, я бы на твоем месте, доспех бы снял, уж очень приметный.
Глава 6
Аким, старший брат Виктории, оказался хорошим собеседником, заодно и поведавшим свою историю. Как оказалось, одного из мальчиков, раз в поколение, обязывали служить Зарии, в армии короля, как дань, за то, что несколько сотен лет назад, Зарийцы не стали брать штурмом маленькое княжество, а просто обошли его. С тех пор, Полессные держали свое слово, и в этот раз, «честь» служить королю другого государства, досталась Акиму.
Весть о том, что его семью вырезали под корень, пришла к молодому мужчине спустя почти год, когда он служил на самом севере страны, у границы с Хантерами. Привезли ее купцы, что периодически забредали в небольшой пограничный городок, вот и попросился молодой десятник на самый юг, к границе с Залесскими и Цен, чтобы при первой возможности разузнать о семье побольше. Только спустя полгода назад, ему удалось перевестись в крепость Норбер, где выяснилось, что девчонка пропала, хоть и была сильно покалечена. И вот, наконец, когда в крепости собрался ударный кулак из более чем сорока тысяч человек, ему наконец-то, удалось сбежать, подстроив все так, будто его взяли в плен. Так он и примкнул к этой банде дезертиров, что каталась по округе и кошмарила окрестные села, в надежде, что у него все же получится попасть в родные земли и узнать хоть что-то о судьбе сестры.
Сергей слушал, не перебивая, делая в памяти заметки, что выспросить, что можно использовать, если вдруг дойдет до штурма. В чем лично он уже очень сильно сомневался. То, что в Зарии сейчас начнется грызня за власть, он не сомневался ни на секунду, что сейчас лучшее время для захвата и зачистки разрозненной страны – тоже. Но, очень и очень, не хотелось губить такое количество мужского населения, и без того малочисленной, страны. Обо всем этом Сергей думал, пытаясь найти решение задачи, для которой, как ни крути, а правильного не будет. Резня будет все равно. Вопрос только в том: кого и сколько. Впереди замаячила далекая полоска лесов, а значит, земли Залесских. Большой золотой волк тихо вышагивал рядом с лошадью Сергея какое-то время.
– Знаешь, Рикар, может вы советом подумаете и предложите вариант, как захватить страну, угробив минимум населения, а? Я вот, уже несколько дней голову ломаю, но так и не пришел к однозначному ответу.
Волк долго шел молча, размышляя о чем-то, или общаясь с советом высших. Остановился, посмотрел на Сергея.
– Поговори с богами. – Тихо произнес тот и исчез. Сергей кивнул про себя, решив так и поступить.
Леса княжества встретили гостей множеством разнообразной живности и стрелой, что воткнулась прямо перед лошадиным копытом Глеба, который вызвался быть проводником в этих местах.
– И кто у нас тут такой борзый, что встречает княжича стрелой, а? – Гневно выкрикнул Глеб. Из густых зарослей вышли четверо, одинаковый легкий кожаный доспех лучника, говорил о том, что это дружинники. – А, так это ты, Зимин? Вечно твои шуточки дурацкие. Вот вернемся, отец тебе такую тренировку устроит, уползать с площадки будешь!
– Не серчай, Глеб, а если бы вороги, а мы не готовы? – широко улыбнулся тот в ответ. – Вас уже давно все ждут, патрули по всей границе разослали, а повезло нам. Только, говорили, вы вдвоём будете, а о третьем ничего не известно.
– Так, Зимин, – нахмурился Глеб, – харэ трындеть попусту, пошли уже к дяде Остапу! Я жрать хочу и нормально выспаться, а от этих бесконечных полей глаза болят! – и не дожидаясь ответа поехал вперёд, лучник подобрал стрелу и скрылся в зарослях, минут через десять нагнав их уже верхом.
Земли Залесских разительно отличались от зарии, небольшие деревушки не выглядели пристанищем запуганных, обнищавших крестьян, наоборот, поля, хоть и немногочисленные, но выглядели ухоженными, стада овец и коров упитанными, а люди, почти всегда выходили на встречу и радушно приветствовали путников.
Размышляя о таком контрасте, и о том, что надо и у соседей такой же порядок навести, Сергей не заметил лёгкий толчок эфира. Странности начались через пол часа: то птица нагадит на голову одному из лучников, то пчела, каким-то образом залезшая под одежду Глеба, укусила чуть ниже спины, от чего ему пришлось ехать немного скособочившись и вызывать периодически смех окружающих. То большой паук упал на седло парню, который их боялся до чертиков, чем тоже вызвал смех. Неладное Сергей заподозрил после того, как успели посмеяться над всеми, кроме него. Про себя ухмыльнулся, сделав зарубку в памяти.
На привал остановились в небольшой просеке уже ближе к вечеру. Лучники притащили маленького кабанчика и с удовольствием жарили его на импровизированном вертеле, периодически поливая разбавленным пивом. Сергей присел немного поодаль, облокотившись спиной на ствол вековой сосны, наблюдая за происходящим сквозь не плотно смеженные веки.
– Ты всегда такой скучный, а, хранитель?
Голос ворвался в расслабленное сознание сонмом тысяч нот. Сергей подскочил, глядя по сторонам.
– Покажись! – рявкнул он так, что сам мир отозвался, отвечая и вторая хранителю.
–Ну зачем так орать?! – мимо разхлябано прошествовал енот. Енот?! Большой, жирный, вальяжный енот.
– Вот значит как? – ухмыльнулся Сергей, разглядывая существо.– Енот, значит? Полосатый бандит? А что, с твоими шутками , тебе идёт. Имени только твоего не знаю, чтобы изгнать если что… так и, представишься, или бить тебя придется?
Енот смешно захрюкал, смывая с мордочки невидимую пыль, или просто это у него была такая фишка. Посмотрел на Сергея своими глазами-бусинками, и снисходительно покачал головой.
– И ты будешь сражаться с енотом? Серьёзно? Ты сам то в это веришь? И я не верю! Кхе-кхе… зато, я верю в твою порядочность. Толкс сказал, что с тобой надо прямо говорить, юлить и играть себе дороже. Так вот: я хочу в пантеон. Я бог шуток и озорства, мне война по боку. Я люблю веселиться. И я хочу в пантеон. Твои условия?
Сергей изо всех сил сдерживал улыбку, глядя на мохнатое чудо, воинственно вызывающее к договоренностям стоя на задних лапах и уперев передние в толстые бока.
– Фух! Уморил! Ничего не скажешь, точно, бог шуток! Верю-верю! – вытер края глаз от сдерживаемого смеха Сергей. – Правила знаешь?
Енот потер подбородок лапкой.
– Это про жертвоприношения и кровавые оргии? Ха! Ты на меня так не смотри! Человек! Где я и где жертвы? Ну да, да, не показатель, но жертвы еноту? Это даже для меня перебор! – енот почесал нос, уставившись в Сергея. – Не, ну если ты настаиваешь… то я могу попробовать…. Так! Тихо! Я пошутил! И железку убери, от нее творцом фонит, аж мочевой не держит! Шутка!!! Шууууткааа! Никаких жертв!!! И нет, не смотри в котелок, еноты не съедобны! И да, шкурка мягкая… ай! Отпусти-и! Не надо из меня подарки делать!!! Ай-ай-ай! Тю! Тьфу на тебя, не смешной ты… ага, на себя посмотри… ну и что, что не такой, зато образ мне нравится! Ладно, признаю! Ты тоже любишь поржать! Доволен?! Да… ничего, теперь моя очередь! Давай свою клятву! Я ещё ух! Отыграюсь!! Что значит, гад блохастый??!!! Да на мне даже блохи божественны! Ай! Отпусти! Я не съедобен!!! И это барсучий жир, а не енотовый! Ай! Ты не хранитель, ты садист!!!! Бедных маленьких зверят обижаешь…. Да согласен я! Согласен! Ща клятву принесу… Значит так: Я, Феоктист Алистер Аганон ун Учус, хватит ржать! Ты не хранитель, ты… Ты…! Ты…! Тьфу на тебя! Вот возьму, и… и… и… обижусь! Вот! Ай! Ладно, так вот, клянусь соблюдать правила, установленные хранителем, не практиковать кровавые жертвоприношения, не практиковать убийства и прочее-прочее, соблюдать законы, установленные для богов этого мира.
Мир отозвался громом, спугнув птиц с ближайших деревьев, воины, что с толикой юмора наблюдали комичную мизансцену, уважительно кивнули, улыбаясь. Один из парней, подошел к уже порядком подрумянившемуся кабанчику, отрезал приличных размеров кусок пузанины, присев на корточки перед енотом, почтительно вручил еду. Феоктист, слегка вздрогнул, потер глаз лапкой и с уважением принял подношение.
– У меня своя паства… – тихо проговорил маленький бог, – у меня своя паства? – Немного недоуменно посмотрел на кусок мяса. – У меня своя паства! – Заорав во все горло, енот засунул мясо в пасть и не пережевывая проглотил. По шерстке прошла небольшая волна, сопровождаемая маленькими электрическими разрядами. – Да! Да-да-да-да! Я люблю вас люди! Да! И тебя хранитель! И тебя… человек! Люблю вас!! Ай да я! А я еще сомневался! А у меня никогда не было паствы! А теперь есть! Вот вам! – Енот поднял голову к небесам и лапкой левой руки ударил по локтевому сгибу правой, обозначая всем известный жест. – Выкусите! Ха! Все, кто считал меня никчемой! Вот! В меня верят! Я крут- я крут- я крут! – Завертелся волчком вокруг Сергея, потом резко остановился и прижался к его ноге. – Спасибо! – Хлопнул маленькими лапками и исчез.
Сергей постоял в задумчивости, глядя на то место, где только что стоял новоявленный бог шуток и розыгрышей. Улыбнулся, чем-то тронул его этот маленький мохнатый засранец, по имени Феоктист. Парень, угостивший енота, так и стоял рядом, с рассеянным взглядом, смотря в одну точку.
– Эй, дружище! – Воин дернулся от звука голоса Сергея. – Извини что отвлекаю от дум многих, но могу я тебя попросить об одной услуге? – Солдат рассеянно кивнул. – Как вернешься домой, сделай домик небольшой такой, ну, как для енота, можно, наверное, землянку, или я не знаю, может из камня что-то небольшое сложить, куда бы енот мог спрятаться, рядом пару мисок поставь, и вслух скажи, что это храм бога Феоктиста. Просто иногда подкармливай его, глядишь, может веселее жить станет. Хорошо? – Парень усиленно закивал. А Сергей, присел у корня большого дуба, облокотившись на него спиной, задремал.
Глава 7
Три дня пути по лесам прошли скучно, в мерном покачивании в седле. Монотонную лесную дорогу периодически разбавляли виды лугов, деревень и холмов. Пару раз останавливались в деревушках перекусить, в каждой из которых Сергей высматривал одаренных детей. В первой, состоящий из полутора десятков домиков не оказалось ни одного одаренного, зато во второй, сидя в доме старейшины и уплетая за обе щеки зайчатину с какими-то корнеплодами, вкусно пахнущими хвоей, с интересом разглядывал сначала хозяев, пожилых мужа с женой, что держали деревушку в ежовых рукавицах, а потом и мальчика с девочкой, что сновали по дому, выполняя все поручения старших.
– Это ваши дети? – наконец спросил Сергей, сыто откинувшись на спинку стула.
– Эти-то? – Проследив за взглядом Сергея откликнулся хозяин. – Эти не-е. Это невольничьи. Мои то обе дочери замужем, тут рядом живут, а сын в замке десятником служит.
– За что их в невольники определили?
– Так это, – хозяин немного смутился, – ну-у, отец у них был странный, пришел сюда с женой и малыми детьми, пацан еще подсосный был, а девка-то уже бегала, а потом жинка его заболела, и больная в лес ушла, а он как раз на охоте был, да только из леса так и не вернулась. Когда кинулись искать, ни следов, ни бабы, как сквозь землю провалилась. А он после этого, пить начал сильно. Каждый день, да по бочонку! Все, что зарабатывал за охоту, все спускал, а вот в позатом году, пришел и говорит, купи Емеля детей, и дом купи, очень надо три золотых. Я возмутился, мол с чего бы, а он: нет! Мне надо именно три золотых и ни медяхой больше. Я ему сказал, что как вернется, пусть эти три золотых вернет, и детей обратно забирает, но только вот уж почитай два года так и нет.
– Слушай, хозяин, если я тебе дам три золотых, отдашь их мне? А если отец вернется, скажешь, что у Залесских теперь жить будут.
Хозяин с опаской покосился на Глеба, тот едва заметно кивнул. Шумно выдохнул.
– Ну, ежели у Залесских, то и за два забирай, дом то все равно у меня в залоге остается. А так, все меньше ртов кормить. – Повернулся вглубь дома. – Люська, собирайтесь, вы с Мишкой переезжаете!
Выскочившая с кухни девчушка, начала заламывать руки.
– Как же так, дядь Емель? Почто ты нас? Мы же все делали, что вы от нас требовали! Не продавай нас! Хочешь, я на колени встану?! – Слезы брызнули из глаз, девочка, хотя, наверное, ее стоило бы назвать уже девушкой, лет 15-16, восточная внешность, в будущем будет очень привлекательной, тонко очерченный нос, изогнутые тонкие дуги бровей, черные, как смоль волосы и пухлые губы. Попыталась опуститься на колени, но подскочивший брат, подхватил ее под локоть, не давая этого сделать. Мальчишка, в противовес сестре, оказался плечистым, чисто славянские черты, светлые вьющиеся волосы, ярко-голубые глаза, массивный подбородок с ямочкой, гроза девушек в будущем. Вскинув взгляд, строго осмотрел сидящих за столом, задержав внимание на Сергее, заметив его улыбающиеся глаза, сделал легкий кивок.
– Пойдем сестра, надо собраться. Все будет хорошо. Пойдем. – Приговаривая, повел девушку куда-то наружу из дома.
Сергей поднялся из-за стола, вышел на широкое крыльцо, забил трубку, закурил, через пару минут, из дома показался Аким, а следом и Глеб.
– Они те, о ком я думаю? – Сразу же задал вопрос княжич.
– Не знаю, о чем именно ты думаешь, но у парня о-очень редкий дар. Да и у сестры, если развивать, тоже неплохой потенциал. А еще, кажется мне, что старик о чем-то недоговаривает, или утаивает, относительно детей. – Выпустив струйку дыма, посмотрел на Акима. – Ну а ты, воин, что скажешь?
– Как есть, – задумчиво кивнул тот, – что-то скрывает, и отпустил их как-то чересчур легко. Но, по мне так, главное, детей забрать, а потом уже с ними говорить, с глазу на глаз, чтобы не боялись. И сдается мне, пацан тоже что-то знает такое, что может аукнуться этому Емельяну. Но спорить с княжичем не стал. Ладно уж, надо выдвигаться, а там глядишь, что и всплывет.
Через несколько минут появились и дети, держа в руках по небольшому узелку с вещами, Глеб быстро распорядился, чтобы им выдали пару заводных коней, быстро погрузились, и не прощаясь, выдвинулись в сторону замка.
Ближе к обеду следующего дня, вдали меж холмов показался замок. Непривычно тихий. Обычно, уже издали можно было услышать перекрикивания офицеров, гоняющих бойцов, звуки железа с тренировочного плаца, крики животных. Сейчас же, только немногочисленная охрана ходила по стенам, лениво поглядывая вниз и по сторонам.
– Эй, Камиль! Отворяй ворота, княжич с хранителем вернулись! – Заорал во все горло Зимин, что умчался вперед к замку. Ворота заскрипели, раскрываясь и пропуская внутрь гостей. Глеб резво соскочил с лошади, кидая поводья подбежавшему бойцу.
– А где все? Где отец, дядя, гвардия?
Из донжона выскочила Вика и с визгом повисла у Сергея на шее, потом перевела взгляд на стоящего сзади Акима. Молча подошла к брату, вглядываясь в его лицо, потом молча порывисто обняла его за торс и расплакалась.
– Так в осаду взяли Норбер, – голос Норы донёсся из дверей донжона. – Здравствуй Глебушек, здравствуй хранитель. Прежде, чем начнете расспрашивать, пойдем внутрь, стол уже накрыли. – и подхватив Сергея под локоток повела внутрь, и только оказавшись внутри, подальше от любопытных глаз и ушей, тихо заговорила. – Айна вчера сказала, что вы сегодня придёте, поэтому и стол накрыли заранее, и по поводу осады она сказала отцу идти сейчас, поэтому не рвись туда, денек передохните и втроём поедете.
Сергей молча выслушал, медленно кивнул, принимая сказанное, улыбаясь про себя. С пророками и видящими иногда так тяжело, потому что они видят очевидное будущее, без учета переменных. Но в данном случае, Сергей решил довериться Айне.
В столовой уже за накрытым столом сидела сияющая девушка, Юстан, Беата, Эстель. Встретившись взглядом с Сергеем, Айна поднялась и уже не смущаясь подбежала к хранителю, покрывая его лицо поцелуями. Нора, сделав умилительное лицо, прошла к своему месту, а сзади раздался голос Глеба.
– Я так и знал! Вот, я так и знал!
Сергей с непониманием обернулся, ожидая услышать в свой и Айны адрес возмущения, но Глеб аккуратно прошел мимо, встал перед столом, уперев руки в бока.
