скачать книгу бесплатно
По правому от них тротуару бежала девушка. Была она в короткой джинсовой юбке, ярко-красной майке и туфлях на высоких каблуках. В правой руке – сумочка, в левой – пакет. За девушкой, прихрамывая, гналась здоровенная обезьяна – коротко стриженная, откормленная, молодая и наглая. Богатая, видать, обезьяна. Из новых. Одной рукой обезьяна держалась за причинное место, а другой размахивала и при этом грязно и примитивно ругалась на всю красивую весеннюю улицу.
– Вот блин с горохом! – охнул Володька. – Догонит ведь, гад. На каблуках и в юбке ей не убежать.
Обычно Егор в подобные ситуации не вмешивался. И вот почему. Женщины и девушки – вообще загадочные существа, а ростовские женщины и девушки – то ли из-за своей броской красоты, то ли из-за знаменитого южно-казачьего темперамента – в особенности. Никогда не знаешь, что ей именно сейчас взбредёт в прелестную головку. Может, ей без хорошей трёпки от любимого жизнь не в кайф? Егор однажды, лет десять назад, полез заступаться на улице за девушку, которую крепко трепал поддатый парень, и получил сразу с двух сторон. От него, и от неё. С тех пор зарёкся. Но, как видно, всякому зароку – свой срок, потому что он, повинуясь безотчётному порыву, распахнул заднюю дверцу и крикнул девушке:
– Сюда, заяц!
Беглянка сориентировалась мгновенного и уже через две секунды влетела в салон с криком:
– Гони!!
Володька, не раздумывая, рванул с места (благо, как раз загорелся «зелёный») и повернул налево, к Дону.
– Тебя куда отвезти, солнышко? – спросил он, не оборачиваясь.
– Этот козёл за нами едет, сообщило «солнышко», глядя в заднее стекло. – На чёрном «мерсе». И вообще их там четверо.
– Ага, – спокойно сказал Володька. – Теперь вижу. Ладно, я буду от них уходить, а ты пока рассказывай, что случилось.
– Что, что… – голос у беглянки был звонкий и злой. – Шла себе по улице с занятий, а этот… Сначала на «мерсе» рядом ехал. Ну, знаете, как это у нас бывает. Едет медленно вдоль обочины и всякие разные предложения из окна делает. Я иду, внимания не обращаю. И ведь знаю, дура, что в таких случаях лучше молчать… Нет, не выдержала и ляпнула что-то в ответ. Он из машины выскочил, стал хватать. Ну я и врезала ему коленом по яйцам, а потом сумочкой по уху. Меня зовут Зоя, – неожиданно сообщила она.
«Гоп-стоп, Зоя, кому давала стоя», – вспомнил ни к селу, ни к городу слова неприличной песни Егор и с удивлением понял, что краснеет.
– Всё ясно, – сказал он, кашлянув. – Жми, Володя. Догонят – мало не покажется, – и добавил, обернувшись. – Не волнуйтесь, Зоя, оторвёмся.
– Хорошо бы, – озабоченно сказала Зоя, неуверенно улыбнулась и поправила светлые лёгкие волосы. – А вы кто?
– Люди, – улыбнулся в ответ Егор. – Познакомимся поближе, когда потеряем этих… невоспитанных.
Девушка ему понравилась. Крепкая такая девушка на вид, не изнеженная. И в то же время стройненькая и даже где-то хрупкая. Глаза – серые, носик аккуратный. Рот широкий, скулы… но тут Володька резко ушёл в поворот, потом ещё в один, и Егору пришлось обернуться на дорогу.
«Мерс» не отставал.
За рулём чёрной иномарки тоже, видать, сидел не последний водила, и Володька устроился поудобнее, врубил снова на полную катушку радио (Эдит сменила Мирей Матье) и прибавил газу.
Егор и опомниться не успел, как они оказались практически за городом и по Малиновского рванули направо, к таганрогской трассе.
– Володя! – крикнул Егор, поворачиваясь к другу. – На трассе они нас достанут! У них мотор мощнее!
– Хрен! – крикнул в ответ друг. – Смотри!
Впереди как раз очистился участок дороги на несколько сот метров вперёд. Володька прижал акселератор, и стрелка спидометра прыгнула к отметке 120, 130… 140…150…160… Ускорением Егора вжало в кресло, и он почувствовал, как напряглись мышцы шеи, пытающиеся удержать голову в нормальном положении.
– Впереди ГАИ, не забыл?!! – проорал Егор.
– Спокойно!
Егор посмотрел в зеркало заднего вида. «Мерс» чуть приотстал, но продолжал держаться в поле зрения.
– Может, гаишникам сдадимся?! – неуверенно предложил Егор.
– Нет! – Володька Четвертаков, мастер спорта по авторалли, явно вошёл в азарт. – Я хочу поиграть!
… Пост ГИБДД они прошли на вполне пристойной скорости, и сразу за ним, на широкой, недавно реконструированной таганрогской трассе, Володька начал потихоньку прибавлять обороты.
Стрелка спидометра давно упёрлась в ограничитель и дрожала готовая лопнуть от натуги, – дальше ей хода просто не было, а скорость всё росла. Они шли в левом ряду, двигатель гудел как шмель на летнем лугу, машина, прижалась к асфальту, разрывала воздух в клочья, и тот свистел по бокам корпуса.
Автомобили, которые они обгоняли, казалось, просто стояли на месте. Тем, что шли впереди, в их ряду, Володька сигналил так отчаянно и нагло, что те торопливо уступали дорогу. Тех же, кто уступать не хотел, Володька обгонял стремительно и беспощадно, слева и справа, нарушая при этом все и всяческие правила обгона.
По Егоровым расчётам, они уже перешли отметку в 200 км/час, а в салоне, тем не менее, не ощущалось никакой вибрации! Лишь тон двигателя изменился на более высокий.
Зоя за спиной давно испуганно притихла, и Егор осторожно покосился на друга. Тот был бледен, рот сжат в упрямую щель, чёрные прищуренные глаза съедают летящее навстречу пространство.
– Расшибёмся, Володька, – негромко сказал Егор.
Мирей Матье как раз сменил Шарль Азнавур и успел спеть одну песню. В эту самую паузу между первой песней и второй и упала Егорова фраза.
– Не дрейфь! – выдохнул мастер спорта по авторалли, коротко глянул в зеркало заднего вида и резко сбросил скорость.
Так поворачивают танкисты и гонщики. Танкисты, потому что танк по-другому не умеет, а гонщики, потому что так быстрее.
Машина разворачивается поперёк дороги, некоторое время её так и несёт, а потом она уже мчится в направлении перпендикулярном предыдущему. Резина при этом, конечно, «горит», но время зачастую бывает дороже резины.
Они нырнули в поворот, скрытый кустами и деревьями.
«Танаис!» – успел заметить Егор, – не доехали, блин, – долетели…
Глава шестая
Две с лишним тысячи лет назад под мерные взмахи длинных вёсел в устье Дона, который в те времена назывался Танаис, вошли греческие триеры. Они поднялись вверх по реке, отыскали удобное место и причалили к правому берегу. На дикую землю скифов и меотов ступили новые люди – греки. И здесь, на продуваемом всеми ветрами степном просторе, на самом краю Ойкумены, в виду Беотийского Болота (такое имя носило Азовское море) они основали самую восточную колонию тогдашней Греции – Танаис. Они построили город, и окружающие племена быстро сообразили, что с пришельцами гораздо выгоднее торговать, нежели воевать. Оно и понятно, – греки принесли с собой на эти берега новую цивилизацию и новую культуру, – ту самую культуру, из которой позднее выросла вся современная культура Запада, да и наша тоже. Почти шесть веков стоял Танаис на крутом правом берегу обильной водами и рыбой скифской реки. Строился, торговал, иногда воевал, горел и снова строился и торговал. А в третьем веке уже нашей эры греки отсюда ушли. Сели в свои корабли с жёнами, детьми и всем домашним скарбом и уплыли домой. И никто так до сих пор и не знает – почему. Ни следов нашествия, ни разрушений, вызванных каким-нибудь стихийным бедствием, ни всепожирающего пожара или эпидемии… ничего не обнаружили археологи двадцатого века. Просто люди собрались и покинули город. Может быть, существование греческого города в этих местах просто потеряло смысл? К тому времени давно уже не было классической Древней Греции как таковой. Мир стал эллинистическим, и в нём заправляли не Афины и даже уже не Рим, а Константинополь – столица Восточной Римской империи. Мир стал другим, он изменился, и грекам больше нечего стало делать в этой, по-прежнему дикой, степи.
За века, прошедшие с тех пор, Дон сменил русло, а город Танаис затянуло землёй, что случается со всеми брошенными городами.
Потом пришли археологи, Танаис частично раскопали, а государство (тогда ещё Советский Союз) устроило здесь археологический музей-заповедник. Сюда по теплу из Ростова и Таганрога в выходные дни частенько наезжали экскурсии школьников и просто любознательных горожан – знакомиться с культурой и бытом древних танаитов. А ещё, кроме работников музея, постоянно и временно (в основном летом) жили здесь поэты, писатели, художники, философы и просто романтики, которым осточертел пыльный и шумный Ростов, и которые обретали здесь, на берегу старого русла Дона под названием Мёртвый Донец, некое подобие покоя и, возможно, просветления.
Егор и Володя бывали тут неоднократно, водили знакомство и с директором музея Виктором Фёдоровичем Черемшой, и со многими иными обитателями этого удивительного и несколько странного места.
Володька не остановился на парковочной площадке, а загнал машину прямо на территорию музея, спрятав её от посторонних глаз между домиком директора и керамической мастерской. Выключил двигатель, радио, отстегнул ремень безопасности.
– Думаешь, не найдут? – спросил Егор.
– Не должны. Мы от них километров на пять оторвались, а то и на все семь. Знаешь с какой скоростью я шёл? Двести пятьдесят, не меньше! И мог бы выжать все триста. Испугался.
Егор потрясённо молчал.
– Мальчики, а мальчики! – подала с заднего сиденья голос Зоя. – Я бы всё-таки на вашем месте последила за дорогой оттуда, от Каменной Бабы. Мало ли что…
– Правильно, Зоинька, правильно, заинька – похвалил Володя. – Только всем ни к чему. Я сам посмотрю, а вы погуляйте тут пока, поздоровайтесь с народом… Хотя нет, отставить, лучше посидите неподалёку, чтобы я в случае чего вас не искал.
Тихо было в Танаисе этим весенним вечером. Одуряюще пахли цветущие травы, да ленивый ветерок едва шевелил длинные светлые Зоины волосы.
– Хочешь посмотреть, как солнце садится в Азовское море? – спросил Егор. – Как раз время.
– А разве отсюда видно?
– Когда воздух чистый. Сегодня, вроде, чистый.
– Хочу.
– Пошли.
– А как же ваш друг?
– Тут совсем рядом. Если он позовёт, мы услышим.
Егор вывел девушку с другой стороны музея, к копии деревянного древнеримского моста через бывший крепостной ров и протянул руку к западу:
– Смотри!
Красное солнце валилось за край земли. Точнее, воды, потому что как раз там, куда оно падало, блестел кусочек моря. И в этом кусочке солнце отражалось словно в зеркале. Казалось, два солнца движутся навстречу друг другу как две гигантские непознанные формы жизни, влекомые то ли инстинктом слияния, то ли силой любви. Вот они коснулись друг друга, и весь видимый отсюда кусочек моря вспыхнул золотисто-алым огнём – второе, отражённое солнце расплескалось во воде и осталось только одно, – настоящее.
– Как здорово… – прошептала Зоя. – Два солнца! Они слились, вы видели?
– Да, – улыбнулся Егор. – Я это и раньше видел. Вот решил теперь тебе показать.
– Спасибо, – серьёзно кивнула Зоя.
Они вернулись к машине и сели на деревянную скамейку под старой акацией. Егор вытащил сигареты и предложил девушке. Та секунду помедлила и взяла.
– Я редко курю, – объяснила она. – Но сейчас мне сигаретка не помешает.
– Да уж, – понимающе усмехнулся Егор и чиркнул зажигалкой.
– Как хоть вас зовут, спаситель?
– Меня – Егор, а друга моего – Владимир. А почему на «вы»? Неужто мы такие старые?
– Ну ты ещё, вроде, не очень. А вот друг твой мне, пожалуй, в отцы сгодится. Хотя тоже симпатичный.
– Вот так живёшь-живёшь на свете, – притворно вздохнул Егор, – а потом в один прекрасный вечер молодые красивые девушки начинают тебе «выкать». Спасибо ещё хоть пока симпатичным признают.
– Не переживай, – неожиданно сильно хлопнула его по плечу Зоя и рассмеялась. – Суть мужчины не в молодости, но в надёжности. Ты как, надёжен?
– Пожалуй, не очень, – признался Егор.
– Что ж ты, такой ненадёжный мне тогда помог? Наговариваешь на себя, однако.
– Затмение нашло, – объяснил Егор. – А надёжный у нас Володька. Я же только учусь.
– Ну-ну, – неопределённо заметила Зоя. – Хорошо хоть учишься. Кстати, мальчики, откуда у вас такое чудо техники? Надо же – от «мерседеса» ушли! Девчонкам расскажу – не поверят! Переделанная, что ли?
– Это… э-э… Да, переделанная, в общем, – Егор и сам не знал зачем врёт. – Машина моя, но мастер я не очень большой. Прямо скажем, совсем не мастер. А Володя – гонщик, раллист. Мастер спорта, между прочим. И вообще в машинах разбирается здорово. Вот он и переделал мою таратайку. Я, конечно, тоже участвовал, но больше так… принеси-подай.
– Что-то ты скромный какой-то, – подозрительно прищурила серые глазищи Зоя. – А на вид не скажешь. Вон, усищи торчат! Куда там твоему коту!
Егор усмехнулся и непроизвольно подкрутил усы. Он уж совсем было собрался перевести разговор на какую-нибудь более доверительную и, возможно, даже интимную тему, как тут появился Четвертаков.
– Не видать и не слыхать! – объяснил он. – Подождём часок и – домой.
– Может, подольше? – осторожно предложила Зоя.
– Можно и подольше, – легко согласился Володя. – Да только я думаю, что у этих «быков» долго в засаде ждать терпелки не хватит. Если они вообще догадаются сделать засаду. Воспитание у них не то.
– Э-э, ребята! – поднялся с лавочки Егор, потянулся и сделал несколько разминочных движений. – Танаис – это такое место, где никогда не знаешь, сколько тут пробудешь. Может, час-другой, а там, глядишь, и до утра останешься. Ты лучше, Володенька, на машину мою посмотри пока светло. При этом заметь, что я её за время твоего отсутствия помыть никак бы не успел. Ведь я не мыл машину? – обратился он к Зое.
– Нет, – с готовностью ответила та. – Не мыл. А должен был?
– Тогда и ты посмотри, – засмеялся Егор.
Зоя послушно посмотрела на машину и с великолепным безразличием пожала плечами:
– Машина как машина. Жигули старого образца, насколько я понимаю. Во всяком случае снаружи выглядит именно так. Но сама – новая. Вон как бока сверкают…
Володька Четвертаков тем временем молча и медленно обходил автомобиль кругом, осматривая чуть ли не каждый квадратный сантиметр кузова.
– Ничего не понимаю, – признался он обескуражено, завершив обход и осмотр. – Как только что из мойки.
– С последующей полировкой, – добавил Егор.
– Пожалуй, – согласился друг. – Я вот, правда, никак в толк не возьму чего это ты такой довольный, будто сам всё это сделал. Тебе просто повезло – на тебя свалилось чудо.
– Ну, сие ещё не известно – повезло или нет, – резонно заметил Егор. – Чудеса они, знаешь, разные бывают, особенно у нас в России.
– Мальчики, о чём вы? – Зоя поднялась со скамейки и подошла к ним.
Друзья переглянулись.
– Смотри, – решился Егор. – Я целый день ездил по городу, потом ездили уже мы с Володей, потом подобрали тебя, выехали за город, шли по трассе чёрт с какой скоростью, а на кузове и ветровом стекле – ни единого пятнышка? Я уже не говорю о том, что сам кузов должен был запылиться. Мошкара всякая, которая о стекло разбивается! Где трупы, господа? Точнее то, что от этих трупов обычно остаётся…
– Действительно, – удивилась Зоя. – Где?
– Вот и мы не знаем, – вздохнут Егор. – Феномен, мать его.
– Вы меня разыгрываете! Егор же сказал, что это ты, Володя, ему машину переделал. Я думала…
– Это я пошутил, – быстро признался Егор. – Шутки у меня такие. Володя не переделывал машину. Тут какая-то загадка, в которой мы никак не можем разобраться.
– Вот именно, – подтвердил Володька. – Я одного не пойму, старик. Двести пятьдесят километров в час! И я мог бы, понимаешь, мог бы выжать все триста! А то и больше. Это вазовский двигатель. По крайней мере снаружи он вазовский. И я, Владимир Александрович Четвертаков, инженер и не самый последний механик, не понимаю, что нужно было сделать с вазовским двигателем, чтобы он стал способен набрать такую мощность. А подвеска?! Ведь машина себя на этой сумасшедшей скорости вела идеально! Просто идеально! Да я на такой машине хоть завтра готов выйти на старт ралли «Париж-Даккар» и выиграть его! А тебя, Егорка, штурманом возьму.