скачать книгу бесплатно
Теперь всё стало ясно: монголы собирались забегать по ним, как по доскам. С этим можно было бороться, если бы не другая проблема. На склоне они поставили ещё две длинных лестницы. С них лучники могли расстреливать площадку сверху. Выйти из-за камня означало сразу попасть под их стрелы. Решение надо было принимать немедленно.
– Тэлэк, остаёшься здесь. Я подтащу колчаны. Стреляешь один, пока можешь. Не разучился ещё? – попытался усмехнуться Богдан, зная, что отчаянные тренировки перед обрядом посвящения сделали юного охотника самым быстрым и ловким. Однако в ответ никто не улыбнулся. Туматы видели впереди смертельную опасность и шутки не воспринимали.
– Нет, – прозвучал короткий ответ.
– Хорошо. Так, а мы все назад. Попробуем камень сдвинуть.
Богдан быстро объяснил охотникам, что он хочет, и вскоре те уже изо всех сил кряхтели, подоткнув копья под большой валун. Первый камень удалось сдвинуть до того, как началась атака. Однако второй никак не поддавался. К тому же со стороны площадки послышались громкие голоса монголов.
– Ургэн, пошли! – крикнул Богдан ближайшему охотнику. – Вы за нами! Стойте у первого камня. Ждите, – он надеялся, что никто из туматов не погибнет, однако враг тоже не хотел умирать просто так.
Тэлэк стрелял действительно быстро. Но монголов было слишком много. И они умело прикрывались щитами. Ему удалось ранить в ноги десять первых, но остальные всё равно успели забежать на площадку и теперь прятались за телами своих товарищей.
Преимущество перешло на сторону врагов. Они стреляли из луков по очереди, не давая Тэлэку высунуться. Он сидел, держась за плечо. Стрела попала в середину предплечья, но порвала только шкуру. Мышцы не пострадали, хотя крови было много. Ургэн стал на его место и начал стрелять из лука. Богдан присел рядом.
– Так. Слушай! Иди к Баргуджину. Здесь ты не нужен.
– Я могу драться!
– Скажешь, что мы будем держаться до последнего. Пусть пришлёт Саху. И ждёт нас у самого выхода. Сюда пусть не заходит. Понял?
– Билбэт, я могу…
– Да, да, конечно, можешь. Умереть можешь. Но твоя смерть не нужна, – в этот момент Ургэн коротко вскрикнул и замер, медленно опустив лук. Затем завалился на бок. Стрела попала ему прямо в ключицу. – Бегом! – заорал Богдан, хватая лук и стреляя по движущимся фигурам, которые были уже в нескольких шагах от входа. – Саха ждёт! Не заходи. Беги!
Дальше началась сплошная неразбериха. Монголы быстро завалили вход своими телами. И всё же их было так много, что живые смогли постепенно приблизиться к камню, за которым прятался Богдан. Оставаться там было опасно. Проход был довольно широким, и пять-шесть человек легко могли бы окружить его, а потом спокойно расстрелять из луков.
Присев как можно ниже, он выпустил последние стрелы вдоль каменных плит по ногам, и по крикам понял, что попал. Руки скользили по каменной стене, вокруг было уже темно. К счастью, монголы не преследовали. За вторым валуном ждали туматы. Перед ними был узкий проход, в дальнем конце которого лежал большой валун. Чтобы попасть внутрь, монголам надо было сначала перебраться через него.
Богдан оставил троих охотников стрелять по «всему, что шевелится» и отошёл назад, надеясь, что ему удастся сдвинуть с места обломок скалы над головой. Однако как они ни старались, ничего не получалось. Копья гнулись, но камень не поддавался. Оставалось надеяться только на самих себя.
В это время нескольким монголам всё-таки удалось перескочить через камень. Они спрятались за щитами. Один из туматов рванулся вперёд, чтобы ударить их копьём, но из темноты прохода прилетела стрела, и бедный охотник так и не дошёл до цели, распластавшись всем телом прямо у их ног.
Вскоре к монголам подоспело подкрепление. У них появились большие щиты. Враги стали на корточках приближаться к туматам, которым не было смысла стрелять, чтобы не тратить стрелы. В конце концов враги бросились вперёд. И сразу напоролись на копья. Однако на место упавших становились новые воины, и так длилось довольно долго, пока не возникла очередная пауза.
– Давай назад, – приказал Богдан. – Сейчас что-то будет. Лучше отойти. Позади ещё есть место.
Он оказался прав. Становилось темно. Солнце опускалось за горизонт, бросая на скалы последние лучи яркого света. Богдан первым увидел горящие корзины. Мысль о том, что монголы хотят атаковать при свете огня, быстро исчезла. Дымящиеся корзины полетели в сторону туматов и упали у них за спиной. Да, в хитрости монголы никому не уступали! Дым сразу заполнил узкий проход, и стал разъедать глаза. Туматы закашлялись. Им снова пришлось отступать. Спрятаться было негде. Монголы решили «выкурить» их из узкого прохода без потерь.
Каждый раз, когда им за спину летели очередные корзины с тлеющими головешками, Богдан вынужден был, ругаясь и вытирая слёзы, отступать вместе с охотниками. Враг потерял много воинов, и теперь нашёл лёгкий способ потеснить их без нападения.
Монголы прекрасно понимали, что время работает на них и терпеливо ждали, осторожно продвигаясь вперёд. Так продолжалось до тех пор, пока туматы не выбрались на земляную площадку с другой стороны ущелья. Отсюда начинался спуск к стоянке. Небольшая возвышенность давала им возможность занять удобную позицию для стрельбы. Монголы должны были вскоре показаться из заполненного дымом прохода. А дальше начиналось самое тяжёлое – сражение в темноте. И как сдержать врага, никто не знал.
– Саха, сюда! – кашляя, прохрипел Богдан, увидев на небольшом холмике сына вождя. Рядом с тем сразу появился брат. Однако чуть поодаль виднелись ещё две фигуры. У Богдана отнялась речь, когда он узнал в них Уйгулану с Аруной. – Что… —горло перехватил резкий спазм кашля. А со стороны ущелья в это время послышались радостные голоса монголов. Они стучали саблями по щитам, подбадривая себя призывными криками. Туматы почему-то не стреляли. Через несколько мгновений на поляну вывалились десятка два визжащих фигур, затем по одному стали появляться ещё.
Монголы постепенно выползали из прохода, но не спешили кидаться в бой. Эта странное поведение пугало и завораживало попавших в ловушку охотников. Они не знали, что враги ждали команды своего сотника, который остался позади. Богдан обвёл тёмные фигуры долгим взглядом, и ему показалось, что голова двигалась целую вечность. Мысли за это время успели совершить тысячу перемещений. Они требовали действий. Причём, немедленных.
Он не видел, как отчаянно тянула немая Аруна свою сестру к краю обрыва, где ещё не было врагов. Там, внизу, текла река. Прыгнув в неё, можно было уплыть дальше, вниз по течению, а потом выбраться на другой берег. Но Уйгулана не слушала её. Она помнила, что накануне ночью видела во сне тень старого шамана. Тот сказал ей спасти Билбэта. Улуг говорил что-то ещё, но она запомнила только это. Если бы Уйгулана послушала сестру или хотя бы на мгновение посмотрела на неё, то, возможно, догадалась бы, о чём говорил шаман. Однако близость врага и сковавший тело страх вызвали у неё другие мысли.
Уйгулана вдруг отчётливо вспомнила, что Билбэт прижимал руку к нарисованному сердцу. Они так часто об этом говорили! Поэтому единственным спасением для него было снова исчезнуть, как и раньше. Ей было неведомо, что в ту же ночь Улуг приходил и к её немой сестре. Ей он тоже приказал спасти Билбэта и Уйгулану. Причём бедняжка хорошо запомнила, как. Старый шаман упомянул обрыв и реку. Он так и сказал: «Прыгайте в реку!»
Улуг и сейчас стоял там, на краю обрыва, едва касаясь ногами земли, и звал их к себе. Аруна отчётливо видела его и дёргала сестру, чтобы та повернулась. Но Уйгулана упрямо тащила её к большому камню, чтобы спасти Билбэта по-своему.
Глава 8. Последний бой
– Билбэт, мы здесь! – Саха стоял рядом, выпятив грудь. Но Богдан даже не посмотрел на него.
– Копья… взяли! Быстро! Плечом к плечу! – заорал он изо всех сил, чем вывел охотников из непонятного заторможенного состояния. Они все стояли, как будто монголы загипнотизировали их и лишили сил. Однако громкий крик привёл туматов в себя. – Давим в плечо! Копьями толкаем! – орал Богдан. Туматы, наконец, поняли, что он задумал.
Они стояли на небольшой возвышенности, за которой начинался спуск к стойбищу. А у монголов за спиной был крутой обрыв метров в двадцать. Их разделяли шагов десять-пятнадцать. Но туматы сумели набрать скорость и врезались в монголов, как каменный таран. Те дрогнули и попятились назад. Однако отступать было некуда. Половина сразу свалилась вниз. Остальным помогли охотники. Два или три кочевника попытались оказать сопротивление, но их быстро закололи копьями.
Теперь ситуация изменилась. Выбегавших из темноты врагов расстреливали на месте. Тела загородили выход. Движение прекратилось. У входа лежала одна из злосчастных корзин. Рядом с ней красными точками светились угольки. И дым от них тянулся к ущелью! Богдан на мгновенен замер, а потом чуть не заорал от пришедшей в голову мысли.
– Тащите ветки! Быстрее! – крикнул он Сахе и Дари. – Давай огонь, давай! Разувай! Дуй на угли! Ты, быстрей, сними с него халат! – командовал он направо и налево.
Туматам удалось собрать несколько угольков из брошенных корзин, и охотники быстро раздули из них пламя. Дальше оставалось подкинуть траву и наломать ветки. Всё это лежало на одном халате. Лучники для безопасности выпустили в темноту несколько стрел. Но в проходе никого не было. Богдан быстро протащил халат между телами. Дальше надо было собрать одежду монголов и поджечь её, чтобы она стала дымиться. Туматы поняли его.
Теперь от маленького костра шёл такой едкий дым, что они все кашляли и плевались. А небольшая куча тлеющих халатов, штанов и нательных рубашек тем временем постепенно превращалась в огромную гору. Вскоре вдалеке послышались крики. Это кричали монголы. Видимо, они поняли, что сделали туматы, и теперь готовились к отчаянной атаке. Охотники стали подтаскивать к выходу тела убитых врагов, стараясь перегородить выход. Теперь для того, чтобы выйти, монголам надо было сначала преодолеть дымовую завесу, перепрыгнуть через кучу тлеющей одежды и в конце – перебраться через гору тел своих соплеменников.
Однако время шло, но ничего не происходило. Смельчаков не нашлось. Туматы не знали, что дым оказался невероятно едким, поэтому монголы решили отойти и подождать, пока тлеющая одежда прогорит до конца.
– Давай наверх! Не сидим! – крикнул Богдан, когда туматы по одному стали опускаться на землю, чтобы отдохнуть. Саха разжёг ещё один костёр, и его слабое пламя освещало ту небольшую площадку, на которой они находились. Охотники с трудом поднялись и стали карабкаться по боковым камням вверх. Они поняли, что чужак хотел столкнуть вниз небольшой камень. Его было достаточно, чтобы полностью перегородить вход в ущелье.
Кашляя и вытирая слезящиеся глаза, они стояли над тем самым местом, где дымились халаты монголов. В конце концов их усилия увенчались успехом: камень рухнул вниз, придавив дымящуюся кучу, и тем самым намертво перекрыл выход. Победа была за ними!
– Билбэт, ты – сильный! – радостно произнёс Саха. И это было самой большой похвалой в племени. Остальные охотники обступили его внизу.
– Быстрее! Уходим! Берите щиты и копья. Все вниз. Быстрее! – приказал Богдан, но было уже поздно…
– Ой, – раздался испуганный голос второго сына вождя, Дари. Парень стоял у начала спуска и смотрел вниз. – Они там… – пробормотал он, показывая рукой в сторону брода. Все подбежали к нему и увидели многочисленные огоньки, которые приближались к ним со стороны стоянки. И это были явно не туматы.
Глава 9. Плен
– Билбэт, сюда! – раздался громкий крик Уйгуланы. Она стояла возле сброшенного камня. Вместе с Аруной. На чёрной поверхности валуна то и дело вздрагивали слабые серые тени. Свет факелов ещё не падал сюда, луна была в полу дымке, и землю окутал плотный мрак.
– Что? – недовольно спросил он, подбежав ближе. Девушки показывали на камень.
– Вот, смотри, сердце. Уйгулана. Здесь. Приложи руку. Билбэт, приложи к сердцу.
– Что? – и тут до него дошло – она хотела его спасти! Девушка нарисовала буквы и сердце. Как на медальоне и том камне у перевала! Милая, милая глупышка…
Богдан приложил ладонь, но ничего не произошло. Тогда он взял за руку сначала Уйгулану, потом – Аруну и снова коснулся рисунка. Безрезультатно. Сёстры окаменели. Казалось, даже во тьме было видно, как побелели от ужаса их лица. В этот момент тягучая, липкая темнота наступившей ночи разразилась громкими криками прямо у них за спиной. Это были монголы. Они подошли вплотную.
Ошибка оказалась роковой. Спасение было в другой стороне, у обрыва, в реке. Надо было прыгать и плыть! Но было уже поздно. Аруна стояла и плакала, подняв вверх полный боли и отчаяния взгляд. Она видела в воздухе парящую тень старого шамана, который с сожалением качал головой, как бы говоря: «Ты не справилась…»
– Билбэт! Туда! – послышался отчаянный голос Сахи. Он показывал на скалы. Сражаться было невозможно. Монголов было слишком много. Как только появятся лучники, им – конец. Парень был прав.
– Наверх! – заорал Богдан, толкая Уйгулану к упавшему камню. По нему можно было забраться на следующий кусок скалы, который закрывал проход внизу. По бокам были выступы, и разломы.
Туматы сразу поняли, что делать. Богдан подхватил копьё и кинулся на врагов. Те шли, плотно прижавшись плечом к плечу и явно ничего не боялись. Блики факелов то и дело выхватывали из тьмы их щербатые, как у старых шакалов, рты, оскалившиеся в радостном предвкушении расправы. Однако буквально через мгновение тем, кто стоял впереди, пришлось поплатиться за излишнюю самоуверенность. Острый наконечник копья, невидимый и беспощадный, прошёлся по их ногам, как коса по траве. Только свист, как при полёте стрелы, говорил, что рядом что-то летит, спешит, мчится с большой скоростью, но увидеть копьё на фоне земли они не могли.
На пятом или шестом воине скорость упала, и Богдану пришлось повторить. Потом ещё и ещё. Вскоре на земле корчились около двадцати тел. Стоять на ногах и сражаться они не могли. Остальные испуганно попятились назад.
Туматы в это время успели забраться наверх. Оттуда послышался голос Сахи, и Богдан поспешил присоединиться к ним. Роса уже давно выпала на холодную поверхность камней, сделав её скользкой.
– Туда не пройдём? – спросил он охотников, указывая на обратную сторону ущелья.
– Нет, – коротко ответили несколько голосов. – Ноги сломаем. Умрём. Темно.
Богдан не знал, что именно по этой причине с другой стороны не могли пройти те, кого они буквально «выкурили» дымом перед самым заходом солнца. Монголы даже подтащили лестницы и уложили их поверх камней, но идти по ним было невозможно: жерди трескались и ломались, воины падали и оступались, ломая ноги, и не продвинулись даже на пятьдесят шагов. Поэтому с той стороны всё было тихо. Враг отступил и решил вернуться на стоянку, чтобы доложить обо всём Субэдэю.
У заваленного входа в ущелье всё выглядело по-другому.
– Все туда! Кидайте факелы! Стрелы!.. – командовал молодой горячий сотник, явно спешивший разделаться с остатками непокорных туматов. Богдан слышал эти крики и понимал, что их часы сочтены. Но сдаваться не собирался. Ему не было видно, что совсем недалеко, в двадцати-тридцати шагах от этого места стоят монгольский тысячник и злобно насупившийся Нурэй.
– Бат, назад! – послышался неожиданный приказ, и сотник дёрнулся, как от удара плетью.
– Что? Вот они! Сейчас… – он не договорил, потому что его перебил спокойный и настойчивый голос тысячника.
– Стой! Назад! Они нужны живые. Это – приказ Субэдэя!
– Э-э-й! – взвился непокорный воин. – Половины нет. Они убили. Сотни нет. Зачем они?
– Бат, живые… – негромко повторил командир, и даже Нурэй почувствовал в его голосе угрозу.
– Э-э-й! – снова недовольно взвизгнул сотник и пошёл выполнять приказ. Вскоре притащили небольшие лестницы. Монголы убрали луки и стали карабкаться наверх. Когда их попытки закончились неудачей, молодой военачальник с яростью обвёл взглядом корчившиеся на земле тела своих воинов и схватился за лук. Несколько стрел успели улететь в сторону чёрного провала над камнем, где среди догоравших факелов прятались дерзкие охотники.
– Пусти, я знаю, как надо! – воодушевлённый его порывом, выкрикнул Нурэй, обращаясь к главному командиру. – Я могу… – он осёкся, увидев, как к молодому сотнику подбежали несколько человек из личной охраны тысячника и вырвали у него лук. Тот был в бешенстве: он дёргал руками и ногами, сопротивлялся и не хотел подчиняться. Но его оттащили в сторону и без лишних слов зарубили. Просто несколько ударов по шее, и всё. Нурэй замер с открытым ртом, но на него никто не обратил внимания.
– Баяр, готовь копья! – последовал очередной приказ, и новая сотня стала готовиться к новой атаке. К камням прислонили несколько лестниц, и серые тени снова поползли вверх. Снизу стали бросать факелы. Пару раз монголам удавалось подняться наверх и даже встать на ноги, но затем их, как волной, сметала неведомая сила и они, крича и отчаянно размахивая руками, летели вниз, на тела своих товарищей, не успевших отползти после предыдущего падения.
Богдан понимал, что долго им не продержаться. Силы были на исходе. И тогда он решился на отчаянный поступок.
– Эй, кто там! – крикнул он, не высовываясь из-за камня. – Это я, Билбэт. Кто там главный?
Из темноты показались несколько фигур. За ними стоял один человек. Судя по спокойным движениям, он был главным. Рядом вдруг мелькнула знакомая тень! Это был Нурэй! Богдан простонал. Значит, Баргуджин был прав. Всё-таки прав…
– Ты кто? – спросил громкий голос.
– Я – Билбэт, чужак. Вон, с вами предатель. Нурэй. Он скажет.
Какое-то время было тихо. Монголы о чём-то совещались.
– Спускайся, Билбэт, – раздался голос того же самого воина. – Наш тысячник поговорит с тобой.
– Нет! Пусть отпустит туматов. Всех. Я сдамся. Один.
В темноте снова повисла напряжённая тишина.
– Билбэт, наш командир отпускает твоих воинов. Пусть идут.
– Где он? Пусть скажет сам! – крикнул Богдан и повернулся к охотникам. – Берите их и бегите к обрыву. Сразу! Прыгайте в реку. Все. Плывите на тот берег! – он показал на девушек, но туматы поняли его без лишних слов.
– Эй, ты, кто называет себя Билбэт, – теперь к нему уже обращался другой человек. – Я – тысячник Хад. Иди сюда. А твои люди пусть спускаются и уходят.
– Скажи, что ты отпускаешь их! Скажи, что твои воины не нападут на них! – не унимался Богдан, прекрасно зная цену таким витиеватым обещаниям.
– Ты не веришь мне? – голос звучал спокойно. В нём не было ни капли раздражения или злобы.
– Не верю, – в тон ему ответил Богдан.
– Тогда вы умрёте все. Прямо там, – с ухмылкой произнёс монгол. Богдан замер. Что это могло значить? Они будут ждать до рассвета? Будут брать измором? Расстреляют из луков? Что?
Ответом ему послужил громкий рёв сверху. Богдан успел поднять голову, но так ничего и не увидел. Просто что-то упало на затылок и плечи. А когда руки ощутили волосяные верёвки, мозг обожгла ужасная догадка – сеть! Это была большая сеть.
В непроглядной темноте монголам каким-то непостижимым образом удалось заползти сбоку на невысокие утёсы. Там они оказались прямо над головами туматов. Тысячник с самого начала знал, что так и будет. Он просто оттягивал время и отвлекал внимание. Поэтому когда сверху полетели сети, а следом за ними стали прыгать сами монголы, туматы от неожиданности опешили и замешкались. Врагов было очень много, они быстро сбили охотников с ног и поначалу даже не могли разобрать, кто в этой куче был свой, а кто – чужой. Богдан попытался скинуть с себя верёвки, но его быстро повалили на камень и стали бить ногами. На этом сопротивление закончилось.
Глава 10. Новая жизнь
В старой походной пиале был горячий бульон. Субэдэй-багатур щурился от удовольствия, осторожно прикасаясь губами к краю, и пил его маленькими глотками, наслаждаясь мягким вкусом. По телу разливалось приятное тепло. Он не хотел спешить. Что-то останавливало его здесь, у походного шатра, предупреждая о серьёзной опасности.
Стоянка туматов оказалась пустой, однако воинам удалось догнать охотников у брода чуть ниже по течению. И вот там произошло очень непонятное событие. Убить удалось всего пять человек, а взять в плен – одного. Да и то случайно. Это было невероятно. Лесные охотники оказывали стойкое сопротивление и совсем не боялись грозного грохота барабанов. На берегу остались лежать более двух сотен монголов, и все они были убиты странным способом: удары наносились сначала в живот или ногу, и только потом – в голову. Перебежчик сказал, что туматов научил этому чужак. Ну что ж, надо было дождаться, пока его притащат на аркане. Больше никого не нашли. Так сказал второй тысячник.
Когда ранили их вождя, молодой охотник схватил его и потащил к броду. Остальные оттеснили монголов от этого места. Стрелы туда не долетали. А потом, когда два охотника перешли на другую сторону, эти странные дикари вдруг развернулись и попрыгали в реку. Все до единого. Сотники проехали до поворота реки и не нашли ни одного тела. На поверхности тоже никого не было видно. На другую сторону они не выходили. Значит, уплыли вниз п течению.
Оставалось дождаться утра. На противоположном берегу, по словам ревнивого предателя, находились женщины и дети. В лесу. Уйти они никуда не могли, потому что река огибала лес подковой. А дальше высились неприступные скалы. Так что для расправы с ними было достаточно сотни всадников.
Блики пламени лениво плясали на примятой траве и фигурах стражников, застывших вокруг его походной повозки. Субэдэй добрался сюда уже к вечеру, когда бой у реки закончился и в живых остались лишь несколько туматов. Они забрались на скалы возле ущелья. Среди них находился тот самый хитрый чужак, который научил их защищаться.
Вскоре с холма раздались победные крики. Субэдэй усмехнулся уголками губ и отставил пиалу в сторону. Из темноты появились первый тысячник и три сотника. Несмотря на радостные голоса воинов, на их лицах застыли раздражение и злость. Они тащили несколько человек, которые были явно без сознания.
– Багатур, взяли, – мрачно сказал первый тысячник. Воины подтащили тело, опутанное толстой волосяной сеткой. Были видны только лысая голова и скрюченные пальцы рук. Больше – ничего.
– Жив? – прозвучал короткий вопрос.
– Да, – со вздохом кивнул тысячник. – Сильный. И быстрый. Без сетки не взяли бы, – он подошёл к телу и перевернул его лицом вверх. Показался острый нос, светлокожее лицо без бороды и усов, приоткрытый рот и закатившиеся глаза.
– Где тот? – Субэдэй поднял взгляд в поисках тумата-перебежчика. Слуги сразу поняли его и привели Нурэя. Тот стоял в двадцати шагах, за спинами последних воинов. Его опустили на колени. – Это он? Твой чужак?
– Да, – сцепив зубы, зло ответил Нурэй.
– Точно?
– Да.
– Что, убить хочешь? – усмехнулся Субэдэй. Но предатель опустил взгляд и отрицательно покачал головой. – Ха! Что так? Боишься?
– Нет.
