скачать книгу бесплатно
Веровать -значит бояться.
Повадился в одну из забегаловок как-то приезжий. Видимо, забегаловка была на пути к его санаторию. Повадился, выпивал каждый раз одно и то же-стакан крымского портвейна. Повадился и всегда с претензиями-почему недоливают, почему нет меню, почему обсчитывают, почему не пробивают по кассе и почему на стакане щербинка. Повадился и каждый раз грозит вывести работниц на чистую воду, сообщить в санэпидстанцию и ОБХСС. А Маруська, уборщица и по совместительству посудомойка, возьми и ляпни одной из мордастых буфетчиц: «На, говорит, тебе флакончик, капни этому гаду в стакан -Пусть обгадится и больше не появится!» Буфетчица так и сделала. И вправду больше этого отдыхающего в этом кафе никто не видел.
Распутица
О рае нам мечтать не надо, поскольку человек, живущий на земле, достоин только ада.
Ветеран Отечественной Данила Иванович сидел на завалинке в ожидании, когда в деревню пустят ток, устранив очередную неполадку на подстанции. По этой причине Данила Иванович не спешит в хату к любимому своему черно-белому другу телевизору «Рубин», верой и правдой служившему ему двадцать семь годков. А пока Данила Иванович греет косточки на весеннем солнышке. Наблюдает, как в дрызг пьяный местный тракторист на своем сохранившемся со времен советских пятилеток гусеничном тракторе «ЗиЛ», рискуя опрокинуться, сползает в кювет с грунтовой дороги. Созрев для дачи дельного совета, рискуя завязнуть в непролазной грязи, Данила Иванович, кряхтя, встал и пошел к буксующему трактору, а заодно и спросить, что с электричеством. Хотя о причинах обесточивания деревни можно было догадаться: либо опять украли масло, слив его из трансформатора, либо срезали со столбов провода, или уперли медные детали для сдачи в металлоприемник. На полдороге Данила Иванович к трактору идти передумал. Потому как жалко стало трофейных сапог. Он их с войны привез, сняв с убитого им эсэсовского офицера. За офицера того получил медаль «За отвагу», которую снимал, как и сапоги, только на ночь. «Да и что про электричество, что тракторист скажет? Пьяный, небось, вдрызг!» Вернувшись во двор, Данила Иванович вытянул из колодца ведро с водой. Намочив желтой колодезной водой ветошь, стал стирать налипшую грязь с тщательно начищаемых ежедневно сапог. Раньше вода в колодце не была желтой. Пожелтела она после того, как недалеко от деревни, в сторону освобождённой от фашистов Европы, лег газопровод. От того в местной речушке передохла рыбешка, да и когда то родниковую воду воду, теперь приходится через марлю процеживать и кипятить на русской печи. До деревни газ так и не дошел, не дотянули. В местном бюджете денег нема, ну, да Бог с ними!» Данила Иванович, кряхтя, нагрузился пятью поленьями и пошел в избу печь разжигать —ночи еще холодные.
Свет дали, как всегда, неожиданно и Данила Иванович поспешил к телевизору —ведь там такое увидишь, чудеса да и только. То дочь Сталина, живущую в Америке, то вдрызг пьяную дочь Брежнева, то дочь бывшего градоначальника Ленинграда покажут, когда полуголую, когда болотирующуюся на пост президента страны. Иногда сына Никиты Хрущева, в Англии зарабатывающего на пропитание. То бывшего генерального секретаря ЦК КПСС Горбачёва, сытно живущего «за бугром» в окружении банкиров и олигархов. То мэра города, героя Москва, с женой-миллиардершей. То пьяного в хлам президента новой России Ельцина. То сбежавшего с миллионами банкира столичного Банка, то бывшего генерала КГБ продавшего за бугор секреты страны, то депутата Государственной думы не скрывающего, что он мафиози —и все они кто из Европы той, а кто из Америки, ругают да поносят Россию-мать. Забавная все-таки штука —этот телевизор, вот ведь хреновина какая.
Ангел небесный
В каждом человеке сидит кто-то, кто сильней его самого.
Во сне к Алферову прилетел ангел. Очень убедительно ангел поставил Алферова в известность, что наступивший год будет в жизни Алферова последним. Поставил в известность и улетел туда, куда определяют человеческие души. А Алферов остался на земле, в кровати. Поспал еще часа два и проснулся. Почему-то то, что сказал ему ангел, сомнений у Алферова не вызвало. Поэтому последний годик Алферов твердо решил прожить иначе, чем прожил предыдущие сорок пять. Жену Алферов уважал, но не любил. Дочь любил, но без фанатизма. Поэтому из семьи он ушел. Уволился с работы, продал все, что мог продать и для начала отправился в неведомые страны, куда всегда мечтал попасть. Путешествуя, Алферов особо не шиковал, но и не отказывал себе ни в чем. Это выражалось в том, что он наконец-то дал волю всем своим порокам, всю жизнь сдерживаемым, то статьями уголовного кодекса то совестью, то общественным мнением и прочими предрассудками. В Таиланде Алферов вступал в половые связи с тем, с кем понравится: с теми,с кем почему-то раньше было нельзя. Пил не в меру алкоголь, баловался наркотиками, практически не спал и не соблюдал режим дня, так почитаемый когда-то.
Десять месяцев спустя гроб с телом Алферова доставили в Россию, к гробу прилагалось медицинское заключение, из которого можно было понять, что все органы комплекса у Алферова были в порядке. Ни хронических, нисмертельних болезней не выявлено, и жить бы Алферову да жить. Но сердце не выдержало перегрузок, остановившись от обширного инфаркта.
Семья
Мужчин и женщин роднит то, что ни те, ни другие не желают прилагать усилия к самосовершенствованию -особенно в направлении духовном.
Была у них трехкомнатная квартира. Жили -мама, папа, дочь. Папа умер от рака. Стали жить дочка с мамой. Дочка выросла и влюбилась. Парень попался иногородний, военный. Сыграли свадьбу. Прописали парня у себя и снова стали жить втроем, пока не появился четвертый сынишка. Сынишка рос, а бабушка старела, и, когда мальчику исполнилось три года, бабушка умерла от инфаркта. Только бабушка умерла, папа мальчика влюбился в другую тетю и с мамой мальчика развелся. Развелся и привел в квартиру другую тетю, она тоже была иногородняя -прописал он ее, и стали они жить вчетвером, пока новая тетя не родила девочку. Однажды, какое-то время спустя, новая тетя неожиданно вернулась домой и застала мужа с первой женой -матерью мальчика. Рассердилась она и подала на развод. Папа и мама мальчика совсем не расстроились, даже наоборот они оба жалели о своем разводе. Развелась мама девочки с папой мальчика и привела в квартиру нового дядю -прописала его, и стали они жить вшестером. Долго жили, пока папа мальчика не застал нового дядю с первой своей женой. Застал и рассказал все второй бывшей жене. Обиделись они оба и стали снова жить друг с другом. Чем закончится эта история -пока не знаю. Надо подождать. Ведь в квартире растут мальчик и девочка.
Блинчики
Не все блины одинаково полезны.
Предприимчивые люди построили кафе-стекляшку. Здание получилось прозрачное, как хрустальный дворец. Катерина была очень довольна, что ей предстоит работать в этом современном заведении. Ее уже обучают на курсах. Она будет прямо на глазах посетителей жарить блины. Перед Катей большая плита, никаких сковородок. Льем тесто на горячий железный круг, переворачиваем, в серединку кладем начинку, чего клиент пожелает. При помощи стальной лопатки складываем блин в конверт-готово, следующий! Народ в новую кафешку повалил сразу. Огромное разнообразие блюд, но блинчики-самые дешевые из них. Возле Катюши всегда очередь, с раннего утра до позднего вечера. Катя работает как автомат, по сторонам смотреть некогда, на клиентов тоже. Блины требуют постоянного внимания. Следующий! И так день за днем. Платят, как и обещали, хорошо, жаловаться грех, а вот с выходными – только один день в неделю. В этот единственный день Катя пытается выспаться. По ночам ей снится один и тот же кошмар. Она-заводная игрушка. Из спины у нее торчит огромный ключ. По утрам бригадир поворачивает его несколько раз до упора. Внутри у Кативсе трещит и напрягается. Двери кафе открываются, и голодная толпа летит прямо на нее. Катя-робот.-Следующий, следующий. Выходной Катя проводит в постели. Глаза красные, ноги гудят, руки болят, хочется только лежать. Ни подруги, ни дискотек, ни мальчиков. В мыслях только блины. «Вам с чем -с медом, сметаной, вареньем? Следующий!». Катя возненавидела стеклянное кафе, плиту с двумя железными кругами, жидкое тесто, а особенно вид и запах жареных блинов. Однажды, когда Катя, закончив смену, шла домой, к ней подошел молодой человек. Предложил познакомиться. «Спасибо, не надо», -даже не посмотрев на парня, ответила Катя. Спустя два дня парень опять преградил ей дорогу. «Ну, а проводить-то вас можно?»«Провожай, если охота», -равнодушно сказала Катя. Всю дорогу до Катиного дома парень не закрывал рот. Рассказывал про себя, о компьютерном клубе, куда он ходит. Теперь молодой человек каждый день провожал Катю домой, они даже целовались. Блины Катя стала ненавидеть пуще прежнего. Теперь она ждала окончания смены, а время почему-то стало идти медленней. Плюс, когда она, стоя у плиты, вдруг начинала думать о парне, проклятые блины то подгорали, то она заправляла их не тем, чем заказывали. «Вот, блин, -ругалась Катя и вслух, и про себя.-Извините, а вам с чем? -Следующий»
Однажды молодой человек пригласил Катю к себе. «Посидим, поужинаем, а если захочешь, останешься. Ведь завтра у тебя выходной». Катя чуть поломалась и сказала-да. Дома у парня было тепло и уютно. Катя выпила вина, съела яблоко и после жарких объятий млела у парня на плече. Наконец-то Катя забыла о блинах, обрела покой и счастье. Парень ласкал Катин слух приятным разговором, может, даже признанием. «А ведь я тебя давно приметил, с первого дня, как открылась кафешка. И приходил туда только ради тебя, ну и блинов поесть. Я их очень люблю и могу съесть много. Сяду, бывало, за столик напротив тебя и любуюсь, как ловко и быстро ты блинчики жаришь. Красота, глаз не оторвешь. Вот, думаю, мне бы такую способную девушку. У меня к тебе просьба, пойди на кухню, там все есть: и мука, и молоко, и яйца, и плита у меня тоже электрическая. Поджарь, пожалуйста, блинчиков, уж очень я их люблю»
Непримиримость
Благие намерения, бывают опасны.
Доктор юридических наук, член парламента, был демагогом. Но тут ничего не поделаешь. Если человек по своим убеждениям либерал, то он не может не быть демагогом, так уж повелось. Доктор часто выступал по телевидению, писал статьи в газетах, высказывая мысль о варварстве смертной казни в эпоху, когда, как говорится, «наши космические корабли бороздят.» На одном из брифингов за ним, прищурив глаз, наблюдал полковник, руководитель отдела по борьбе с организованной преступностью. Полковник вспомнил домушника, который, разоткровенничавшись на допросе, сказал: «Я зоны не боюсь, у меня уже третья ходка. Я «вышки» боюсь. Вот если бы ее отменили, я бы к вам больше не попал, ведь на свидетелях горю, а так, не было бы «вышки», не было и свидетелей, я бы их просто мочил». Полковник знал уголовный мир хорошо, он сталкивался с зэками из сталинской эпохи, был знаком с «хрущевскими», познал изворотливость «брежневских"и каждый день сталкивался с беспредельно циничными и жестокими сегодняшними. Он был твердо убежден, что в нынешнем положении дел виноваты слизняки-либералы. Слушая доктора, он, стиснув зубы, думал: «И этот туда же! Сделал карьеру на статистике, а теперь завоевывает популярность недалёкого ректората. Ввели моду на амнистии да апелляции. Нет, господа, бывшие товарищи, не допустим. Многое допустили, хватит, пора и с вами бороться -как с самой уголовной сволочью. Немало, кстати, таких же вот умников, кои толкутся сейчас у кормушки, с этой сволочью повязаны. Информация и даже материалы есть, а подобраться сложно: неприкосновенность, видите ли».
Командированного в Стокгольм доктора наук водили по шведским тюрьмам: «Да, подмосковные санатории похуже будут, хотя бы в плане питания». Проезжая по Скандинавии, отметил, что осужденный за драку, например, месяцами ждет своей очереди в тюрьму когда нет свободных мест, и сам является туда в назначенный срок: «Да, либеральный, демократический подход к людям нам нужен, как воздух, иначе замкнутый круг. Попав за любой пустяк в тюрьму, выходит оттуда новый неисправимый уголовник. Жаль, что это понятно не всем. Кстати, не забыть бы о покупках для дочери. Ишь, сколько всего записала, хотя ее можно понять, девушка уже».
Девушку нашли недалеко от дома профессора за высоким забором, где строилась кирпичная многоэтажка. Ее туда затащили, оглушили куском арматуры, потом изнасиловали и убили. Всего за день до возвращения отца.
Полковник читал письмо от коллеги-друга из Крыма. Тот жаловался, что его, русского сыскаря, обязали вести уголовные дела только на украинском, инструкции из Киева идут только на украинском и прочее и прочее. Полковник отложил письмо и сжал кулаки. «Нет, господа хорошие, не допустим: карать так карать и как можно строже и никаких мораториев на смертную казнь. Вот единственно правильный путь. Надеюсь, что одному либералу мы уже заткнули глотку».
