скачать книгу бесплатно
Анатолию Яковину
У отца Анатолия —
места намоленные.
Говорят, что вроде
у него на огороде
грибы растут там и тут.
Только он им
расти не дает – вовремя рвет.
Потому их и не видно…
Тот, кто любит питаться сытно,
чтоб уменьшить свою
«анатомию»,
пусть приходит к отцу Анатолию
попоститься грибками солеными,
что глазами глядят удивленными.
– Батюшка, Вы сказали,
что в Рязани грибы с глазами.
А какие у Вас в Пятнице?
– А у нас в Пятнице
грибы на людей пялятся.
А народ говорит,
что вроде
у меня на огороде
белые растут там и тут, —
отвечает отец Анатолий
то ли в шутку, всерьез то ли.
Но я знаю, что вся история
в том, что у отца Анатолия
места намоленные…
«Лес. Поля. Чего казалось проще?..»
Оставлю среди тебя,
народ смиренный и простой…
(Соф. 3,12)
Лес. Поля. Чего казалось проще?
Но люблю неброский этот вид.
На холме березовая роща,
Словно церковь белая стоит.
Простота – черта души
славянской
И природы нашей стороны.
Где цветы земли моей рязанской,
Как улыбка матери, нежны.
Человек наш русский не червонцем,
А простым участьем дорожит.
Хорошо проснуться
вместе с солнцем,
Чтобы мир согреть теплом души!
Хорошо, что выпало мне видеть
На Руси немеркнущий восход.
Потому на жизнь я не в обиде,
Даже если часто не везет.
Знаю я, что если трудно будет,
Сложная затянет маета,
Мне помогут жить простые люди
И земли простая красота.
Скоро грибная пора
Ирине
А ведь скоро грибная пора.
Ежевика чернеет в бору.
Я уйду раным-рано с утра,
И груздей тебе наберу.
Принесу я охапку слов,
Запах осени и слезы,
И репья на коленях штанов,
И полны сапоги росы.
Я спрошу: «Как тебе спалось?
Затопи добродушную печь».
Подойдешь, скажешь ласково:
«Лось», —
И хвоинки мне снимешь с плеч.
«Дорогая моя. —
Дорогой, —
Скажешь ты головою качнув, —
Что же мы горячились с тобой,
Поругались… Совсем ни к чему…»
Скоро, скоро грибная пора,
Ежевика чернеет в бору.
Я уйду раным-рано с утра
И груздей тебе наберу.
«Деревня. Лес. Открой лишь двери…»
Деревня. Лес. Открой лишь двери.
Я в синих сумерках избы.
Здесь в домовых когда-то верил,
Когда-то я безгрешным был…
В лесу сопливый, как масленок,
Когда-то в прятки я играл,
И налипала от сосенок
К порткам смолистая кора.
А мать ругалась: «Снова стирка,
Ну сколь тебе озоровать?!»
Отец вступался: «Не затыркай
Ты мужика лихого, мать».
Я рос беспечно и счастливо
Когда-то в детстве. А когда?..
Все утекло и отбурлило,
Как будто вешняя вода.
Я нынче в прятки не играю,
Но липнет сор к моей душе.
Когда ж за озорство ругают
Вступиться некому уже.
Остался лес. Куда ж мне деться?
Возьму корзинку, вспомню мать
И, как потерянное детство,
Пойду маслята собирать…
Емелины печи 2010
Пожары. Сгоревшие хаты.
Обугленные сердца…
Емелины самокаты,
Как паровозы с торца.
Черны и глухи его печи,
Но, кажется, слово замолви —
И счастьюшку-счастью навстречу
Помчатся стремительней молний…
А мы на крутом ноутбуке
О них наберем свой сказ.
Но вот – не хватает щуки,
Чтоб печи помчались враз,
Чтоб все воссоздалось до крова,
До смысла и до венца,
И чтоб засветились снова
Обугленные сердца.
И чтоб задымились печи,
Блинами пропах бы дом,
И чтоб засветились свечи
В красном углу святом.
Конечно, отстроятся хаты,
И отболят сердца.
Емелины ж самокаты
Не сдвинутся без Творца…
Семь верст до небес
Семь верст до небес
Нам вчера обещали
И от насущной земли отлучали,
И выросла грусть на душе поневоле,
Как нищая роща в заброшенном поле.
Вчера я, оставив деревню, по ветру
Летел, словно сорванный с дерева лист.
Россия, родящая хлеб и поэтов,
Твой облик печален сегодня и мглист.
На ветках дорог
Стынут избы, как гнезда,
В разрушенных храмах валяется хлам.
Нас не приучили молиться на звезды,
Но нас отучили креститься на храм.
И нас отучили хозяйствовать в поле —
Хлеба и поэты не зреют на нем.
И не с того ли, о Русь, не с того ли
Мы песни чужие сегодня поем…
Семь верст до небес
Нам вчера обещали
И от насущной земли отлучали,
Но все ж у нас есть журавлиная воля —
Опять возвращаться на отчее поле.
Опять заниматься работою тяжкой —
Сорняк истреблять на душе и на поле
И храмы воздвигнуть,
Чтоб стало не страшно
Семь верст до небес
