Он тушил об меня сигареты…

Евгения Ермакова

Он тушил об меня сигареты…

В тени воспоминаний

В тени воспоминаний

Тихий дом, как поле боя,

Где любовь и страх живут.

Папа днём – герой из сказки,

Ночью – демоны ползут.

Звон бутылки – сердце в пятки,

Прячусь я в своём углу.

Крики, грохот, звон осколков -

Ад врывается в семью.

Нож сверкает в пьяной хватке,

Мама плачет, я дрожу.

Утром – ласковые руки,

Вечером – опять реву.

Годы шли, отец уж умер,

Но кошмар живёт во мне.

Просыпаюсь среди ночи,

Вся в холодном, липком сне.

Детства призрачные тени

Не отпустят, не уйдут.

Страх пропитывает кожу,

Как незримый, тяжкий груз.

Он тушил об меня сигареты

Он тушил об меня сигареты,

А я молча смотрел в глаза.

За любую провинность – запреты.

Плакать? Нет, плакать было нельзя.

На горох или гречку поставить

Мог за мелочь, за ерунду.

Я не мог даже ногу поправить,

Повернуться, прервать тишину.

Я за всё получал, без разбора.

Я во всём был всегда виноват.

Позвонили домой со школы?

Значит мне прилетит кулак.

Я боялся мечтать о побеге,

Но порой в тишине мечтал…

Мои сверстники – малые дети.

Я же детства совсем не знал.

Вот мне двадцать. Я выжил чудом.

И не знаю, как смог сбежать.

Но, увы, никогда не забуду,

Как голодным ложился спать.

Как смотрел на детей дворовых,

Как завидовал их свободе,

Как мечтал о кроссовках новых,

Одеваться как все – по моде.

Да, я взрослый, но страх остался,

Что однажды он в дом ворвётся,

И с оскалом, с звериным рёвом

За все годы на мне оторвется.

Разбитые мечты

Был нежен он, дарил цветы, внимал,

Казалось, счастье будет бесконечным.

Но брак – как будто занавес упал,

И стал кошмар реальностью извечной.

Удар, другой – и синяки цветут,

Как злые розы на дрожащем теле.

Слова-ножи всё глубже в душу бьют,

Стирая ту, какой я быть хотела.

Семья, подруги – всё теперь табу,

Замкнулся мир в печальных серых стенах.

Боюсь шагнуть, нарушить тишину,

Живу, как тень, в своих пустых сомненьях.

"Ты никому не нужна, кроме меня",

Твердит он, разрушая веру в чудо.

И я молчу, свою судьбу кляня,

Боясь признать, что выхода не будет.

А сколько нас, таких же, за дверьми,

Глотающих слезу украдкой в ванной?

Мы заперты в безмолвии любви,

Что стала вдруг жестокой и обманной.

Но есть надежда, тонкий лучик света,

Что шепчет: "Ты достойна лучшей доли".

Не бойся попросить о помощи, ведь где-то

Есть те, кто вырвет из объятий вечной боли.

На перепутье

У серой плиты я стою в тишине,

Отец, ты ушёл, но живёшь ты во мне.

Два чувства борются: любовь и презренье,

Как волны, накатывает сожаленье.

Ты младшего брата всегда выделял,

А я лишь пощёчины молча глотал.

"Урод", "неудачник" – слова, как кинжалы,

В душе оставляли глубокие шрамы.

Хотелось быть нужным, любимым, твоим,

Но был я лишь тенью, прозрачным, немым.

Искал одобренья, надеялся, верил,

А ты лишь захлопывал чертовы двери.

Теперь я отец, и клянусь над тобой:

Не стану таким же, не стану козлом.

Мой сын будет знать, что любим безусловно,

Не буду я ранить его грубым словом.

И как же мне быть? Ты мне нужен и днесь,

Хоть ярость и боль в моём сердце, как смесь.

Прости и прощай – вот слова на прощанье,

Я рву эту цепь, завершаю страданья.

Я вырос другим, не таким, как хотел,

Но всё же я выжил, окреп, уцелел.

И пусть твоя тень не покинет могилу,

Я в будущем черпаю новые силы.

Холодное эхо

Так близко, но словно за тысячу миль,

Живёт моя мать, как безмолвная быль.

Мы в комнатах рядом, но пропасть меж нами,

Заполнена лишь тишиной и годами.

Я жажду объятий, тепла её рук,

Но холод в глазах её – преданный друг.

"Я рядом", – твердит, но душой так далёко,

Как будто за дверью – незрячее око.

Ей проще одной, в своём мире без чувств,

Где нет ни восторгов, ни боли, ни грусти.

Я знаю, её тоже в детстве не грели,

И чувства в душе её закоренели.

Пытаюсь пробиться сквозь тучи, дойти,

Но стены всё выше на этом пути.

"Я здесь", – говорю, "Посмотри же на дочь!"

Но взгляд её вновь устремляется прочь.

И я задыхаюсь в объятьях тоски,

Ищу я любви материнской ростки.

Но как их найти, если почва бесплодна,

И сердце от холода стало свободным?

Мне хочется крикнуть: "Ну, мама, очнись!

Ведь я – твоя кровь, твоя плоть, твоя жизнь!"

Но эхом лишь снова вернётся молчанье,

И вновь захлебнусь я в своём ожиданьи.

Быть может, однажды растает тот лёд,

И чувство, как птица, на волю вспорхнёт.

А я буду ждать, и надеяться буду,

Что мама однажды подарит мне чудо.

В тени чужой

В зеркале вижу я прежнюю тень,

Ту, что мной была когда-то.

Умная, яркая – солнечный день,

Нынче же – сумерек вата.

Он говорит мне: "Ты – ничто без меня",

И я внемлю, хоть сердце не верит.

Душит меня эта странная связь,

Словно в клетке я дикого зверя.

Слышу: "Уродина, дура, никчёмность",

Эхом слова эти в сердце стучат.

А ведь была же во мне непокорность,

Гордость была, да истлела в ночах.

Знаю, что где-то есть прежняя я,

Та, что не знала сомнений.

Но заглушил её голос змея,

Яд его полон видений.

Страшно мне в мир за порог выходить,

Вдруг я одна там останусь?

Лучше уж здесь свою боль схоронить,

Чем в пустоте той растаять.

Шепчет мне кто-то: "Беги же, беги!

Ты достойна любви и свободы!"

Только оковы, увы, так крепки,

Страх все сильней год от года.

Может быть, завтра найду я в себе

Силы разрушить оковы,

Вспомню, кем быть я хотела когда-то,

И начну свою жизнь снова.

Ведь я красива, умна и сильна,

Просто забыла об этом.

Время пришло пробудиться от сна,

И засиять ярким светом.

Мать

В тени чужих шагов росла девчонка,

Отца лишившись в ранние года.

Менялись лица, голоса негромко,

Но мать была всё так же холодна.

Отчимы приходили чередою:

Кто палкой воспитать пытался дочь,

Кто взглядом раздевал, томим мечтою,

А кто-то просто гнал девчонку прочь.

А мать… Она жила в своих желаньях,

Мужчинам угождая день и ночь.

Не слыша детских слёз и причитаний,

Старалась дочь из мыслей выгнать прочь.

Девчонка выросла с душевной раной,

С вопросом вечным: "Как меня любить?"

Ведь в доме, где царил закон обмана,

Ей не дано было любимой быть.

Теперь она сама в преддверье чуда:

Под сердцем носит новую судьбу.

И твёрдо знает – никогда не будет

Той матерью, что предала мечту.

Она клянётся маленькой душе:

"Ты будешь центром маленькой вселенной.

Я подарю тебе любовь и свет,

Которых не дала мне жизнь надменно".

"Я буду рядом в радости, в печали,

Твоей опорой, другом и щитом.

Чтоб никогда тебя не покидали

Тепло, забота в нашем доме том".

"Ты никогда не будешь одинокой,

Как я была в безрадостные дни.

Я стану для тебя живым истоком

Безмерной, чистой, искренней любви".

Так девушка, изранена годами,

Нашла в себе силы прервать тот круг.

Любовь, что не дарили ей когда-то,

Теперь польётся из материнских рук.

И пусть её прошедшее печально,

Но будущее светится теплом.

Она разрушит цепь судьбы случайно,

Построив для ребёнка светлый дом.

Где будет место нежности и ласке,

Где и обнимут, и поддержат, и поймут.

И детство будет доброй, светлой сказкой,

А не дорогой горестных минут.

Путь к себе

Путь к себе

I

В начале пути я была лишь росток,

Неведомый миру, хрупкий цветок.

Родители – почва, но холод в ней жил,

И корни мои этот холод студил.

Я тянулась к теплу, отрицала обман,

Искала любви, но встречала туман.

Отец был далёк, словно призрачный свет,

А мать, хоть и рядом, но ласки в ней нет.

II

Шли годы, я крепла, но чувства внутри

Метались, как птицы в железной груди.

Я знала – достойна и света, и грёз,

Но голос твердил: "Ты не стоишь и слёз".

Однажды явился он, вроде бы принц,

Но маску срывая, предстал как злой сфинкс.

Ронял он слова, будто острый кинжал,

И душу мою на куски разрывал.

III

"Ты – ничто", – он шептал, и я верила, да,

Забыв, что внутри есть живая вода.

Источник той силы, что движет миры,

Я предала, струсив, забыв до поры.

Но где-то в глубинах, на самом краю,

Теплился огонь, согревая зарю.

И в час, когда тьма поглотила весь свет,

Тот огонь прошептал: "Ты сильнее, чем нет".

IV

И я пробудилась от долгого сна,

Как будто весною очнулась сосна.

Стряхнула оковы, расправила стан,

И поняла – жизнь моя не обман.

Я вспомнила детство, и боль, и печаль,

Но не для того, чтоб себя мне жалеть.

А чтобы понять – этот путь был не зря,

Он сделал меня той, кем я хочу быть.

V

Теперь я шагаю по жизни легко,

Хоть память о прошлом ещё глубоко.

Я знаю – достойна любви и тепла,

И эту любовь я в себе обрела.

Я вижу в других то, что раньше не зрела:

В глазах незнакомцев – надежду и веру.

В улыбке ребёнка – безмерную радость,

В морщинках у старца – житейскую сладость.

VI

Мир полон чудес, стоит только взглянуть

Открытой душою на жизненный путь.

И там, где другие лишь камни найдут,

Я вижу цветы, что сквозь камни растут.

Я больше не пленница прошлых обид,

Свободна, как ветер, что в поле шумит.

И если вдруг встречу я тех, кто в пути,

Я руку подам им, чтоб вместе идти.

VII

Ведь каждый достоин любви и добра,

Хоть мир наш порою жесток, как игра.

Но мы выбираем, как нам поступать:

Любить или рушить, творить иль ломать.

Я выбрала свет, пусть и труден был путь,

И тем, кто во тьме, я хочу подмигнуть:

"Не бойтесь, друзья, ведь внутри вас живёт

Та сила, что к счастью однажды ведёт".

VIII

Так пусть же мой голос летит сквозь года,

Напомнив кому-то: ты не одинок никогда.

Внутри тебя мудрость веков и миров,

Ты – чудо природы, ты – жизни любовь.

Иди же вперёд, спотыкайся, вставай,

Но главное – сердце своё открывай.

Ведь в нём есть ответы на все "почему",

И сила, чтоб выбраться к свету из тьмы.

IX

Я знаю, что будут ещё на пути

И горы, и реки, что надо пройти.

Но я не боюсь, ведь теперь я сильна,

И знаю, что жизнь – это я, не она.

Так пусть же звучит мой уверенный шаг,

Пусть эхом несётся сквозь время и мрак.

Я – женщина, воин, творец и дитя,

Я – всё, чем могу и хочу быть всегда.

X

И вам я желаю найти этот путь,

Дорогу к себе, чтобы глубже взглянуть.

Увидеть ту искру, что в сердце горит,

И дать ей разжечься в пожар, что творит.

Творит чудеса, зажигает сердца,

Меняет миры и людей без конца.

Ведь в каждом из нас есть та сила внутри,

Что может зажечь даже сотни зари.

***

В тени любви таилась злоба,

Что разгоралась день за днем.

Казалось, счастье было рядом,

Но обернулось все огнем.

Он клялся в верности безмерной,

Дарил цветы, шептал: "Люблю".

Но ревность черная проснулась,

И он шагнул за ту черту.

Миг гнева, вспышка, крик безумный -

И вот уже не возвратить

Ту жизнь, что оборвалась грубо,

Того, что мог бы сохранить.

Теперь решетка, мрак и горе,

И осознание вины.

А мир скорбит о той, что больше

Не встретит завтрашней весны.

Как часто близкие нам люди

Не доброты, а зла сосуд.

Из ревности, из чувства мести

Творят непоправимый суд.

Абьюз и деспотизм скрываясь,

Порой таятся до поры.

Но вырвавшись наружу гневом,

Крушат надежды и миры.

Пора уже раскрыть глаза,

Чтоб вовремя беду узреть.

Поддержка, помощь и забота

Способны многое согреть.

Но если чувствуешь опасность,

Не медли, помощи ищи.

Есть те, кто смогут дать защиту,

Кто скажет "Только не молчи".

Любовь не совместима с болью,

Не должен страх в ней управлять.

Мы все достойны уважения,

И не обязаны страдать.

***

В тени бутылок я расту,

Познав и холод, и нужду.

Мой дом – не крепость, а тюрьма,

Где вечно царствует зима.

Пустой живот урчит с утра,

А в школу мне идти пора.

Одежда старая, в дырах,

И в детских искренних глазах

Я вижу отвращенье, страх.

"Он грязный", шепчут за спиной,

Не зная, что я не изгой,

А просто мальчик, чья судьба

Так рано стала нелегка.

Родители в хмельном бреду

Не видят детскую беду.

Мечтаю я о теплоте,

О маминой к щеке руке,

О папе, трезвом и родном,

О настоящем, добром доме.

Но день за днем – всё та же боль,

И одиночества юдоль.

Я в зеркале едва узнал

Себя – так рано взрослым стал.

Друзей нет рядом, нет тепла,

Лишь тени горя у стола.

И люди, глядя свысока,

Не видят в сердце маяка,

Что так отчаянно горит,

О помощи в тиши кричит.

Я не виновен в том, что есть,

Что жизнь моя – сплошная жесть.

Но кто поймёт, кто разглядит

За грязной курткой детский вид?

Кто руку помощи подаст,

Когда весь мир так глух и слеп?

Я верю, где-то есть добро,

Что мне подарит вновь тепло.

Что кто-то сможет разглядеть

Ребёнка, а не грязи сеть.

Ведь я – не худшее, что есть,

Я просто жертва злобы здесь.

И всё, что нужно мне сейчас -

Участья добрый, тёплый глаз.

Я не верила

***

У койки дочери сижу, немея,

Ожоги, боль – как в страшном сне живу.

"Родная, почему ты не бежала?" —

Шепчу сквозь слёзы, руку ей держу.

Она в бинтах, но всё ещё в сознании,

С трудом слова роняет, чуть дыша:

"Я думала, к нему пришло раскаяние,

Он умолял прийти, и я пришла.

Когда бензином он меня облил,

Казалось, это шутка, глупая игра.

За час до этого он у меня прощения просил.

Не верила я, мам, что буду сожжена."

О, сколько их, не веривших в угрозу,

Не слышавших тревоги тихий звон.

Как научить их видеть и «вытаскивать занозу»,

Пока не стал кошмарной явью страшный сон.

«Прости меня за то, что не уберегла,

Не распознала дьявола в твоем бывшем супруге.

Теперь бы сделать всё, чтоб ты жила»…

Молчит. Глаза застыли и ослабли руки.

***

В лесной глуши, где тени прячут боль,

Она лежит, израненная птица.

Жестокость ревности сыграла злую роль,

И кровь на снег багряная сочится.

Запястья, что ласкали малышей,

Теперь обрублены безжалостной рукою.

"Попробуй обними-ка их теперь", -

Шипел он, упиваясь властью злою.

Но в сердце матери – несломленная сталь,

Любовь сильнее боли и увечий.

Она сумеет пережить тот ад и снова встать,

Чтоб малышей прижать к себе при встрече.

Пусть руки не протянутся к родным,

Объятья – это больше, чем касанье.

Любовь не измеряется земным,

Она – в душе, в дыханье, в созерцанье.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.