скачать книгу бесплатно
– Дома меня женщина ждет.
– Не врешь? – захихикала та, что с лягушатами, и тут же, как по команде, те зашевелились в волосах и принялись квакать. Прядь ее зеленых волос, сцепленных внизу лягушонком, закрывала один глаз. Но сквозь густые волосы проблескивала яркая синева. А другой-то, открытый, был янтарно-желтым!
– Бааутун, бааутун, бааутун, – заверещал лягушонок и, вылупив на меня свои глаза, начал раскачиваться на этой пряди волос, закрывая попеременно то один глаз русалки, то другой. Она же помогала ему, слегка покачивая головой, ухмыляясь, и невольно приковывала мой взгляд к открытой молодой груди.
Я стал чувствовать, что от чередования ярко-синего и янтарного цвета этих глаз я теряю сознание…
Трубка выпала из моей руки, и угольки табака обожгли босую ногу.
Я пришел в сознание.
«Какой-то бред!» – думал я, как будто во сне разглядывая эти голые лиловые фигуры, стоявшие в густом тумане по пояс в воде среди листьев кувшинок.
– Кто ж вы такие, если это не сон? – вновь, не узнавая собственный голос, прохрипел я. Но страха уже не было, а в подсознании я чувствовал живой интерес к этим созданиям. Лягушата вновь разразились неистовым кваканьем, и вся шевелюра русалки пришла в немыслимое движение.
Первые лучи солнца уже коснулись верхушки мрачных елей и, похоже, это вызвало какое-то замешательство у русалок, они тревожно переглянулись, и их лица стали как будто рассеиваться.
– Поговорить уже не сможем. А ты приходи сегодня вечером, – сказала другая, перебирая кувшинки в своих волосах, – тогда и поговорим. Сейчас нам уж некогда. – И как-то строго поглядев на меня, добавила: – Да и крупы принеси.
Повернувшись, они побрели в воде и вдруг пропали из моего зрения.
Из скромного рожка солнце выросло в сияющий диск, и он растопил весь туман, а тишину вокруг сменило многоголосье счастливого пернатого мира. Еще последние клочья утренней пелены цеплялись за камыши, а уж вся река покрылась сверкающей рябью.
Дрема прошла, и я стал вспоминать рассказы бывалых рыбаков о встречах с русалками. Кто-то, помню, даже вступал с ними в связь, но и то «по пьяной лавочке».
Я глубоко и с удовольствием зевнул, потянулся…
Надо же, что может присниться! Но взгляд мой застыл на заливе: оборванные стебли и листья кувшинок будто тропой вели в камыши…
После возвращения на базу, на обеде, как всегда, встретился с рыбаками. Все делились рассказами о своих поклевках и трофеях, и лишь я, не поймав ни одной рыбки, старался молчать и скрыть свой стыд, а уж говорить о русалках тем более не мог: ведь всё это мне просто показалось, померещилось, и народ подумал бы, что на берегу у меня случился приступ тяжёлого похмелья.
А рядом официантка о чем-то спорила с буфетчицей, и до меня донеслось:
– Купаться? Да ты что! Сегодня же Троица, и даже не думай к воде подходить, сейчас ведь Русалочья неделя! – уверяла шепотом взрослая женщина свою молодую подругу. – Не то попросят немного крупы какой-нибудь, да и уволокут на дно.
Послеобеденный отдых не получался. Сон никак не шёл, а память назойливо вызывала лицо той женщины с горящими разноцветными глазами. Поворочавшись с боку на бок в тщетных попытках заснуть, я все-таки встал, выпил кофе и понял, что поездки вечером на тот берег уже не избегу. Несмотря ни на что. Какая-то странная сила управляла мной, полностью парализовав мой разум, и лишь одно смущало – прогноз на вечер: сильный ветер и возможная гроза.
В четыре часа начал собираться, а в рюкзаке, укладывая свой перекус, обнаружил пакетик с пшеничной крупой и никак не мог вспомнить, как он там оказался.
Чистое небо с редкими облаками ничего дурного не предвещало. Ветерок, правда, поднимал на реке небольшие волны, что меня совсем не смущало, и я погреб на своей лодке, наслаждаясь послушным и мощным веслом.
Всегда, проплывая середину реки, я чувствовал ее тело, будто переваливал через ее мышцы, которые напрягались и старались повернуть лодку так, как это было угодно хозяйке – реке, в чьё упругое тело упорно вонзались весла и покоряли его силу. Это соперничество меня всегда радовало, заставляло работать с удвоенной силой и в итоге побеждать.
Но вот стремнина, русло реки, осталась позади, и добрый берег встретил меня с привычным уютом, и заводь очаровывала мирной зеленью травы, кувшинок и камыша. Лишь шорох наверху в кронах сосен и елей за моей спиной, да переклички вечно недовольных ворон нарушали покой.
Разбросав снасти и развалившись на своем стульчике, стал с нетерпением ждать поклевок.
Утренняя встреча с русалками казалась бредом и совсем уже не беспокоила моё сознание, зато я предвкушал встречу сумерек, когда после семи вечера неожиданно любое ненастье сменялось удивительным согласием и миром в природе, и река с ее зелеными берегами, камышовыми зарослями, белоснежными лилиями и желтыми кувшинками расписывалась нежными пастельными тонами и доставляла моему взору настоящее наслаждение.
Мою наступающую дрему потревожил один из поплавков: он вдруг уверенно пошел в сторону середины реки. Это могла быть только крупная рыба. Большой лещ! Я вскочил и схватился за снасть. Можно было смело подсекать, и я уверенно дернул удочку. Есть! Подсек! Застучало сердце, и я вошел в то состояние трепета, которое хорошо известно всем рыбакам. Настоящий кураж! Но рыба с необыкновенной силой тянула леску так, что я в азарте вошел в воду, ослабляя натяжение лески и боясь ее оборвать.
В этом месте был крутой свал берега, и уже через несколько шагов я стоял по горло в воде, и дно уже уходило из-под ног, а я никак не мог подтянуть рыбу, упорно тащившую меня за собой. Ну что мне оставалось – рвать леску и отпустить столь долгожданный трофей?
Но тут, уже потеряв дно, барахтаясь в воде, удерживая удочку одной рукой и оставаясь на плаву с помощью другой, я увидел перед собой под водой светлые блики, и как будто какие-то странные руки схватили меня и потянули в воду…
Я открыл глаза.
В центре странной поляны, окутанной будто облаком плотным туманом, в бледно-голубом сумеречном свете передо мной стояли две женщины, чьи тела и руки скрывали полностью до самой земли длинные белые сорочки – саваны, а сквозь их длинные зеленые волосы я чувствовал пристальный взгляд и даже угадывал янтарный и синий блеск в разных глазах у одной из них.
Сидя под деревом, я ощущал под собой необыкновенно мягкий, уютный мох.
– Что это? Где я? – с трудом прохрипел я, озираясь.
На стоящих вокруг высоких деревьях совсем не было веток, а их бурые, почти черные и прямые стволы были обсыпаны яркими пятнами лилового лишайника. Каждое такое пятно было соткано из мелких цветочков с лиловыми лепестками и желтыми капельками в центре, как будто цветами совсем маленьких васильков. И только на самом верху голые сучья этих странных деревьев причудливо переплетались, образуя густую крону без листьев, и своей необыкновенной черной сеткой напоминали ранние работы Мондриана. Сквозь эту паутину, сверху, разливался бледно-голубой свет. Но это была не Луна, а светилось какое-то странное огромное голубое пятно. И на этой странной поляне совсем не было ни травы, ни кустарников, и лишь бурый мох плотным мягким ковром покрывал все пространство на земле.
– Ты всё-таки пришел, – сказала одна из них. – Не испугался, и мы решили поговорить с тобой, как и обещали.
– Пришел? – попытался я возразить. – Как это пришел? Вы меня куда-то затащили, и я не пойму – где я?
– Понимать тебе ничего не нужно, а только слушай, – продолжала та с разными глазами. – В ту первую встречу ты вместо глупого испуга проявил интерес исследователя, человека преданного и по-настоящему любящего окружающий мир, и мы даже почувствовали твоё теплое дыхание на наших телах. Вот поэтому ты здесь, с нами.
– Но что это? Сон? Я без сознания? – я то ли подумал, то ли произнес вслух. – А где лягушата? – почему-то спросил я. – Где тот с выпученными наглыми глазами, который пытался мне возражать?
– Лягушонок был наказан за непристойные издевки. И те лягушата вообще не могут быть в этом месте. А ты – в сознании.
Я решил было встать, но какая-то сила прочно меня держала на месте.
«Что вы можете мне рассказать, какую правду, если обретаете на дне?» – думал я про себя, разглядывая перед собой эти страшные фигуры.
– В наших книжках пишут, что вы все утопленницы, – сказал я вслух. Мне хотелось услышать их историю. – Так ведь?
– Ну да, начитался Гоголя… А на самом деле ведь ему действительно была открыта правда иного мира, а всем он казался безумцем. Правду? А ты хочешь ее знать? Не станет тебе жутко?
«Читают мои мысли…», – пронеслось в моей голове.
– Твоё сознание – это мы, – ответила на мои мысли одна из них. – И все твои мысли и чувства находятся в нашей власти, поэтому мы все знаем о твоем окружении и о тех, кто тревожит наш покой.
– То есть вы знаете всех наших рыбаков?
– И рыбаков и охотников с твоей базы.
– Ну и зачем вам это надо? Их ведь там полно, и все они меняются каждый раз, – удивлялся я.
– Надо. И скоро узнаешь, зачем, – ответили русалки.
Разговаривая, одна из них поправила свои волосы рукой. Рукав сполз, и я увидел тонкое запястье, а изящество кисти ее руки могло бы очаровать любого художника. Даже само движение руки было каким-то необычайно грациозным и волшебным. Вот бы в мраморе это сохранить! Сквозь густую копну волос я увидел ее изящный подбородок и пышные губы. Только бледно-голубой цвет кожи и синие прожилки на кисти руки и страшные кривые тонкие пальцы пугали и вызывали тревогу.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: