Музыкант

Евгений Беллард

Музыкант

– Не пойму, Нил, почему ты не хочешь принять участие в этом фестивале? – обычно добродушное лицо Риса Мейлора, моего менеджера, выглядело сейчас очень расстроенным. – Юстинда – твоя родная планета. Ты столько лет там не был. И приз! Два миллиона галактикоинов! Да и лететь туда по космобану всего неделю.

– Да и чёрт с ним! Я отдохнуть хочу! Сочинить что-нибудь для души. Я год не могу ничего родить! Ни одной мелодии.

Дело было не только в этом. Юстинда – земная колония и планета, где я родился в городе Соденс. Тут прошло моё детство, юность, здесь я учился музыке, начал давать концерты, которые потом распространились на множество обитаемых миров по всей Галактике. Но когда на Юстинде произошёл переворот – к власти пришёл Орден Святого Зива, я решил больше не возвращаться туда, и перебрался на Землю, откуда родом мои родители. Ненавижу и боюсь религиозных фанатиков.

Я вскочил с дивана, подошёл к балконной двери, резким движением отодвинул. Отсюда открывалась дивная панорама: высокие башни причудливой формы из особого материала, который впитывал энергию солнца днём и отдавал ночью, когда они начинают сиять мягким золотистым светом. Ветер плеснул в лицо прохлады, и я зажмурился, прислушиваясь к его мелодии, которая все громче и громче разгоралась в голове.

– Тебе не стоит отказываться, Нил, – рядом оказался Рис. – Это по поводу твоего клуба… – он замялся.

Дзинь. Мелодия жалобно оборвалась, словно лопнула струна.

– Что по поводу клуба? – по спине проскользнул холодок.

– Там была проверка, много нарушений нашли. Теперь тебе грозит штраф. Большой.

– Да выплачу я его. Не мучиться же из-за этой хреновины.

– Ты не сможешь, – Рис выглядел таким расстроенным, что я забеспокоился. – На твоё состояние наложен арест до окончания расследования. Вот.

– Рис, это ведь твоя забота следить за моими делами? И за клубом – тоже, – я постарался изжарить его на месте взглядом.

– Извини, – он развёл руками.

Горы спускались в голубоватой дымке к тёмно-синей глади озера. Ритмичный шелест набегавших с шипением на берег волн, лёгкий бриз, напоённый ароматами вечнозелёных тассель-скоуков, приносил откуда-то издалека едва слышные крики птиц. Вибрации звуков природы проходили сквозь мою душу и превращались в гармоничную мелодию, которую я словно видел наяву как живую быстро меняющуюся картину бытия.

– А, и Нил Дилэйни тут, – знакомый голос заставил меня вздрогнуть. – Рад видеть.

Мелодия, звучавшая в моей голове, рассыпалась с тихим звоном. На балконе стоял Хедд Беллис, румяное круглое лицо в обрамлении светлых редких волос, расплылось в улыбке. Округлая фигура, покатые плечи, уже выступающий живот, скрытый отлично сшитым летним костюмом светло-серого цвета.

– Красиво? – продолжил Беллис, сделав широкий жест. – Уже что-нибудь сочинил новенькое?

– Пока нет, – пробормотал я, стараясь всеми силами не показать раздражения. – Только прилетел.

– Знаешь, Нил, мне приятно, что ты будешь моим соперником, – продолжил Беллис с воодушевлением. – Всё-таки два таких виртуоза вместе – какая интрига! И главное, конкуренция не сделала нас врагами. Не правда ли?

– Да, это точно, Хедд. Ты всегда поступаешь честно.

Когда летел сюда, случайно увидел интервью, где Беллис коснулся нашего соперничества. Рассыпался мне в комплиментах. Заявил, что я – один из лучших фларктонистов современности, виртуоз, «поражающий воображение красотой своих музыкальных импровизаций». Но при этом сказал, что у меня недостаточно развитый музыкальный вкус и техникой игры я владею неважно.

У меня завибрировал на запястье коммуникатор, я набрал код и увидел на экране физиономию главы оргкомитета Элгара Мордекая, тонкие губы растягивала улыбка, но взгляд тёмных глаз был колючим и неприязненным.

– Господин Дилэйни, просим зайти в оргкомитет.

– Зачем? – по спине пробежал неприятный холодок.

– Не задавайте лишних вопросов, – отрезал он и отключился.

Я бросил взгляд на добродушно улыбающегося Беллиса, но теперь в его глазах светилась едва уловимая нотка злорадства.

– Нил, я думаю, это не страшно. Может быть, что-то не так оформлено в списке произведений, который ты будешь исполнять. У них же жёсткий отбор.

– Цензура?

– Ну, – Беллис замялся. – Не совсем. Так. Обычная перестраховка.

Я вышел из отеля и направился к приземистому зданию, выкрашенному в грязно-белый цвет. Взлетел по широкой лестнице вверх и толкнул дверь.

В огромном кабинете за столом сидело трое – Мордекай, полная немолодая женщина и лысоватый субъект со скучающим выражением на треугольном лице с выступающим острым подбородком.

– Господин Дилэйни, – изрёк Мордекай. – Вы не предоставили комиссии конкурса список произведений, которые будете исполнять.

Я набрал побольше воздуха в лёгкие, сделал паузу, чтобы сдержать рвущееся из души раздражение:

– Мой менеджер предоставил вам список: Мисфар Мона, Исаам Солтани, Ликотси. Естественно, лучшие представители земной культуры: Гайдн, Моцарт, Паганини. И мои собственные сочинения.

– Этого мало, – резким голосом отчеканила женщина. – Нам нужно знать, что вы будете показывать в визуальном плане.

– В визуальном? Вы серьёзно это говорите? Я – интуит, импровизатор. Что у меня получится при исполнении, сам не знаю. И разве кто-то может это знать? Это зависит от обстановки, зрителей, моего настроения. Даже физического состояния. Если я буду в горячке играть – у-у-у, такое сотворю, – слова звучали издевательски, и я даже не старался этого скрыть.

– Это неприемлемо, – отрезал Мордекай.

– Почему? Вы боитесь, что я покажу нечто неприличное? – это уже начало злить.

Если бы не долг за проклятый клуб, я бы плюнул и улетел с планеты к чёртовой матери. Терпеть не могу, когда кто-то вмешивается в моё творчество, делает указания. Это разрушает магию, которая рождается в моей душе.

Они переглянулись, посовещались между собой.

– Ну, хорошо, вы можете предоставить эскиз, наброски? – поинтересовался тенорком третий участник.

Я на миг прикрыл глаза, вздохнул и выдавил из себя:

– Могу.

– Вот и сделайте, господин Дилэйни. Иначе…

– Вы снимите меня с участия в конкурсе? – с вызовом спросил я.

– Возможно, – не отрывая от меня взгляда, ответил Мордекай.

Посещение комитета вызвало в душе сильнейший разлад, разорвало нити, соединяющие меня с космосом. Я вернулся в отель, и, захватив футляр с фларктоном, отправился на поиски вдохновения.

Утопавшие в буйной зелени домики Соденса, прилепились как ласточкины гнезда к склону горной гряды, спускавшейся к озеру Кастио. На их плоских фасадах, выкрашенных в розовый, жёлтый, красный цвет, выступали балкончики с ажурными бронзовыми ограждениями. Яркие блики играли в чисто вымытых узких окнах.

У одного дома я остановился, он напомнил тот, где я начал свой путь музыканта. Нахлынули воспоминания, заполнили душу щемящей грустью.

Меня угораздило появиться на свет в бедном квартале Соденса, где главным нашим занятием в детстве было копаться в кучах мусора, источающих невыносимую вонь. Почти каждый мальчишка вливался в многочисленные городские банды. И я не избежал этой участи. Худенький, гибкий как лоза, я с удовольствием выполнял любые поручения главаря, пролезая в такие места, куда другие проникнуть не могли.

Как-то под вечер я залез в стоящий на отшибе одноэтажный дом, начал обшаривать комнаты и остановился, изумлённый выставленными в стеклянном шкафу предметами, названия которых я тогда не знал. Они очаровали совершенством: плавные изгибы, идеально гладкие блестящие поверхности. Я так любовался, что не заметил, как вошёл хозяин. Его внешность напугала меня: сутулый, тощий длинный, он походил на высохшего богомола в потёртом малиновом халате – бледное лицо, иссиня-чёрные волосы кольцами спускались на плечи. И тёмные, наполненные мудростью глаза.

Он не вызвал полицию, не стал ругать меня. Лишь молча подошёл к шкафу, протянул узкую кисть с поразительно длинными пальцами, отпер дверцу и вынул один из инструментов. Приложив к плечу, прикоснулся смычком к струнам, и меня затянуло в омут пленительных звуков. Я отчётливо услышал журчанье ручья, прокладывающего свой путь в тени густых деревьев, шёпот листвы, стрёкот кузнечиков, и нежную россыпь колокольчиков. Голова у меня закружилась, потемнело в глазах. И я очнулся на маленьком жёстком диванчике.

Хозяин дома сидел в высоком кресле, разглядывая меня со спокойным достоинством, сложив руки на груди. Увидев, что я открыл глаза, взял со столика инструмент и подал мне, показав жестом, что я должен сыграть. Я повторил его движение, приложив к плечу скрипку. Смычок коснулся струн, издав отвратительный скрежет, напугавший меня. Мне хотелось бросить эту штуку на пол, растоптать её и сбежать. Но хозяин покачал головой и мягко поправил постановку моих пальцев, объяснив парой слов, как я должен играть.

С тех пор непреодолимая сила тянула в этот дом. Я забыл прежние дела, которые стали казаться мне ничтожными и глупыми. И посвящал всё время урокам господина Гвейнальса Гоффа. А потом мой немногословный наставник предложил мне играть где-то у воды – у озера, реки, а я нашёл в лесу водопад среди заросших лишайниками скал. И приходил сюда каждый день, играл часами. И вдруг из воды вылетела жар-птица: искрящейся шлейф пламени, отливающие бронзой перья, горящие как угли глаза. За ней появилась другая, и скоро целая стая кружилась надо мной. От испуга ноги примёрзли к земле. С трудом преодолев сковавший мышцы страх, я бросился бежать, споткнулся о вылезший корень, и чуть не расшиб нос.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.