Забытый Горизонт. Основы духовной практики в традициях Тхеравада Буддизма и Цюаньчжэнь Даоизма с учетом Лакановой психодиагностики

скачать книгу бесплатно

Забытый Горизонт. Основы духовной практики в традициях Тхеравада Буддизма и Цюаньчжэнь Даоизма с учетом Лакановой психодиагностики
Евгений Анатолиевич Тимофеев

В первой части книги показано, как психоаналитическая теория субъективности Жака Лакана может нюансировать, дополнять и быть нюансированной методами тренировки ума согласно Тхеравада Буддизму.Вторая часть посвящена тому, как подход к развитию тела и Ци в рамках Цюаньчжэнь Даоизма может подготовить любого субъекта к духовному культивированию.Изложение включает критику психиатрического мейнстрима с точки зрения вышеупомянутых традиций.

Забытый Горизонт

Основы духовной практики в традициях Тхеравада Буддизма и Цюаньчжэнь Даоизма с учетом Лакановой психодиагностики

Евгений Анатолиевич Тимофеев

© Евгений Анатолиевич Тимофеев, 2024

ISBN 978-5-0064-4956-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Забытый Горизонт

Основы духовной практики в традициях Тхеравада Буддизма и Цюаньчжэнь Даоизма с учетом Лакановой психодиагностики

Доктор Евгений Анатолиевич Тимофеев

Аннотация

В первой части книги показано, как психоаналитическая теория субъективности Жака Лакана может нюансировать, дополнять и быть нюансированной методами тренировки ума согласно Тхеравада Буддизму. В частности, четыре субъективные структуры: невротическая, перверсивная, субъективность психоза и аутистическая субъективность – дифференцируются и подробно рассматриваются в свете применимых к ним методов культивации.

Вторая часть посвящена тому, как подход к развитию тела и Ци в рамках Цюаньчжэнь Даоизма может подготовить любого субъекта к духовному культивированию. Все три традиции рассматриваются с помощью перекрестной критики, чтобы подчеркнуть достоинства умелой междисциплинарной практики, которая отличается от простого смешения систем.

Будучи представителем всех трех традиций, я излагаю взгляды, ориентированные на практику, а не на академическое исследование, чтобы другие практики могли обогатить свои методы. Книга будет доступна и не практикующим, поскольку теория излагается постепенно, в исчерпывающих терминах.

Изложение включает критику психиатрического мейнстрима с точки зрения вышеупомянутых традиций. В конце излагаются основные принципы и способы борьбы с главным препятствием на пути культивирования – духовным прельщением и заблуждением.

Благодарности

Я выражаю признательность традиционным хранителям земли, на которой написана эта книга, – народу Вурунджери из племени Кулин. Я выражаю свое почтение старейшинам, прошлым, настоящим и будущим. Прожив последние пять лет в домике у реки Ярра, я стал ценить белые эвкалипты, черных какаду и тигровых змей как родных. Австралия стала для меня домом, и я безмерно благодарен за то, что меня принимает и поддерживает ее безвременное величие.

Эта книга была бы невозможна без моего предварительного знакомства с психоаналитической теорией и практикой. Я выражаю благодарность всем современным аналитикам, чьи работы упоминаются и цитируются в этой книге. Именно эта область знаний, рожденная из аналитического опыта, так необходима в западной среде. Ни в одной другой западной дисциплине я не встречал такой ясности, глубины, масштаба и структурной целостности в символизации явлений, относящихся к функционированию человеческой психики.

Я выражаю благодарность учителям Тайской Лесной Традиции буддизма Тхеравады, чьи беседы о Дхамме, ретриты и сессии вопросов и ответов помогли мне прояснить мое понимание ума и способов его тренировки в соответствии с Путем Будды. В частности, я благодарен Тан Аджану Кальяно, настоятелю храма Будда Бодхивана в горах Ярра. Он наставил меня на путь практики как мирянина-последователя и временно рукоположенного монаха.

Я хочу поблагодарить Дэмиена Митчелла, учителя даосских и буддийских внутренних искусств, главу школы Лотос Нейгун, за то, что он поделился таким глубоким, хорошо систематизированным и прозрачным способом практики цигун, нэйгун, тайцзицюань, багуачжан, внутренней алхимии и традиционной китайской медицины. Щедрость, доброжелательность, простая глубина и обилие знаний, обработанных и раскрытых им для пользы мира, беспрецедентны. Изложение учений и методов Северного даоизма в этой книге почти полностью основано на его хорошо изложенном руководстве.

Я хотел бы поблагодарить доктора Дугласа Осто за его советы по переписыванию аннотации и подходу к процессу публикации.

А также я благодарен моему другу Василию Мартиновичу за дизайн обложки для книги.

Доктор Евгений Тимофеев

Введение

Междисциплинарная практика – это практика, которая имеет смысл и раскрывает весь свой потенциал только тогда, когда мы решаем самую высокую из возможных задач – задачу духовного возвышения. Именно здесь могут быть объединены области знаний и практик таких разных традиций, как Лаканов психоанализ, буддизм Тхеравада и даосская внутренняя алхимия. Необъятность поставленной задачи объединяет эти традиции без необходимости создавать из них новые или слитные системы. Практикующий разделяет методы и использует их при работе с различными аспектами человеческой сущности, такими как психика, ум, тело и дух. Дальнейшая интеграция методов происходит сама по себе, результатом чего становятся сам практикующий – воплощение плодов культивирования.

С точки зрения культиватора, духовная практика включает в себя, но не сводится к тому, чтобы освободить свои желания, символизировать свое стремление и преодолеть фантазии, лежащие в основе чувства самоидентификации. Эта практика не сводится к тому чтобы просто надеть коричневые монашеские одежды и провести десятилетия в качестве отшельника, наблюдая за своим умом и избавляя его от ментальных пороков. Духовная практика также не значит, что лишь культивирование обилия Ци и ее циркуляция по каналам приведет человека на грань трансцендентности. И также духовная практика это не хитроумная смесь всех этих основ работы. Напротив, необходимо понять, как эта практика делается в каждой традиции, то есть каковы предпосылки, точные механизмы и различия между путями традиций, и почему они важны на данном этапе?

В настоящее время планету Земля населяют около восьми миллиардов человеческих существ. Один и три миллиарда из них – подростки. Один и девять – дети. Двадцать процентов из этих трех с половиной миллиардов молодых людей имеют диагноз «психическое расстройство»[1 - Эти данные взяты с сайта Юнисеф по состоянию на апрель 2022 года.]. Среди взрослых один миллиард человек страдает психическими расстройствами или расстройствами, связанными с употреблением психоактивных веществ[2 - Эти данные взяты с сайта Our World in Data по состоянию на август 2021 года.]. Это составляет один и семь миллиардов зарегистрированных случаев острых психических страданий. Количество неучтенных проблем не поддается оценке, но их можно ощутить, если только немного приоткрыть свое сердце.

Существующие модели оценки и лечения этих расстройств делают все возможное: диагностика, терапия, медикаментозное лечение, пересмотр последнего, продолжение лечения, институционализация, помощь на дому, поддерживаемые работа и жилье, пенсия по инвалидности и т. д. – вот обычные протоколы. Диагностическое и Статистическое Руководство по Психическим Расстройствам (DSM) даже слишком исчерпывающе в попытке охватить всю симптоматику, однако есть нечто, что остается несимволизированным. Это нечто заключается в том, что дистресс не отделим от самого человеческого стремления к миру, свободе, счастью и трансцендентности.

На мой взгляд, современным подходам к поддержанию психического здоровья не хватает всеобъемлющего междисциплинарного понимания психической обусловленности, отдающего должное вездесущности страдания. Следующее, чего не хватает, – это последовательного нерелигиозного изложения механизмов, лежащих в основе само- и духовного развития. Необходимо не только заниматься своим психическим здоровьем, но и иметь уверенность или веру в то, что существует нечто высшее, к чему можно последовательно обращаться в рамках этого самого человеческого потенциала.

В настоящее время практически любые данные могут быть легко получены любым человеком, имеющим доступ к Интернету, но они не имеет ценности. Обилие дезинформации, противоречивые и конкурирующие подходы, отсутствие диалога, объединенного общей целью, – все это является общей причиной чувства растерянности. Отсутствие структурированных знаний о полноте психического, физического и духовного развития человека, а также отсутствие ясности в отношении последовательного продвижения к достижению стабильного физического и психического здоровья создают неясный вакуум, в котором оказываются люди, искренне ищущие помощи в решении своих проблем.

Тем, кто не только ищет выход из обыденных невзгод, но и искренне стремится прикоснуться к чему-то более возвышенному, чем тело и разум, очень досадно постоянно заходить в тупики запутанных и вводящих в заблуждение рекомендаций, бесконечных, но неубедительных исследований, сталкиваться с лжецелителями, отнимающими время терапиями, жадными до денег гуру и фильтровать невежество, облаченное в изощренную философию. Постоянное требование выжить в конкурентном и перенаселенном мире еще больше усиливает давление, заставляя сердце сдаваться и прибегать к той или иной форме эскейпизма: посмотреть фильм, выкурить сигарету, направить все силы на развитие бизнеса или карьеры – все это имеет равную ценность, поскольку является лишь отвлекающим маневром для ума, не способного обрести ясность и соответствовать устремлениям души.

Учитывая вышеперечисленные факты и тенденции, крайне важно, чтобы люди имели доступ к учениям и практикам древних традиций, которые соотносятся с современным развитием знаний. Однако не все виды современного знания полезны в этом отношении. Существуют причины, по которым Лаканову психоанализу отдается предпочтение перед многочисленными «пси» -модальностями. Прежде чем рассказать об этих причинах, стоит отметить, что психотерапия – это современная практика, которая берет свое начало в работах Брейера и Фрейда[3 - В частности, речь идет о работе с Бертой Паппенхейм, известной в психоаналитической литературе как Анна О, которая положила начало «лечению разговором», как она его окрестила. Финк указывает, что история (трансферентной) любви между Брейером и Паппенхайм, которая осталась неосуществленной и в значительной степени непризнанной, лежит в основе психоанализа (Финк 2016, 20). Все последующие «пси» -модальности, признавая или не признавая свою генеалогию из вышеупомянутого развития, подхватили его суть: чтобы разрешить психические страдания, должен произойти какой-то разговор.]. Древние традиции культивирования не имели психотерапии, но имели способы и модели анализа и балансирования психической жизни как одно из необходимых условий своей практики. Тем не менее, благодаря разработкам Фрейда и Лакана, психоаналитической метапсихологии есть чем дополнить традиционные методы.

Как указывает Верхаге, психоаналитическая теория построила структурно подробное, конгруэнтное, конкретное, но гибкое понимание мета-динамики психической жизни человека, не прибегая к исчерпывающей классификации психических расстройств (Верхаге 2004, 127—147) как это сдпелано в DSM. Это понимание возникло из наблюдений, основанных на практической деятельности, что привело к выделению четырех различных структур человеческой субъективности. Весь спектр нозологии DSM можно вместить в генезис этих четырех структур[4 - Монкайо отмечает, что структурное понимание психической причинности «ближе к тому, что мы наблюдаем в клинике и в фундаментальных исследованиях» (Монкайо 2021, 70), чем бюллетень-перечень симптомов. Расстройства, описанные в DSM, остаются разобщенными с индивидуальным субъективным генезисом – процессом становления, – который формирует данную структуру. Для распутывания узла психического страдания требуется не только проработка конкретных симптомов (что является процессом развития синтома из симптомов), но и проникновение в структуру, которая лежит в основе этих симптомов, для успокоения ума. Символизирование явлений – вот что упорядочивает расстройства.], которые, как мы увидим в следующих главах, соотносятся с различными стадиями процесса отделения субъекта от другого.

Кроме того, психоаналитический праксис слушания, который ведет к обнаружению и опроверганию образований бессознательного, способствует достижению того, к чему традиционные методы культивации стремятся с большими усилиями, а именно очищения качества внимания. В традициях культивирования, таких как буддизм и даоизм, хорошо известно, что незапятнанное внимание составляет всю полноту Пути. Как отмечал Будда, внимательность на четырех основах – это прямой путь к прекращению страданий[5 - «Это прямой путь к очищению существ, преодолению печали и сетований, исчезновению боли и бедствий, достижению правильного метода и реализации Распутывания – иными словами, четыре основания полноты ума. Какие четыре? В некотором случае, когда монах остается сосредоточенным на теле… чувствах… ментальных формациях… дхаммах самих по себе – будучи пылким, бдительным и внимательным – отбросив жадность и печаль по отношению к миру» (МН 10, Сатипаттана Сутта).]. Распознавание фундаментальной бессознательной фантазии, лежащей в основе каждой структуры субъективности, избавляет практикующего от множества ненужных размышлений. Понимание схемы, по которой дискурс циркулирует в бессознательном, может отсечь солидный кусок багажа, в противном случае мешающего практике применения внимания.

И наконец, психоаналитическая метапсихология предостерегает практикующих от ловушек, связанных с следованием за гуру или отрешением от мира из романтического идеализма. В то время как страдания, беды и смятение мира могут быть слишком тяжелыми, бегство в кажущуюся не-мирскую духовность не решает проблему. Человек принесет с собой свою субъективность и, в худшем случае, будет введен в заблуждение ложным гуру с похожим субъективным перекосом, поскольку подобное притягивает подобное. В лучшем случае человек будет блуждать и заблудится еще больше: не добившись мирских целей и не испытав полноты жизни, он рискует впасть в уныние и разочарование, известные в даоизме как Чаньбин или «болезнь медитации». Ее характеризуют отчетливое чувство бессмысленности, уныния и усталости с потерей всякого вкуса к жизни. Кропотливость и строгость психоаналитической системы вызывают потребность в жестокой проверке своих мотивов, чтобы не оказаться на одном из этих отклонений от Пути.

В свою очередь, традиционные практики буддизма и даоизма, которым посвящена эта книга, вносят вклад в психоаналитическую теорию, предлагая последовательные методы психофизического развития на пути к воплощению того, что действительно Реально. Линии предыдущих и нынешних культиваторов наметили Путь к просветлению. Доказано, что он приносит результаты и работает независимо от времени, если человек усердно придерживается рекомендованной механики. Это не значит, что другие духовные традиции не приводят к результатам трансценденции, но необходимо различать, как они ведут к этому и какие конкретные эффекты стремятся реализовать. Практики разных традиций могут идти рука об руку до определенного момента, но на более высоких этапах они неизбежно расходятся.

Таким образом, можно выделить три основные категории духовных традиций:

– Традиции, основанные на сознании;

– Традиции, основанные на поклонении;

– Энергетические и телесные традиции.

Давайте рассмотрим их по очереди.

Традиции, основанные на сознании или духе, такие как Тайская Лесная Традиция буддизма Тхеравады или Адвайта-Веданта, опираются на понимание природы привязанности, заблуждения и истинной природы самого сознания. Используя сознание, практикующие наблюдают природу ложности самоидентификации, основы телесного присвоения себя и механизм, с помощью которого возникает ложное восприятие реальности, сосредоточенное вокруг «я» и «мое». В даосских терминах это Путь, основанный на очищении своей Синь (Кит.: природа/характер) или «природы». Развивая исключительно благотворные состояния ума и отказываясь от неблаготворных, тренируя ум во внимательности, неподвижности, освобождении и проницательности, практикующие Буддадхамму достигают пробуждения к истине реальности. Поддерживая это бодрствование или правильное понимание, основанное на випассане, они постепенно проникают в полное просветление, при котором привязанность и отождествление перестают возникать в уме. Просветленное состояние равносильно освобождению от самсары. Тот, кто прошел этот путь, больше не перерождается.

На этом Пути нет прямой работы с телом и энергией. Однако на высших этапах они трансформируются, давая результаты, эквивалентные тем, которые достигаются при следовании принципам классики изменения сухожилий, широко применяемой в даосских внутренних искусствах. Таким образом, работа с сознанием, как следствие, выполняет работу по изменению тела.

Главная слабость традиций, основанных на сознании, заключается в том, что они интерпретируются и в основном практикуются с чрезмерным акцентом на намерении и интеллекте. Высокоумие – широко распространенный недуг, при котором практикующие обсуждают состояния достижения, далеко выходящие за их пределы, как будто это вопрос повседневной практики. При этом они рискуют впасть в застой, как при болезни медитации, и рассеивают свою жизненную силу. Несмотря на то что Будда ясно заявил, что Путь, возникновение и прекращение страданий можно найти в этом «саженном теле с его восприятием и интеллектом» (АН 4.45, Рохитаса-сутта), такой подход, похоже, отдает предпочтение интеллекту, а не телесной энергетике. Это делает достижение на Пути Духа нечастым событием, которое, похоже, доступно тем, чья энергетика в определенной степени уже сбалансирована правильными методами, установленными в ее основе. Неважно, вера в Карму заставляет практиков терпеливо полагаться на доступность трансценденции в грядущих жизнях.

Путь сердца, или путь преклонения, – это путь Души. Предпосылкой этого Пути является то, что слияние с Богом или творящим сознанием может быть достигнуто, если все эмоциональные и психологические заморочки, стоящие на пути воплощения безвременной любви, будут отданы чему-то высшему. Христианство, Брахманический Индуизм и Ислам являются примерами этого Пути. В этих традициях есть исключения, такие как Йогический Индуизм, Исихастское Христианство и Суфийский Ислам, которые представляют собой Пути, включающие подходы к развитию тела, энергии и сознания.

Результатом этого Пути является единение с Божественным или переживание его, что искореняет самоидентичность, но не приводит к пробуждению, просветлению или бессмертию. Основное отличие от путей, основанных на сознании, таких как буддизм, заключается в том, что единение, в терминах Буддхаммы, считается все еще сфабрикованным состоянием, в контраст тому что лишено смерти (Пали: амаравати – реалм лишенный смерти, один из синонимов Нирваны). Покаяние, вера, молитва и благоговейный ритуал – отличительные черты этих традиций, с помощью которых преданный привязывает свою Душу к тому, что вечно.

Слабость пути преклонения – подверженность заблуждениям. Из-за все более метафорической природы классических текстов этого Пути, чтобы понять точный смысл и механизм практики, требуется большая проницательность, интерпретация и руководство со стороны искусного учителя. Контраргумент заключается в том, что вера и смирение могут помочь смягчить двусмысленность повествования. Однако, и мы увидим это наглядно при обсуждении природы психоза, такая вера может стать препятствием, мешающим трезво оценить свое психическое состояние. Неудивительно, что строгие традиции психоанализа и психотерапии зародились в среде христианского набожного пути, чтобы компенсировать недостаток проницательности и отсутствие четко очерченных формулировок о функционировании психики в последнем.

Путь тела – это путь энергетической системы, наиболее яркими примерами которого являются Даосская Внутренняя Алхимия и Кундалини-йога в Индуизме. Коротко говоря, этот Путь основан на максимальном повышении эффективности функционирования организма. Цели этого Пути – обратить вспять причину обусловленного становления и получить доступ к энергиям, которые предшествуют зачатию, таким как искра Чунь Ян (Кит.: чистый Ян), которая способствует процессам зарождения человеческого эмбриона. Искра чистого Ян – это то, что обладает потенциалом для создания новой жизни. Управляя, контролируя и манипулируя энергиями и субстанциями внутри тела, искру Ян можно извлечь из сексуальной эссенции. Затем, вместо того чтобы создавать новую жизнь, эта искра циркулирует по телу, омолаживая и оздоравливая его. Возникшая таким образом энергия в изобилии используется для преобразования тела, в результате чего помимо него формируется другое тело – тело света.

Блоки в тканях и утечка Ци препятствуют движению чистого Ян, поскольку тормозят или рассеивают его. Поэтому искусства цигун и нэйгун применяются для того, чтобы открыть тело и создать пути, позволяющие чистому Ян плавно двигаться. Это работа на уровне Мин (Кит.: жизнь), которая подразумевает достижение физического и психологического здоровья. Ментальная культивация, развитие полезных качеств характера – добродетелей – проводится параллельно с энергетической работой, чтобы помочь создать правильную конфигурацию тела и ума. Это уравновешивание Xing – «природы» и Ming – «жизни», или ума и тела: душевных качеств и телесной энергии.

Результатом этой практики является долголетие на мирском уровне и духовное бессмертие на трансцендентном. Последнее отличается от просветления тем, что не приводит к полному прекращению самсарической вовлеченности, а развивает «тело вне тела», позволяющее трансмигрировать из одного самсарического царства в другое по своему желанию, не вступая в перерождение.

Главные недостатки телесно-ориентированных систем – риск истощения и приобретения болезней, заблуждений и отсутствие проницательности. Учитывая, что человек работает со своим основополагающим энергетическим составом, существует риск сделать это неправильно, тем самым сжечь свою жизненную силу, разрушить здравомыслие и даже вызвать неизлечимую болезнь. Мы обсудим некоторые из этих рисков в связи с типом психических и физических расстройств, вызванных отклонением в цигун.

Бредовая интерпретация классических текстов и методов традиций этого Пути – не редкость. Как мы увидим при обсуждении структур субъективности, склонность к иллюзорному пониманию является отличительной чертой первичного нарциссизма, лежащего в истоках любой субъективности. Отсутствие отделения от этой стадии тотализирующего единства с образом и желанием первичного объекта привязанности, то есть (материнского) другого, приводит к инкорпорированию дискурсов духовных традиций в эго с последующим искажением их смысла в пользу собственного стиля привязанности. Поэтому определенная зрелость и присутствие опытного учителя имеют первостепенное значение для вступления на столь сложный Путь как гарантия ясности, правильного различения и развития в правильном направлении.

Я надеюсь, что это изложение показывает, что методы и цели традиций отличаются друг от друга. В кругах духовных практиков широко распространена ошибка, когда говорят, что все пути ведут к вершине горы. Такой утилитаризм сбивает с толку. Существует не только множество путей, но и множество гор, на вершинах которых вас ждут разные результаты. Именно здесь и кроется суть междисциплинарной практики: как относиться к методам, которые по своей сути приводят к разным результатам, чтобы они обогащали практику?

Мастерство заключается в том, чтобы понять, что, несмотря на существование различных путей, существует только один практикующий, а практикующий имеет множество граней своего ума и тела. Чтобы справиться с проблемами тела и ума на начальных этапах практики, не лишним будет прибегнуть к методам разных традиций. Например, устремления, присущие пути преклонения, могут возвысить сердце, в то время как интеллектуальная направленность подходов, основанных на сознании, может отяготить его. Или же работа над уровнями энергии и тела может принести пользу, если человека одолевают загадочные метафорические рассуждения, мешающие его жизненной силе и ясности фокуса. Важно еще раз подчеркнуть, что междисциплинарная практика духовной культивации целесообразна на начальных этапах, когда человек разбирается со своим телом, умом и психикой. На продвинутых этапах человек обнаруживает, что его Душа естественным образом стремится к определенному пути, и направляет свои усилия в это русло.

Оставив в стороне эпос трансцендентности, стоит отметить, что трезвое понимание того, что все достижения вторичны по отношению к безопасности, нормальности и простому счастью обычной человеческой жизни, имеет огромную ценность. Завершая этот акцент на смирении и честности, я желаю читателю насладиться следующим повествованием. Надеюсь, что некоторые его аспекты окажутся полезными, и прошу прощения за любые неудобства, которые могут быть вызваны высказанными идеями.

В первой части этой книги мы исследуем субъективность, следуя Лакановым психодиагностическим методам, с дополнительными рекомендациями по выбору практики культивации в зависимости от субъективности. Читателей, не знакомых с Лакановым жаргоном, просим отнестись к изложению с пониманием – все термины и понятия раскрываются постепенно, чтобы лучше прояснить различные слои и углы их значения. На экспозицию субъективности накладываются Тхеравадинские буддийские методы тренировки ума.

Во второй части мы рассмотрим гармонизацию психики, культивирование тела, энергии и ума по методам северного даоизма, в частности секты Цюаньчжэнь, чтобы подготовить способности человека к духовной практике.

В заключительной главе мы кратко рассмотрим, как высшие стадии духовной практики осуществляются в традициях, основанных на теле и сознании, и рассмотрим генезис духовного заблуждения, или прелести, как ее называют в христианской традиции, которая является основным препятствием в практике культивирования.

Луна изначально является чистым инь, без ян – она излучает свет только после заимствования солнечных лучей. Усиление и ослабление лунного света зависит от положения и соотношения солнечных лучей.

Наблюдая за этим, я понял, что это Дао заимствования ян для преобразования инь. Человеческое тело изначально является чистым инь без ян – оно должно заимствовать ян у других, чтобы стать ян.

Под «другим» понимается все, что не принадлежит самому себе, – небо и земля, солнце и луна, мириады существ, мириады вещей. Так называемый «ян другого» – это изначальная открытая единая энергия, которая и есть неумирающее человеческое существо.

Эта энергия является врожденной, но, смешиваясь с приобретенными условиями, она постепенно рассеивается среди неба и земли, солнца и луны, мириадов существ и вещей и перестает быть собственной, принадлежа другим.

Если вы знаете, что эта энергия находится в других, и постепенно похищаете ее, чтобы вернуть себе, восстанавливая существование несуществующего, возвращая утраченное, то это подобно тому, как луна сияет, заимствуя свет солнца. Таков небесный механизм постижения Творения и обращения вспять инь и ян.

    Лиу Имин

Часть I – Субъективность

После рефракции: Возникновение субъективности

Драйв

С самого начала важно подчеркнуть, что психоаналитическая теория работает с эротогенным и говорящим телом. Динамика драйва и желания, либидинальная экономика, объектная причина желания, воздействие лингвистических означающих на тело, функционирование речи в формировании психической реальности и т. д. теоретизируются для того, чтобы помочь в преодолении психических страданий. Организм в соответствии с анатомическими и западными медицинскими знаниями, а также Ци в соответствии со знаниями традиционной китайской медицины или теории цигун не принимаются во внимание психоанализом. Это делает психоаналитическое знание довольно уникальным, но, как и в любой другой специализированной области, оно также неполно. В частности, теория драйва рассматривает внутреннее либидинальное давление, которое по своей природе тревожит субъекта. Однако она не учитывает уже существующие искажения на уровне души и причинности, перенесенные из предыдущих существований. Тем не менее, эта теория представляет собой последовательную модель возникновения человеческой субъективности в ответ на внутренний стресс, в рамках которой субъект появляется на свет через другого[6 - Подробные лекции по психоаналитической теории в ретроспективе буддийской практики можно найти в моей онлайн-видеопрограмме «Воплощение Настоящего». В этой книге психоаналитические концепции представлены таким образом, чтобы наилучшим образом проиллюстрировать различия между субъективными структурами.].

Из теоретических построений Фрейда и Лакана мы знаем, что формирование субъекта – это реакция на давление драйва. Драйв – это то, что относится к либидинальному телу. Это Реальное, квота невыносимого, которое сопротивляется символизации. Однако без символизации само понимание своего «воплощения» не может быть сформировано. За последнее ручаются предсубъективные состояния слияния с Другим: отсутствие четко очерченного образа тела – отличительная черта психотической декомпенсации. В этом свете Другой языка и Другой воображаемой идентичности имеют первостепенное значение для формирования субъекта. Через них субъект обретает идеальное эго – фундаментально нарциссистскую конструкцию, построенную через инкорпорацию и вытеснение.

В обычном развитии на давление драйва отвечает первичный заботащийся о субъекте другой, наблюдая и реагируя на него, держа, кормя, убаюкивая и поощряя, тем самым отвечая на внутренний дистресс зарождающегося субъекта. Затем интенсивность влечения сгущается в образе, который ребенок принимает за себя. На правдивость зеркального образа нужно отвечать лаской первого другого и словом второго другого. Второй другой языка и культуры разрушает предсубъективное слияние между ребенком и первым другим. Это позволяет ребенку обратиться ко второму другому за ответом на давление драйва. Таким образом, начинает формироваться эго-идеал.

Отсюда то, что поддерживает образ первого другого и слово второго другого, включается из Воображаемого и Символического регистров, а то, что отменяет его, вытесняется. Поскольку образ был взят извне, чтобы обозначить себя, и никакой другой никогда не может полностью ратифицировать эту уникальную, идиосинкратическую конструкцию, как идеальное эго, так и эго-идеал остаются постоянно разрушающимися структурами с суперэго в качестве навязывающей давление инстанции, подталкивающей субъекта к созданию более эго-основанного чувства самости. Из-за отсутствия стабильности и окончательности самовосприятия в символическом и воображаемом регистрах возникает желание.

Не имея в своем сознании основания, на котором можно было бы стоять, субъект порождает желание обрести то, чего никогда не было: целостность. Однако это отсутствие целостности структурно необходимо для свободной артикуляции своей воли. Тревога возникает, когда тотализирующая воображаемая идентичность сжимает пространство, отведенное для нехватки. В той мере, в какой нехватка неизбежна, оно определяет субъективную структуру.

Невротическая структура признает нехватку в себе, но не в Другом; перверсивная структура ниспровергает нехватку в себе, но признает ее в Другом; тогда как структура психоза отвергает нехватку как в себе, так и в Другом. Аутистическая структура работает с нехваткой через повторение, не полагаясь полностью или частично на воображаемого-символического Другого. Как схематизировал Финк, степень отделения от чувства целостности, за которое ручается воображаемая идентичность, определяет субъективную структуру (Финк 1997, 147).

Например, полное слияние с требованием первого другого – это психоз. Здесь jouissance[7 - Jouissance» – термин, введенный Лаканом для обозначения настойчивого давления драйва, который также доставляет удовольствие субъекту. Структурирование принуждения к повторению позволяет субъектам получать удовольствие от того, что кажется ужасным, но в то же время по своей сути является желанным. Поэтому буквальный перевод термина с французского как «наслаждение» должен быть нюансирован в том смысле, что речь идет о наслаждении сверхъестественного рода. Jouissance – это когда жизненная сила, относящаяся к базовым инстинктам, таким как похоть, инстинкт выживания и первобытная агрессивность, цепляется за тот аспект психики, который вызывает страх, опасения и, следовательно, угрозу, так что этот аспект интегрируется в психическую жизнь. Однако с самого начала следует признать, что jouissance – это способ обращения с Реальностью того что в буддизме нызвают дуккха (дистресс/страдание), который является вульгарным и неуклюжим. С развитием способности субъекта использовать означающие, jouissance направляется в Символическое, что позволяет желанию выйти на первый план. Отсюда тревожные аспекты внутренней и внешней среды преодолеваются с помощью желания, которое больше не полагается на возбуждение низменных инстинктов, а использует более изящную способность интеллекта в рамках диалектического обмена означающими, чтобы сформулировать и реализовать свое желание без недоумения или угрозы дуккхи.] не демаркирован, тревога монолитна, что порождает элементарные феномены, за которыми следуют галлюцинации и конструкции заблуждений в качестве стабилизации. Частичное слияние, а именно идентификация с «воображаемым фаллосом» другого[8 - Воображаемый фаллос» – это воображаемо-символическая визуализация jouissance (материнского) -другого, который зарождающийся субъект стремится воплотить собой, чтобы гарантировать себе чувство целостности и удовлетворения.], является случаем перверсии. Здесь тревога и, следовательно, jouissance управляются с помощью «pere-версии»[9 - «Версия в отношении отца», от французского ’pere’ – отец.] (Лакан 2016, 69): это такое присвоение Символического, которое устанавливает систему «законов», ограничивающих производство jouissance. Частичное отделение от воображаемой идентичности и обращение к Символическому за ответом и восполнением нехватки определяют невротическую структуру. Невротическая тревога – это феномен, при котором Имя Отца воспринимается как недостаточное для ответа на нехватку, и происходит кратковременный коллапс на досубъектное воображаемое слияние. В аутистической структуре слияние имеет первостепенное значение, лишенное идентификации с objet a Другого: субъект – это один, не нуждающийся в другом/других. Здесь повторяющиеся и навязчивые действия субъекта служат для регуляции jouissance, помещая его на обод, который существует между телом и несуществующим синтетическим Другим[10 - Синтетический Другой» – это концепция, автором которой изначально был Жан-Клод Малевал, подробнее об этом в подразделе, посвященном аутистической структуре.] (Полин 2019, 72). Восприятие тела без медиума аутистического objet a вызывает тревогу, так как сразу же субъекта поглощает цельность, относящаяся к абсолютному нарциссизму[11 - Монкайо проводит различие между «абсолютным нарциссизмом» в аутистической структуре и «относительным нарциссизмом» в структуре психоза. Психотик, в отличие от аутиста, является «относительным нарциссическим объектом матери» – грудным ребенком, редуцированным до фаллического объекта jouissance (материнского) другого – лишенным интегрированного спекулярного образа тела, то есть не имеющим доступа к идеальному эго в результате зеркальной стадии развития. Аутист не вступил в идентификацию с объектом наслаждения (материнского) другого – он как бы «отказывается рождаться вне единого телесного пузыря» (Монкайо 2021, 31). Более подробно мы рассмотрим аутистическую структуру в соответствующей главе.]. В отличие от субъекта психоза, аутист не справляется с задачей поддержания своей идентификации с чужим objet a через синтоматическое присвоение Символического регистра. Не отказываясь от jouissance и не нюансируя его, как это делает невротик, аутист дистанцируется от него через экстернализацию jouissance в объектах, ритуализированных действиях и сфере специфических интересов (Полин 2019, 73).

Давление драйва может быть отвечено или оставлено без ответа другим, что следует из отсутствия полной символизации. То, что не было символизировано в рамках какой-либо субъективной структуры, составляет то, что Верхаге называет «актуальной патологией» (Верхаге 2008, 292). В отличие от явлений соматизации при истерическом неврозе, актуальная патология – это не то, что было подавлено и перенесено в тело. Это то, что никогда не вступало в контакт с языковыми означающими. Как таковые, эти явления, по определению, являются «травматическими». Проявляясь в теле, они вызывают различные симптомы во многих телесных системах и после медицинского лечения обычно повторяются, поскольку их происхождение не органическое, а психическое.

В отличие от них, феномены психопатологии проявляются как несоответствия в потоке метонимического обмена означающими в плоскости Другого. Они возникают в уже сформированных субъективных структурах из-за постоянно удаляющегося горизонта символизации: означающее никогда не может полностью охватить драйв.

Обе области феноменов могут быть рассмотрены с помощью таких разнообразных терапевтических модальностей, как ТКМ (традиционная китайская медицина), психоанализ, психотерапия, психологическое консультирование, ДМТ (танцевально-двигательная терапия), соматическая работа по освобождению блоков и многое другое, но никогда не могут быть полностью искоренены, поскольку их существование отражает само бытие субъекта.

Таким образом, драйв обрабатывается в субъективных структурах. Невозможность полной символизации драйва приводит в движение самсарическое существование. Внося объекты, ситуации и отношения в пространство между собой и нехваткой, наслоенное на холст темпоральности, говорящие существа возводят в бытие то, что во всем своем многообразии принято называть «жизнью».

Пять огней

Как даосская модель «пяти огней» соотносится с приведенной выше теорией формирования субъекта?

В даоизме человек рассматривается через «модель дисбаланса», известную как Вусин (Кит.: пять элементов) или «Пять движений/духов/элементов/огней/фаз/ростков». В двух словах, Изначальный Дух – Юань Шэнь – преломляется на пять огней в царстве проявления, которые, объединяясь, формируют потенциал существа. Эта модель начинается не с драйва, а с изначального бесформенного сознания, известного как Юань Шэнь, которое можно визуально воспринимать в практике медитации[12 - Если быть точным, «медитация» – это единственное состояние, в котором может возникнуть и быть воспринятым свет Юань Шэнь. Это, конечно, приводит к определению того, что такое медитация. Строго говоря, единственной «медитацией» является абсорбция ума (Пали, джана) – объединение осознания и его объекта. Все остальное может подпадать под обширный зонтик «умственного развития», будь то внимательность, проницательность, любящая доброта, спокойное пребывание или что-то еще. Если не произошло объединения ума и объекта, что приводит к временному прекращению ума и тела, это нельзя считать медитацией. Грубо говоря, наблюдение за своим дыханием, мыслями и ощущениями – это не медитация. Любая активность тела и ума не является медитацией: движение, транс, пребывание в состоянии потока или гипноза не являются медитацией. Если человек что-то осознает, он не медитирует, а практикует осознанность, что, конечно, может привести к медитации, но это не может произойти, пока тело-ум находится в движении.] как ослепительный белый свет: чистый Ян. При воплощении этот свет преломляется на пять составных процессов проявленного «существа»[13 - Если только «существо» не является относительно чистым благодаря ранее проделанной работе по культивации. Такое существо, говоря о своих детских годах, назвало бы их совершенными. Действительно, состояние ребенка гораздо менее искажено, поскольку в нем меньше рассеивается Ци и истощается цзин. Тем не менее, существует определенная доля беспокойства, которое возникает из-за каммических аффлюентов, давления драйва и недостаточной интеграции в символический регистр. В зависимости от доминирующей склонности к одному из пяти огней эти нарушения будут усиливаться, приводя существо в еще больший дисбаланс. Те, кто занимался культивацией в прошлом, скорее всего, найдут способ гармонизировать вусинг и продолжат культивацию в настоящем.] и еще больше искажается приобретенными каммическими тенденциями данного субъекта.

Проявленный субъект уже не един, а фрагментирован и, следовательно, испытывает вражденные интенсивности, когда Инь (Цзин/сущность и движущая сила) и Ян (Шэнь/дискриминирующее осознание и сознание) смешиваются как носители Ци/энергии внутри тела. Не имея возможности тщательно перемешаться будучи разбавленными асавой – каммическими оттоками – эти субстанции вызывают возмущения, которые могут варьироваться от невыносимой интенсивности до легкого раздражения. Таким образом, субъект понимается как находящийся в состоянии дисбаланса, в непрерывном движении пяти духов.

В рамках этой модели субъект должен стремиться переработать не только давление драйва, но и давление чистого сознания. Воплощение света, который стремится к объединению, несмотря на неорганизованное смещение пяти элементов, – это интенсивный опыт. Так же, как и драйв, свет сопротивляется символизации. Он также сопротивляется воплощению, поскольку на пути его движения возникают приобретенные каммические загрязнения. Поскольку асавы, по сути, являются наследием предыдущих существований, с ними мало что можно сделать, кроме дальнейшей работы по культивации: выкорчевывания осквернений.

Существует три основных категории асавы, или каммических оттоков: чувственность, становление и неведение, которые присутствуют во всех субъектах. Их корень – ошибочное восприятие тела как постоянно пребывающей сущности, которое присуще сознанию при нисхождении в утробу матери (Тимофеев 2019, 94). Это корень жадности, ненависти и заблуждений, которые практикующие Буддадхамму стремятся разрушить через культивирование Пути. Даоизм использует другой подход: он стремится понять приобретенное «я» и работать с его движениями, чтобы привести их в равновесие. При гармонизации и слиянии пять духов образуют основу для алхимического эликсира: консолидированного света Юань Шэнь.

В даосской мысли говорится, что человеческое существо с самого начала не обладает Шэнь, или различающим светом осознания. Считается, что у него есть только ? Синь, приобретенное сердце-разум, которое описывает модель дисбаланса. В этой модели человеческая психика подразделяется на пять духов: Шэнь, Хун, Чжи, По и Йи.

Шэнь, в данном случае, – это качество различающего знания, Хун – ян-душа, Чжи – воля, По – инь-душа, а Йи – структурирующий интеллект. В то время как для практиков Буддадхаммы достаточно работать только с качеством знания, чтобы низвергать каммические излияния, даоизм, который никогда не был чисто монашеской традицией, рассматривает развитие и созревание всех пяти духов. Таким образом, шэнь развивается параллельно с работой над телом и энергетикой. Поскольку процесс психофизического развития в даоизме включает в себя множество нюансов, я рассмотрю его кратко в текущей главе и более подробно во второй части этой книги. Пока же давайте рассмотрим теорию приобретенного «я».

***

В буддийской и даосской традициях то, что относится к психике, понимается лишь как периферия сущности человека. Ошибочное отождествление с субъективной структурой психики является первопричиной дуккхи – неудовлетворенности, связанной с ограничивающими качествами реальности. Психика возникает в унисон с умом. Ум возникает через повторение следующей последовательности:

– Органы чувств воспринимают внешний объект;

– Ментальная формация возникает для представления этого объекта;

– Чувство возникает для формирования субъективного переживания объекта;

– Восприятие еще больше искажает объект, пропуская его через свои элементальные фильтры;

– Семя заблуждения, а именно неправильное восприятие тела сознанием, поглащает объект как часть себя;

– Разум возникает в результате инкорпорирующей/вытесняющей функции психического механизма, тем самым еще больше закрепляя приобретенное «я»;

– Таким образом, Изначальный Дух преломляется на пять духов, возникая как квинтэссенциальная матрица ума.

Формирование субъекта, согласно Лаканову психоанализу, можно понимать как специфическую часть процесса рефракции, связанного с обретением искаженной идентичности с другим/другими. Поскольку в центре внимания находится в основном драйв и вопросы его дистрибьюции через либидинальную экономику, то в первую очередь речь идет об активности Чжи, Хун, По и Йи. Вовлечение Шэнь является лишь вторичным в процессе аналитического «слушания», движимого «желанием аналитика»: это спокойные моменты анализа, предоставляемые в (денежном) обмене одним субъектом другому.

В психоанализе невротиков, разработанном Лаканом, цель состоит в том, чтобы «траверсировать фантазию», вывести все предположения субъекта относительно нехватки, желания и jouissance в свет аналитической ситуации, где они могут быть рассмотрены как не более чем предположения и фантазии. Таким образом, достигается правильное понимание того, что никакая устойчивая сущность не может считаться «собой», кроме постоянно меняющегося потока либидинальной энергии, плывущей по волнам означающих.

Однако, несмотря на достижение этой цели «субъективной опустошенности», психоаналитическая практика не позволяет освободить человека от его фундаментальных каммических оттоков, а именно от присвоения сознанием тела как самости. Не освободившись от заблуждения «бытия как тело», сознание не может пребывать внутри тела и, выражаясь алхимическим языком, развивать «тело вне тела»[14 - Будда несколько раз говорил о создании тела, созданного умом, например, в Саманьяпхала Сутте (DN 2): «Сконцентрировав таким образом свой ум, очищенный и яркий, незапятнанный, свободный от недостатков, податливый, устойчивый и достигший невозмутимости, он направляет и склоняет его к созданию тела, созданного умом. Из этого тела он создает другое тело, наделенное формой, сотворенное из разума, совершенное во всех своих частях, не уступающее в своих способностях». Это тело, созданное разумом, является плодом совершенствования самади и випассаны. Оно является основой для развития сверхнормальных способностей (сиддхи) и других инсайт-знаний, таких как знание прошлых жизней, знание ухода и повторного появления существ, знание ума других людей и, самое главное, знание о прекращении оттоков. С прекращением оттоков чувственности, становления и неведения приходит знание об освобождении, что в буддизме равносильно завершению духовной практики. Даосский способ создания «тела вне тела» не является таковым, поскольку опирается на алхимический процесс превращения. Результат этого процесса – духовное бессмертие – также не одинаков.], тем самым приводя человека к духовному бессмертию.

С подобным «стеклянным потолком» сталкиваются те, кто практикует только Випассану без практики Самади с последующим созерцанием тела. Действительно, глубокая неподвижность Юань Шэнь должна быть затронута через Самади, а приобретенный ум должен быть в конечном итоге «освобожден» от отождествления с телом, чтобы соприкоснуться с Духом и осознать Необусловленное через прекращение оттоков.