скачать книгу бесплатно
– Русалки, говоришь? Русалки у нас тут завсегда водились.
– Прямо водились?
– Ну, да, и парней могли защекотать. Но они тут добрые были. Не всегда в глубину заманивали, иногда тонущих спасали. Пляж-то видели на реке? Справа от моста, где высокие деревья. Речка мелкая, но течение быстрое, и унесет – не выберешься. А народу много летом приезжает, загорают, купаются. Один парень на рассвете пошел купаться, река тогда разлилась, его в водоворот и затянуло. Потом рассказывал, чудом выбрался. Говорит девка вынырнула, и подтолкнула. Русалка и была.
– Он, наверное, принял с утра, с похмелья.
– Ох, девонька, какие вы городские смешные, не верите. У нас в старые времена было принято благодарить русалок. Спасется девушка из воды, помогут ей из омута вылезти, так потом она сережки, или платок красивый в воду бросала, в благодарность. Э-эх, столичные красавицы! Пошли, я вам хоть теленка покажу. Теленка видели когда-нибудь?
– Не видели! – запищали подруги, – покажите, тетя Люба!
Женщина велела одеться, повела девушек к выходу в сад, с тыльной стороны дома. Там в хлеву стоял за загородкой теленок, не такой уж и маленький, – подумала Саша, – размером с собаку-дога. Хотя она даже не представляла, какими рождаются телята.
– Петр сегодня говорил, на рассвете-то в полыньях плещутся. Значит год будет плодородным.
– Кто плещется?
– Так русалки же. Это к плодородью.
Саша так и не поняла, разыгрывают ее или нет, и взвизгнула, потому что теленок уже зажевал весь рукав ее пуховика, а она в мыслях о русалках этого даже не заметила.
– А как могут русалки спасать, они ж обычно в омут утаскивают.
– И такое бывает. Маленькой я тогда была, да запомнила. Мальчонка у нас утонул, тело найти не могли. Тогда мать пришла на берег с чашей, в которой был домашний ржаной хлеб, и свеча воткнутая горела. Помолилась она хозяйке воды, и говорит: раз вы забрали душу ребенка, верните хоть тело, чтоб похоронить по-человечески. И пустила чашу в воду, та поплавала, да и утонула в одном месте. Там тело и нашли. Из мордовской семьи они были, там, у мордвы, у марийцев все старые обряды живы, это мы о них забыли. А русалкам что до наших забвений, плещутся!
Помню, говорили еще, что русалками становятся женщины, которые утопились, не в силах жить с жестокими мужьями. Может, они и спасают тонущих. Кто ж его знает, не нашего ума это дело!
Уходя, девушки тепло распрощались с тетей Любой, которая обещала послезавтра с раннего утра прийти, растопить баню и прибрать в доме. Заодно пирогов принести, как не отнекивались девушки.
– Вы мужиков-то кормить собираетесь? Что вы там приготовите, мужиков хорошо кормить надо. В русалок они не верят. Эх, городские!
Девушки рассмеялись, а тетя Люба крикнула вдогонку:
– Сходите к бабе Онисье, раз такие истории нравятся она вам много чего порасскажет. Ну, ты ее помнишь, может, – кивнула женщина Соне, – она к твоей бабушке часто приходила.
– Не помню, – загрустила Соня. – Столько лет прошло, я вообще ничего не помню, и город стал совсем другим.
– Эээх, – вздохнула тетя Люба. – Она в доме с синими ставнями живет, прямо у мельницы. Не ошибешься. Скажешь, что от меня.
– Тут и мельница есть?
– Не настоящая. Комплекс для туристов построили. Мельница, избы и кафе, у трассы. А баба Онисья напротив, вглубь улицы.
– Вроде не деревня глухая, а город, а как расскажут такие вещи, так волосы дыбом! – удивлялась по дороге домой Саша. – Как в современном мире люди могут в такое верить?
– Как видишь, верят. – Задумчиво ответила Соня. – Может, это не так уж и плохо? Отвернулись мы от природы, забыли традиции.
– Ты меня пугаешь! Интересно, а русалки разговаривают?
– Я читала, что нет, только смех можно услышать. Ну, помнишь, как в «Особенностях национальной рыбалки»? – девушки рассмеялись, вспомнив фильм, и вся задумчивость прошла.
Вечер прошел в хлопотах: подруги прибрали в доме на всякий случай, чтоб совсем в грязь лицом не упасть перед тетей Любой, когда та придет порядок наводить.
Двор уже расчистили «дядьки», снег был убран в большие сугробы по краям дорожек к бане и к беседке. В соседнем продуктовом подруги закупились пастой «барилла», фаршем и прочими необходимыми ингредиентами для соуса «болонезе». Вдруг борщи и пироги не придутся итальянцам по душе, придется спасать привычной едой.
– Ага, привычной, паста куда ни шла, а за нормальным мясом надо на рынок, потом его прокручивать, этими промышленными фаршами мы мужиков отравим.
– Ничего с ними не случится! Я еще селедку под шубой сделаю!
– Придется закупить туалетной бумаги, боюсь, их желудки после такого количества свеклы быстро не оправятся, – засмеялась Саша, и подруги отправились спать.
Выключили свет – и сон пропал, и стало не по себе. Тишина пугала. Хоть бы машина проехала, а то словно они одни во всем мире! Саша боялась лишний раз вздохнуть, подруги лежали тихонечко, прислушиваясь к звукам с улицы. Залаяли собаки, сначала одна, потом, вроде издалека, другая. Замычала корова. Но сколько не ждали, волк в эту ночь не выл, и наконец они заснули.
А вот сон Саше приснился странный. Ей виделось лицо прекрасной, но злобной женщины, той самой, с деревянных узоров, заглядывала женщина в окна, скрежетала зубами, но так и смогла пробраться в теплый дом. А потом донесся плеск с реки, махнула хвостом русалка. Злая женщина покачала головой, вздохнула, превратилась в горсть снега и рассыпалась над улицей.
К утру сон забылся, словно и не снился вовсе.
***
Как только самолет приземлился, Никколо и Марко позвонили, заверили, что все в порядке, и часа через три-четыре они будут на месте.
Вскоре девушки устроились в крохотном- столик, диванчик и стойка регистрации – холле гостиницы. За что ей дали 4 звезды было совершенно непонятно, правда, обещали комфортные номера, да еще и ресторан при гостинице работал, но заказывать ужин надо было с утра, выбирая по меню. В обед вообще все было закрыто – не сезон, вот к зимним каникулам горнолыжники приезжали, тогда все и работало, а теперь тишина до лета. Судя по всему, итальянцы окажутся единственными постояльцами гостиницы.
К трехэтажному каменному зданию прилегал крохотный садик: пара скамеек, две невысоких туи и засыпанный снегом фонтанчик.
Но вот раздался звук мотора, машина притормозила у ворот, и девушки поспешили на улицу.
Марко и Никколо, в джинсах и лыжных куртках, без шапок, и конечно в выпендрежных модных ботиночках- итальянцы, что с них взять! – выгрузились из авто и радостно бросились навстречу подругам.
Соня, повизгивая, повисла на шее у Марко, они с мужем не виделись уже несколько недель. Саша же сначала отругала Никколо за сюрприз, тот виновато оправдывался, что иначе она бы ни за что не согласилась, но в конце концов и Саша вроде как обрадовалась.
– Так, отдыхайте, устраивайтесь, и отправляемся в баню и на обед.
– О! Банья, дача! – развеселились итальянцы, а девушки только покачали головой: – Идиоты итальянские!
– Нет уж, мы 3 часа сидели в самолете, потом 4 часа в машине, отдых потом, сначала размяться, – заявил Марко.
– Ну, тогда бросайте чемоданы, и вперед! – скомандовала Соня.
– И куда ты собираешься их вести? – удивилась Саша.
– Как куда? Ты их ботиночки видела? Как раз магазинчик в том же здании, где «Пятерочка», откроется после перерыва.
Саша вспомнила магазинчик – что-то среднее между одеждой для садоводов и униформой сторожа на складе советских времен, с галошами, ботами «прощай, молодость» и детскими лопатками для песочницы. Истерически заржала.
– Это тебе не Москва и даже не Владимир. Тут «откутюров» не предлагают, – присоединилась к ней Соня.
Общая истерика случилась, когда они экипировали итальянцев в шапки-ушанки из искусственного меха, от чего и аристократичный Никколо и обаятельный Марко превратились в бродячих барбосов с висящими лохматыми ушами. Ботинки тоже нашлись, и тоже на искусственном меху, огромные и тяжелые. К ботинкам подобрали теплые носки, а заодно- веселиться, так веселиться – купили итальянцам полосатые тельняшки с длинными рукавами, чем больше слоев одежды надето, тем теплее. И, конечно, шерстяные перчатки.
Пока девушки рыдали от смеха, утирая слезы, и глядя на несчастных итальянцев, те сопротивлялись, как могли. Лучше умереть от холода, чем надеть это все! Вот Саша с Соней же нормально одеты!
– Так и вы были бы нормально одеты, подумав об этом заранее. Все, никакие возражения не принимаются, зима это вам не шутка. Хотели зимнюю Россию – расплачивайтесь красотой. А вы как думали? Иначе завтра на самолет – и в теплую Италию!
Банщиком нанялся один из «дядек», чистивших двор. Он затащил перепуганных итальянцев в парилку, достал веники.
– Никогда такого не видел! – ахал потом Марко, – как у меня сердце выдержало? Я думал он нас отдубасит этими кустами!
Никколо был сдержаннее, выспрашивал, в чем смысл, и почему это традиция, а раз традиция, то, наверное, все каждый день после работы идут в баню? Или раз в неделю?
Прыгнуть в сугроб после парной никто из них не решился.
Девушки снова рыдали, просто до икоты, глядя на обалдевших мужчин и слушая их ахи и охи. И чуть до развода не дошло, когда выяснилось, что это был аттракцион для гостей, а сами подруги не особые любительницы бани, и прекрасно сходят в душ.
Даже подушки полетели, и удивительно, что никто не рухнул с лестницы.
С борщом дело было еще хуже. Даже ахнув рюмку водки мужчины лишь поковырялись в тарелках, хотя в отличии от прочих иностранцев итальянцы привыкли к овощным супам, но готовятся и выглядят они совсем по-другому. Это потом Саша сообразила, что надо было в борщ положить поджаренного хлеба, выдать гущу без бульона и посыпать сверху сыром- тогда б хорошо пошло. От такой идеи они с Соней еще больше развеселились.
Пришлось спасать мужчин пастой «болонезе», Софья тут как в воду глядела, приготовив соус заранее.
Пока собирались вызывать такси до отеля, Никколо и Марко свалились в чем были на кровать и тут же уснули. Да так, что расталкивать их было бесполезно.
– А если они до утра проспят? Нам куда деваться?
Девушки спустились в кухню, помыли посуду и задумались. Соня позвонила тете Любе, рассказала, как встретили гостей. Та долго ахала, услышав, что борщ «не зашел» и потребовала, чтобы девушки немедленно приехали к ней, она как раз собирается печь мясо в калитке.
– В чем?
– Приходите и увидите, это и ваши недоразумения есть будут.
***
Оставив спящих красавцев дома, написав записку и положив ее на видное место, девушки позвонили единственному местному таксисту, тому самому, что привез Сашу со станции, и отправились к тете Любе.
Та священнодействовала на кухне.
– Мясо-то я с вечера замариновала. Свинина своя, не подумайте, не из магазина. Задняя часть. Что надо? Дырки в мясе глубокие ножом сделать и влить туда раствор: сольку, перчик и водичку, перчик-то не растворится в воде, но его просто надо размешать. Ну, я и сверху солькой с перчиком натерла, намассажировала. И в холодильник на ночь. Только не ленитесь вставать и каждые 4 часа его переворачивать!
– Ничего себе, это у вас ресторанное блюдо получается!
– Что ты, какие рестораны, там разве так накормят! – тетя Люба продолжала, – учись, такого мяса в ваших Италиях не едят! Вынула утром из холодильника, обсушила полотенцем, и вот, давай калитку делать. Ржаную. Тут три компонента: ржаная мука, соль и вода. Смешиваем в пропорциях, чтобы не пересолить, конечно, и получаем тесто. Мягкое, но не текучее. Теста получится около двух стаканов.
И в калитку его, мясо. Со всех сторон этим тестом обмазываем, толстым слоем. И в форму, в духовку, часов на пять. Ставишь 100 градусов, и ждешь. Главное, чтоб ни одной дырочки, чтоб калитка плотная была.
Осталось мне час его держать в духовке. Давайте пока чаю попьем, с вареньицем, а там и мясо будет готово, возьмете, покормите своих иностранцев. К бабе Онисье ходили?
– Нет еще, некогда было сами знаете, готовились к встрече.
– Так сходите пока, тут идти-то десять минут. А я пока чаек поставлю, придете – чаю попьем и мясо готово. Не забудь сказать, что от меня, – напомнила она Соне.
Девушки дошли до синего деревянного домика меньше, чем за 10 минут.
Но сначала они обошли вокруг туристический комплекс. Предприимчивый местный бизнесмен сотворил неподалеку от федеральной трассы смесь русской деревни с горнолыжным шале.
Все было чистеньким, новеньким, и деревянный дом, и мельница, и колодец, и всяческая деревянная раскрашенная живность в виде коровок и петухов. И подсолнухи искусственные росли за плетнем.
Внутри в маленьком кафе предлагалось на выбор нечто вроде бизнес-ланча, только выбор супов, вторых блюд и салатов был очень большим, и «собрать» свой обед можно было в любом виде. Внутри и печка была, и деревянные столы-скамьи, но тут уже Русью не пахло, здесь была чистая австрийщина или швейцарщина. Ну, не считая еды, конечно.
Все это девушкам скорее понравилось, а почему бы и нет, голодному путнику или горнолыжнику только в радость, когда все чистенько, тепло и красиво.
Дом бабы Онисьи был бревенчатым и очень светлым, бревна отливали и серым и светло коричневым в лучах зимнего солнца. Но красой его были окна: ярко синие резные наличники с белыми узорами и крапинками придавали домику веселый и радостный облик.
На стук в дверь сначала никто не ответил. Потом кто-то заохал, зашевелился, зашуршал. Отворила дверь невысокая пожилая женщина с остриженными ежиком волосами, крашенными в темно бордовый цвет, с яркой вишневой помадой на губах.
Девушки не успели поздороваться, как она закивала:
– Звонила уж Любаша. Сказывала, что придете. Заходите, вот сюда, не споткнитесь о порог. – И живенько поспешила в комнату впереди подруг.
– Звонила? – удивилась Саша.
– А ты думаешь, мы тут в глухом лесу живем? Мы в городе, девонька. – и женщина засмеялась, показав на мобильный телефон, лежавший на столе. – Садитесь, чай пить будем.
– Ой, пожалуйста, не надо чаю, мы так наелись, и тете Любе обещали чай пить! – взмолилась Соня.
– Ну, не надо, так не надо! Ты, выходит, будешь Серафимина внучка? – внимательно оглядела она Соню. – Помню, маленькой еще приезжала сюда.
– А я вот совсем не помню. – вздохнула Соня. – Так вы- баба Онисья? Я немного по-другому вас представляла… Можно я спрошу, а сколько же вам лет?
– Мне-то? 89 исполнилось.
Девушки переглянулись. Этой женщине 89?? Может, их дурачат и сейчас выйдет согбенная старушонка, а это ее дочка, или соседка.
– Тетя Люба сказала, что вы знаете местные истории.
Женщина снова развеселилась. – Сказала, небось, Любаша, что я старая баба яга, которая чахнет над преданиями?
– Нет, конечно, засмеялась Соня. – Но… да, если честно, мы подумали что-то такое.
– Я, девоньки, была секретарем парткома на местном заводе. Это сейчас завода нет, а в давние времена хорошее производство было. Что, опять удивились? А потом я работала учительницей истории, я, между прочим, истфак закончила. Музеи местные мы начали создавать, раньше же ничего не было, такая красота пропадала. Где еще столько купеческих палат белокаменных, да храмов. Но не все, не все разрешали восстанавливать, а вот музей мы открыли, со стариками общались, древние истории собирали. Здесь все мои бывшие ученики, весь город! О чем вы спросить хотели, а то заговорю вас сейчас, и сами забудете, зачем пришли!
– Бабка хоть и партийная, а точно ведьма, – подумала про себя Саша. – прямо морок, точно, забыли ведь, зачем пришли.
Бабка Онисья хитро посмотрела на Сашу, словно прочитала ее мысли.
Саша смутилась.
– Я про русалок хотела спросить, про берегинь. Ну, на доме русалок. Вернее, про одну. Есть там в узоре очень странная женщина, вроде и красивая… но какая-то злая она. Не знаете, что за персонаж?
– Берегини – это хранительницы, добрые духи, хранящие землю, дающие плодородие, охраняющие людей, которые живут по правилам.
