скачать книгу бесплатно
– А ростом капитан твой метр в прыжке? – усмехнулся Митя. – В Магадане, чай, не такой загорелый?
– Прекращай, Мить! Чего ты, в самом деле?! Ну, было и было! Димка простил и переживал за него, – поморщился он. Странным делом всегда спокойного Митю выводили из себя разговоры о Сашке, ещё с тех времён. Что Димка, что Андрей никак не могли разобраться, почему Негр, казалось бы, единственный на свете человек из-за которого их друг выходил из себя.
– А я нет! – воскликнул Мороз, стукнув кулаком по столу, от чего подпрыгнул, и перевернулся Димкин стакан с виски. – Нет и точка! Помнишь, в девяносто четвёртом, нас как собак чуть…
Сентябрь, 1994 г.
Дождь шёл уже неделю, лишив людей возможности насладиться последними тёплыми деньками и ощутить шорох золотой осени… Опавшая листва лежала мокрыми бурыми кучами, местами перемешанная с глинистой грязью, а тяжёлое серое небо, словно давило на макушки деревьев, заставляя их стыдливо пригибаться от чувства вины. Димка с друзьями коротали вечер в одном из подвалов нашего города, на креслах от старых машин, добытых ими на местной автобазе. По всему помещению разлился запах клея, палёной резины и свежих опилок.
– Негр, ты дуру-то не гони! – сурово отчитывал Сашку Димка, стругая брус, лежащий на одном из столов. – Попробует он и все! Вон Ивашка уже попробовал! И что? Вот, скажи, что же он до сих пор не бросил? А?
– Да что ты с ним базаришь, Димыч! – протянул Андрей, потягивая затёкшую от долгого сидения в одной позе, спину. – Слышишь, Негр, деньги лишние появились? Девать некуда? Так не будет больше денег, чувак! Только раз сходи к Ивашке в притон, и гуляй, Вася! Здесь с тобой нянчиться никто не будет! Понял?
Сашка стоял, растерянно поглядывая на него и нерешительно пробормотал:
– Да чё ты, Ерёма… Да я просто… Ну, так сказал!
– А вот не фиг просто так! – взревел Митька, откидывая сапог и подходя вплотную к смуглому невысокому пареньку. – Попробовать он решил! Идиот! Сосед твой, как его там… А, Урий! В июне помер от чего? Не помнишь? А Акела с моего дома? А? От чего, дурья твоя башка? Скажи, не помнишь?! Давай?
– Ну, помню, конечно, – пробормотал тот в ответ, – от наркоты же они… Отъехали… Но они то сидели…
– Ты придурок, Негр! Дебил! Носорог… – заорал Митя, хватая Саню за грудки.
– Тише, Митяй, – прервал его Димка, схватив за плечо, – чего орёшь! Отпусти, говорю!
– Да я б его прибил бы, – прорычал Мороз, отходя от друга, – чтобы не мучился…
– Хорош, говорю, – одёрнул его Шиленко и заговорил, глядя прямо в глаза поникшему Сане, – Сашка, а если серьёзно, чего тебе не хватает? Сапожку мы замутили! Сейчас вон заказик со стойками под рекламу подвалил. Глядишь, и рекламой займёмся! По обмену в Японию каждый из нас смотался! Чего ты? Или плохо тебе? С Ивашкой веселее?
Негр что-то неопределённо хмыкнул и отвернулся, а Димка продолжал:
– Долго я тебя уговаривать не буду! Тут, видишь ли, Санёк, дело какое – пробовать тебе точно не стоит, конец от этого будет печальный. Это я тебе точно говорю! Подсядешь и всё! В итоге, либо тюрьма, либо могила! Слезть не получится, и не мечтай! Вспомни и правда, соседа своего! Ну? Помнишь, как рыдал он, когда ломало его? Ну? Вспоминай! А вспомни его до того, как он подсел! Здоровый парень, в хоккей играл! А вспомни-ка мать его! Помнишь, как она плакала? Помнишь? Так что, думай!
Сашка не выдержал, подхватил куртку и выбежал из мастерской.
– Ну и что, Димыч? – психанул Митя, расхаживая взад-вперёд, отчаянно размахивая руками и тяжело дыша. – Зачем ты его отпустил? Морду ему набили бы и пусть дома с недельку дурь из башки выветривал. И Ивашку этого тоже пробить бы не мешало! Гнида! Я же всегда знал, что гнида он! Негра теперь с панталыку сбивать взялся…
– Успокойся, Митяй, – спокойно ответил Димка, – давай дела доделаем и по домам. Там видно будет.
Но домой в тот день они не попали… Провозились в мастерской до позднего вечера, ремонтируя обувь и мастеря первый свой рекламный баннер-растяжку.
Два года назад, в очередной поездке в Японию, Димку осенила очередная “тема” – создать сапожную мастерскую. И опять в точку! Сработало! Времена были тяжёлые, обувь сплошь китайского производства, донашивали в буквальном смысле до дыр на подошвах. Димка организовал всё довольно быстро, и уже сейчас у ребят было пять пунктов приёма обуви, которые приносили вполне приличный доход. Подвальчик этот, в котором сейчас обретались друзья, был мастерской, где производили сложный ремонт. Замки, набойки меняли на месте, нанятые Димкой такие же пацаны шестнадцати-семнадцати лет и обученные дядь Лёшей, который был на все руки мастер. И подвал этот тоже он помог обустроить, договорился с местным домоуправлением за небольшую плату. Они все вместе расчистили его, соорудили полки и даже выделили небольшой уголок местной детворе для хранения инвентаря кукольного театра, который организовала, по наводке Димы, пожилая учительница музыки, живущая в этом же доме. Девчонки с энтузиазмом мастерили кукол, шили им разномастные одёжки, репетировали представления, и периодически просили друзей смастерить, то ширмочку, то сундучок. У них даже аккомпаниатор свой был, дед баянист, который радовал всех старинными задорными песнями. На такой творческой ноте и проходили трудовые будни ребят, но Димычу все не сиделось на месте. Темы били из него нескончаемым фонтаном!
Рекламой он уже грезил давно, как только увидел огромные, сияющие баннерные щиты в Токио. И вот первый крупный заказ! Визитки, напечатанные на фотобумаге, он освоил ещё в девяностом, тогда же когда приловчился перезаписывать фильмы на видеокассеты с кабельного телевидения, но это было не то… Хотелось глобальной рекламы и в голове рождались одна идея за другой…
Митя мечтал о машине, даже уже приценился и копил деньги, планируя в восемнадцать лет оформить паспорт моряка и смотаться в Японию за первой своей машиной.
Андрей же думал только об институте и не представлял свою жизнь как-то иначе. Уже второй год он ходил на курсы подготовки в институт, по специальности “Банковское дело”, мечтал о стажировке в Японии, с которой обещали помочь родители Лео и о своём банке в России. Жизнь была расписана на несколько лет вперёд.
Сашка после девятого класса хотел пойти в Суворовское училище, но мать с отцом настояли на Пограничном институте, поэтому пришлось ему идти в десятый класс. Работа в сапожке ему нравилась, он готов был часами просиживать, под звуки репетитций театральных представлений или музыку, доносившуюся из стереоприёмника “Пионер”, привезённого им же из поездки в Токио. Он вообще был тихушник, этот Сашка, сидит-думает сам себе. И вон, что надумал!
Иванов же, как вы уже поняли, ничего не хотел и никаких надежд не питал, бросив школу и предпочитая подвисать в одном из боксов заброшенной воинской части, в безудержном кайфе. Поначалу друзья пытались его вытянуть и уговорить, но все бесполезно. Он просто жалобно рассказывал очередную байку о том, как он устал и что скоро завяжет, умудряясь при этом стянуть хоть что-нибудь мало-мальски ценное.
Ребята, доделав заказы, уже собирались выходить из мастерской, как туда влетела Неля – старшая сестра Негра. В отличие от брата она была высокой, светловолосой с мраморно-бледной кожей, старше всего на четыре года, училась в мединституте и уже подрабатывала медсестрой в операционном блоке городской больницы. По её словам ей это очень нравилось, она часами, с важным видом и тоном училки, могла рассказывать про операции, синдром “варёное сердце”, ампутированные конечности и подобные страхи, которые приводили мальчишек в тихий шок. Сейчас же, она выглядела, как никогда расстроенной, если не сказать испуганной, с мокрых волос капала вода, и плечи вздрагивали.
– Сашка здесь? – спросила она, скользя взглядом по мастерской. – Нет?
– Нет, – ответил Димка, – домой ушёл пару часов назад.
– Нет его, – пробормотала девушка и расплакалась.
– Не реви, – приказал ей Андрей, – говори, что случилось? К Ивашке он пошёл? Да?
– Наверное, – всхлипнула Неля, – раз здесь его нет, значит пошёл! А я сейчас у Кати Барановой была, подслушала, что отец её облаву на Ивашкин притон готовит. Что-то он там украл у генерала!
– Баранов? – присвистнул Митька, вспомнив отмороженного на всю голову Катькиного отца, который мог спьяну обстрелять двор с табельного оружия. Удивительно, как ещё не убил никого!
– Что ещё ты подслушала? – прикрикнул Димка, ловко собирая инструменты. – Когда брать собираются? Говорил?
– Сегодня, Димочка, сегодня, – разревелась она, присаживаясь на холодные ступеньки у входа.
Димка посмотрел на часы, которые показывали около девяти часов вечера и, кивнув призывно друзьям, сказал:
– Побежали, может, успеем хоть негра выдернуть, а то будет ему Погранка… – и чуть помолчав, пробормотал. – А с Ивашкой пусть менты разбираются. Тюрьма ему, возможно, спасенье.
Воинская часть, которую забросили около трёх лет назад, находилась в паре километров от школы мальчишек, с одной стороны бетонного забора расположилось местное кладбище, а с других сторон заброшенный частный сектор. По факту, от самой части остался только высокий бетонный забор и редкие остовы бывших казарм, местами срезанные металлистами, которые облюбовали её, как постоянный источник заработка. Бетонные блоки и кирпичи были вывезены уже давно на командирские дачи и коттеджи, а также дачи их родственников и знакомых. Ивашка умудрился вовремя отхватить себе каморку, примыкающую к кочегарке и свято оберегал её, не допуская туда никого кроме своих редких товарищей-наркош. Почему редких? Потому что, естественный отбор среди людей, ведущих подобный образ жизни жесток. Здесь нет места жалости или уважению, и даже принцип «ты мне – я тебе» здесь не работал. Кто сильнее и хитрее, тот и выжил! Пока выжил…
Отъехавших порой друзей, Ивашка безжалостно оттаскивал подальше от своего “уютненького уголка” на приспособленной специально для этого тележке и оставлял возле подъезда одной единственной девятиэтажки – свечки, которая по недоразумению оказалась с одной стороны части, среди заброшенных покосившихся избушек. “Дом на семи ветрах”, как его называли в городе, славился количеством по нахождению трупов с зажатыми в руках шприцами. Как объяснил однажды Ивашка, он это делает специально, чтобы приехавшие менты, знали, что это наркоман. Зачем? Он и сам толком не мог рассказать, но всезнайка Андрей тогда озвучил свою версию, что таким образом Иванов оправдывает себя и свою гнилую сущность, упиваясь чувством своего превосходства над несчастными. На вопрос Мити, пытался ли он их хотя бы откачивать, перед тем, как отвезти на подъезд, Ивашка пожимал плечам и спокойно спрашивал: “Зачем?”, за что получил от Мороза пару тумаков и порцию ненормативной лексики по отношению к нему, как личности.
– Димыч побежали со стороны кладбища, – предложил Андрюха, хлюпая по холодным лужам промокшими насквозь туфлями, – там менты точно не проедут, да и затеряться там будет проще, в случае чего…
– Да, Дюха, но только полезем с угла, – согласился Шиленко, имея в виду угол, где кладбище граничило с бывшей жилой зоной, – если что, в каком-нибудь сарае спрячемся!
– Да ну, Димыч, там кочегарка прям за забором, если кто бежит из Ивашкиного логова, сразу через забор и мусора, ясен перец, за ними.
– Ну, а что ты предлагаешь? Мы там отдыхать не собираемся, Негра подмышки и домой.
– Не, Андрюх, Димыч дело говорит, – вставил Митька, – оттуда хоть можно будет сразу обстановку оценить…
– Ладно, понял, – обречённо согласился Ерёмин.
Ему совсем не хотелось ходить под дождём по грязевой жиже, по кладбищу. Хотелось домой, высушить одежду, погреться в горячей ванне, съесть мамкиного жидкого борща с салом, вприкуску с чесночком и бухнуться спать. Он ругал непутёвого Негра, которому вдруг приспичило испытать смертельный кайф, жалел Нельку и в очередной раз поражался, как у таких родителей могли родиться такие разные дети. Да и не просто разные, а даже как-будто разной национальности. Нелька и родители абсолютно белокожие со светлыми волосами, статные, а Сашка чёрный, как уголёк и росточком метр в прыжке. Как-то анатомичка, очень хорошая учительница, которую любили все в школе, за её умение общаться с учениками на дружеской ноте, шутить на уроке и рассказывать забавные истории из своей давней студенческой жизни, объясняла основы генетики. И Сашка, вечный молчун, возьми и спроси, почему в его семье такой странный набор генетики. Алла Геннадьевна тогда очень доходчиво объяснила и начертила, что в случае с Негром произошёл генетический сбой и ему нужно быть готовым, что дети на него, вряд ли будут похожи. Друзья ещё долго подкалывали Сашку и вот он, сбой генетический, что учудил. Кайфа ему захотелось! А они сейчас несутся по дождю и холоду спасать его…
– Пришли, – прошептал Димыч. Андрей даже не заметил за размышлениями, как они оказались возле кладбища. Прислушался, вроде тихо, сквозь шум дождя и частого перестука капель об жестяные памятники, не доносилось ни звука.
– Полезли тогда, Димыч, – зашептал он, – Митька ты оставайся здесь, примешь дурня…
– Щас, ага, – перебил его Мороз, – сам оставайся…
– Тихо, – прервал перепалку Димка, заглядывая в небольшую дыру с согнутыми арматурными штырями, – времени в обрез. Темно, не видно ничего…
– Я с вами, – возмущённо зашептал Митя.
– Полезли тогда, быстро заходим, берём Негра и назад. Понятно? Ивашку не трогать!
Они лихо перемахнули через высоченный забор и через пару секунд оказались возле маленького оконца кочегарки.
– Димыч, по-моему, машина едет. Слышишь? – прошептал Андрей, прислушиваясь, махнув рукой в сторону ворот.
– Походу, – заторопился Димка и рванул со всех сил хлипкую деревянную дверцу.
Из комнатушки пахнуло химией и нечистотами, Ерёмин, зажав нос, отвернулся, не решаясь зайти. От маленькой керосиновой лампы падал тусклый цвет, но рассмотреть он ничего не смог, услышал только приглушенный крик Митьки:
– Где Негр, козёл?
– Тихо, Митрич, нет его больше! Уходим…
Со стороны ворот уже нёсся милицейский уазик, освещая дорогу впереди, ещё чуть-чуть и в поле зрения окажется кочегарка. Андрей почувствовал привкус соли на губах и понял, что плачет. Плачет по Негру.
– Уходим, Дюха, – дёрнул его за руку выбежавший на улицу Митька, – ну, быстрее.
Луч фар прорезал их ровно в тот момент, когда они подлетели к забору.
– Стоять, стрелять буду, – раздался зычный крик Баранова, – кому сказал!
– Быстро! – командовал Димка, пропуская Андрея.
С той стороны уже умоляюще торопил Митька:
– Пацаны, братцы, быстрее!
Андрей, не помня себя, перемахнул за забор, услышал грохот выстрела и треск пуль о бетонные перекрытия забора. Рядом ойкнул Димка и тут же громко прошептал:
– Сука! Бежим на кладбище! И к выходу, на трассу. Быстро!
– Димыч, задело что ли? – ломающим голосом спросил Андрей, пытаясь разглядеть в темноте друга.
– Потом, Дюх! Бежим! – отмахнулся он.
Май, 2017 г.
– Я ведь тогда подумал, что Негр умер, – проговорил Ерёмин, ковыряя упаковку с нарезкой колбасы, – даже не помнил, как добежали…
– Да, я помню, – усмехнулся Митя, – мы, когда в мастерскую забежали, ты белее Димки был. Я ещё испугался, что и тебя задело. Но, Нелька! Скажи, молодец!
– Конечно, она же тогда Димычу рану на руке обработала и замотала. Ещё хорошо, что это осколок бетона по плечу скользнул, а не пуля застряла. Даже не знаю, как бы мы выкрутились. В больничку точно нельзя было бы!
– Кстати, про Нельку хотел тебе рассказать. Тут ситуэшн один был с Маринкой, Макса женой.
– Что она опять учудила? – поморщился Андрей, словно от зубной боли. – С детства от неё покоя нет…
– Ну да, ну да, – улыбнулся Митя, вспомнив, что слишком деятельная толстушка Марина, девочка с параллельного класса, всегда раздражала Ерёмина. То ли красавчик Андрей ей нравился, то ли её раздражал его вечный лоск, на фоне, которого она выглядела жалкой и убогой, хотя считала себя писаной красавицей, но покоя ему она не давала до самого выпуска, не смотря на то, что уже тогда встречалась с Максимом Шиленко. Димка над этим только посмеивался, но двоюродному брату не докладывал, хотя Макс работал вместе с ними, в одном из пунктов.
– Так что там произошло? – прервал усмешки друга, Андрей.
– Да представляешь, Нелька замуж-то так и не вышла, но ребёночка родила. Года три ему, может чуть больше…
– А как родила тогда? – усмехнулся Андрей. – Раз замуж не вышла?
– Дюх, не тупи, а? – возмутился Митя. – Я тебе что? Баба, что ли?! Такие вещи узнавать, как и почему?
– Ладно, понял! – примирительно проговорил Ерёмин. – Говори дальше!
– Так вот, Нелька этим летом решила в сад ребёнка оформить, очередь подошла, всё, как положено. Пошла в ближайший сад, а там заведующая Марина Николаевна Шиленко!
– Ну, не удивительно! – скривился Андрей. – Эта фря и до министра доберётся!
– Да не дай Бог! – перекрестился Мороз. – Такой дома сидеть и с соседками огрызаться…
– А что такое? – удивился Ерёмин. – Не взяла в сад, что ли?
– Представляешь, не взяла! – воскликнул Митя. – Сказала сквозь зубы, что даже если Нелька позвонит президенту, в её сад, подчёркиваю, её сад, они не попадут!
– Так что ты молчал-то?! Или помог?
– Да что я? Димыч, вон и помог! – тихо проговорил Мороз, поднимая в сторону памятника стакан с коньяком. – Давай, братан! За то, что ты рядом!
– Расскажи, – потребовал Андрей, выпивая и закусывая сыром с грушей. Он даже в этом был эстет! Фрукты с сыром, самый вкусный для него бутерброд!
– Да что рассказывать?! Нельку ты знаешь, та никогда ничего не попросит, не пожалуется. Развернулась и ушла. Домой приходит, а там сынок её, на окно тычет и говорит: “Мама, там дядя! И он говорит, чтобы ты не плакала, он нас любит! Тебя и меня любит? Да, мам?”. Говорит, что сразу почему-то про Димку подумала. Может потому, говорит, что слезы от обиды подступали и мысли метались: “Был бы Димка жив, такого бы не было!”
– Конечно, не было бы! – возмущённо воскликнул Ерёмин. – Димки нет, зато мы есть! Ей стоило только позвонить! Я ей самый лучший сад бы организовал!
– Ну, она не могла решиться! Не любит человек просить, говорю же!
– Да блин, Мороз! Ей Богу, да ей просить бы не пришлось, только рассказала бы!
– Знаю, Дюх, знаю! Я ей тоже самое сказал, но она не успела попросить! Через неделю Макс ей позвонил.
– Через неделю? – возмутился Андрей. – Да он сразу должен был ей позвонить, как узнал!
– Так он и не узнал бы, – усмехнулся Митя, – Димка ему стал во сне сниться и говорил что-то, возмущался. Макс говорит, ничего не понял, кроме имени “Неля”. Вот он и позвонил ей!
– Здорово! – повеселел Андрей. – И что устроили сына в сад?
– Устроили, конечно. Ходит уже!
– Здорово! – воскликнул Ерёмин, вскакивая с места и подходя к памятнику. – Блин, Димыч, ну как так-то?! Я все никак не могу поверить… Ведь ты получается рядом! Но блин, как бы мне хотелось тебя обнять…
