скачать книгу бесплатно
Она весь день проревела, и, почти успокоившись, вновь дала волю слабости, и, как ни убеждала её Вика, что ребята быстро забудут историю с селфи, Алёне легче не делалось.
– Историю забудут, но не предателя, а пока не выяснится, кто он, в аутсайдерах буду я.
Повисла пауза. Алёна, решив, что Вика подбирает слова, чтобы найти утешительный ответ, опередила её:
– А, может, Снежана, сама показала Тате Марковне фотографию, ведь больше некому? Она же такая совестливая, могла и сознаться во всём.
Вика согласилась:
– Ну да, похоже на Снежану.
Дальше разговор не клеился. Вика, хоть и сама позвонила, вела себя осторожно, как будто опасалась задеть Алёну неосторожным словом. По крайней мере, Алёна так себе объяснила её непривычную сдержанность.
– Алён, извини, мне ещё к докладу по литературе готовиться, давай завтра договорим.
– Да, иди готовься, – Алёна, весь разговор рисующая в блокноте автопортрет, вырвав страницу, разорвала лист.
«Завтра так завтра», – буркнула себе под нос Алёна и, свернувшись калачиком на тахте, погрузилась в беспокойный полусон, наполненный мыслями о том, что завтра для неё теперь не существует.
Поразительно, но именно так : «Завтра не существует» д – называлось сообщество в социальной сети, в какое Алёна, не находя себе ночью места, по неосмотрительности вступила. Участников в нём было не так много, но проблемы у всех похожие. Кто-то сессию завалил, кто-то с парнем расстался, но встречались случаи и посерьёзней. Совсем молодые ребята (из взрослых в сообществе был только админ, он же и руководитель Марат Анатольевич) размещали на стене истории своих провалов под хэштэгом «Завтра не существует», после чего мрачно смаковали их. Записи подростков чередовались с грустной, погружающей в транс музыкой и депрессивным видеорядом. Вырванные с корнем деревья, затопленные водой здания, непроходимые дебри – наблюдала Алёна, нажимая на просмотр. Ролики окончательно вогнали её в уныние, и в гимназию она утром не пошла. Проспав весь день, поздно вечером Алёна вновь открыла страницу сообщества, где разместила и свою запись. Никаких подробностей: пара фраз о том, что любимый человек принимает её за предательницу и что она никому больше не верит. И этого было достаточно, чтобы на Алёну посыпались комментарии, но от них ей стало только хуже. Мир жесток, доверять никому нельзя, забудь о счастье: фразы, словно осколки впивались в удручённое сознание. В какой-то момент Алёне захотелось немедленно покинуть сообщество, но, прослушав заунывную музыку и почитав комментарии, она опять впала в отчаяние и осталась.
В какой-то момент Алёна перестала понимать, сколько времени длится затворничество, которое объяснялось ею занятым родителям, как недомогание из-за простуды. Комната, прежде полная света, была наглухо задёрнута шторами и в полной тишине только и слышалось шуршание маркера. Засохшие деревья и руины проявлялись на белых листах, вытаскивая из Алёниных мыслей всё самое мрачное. Изрисованными листами был заполонён письменный стол, некоторые валялись на полу. Внешний мир напоминал о себе с приходом родителей или с телефонными звонками, на которые она не реагировала, но если и отвечала на них, то неохотно, словно они её отвлекали от чего-то более важного.
Глава 5. Парный танец
Вика, утешительно пообещавшая Алёне, что история с горностаем быстро забудется и правда надеялась, что всё утрясётся. Сознаваться в том, что показанная фотка – её работа, глядя на отношение ребят к Алёне, она точно не собиралась. Хотя муки совести и не давали ей проходу, то и дело, выскакивая навстречу из ниоткуда. Особенно теперь, когда одноклассники взялись за репетиции к выпускному, не пригласив Алёну. Вика оправдывала себя тем, что Алёна и сама не проявляла участия, учёбу и ту забросила, сваливая нежелание учиться на переутомление. А репетиции вторую неделю шли полным ходом. Дэн какое-то время не слишком охотно ходил на репетиции, но потом включился и бойко раздавал советы.
«Дана и Лана, не подносите слишком близко к губам микрофон!»
«Лужин, проснись, ты на репетиции!»
Ребята, задерживаясь после уроков, обсуждали в актовом зале сценки и танцевальные номера. Так вышло, что Дэну с Викой достался парный танец. Вика ужасно смущалась, а он, привыкший к постоянному девичьему вниманию и порой довольно бурному, улыбался её стеснению и неловкости. От вечно всё подмечающих Ланы и Даны не ускользнуло, как трогательно танцевальная пара беседует перед отработкой выступления и как нежно обнимает Вику Дэн. Ещё совсем недавно Вика и помыслить не смела, что Дэн посмотрит в её сторону. Неприметная, сутуловатая, к тому же тихоня, она вдруг приосанилась и даже говорить стала громче и выразительней, чем прежде. Раскрыть правду о своём поступке, означало лишиться нового амплуа, а главное – симпатии Дэна. Симпатия его становилась всё очевидней и однажды во время репетиции, Дэн предложил Вике уйти пораньше и посидеть вдвоём в кафе.
– У вас с Алёной – точно всё? – Вика, ещё секунду назад не сводившая глаз с Дэна, отвела взгляд, как будто боялась, что ответ и читаемое в его лице не совпадут.
– Давай не будем об этом, и так всё понятно. Так как насчёт похода в кафе, ты не против?
– О, кей, сходим.
Вообще-то, в кафешку рядом с гимназией, они часто заглядывали всем классом после репетиции, но Дэн впервые пригласил Вику отправиться туда отдельно от ребят. Вика ликовала: она идёт на первое свидание!
Кульков, заметивший, что пара намеревается улизнуть с репетиции, сложил из рук рупор и протрубил на весь кабинет:
– Внимание, намечается грандиозное событие! Парочка влюблённых собирается пуститься в бега!
– Сейчас ты сам будешь бегством спасаться, если не замолчишь! – Дэн, шутя, пригрозил оратору кулаком.
Девчонки с завистью поглядывали на Вику, а Снежана на следующий день подошла в ней на перемене:
– Слушай, Вик, Королёва вообще в курсе ваших лавсторис с Дэном? Вы же подруги с ней, разве нет?
Вика, покраснела:
– Наверное, не в курсе. Мы давно не созванивались.
Снежана поджала губы. С минуту она пристально глядела на Вику, но та всё время отводила глаза в сторону. Снежана, покачав головой, переключилась на стоявшего поблизости Кулькова:
– Кульков, ты вроде как, в одном подъезде с Королёвой живёшь?
– Ну да.
– Ничего о ней не слышно?
Кульков пожав плечами, махнул рукой:
– Её проблемы.
Снежана недоумевала. К недоумению добавился зуд в укушенном Ибрагимом локте, преследовавший её постоянно. Она замечала, что во время зуда становится невыносимой и в ней закипает что-то звериное, разрывающее её на части. Снежана сдерживала себя, не позволяя гневу вырываться наружу, но делать это ей становилось с каждым разом труднее.
– Что же ты такой невнимательный, Кульков? – зрачки Снежаны налились бордовым цветом. Спина изогнулась.
Со стороны можно было сказать, что ещё немного и дикая особь вцепиться когтями в недруга. Кульков попятился.
– Эй, ты чего, озверела?
Их диалог со Снежаной оборвала заглянувшая в кабинет классная руководительница Яночка.
– Ребята, сегодня короткий день, в гимназии проверка!
Класс возмущенно загудел.
– Опять? Третья за неделю. Нам же к ЕГЭ готовиться нужно, – доносилось с разных парт.
Яночка развела руки по сторонам: она ни при чём. Недавняя выпускница филфака заменила прежнюю классную одиннадцатиклассников, неожиданно решившую уйти на пенсию. Произошло это на днях, и ребята ещё не привыкли к мысли, что у них новый руководитель. В последнее время на гимназию обрушились странные события, и проверка была лёгким ветерком по сравнению с некоторыми из них, подобными урагану.
Глава 6. Сороковая симфония
Портал в Эльфию на днях должен был открыться: Тата Марковна считала дни до полнолуния: Судя, по событиям в гимназии, Горностай уже вовсю орудовал на своей роще, вырубая защитные деревья. В гимназии же кабинет истории пошёл трещинами на потолке, а спортивный зал затопило из-за протекающей крыши. Замки во многих кабинетах стали заедать, а ключи пропадать. Пропадали и наглядные пособия. Исчез бюст Моцарта из кабинета музыки, из-за чего музычка Муза Ивановна, классная одиннадцатиклассников, уволилась, но на этом чудеса с кабинетом музыки не закончились. Раз в час или чаще в нём раздавалась сороковая симфония Моцарта, причём так громко, что из соседнего кабинета физики в ответ следовал возмущённый стук в стену. В столовой крысы съели все запасы круп и овощей. Тата Марковна как-то утром не досчиталась своих цветов и проплакала целый час, сидя на подоконнике, который теперь украшало совсем мало горшков. Досталось и директору гимназии Тимуру Кирилловичу: его замучили с проверками. То из-за трещин на стенах, то из-за дождика с потолка родители учеников обращались в комитет образования, но стоило комиссии явиться, как трещины исчезали, вода испарялась. Важным проверяющим приходилось лицезреть разве что испарину на лысине усталого Тимура Кирилловича. Ещё и с учениками творилось невесть что. В одиннадцатом Б одна их лучших учениц Королёва третью неделю прозябала дома, она даже новую классную не видела. Снежана Перова ещё хлеще: в гимназию исправно ходила, но срывала уроки. Учителя в один голос твердили, что девочку нужно изолировать. Тимур Кириллович за годы работы в школе, повидал немало выкрутасов от учеников переходного возраста, но, чтобы такое! Перова никогда не отличалась кроткостью, но и не возникала по пустякам. С недавних пор, замечание в её адрес могло обернуться настолько бурной реакцией в ответ, что, глядя на хищный блеск в глазах Снежаны, критикующий, замолкал. Но никто из одиннадцатого Б предположить не мог, что Снежану, с её-то изменившимся до неузнаваемости характером, единственную из класса тревожит затворничество Королёвой. Перова звонила Алёне, писала в социальной сети, но та не отвечала. «Призналась бы сразу во всём, а не доканывала себя», – рассуждала Снежана, но всё чаще её одолевала мысль о том, что Королёва и в самом деле не виновата.
После уроков она заглянула в кабинет Таты Марковны, чтобы та прояснила ситуацию с фотографией, но педагог выглядела настолько расстроенной, что Перова, решив, что её довели шестиклассники, толком ничего не разузнала.
– Ты о чём-то хочешь спросить? – Тата Марковна, сидевшая за учительским столом, оторвала от книги усталый взгляд.
Снежана замешкалась:
– Про фото хочу спросить, кто вам его показал?
– Фото? – биологичка наморщила лоб, пытаясь понять о чём идёт речь.
В класс зашёл забывший учебник ученик и Тата Марковна принялась отчитывать его за рассеянность., Посчитав, что таким образом биологичка от неё отделывается, Снежана прекратила расспросы. На самом деле, Тата Марковна и правда не сообразила о какой фотографии спрашивает Перова. Её волновал выговор от директора за бардак в кабинете. Макеты насекомых повылетали из него прямо во время прихода проверяющих и одно из насекомых запустило свои лапки в волосы вредной дамы в платье с цветочным принтом. Тата Марковна оправдывалась, что цветы и привлекли внимание макетов.
– Макеты должны привлекать внимание тех, кто их видит, а не наоборот, Тата Марковна! – возмутился Тимур Кириллович.
Биологичка согласилась, понимая, что происходящий абсурд трудно воспринимать, не повышая голоса и не выкатывая от удивления глаза. Макеты, неожиданно превратившиеся в настоящих жужжащих насекомых, к концу дня затихли и вернулись на полки, приняв обычный неодушевлённый вид.
Глава 7. В отличие от космоса
Никогда Алёна так много не рисовала, как в эти дни добровольного затворничества. Родители не серьёзно относились к её увлечению рисованием. Мама Инга Глебовна часто повторяла: «И в кого ты, Алёнка, пошла: я в твои годы, если и малевала, то глаза?» Стоило Алёне однажды заговорить о художественном образовании, как мама, заохала:
– Да разве это профессия?
– Чем не профессия, иллюстраторы те же разве не трудятся? – взъерепенилась Алёна.
Мама закатила глаза.
– Для себя, пожалуйста, рисуй, сколько хочешь, а специальность выбери понадёжнее.
Она, банковский работник, воспринимала искусство, как область, не связанную с зарабатыванием денег, хотя и любила похвастаться перед коллегами рисунками дочери. Отец, Станислав Георгиевич, Алёну поддерживал, но спорить с супругой было выше его сил, посему предложил обеим компромисс. Специальность «дизайнер», по его мнению, была привлекательной как для Алёны, так и для её мамы.
– Заниматься любимым делом и получать за него деньги – могут себе позволить единицы, – доказывал папа, приводя примеры из жизни друзей детства, чьи мечты разбились о реалии.
– Помнишь дядю Костю? – спрашивал папа у Алёны, в ответ получая пожимание плечами и недоумённый взгляд.
Зато мама кивала головой и, опережая мужа, спешила просветить Алёну, что дядя Костя мечтавший ракеты в космос запускать, раз в год запускает систему отопления.
– И, кстати, приличные деньги за обогрев населения получает! – добавлял папа, – осень, в отличии от космоса, всегда близко.
С родителями Алёны вступить в спор, наверное, мог бы учитель ИЗО, он-то Алёне и посоветовал не распылять талант. Впрочем, Алёна, решила, что быть дизайнером означало быть почти что художником, правда, и на дизайнерское отделение, могло не хватить баллов. Теперь и подавно: из-за пропусков занятий Алёна упускала шанс – не сдать ей на отлично экзамены, если она не вернётся в гимназию.
В каждый день Алёна обещала себе, что утром пойдёт в гимназию и прекратит тусоваться в странном сообществе, однако выйти из него было не так-то легко. Стоило ей обронить слово об уходе в комментариях, как с ней тут же связался Марат Анатольевич. Звонок от него напугал Алёну: было что-то угрожающее в его интонации и в том, что он сказал:
– Ты, наверное, видела, что некоторые участники сообщества больше не появляются?
– Видела, и что в этом ужасного?
– Ужасно то, что мы не знаем, где они и что с ними. Пока мы вместе – мы команда, а по отдельности – нас вроде, как и нет.
– Команда нытиков, – хмыкнула про себя Алёна, а вслух произнесла, – каждый сам решает, с вами он или нет.
Марат Анатольевич согласился, но звонки от него не прекратились. Каждый раз, когда он звонил узнать, всё ли у Алёны в порядке, на том конце связи звучала убаюкивающая музыка и голос Марата Анатольевича призывал внимать ему. Однажды Станислав Георгиевич застал дочь за разговором с этим типом. Станислав Георгиевич, привыкший доверять Алёне во всём, нахмурился.
– Не хочешь рассказать, кто это? На тренера по самбо вроде не похож.
– Пап, это админ сообщества, в которое я недавно вступила, – Алёна дала волю эмоциям, – и он достал меня, если честно!
– А название сообщества не подскажешь? – осведомился Станислав Георгиевич.
– Завтра не существует, – вздохнув, ответила Алёна.
Некоторое время отец вопрошающим взглядом смотрел на дочь, после чего разразился бурным негодованием, нисколько не смутившим Алёну. Реакция отца была ей вполне понятна.
– Так вот, почему ты от учёбы отлыниваешь! А я считал тебя разумной.
– Отлыниваю по другой причине, – вполголоса заметила Алёна.
Ей пришлось вкратце рассказать отцу историю с горностаем и о ребятах, ополчившихся на неё. Станислав Георгиевич взъерошил волосы дочери:
– Дурёха, если ты не виновата, то надо отстаивать свою правоту, а не прятаться!
– Пап, дело не в том, что от меня отвернулись из-за предательства, а в том, что так легко поверили в него.
Станислав Георгиевич не нашёлся чем возразить. Зато нашёл способ приструнить Марата Анатольевича. Сообщество заблокировали, и Алёна, про себя отметив, что есть в этом мире хоть какая-то справедливость, решила наверстать упущенное, взявшись за учёбу.
Глава 8. Портал открывается
На следующий день после разговора с отцом Алёна, как ни в чём не бывало появилась в классе. Правда, села за другую парту: на последнюю у окна. На прежнем месте, как любезно предупредили близняшки, теперь сидели Дэн с Викой. Алёна даже не предполагала, как за три недели всё могло поменяться: дружеский настрой класса сошёл на нет, Кульков и тот, не отпускал свои глуповатые шуточки. Лужин, шушукался с Ланой и Даной на переменах неизвестно о чём. Вика и Дэн не замечали никого, кроме друг друга. Их отношения не стали для Алёны шоком: из их сторис в соцсетях она всё знала. Самые разительные перемены произошли со Снежаной. Однажды она покинула класс прямо во время алгебры, не спросив разрешения у математички. При этом Снежана оставалась единственной, кто не избегал общения с Алёной. И Алёна отвечала однокласснице тем же, хотя полкласса косо посматривали на Перову из-за её спонтанных выходок и внезапного отлучения с урока.
– Знаешь, мы готовим сюрприз к выпускному: сценки, танцы и всё такое, – сообщила ей Снежана, – номера распределены, но можно поговорить с ребятами и подобрать что-нибудь для тебя.
– Спасибо, конечно, но обойдусь, – Алёна перевела разговор на другую тему, – ты лучше скажи, куда ты такая разъярённая умчалась вчера с алгебры?
– Да так, – Снежана махнула рукой, – хожу на тренинг «Ты – звезда!»
– Понятно, зазвездилась. Звёздам полагается уходить, когда им взбредёт в их звёздную голову.
Снежана улыбнулась:
– Там коучер симпотный. Горностаев Ибрагим.
– Странно: имя как у сбежавшего питомца Таты Марковны и фамилия – производное от горностая.
Снежана хмыкнула:
– Согласна, забавное совпадение.
Она предложила Алёне присоединиться к тренингу, но та нацелилась наконец-то вернуться к тренировкам по самбо. Она захватила с утра спортивную форму и после уроков, купив бутылку питьевой воды, отправилась в спортклуб. Он находился совсем рядом с гимназией. Уже, в раздевалке клуба, Алёна спохватилась, что нужно было подойти к тренеру: возьмёт ли он её тренировать после прогулов? Однако, тренер, осведомившись, где она пропадала, в тренировках не отказал, хотя и получил от Алёны не слишком вразумительный ответ. Может потому, что мечтал набрать группу девчонок, а пока что на самбо ходили одни парни. Алёна занималась с ними и многое у них перенимала, но в спаррингах ребята с ней осторожничали.
– Да что вы со мной, как с хрустальной вазой! – часто упрекала парней Алёна, – приёмы толком не отработать.
– Королевна, не заводись! – басил Серёга в ответ.
Парни называли Алёну королевной не только из-за созвучной обращению фамилии, но и из-за уважения. Им льстило, что хорошенькая девушка увлекается борьбой, а Димон и вовсе в неё влюбился. Когда Алёна появилась в спортивном зале, Димон со скучным выражением таскавший маты, встрепенулся и всю тренировку был в приподнятом настроении. Шутил во время разминки и даже, отрабатывая приёмы. Не умолкал он и в кафе, куда группа, отзанимавшись, отправилась перекусить. Заказав пиццу и напитки, Серёга, Стас, Димон и Алёна заняли длинный стол возле аквариума. Парни обсуждали предстоящие соревнования, а Алёна, хоть и не собиралась на них, с любопытством слушала ребят. С ними, не корчащими из себя крутых, ей было легко и спокойно. В кафе было много народу, звучала музыка, но Алёна сразу признала в зашедших в него гурьбой ребятах своих одноклассников. Часть из них топталась у стойки заказов, часть выбирали место. Наконец-то выбрали стол: напротив Алёны с парнями. Снежана, приметив Алёну, помахала ей рукой, а близняшки, перешёптываясь, уставились на неё и ребят, бурно обсуждавших тренировки. Ещё среди одноклассников Алёна увидела Кулькова, Лужина и Дэна с Викой – весь актив класса, если не считать вялого Лужина, был в сборе.
Как ни старалась Алёна не замечать хохочущих одноклассников, не получалось: то и дело её взгляд скользил по ним, и ей становилось неуютно. Впрочем, прикончив пиццу в считанные секунды, компания заметно поредела, и в какой-то момент за столом остались Дэн и Вика. Дэн держал Вику за руку, чему-то улыбался и неожиданно поцеловал её. Алёна едва сдерживала слёзы.
– Эй, ты чего? – Димон, сидевший спиной к Вике и Дэну, поймав Алёнин взгляд, обернулся в их сторону.
– Всё нормально, – ответила Алёна, и, накинув рюкзак, пошла к выходу.
