Шустрик

скачать книгу бесплатно

Шустрик
Владимир Григорьевич Эстеркин

Послевоенное время. Обычная семья попадает в автокатастрофу, которая уносит жизнь матери. В живых остается сын Георгия, маленький мальчик Витя. Многочисленные операции не смогли полностью восстановить ребенка. И он остается на всю жизнь прикованный к инвалидному креслу. Судьба мальчика предрешена, подумаете вы? Вовсе нет. Вместе с приездом деда в доме Андреевых появляется необычная собака по кличке "Шустрик". Разве могли они предположить, что такое событие обернется для них настоящим чудом?Интересные приключения, тонкий юмор, атмосфера того времени, многогранные персонажи позволят прекрасно провести время за чтением.

Дочка, что ты там от нас прячешь с мамой?

– Папа, это мой дневник. Помнишь, когда я и Мартин еще не ходили в школу?

– Да. Это было четыре года назад. А что?

– Тогда дедушка рассказал нам про вашего Шустрика.

– Да, помню, все началось с просмотра семейного альбома, где вы увидели фотографию его у меня на коленях. Тогда я сидел в инвалидной коляске.

– Я хорошо запомнила этот рассказ и теперь решила все записать в свой дневник. На память, для всех. Так не могло быть, а у вас было. Дедушка никогда не обманет. Да и цирковые афиши, фотографии говорят, что это было по-настоящему.

– Да, так оно и было! А ну, дай-ка, мы с мамой и дедом почитаем.

– Но оно еще не готово.

– Ничего страшного.

Вечером после ужина мы всей семьей стали читать дневник Анастасии. Было очень занятно, как она странно и хорошо выражает свои мысли. Конечно, кое-где дед подправлял:

– Только мне кажется, надо писать не от твоего имени, Анастасия. Лучше от прадедушки, так как это все происходило с ним, ну, и, конечно, со мной.

С замечанием деда все согласились.

– Хорошо, перепишу, если мне вы все поможете.

Вот таким образом у нас получился этот рассказ. А плох он или хорош, это уж судить вам!

Шустрик

Небольшие истории из воспоминаний моего детства

У меня растет двое деток, это Мартин и Анастасия. Им уже исполнилось пять лет. Мою супругу зовут Кэтрин, сокращенно Кэт. Она уже давно на это перестала обижаться, привыкла, и мне почему-то кажется, ей это даже нравится. Меня зовут Виктор Георгиевич Андреев. Так вот, мы очень любим своих детей, как наверняка любые другие родители своих. Еще с нами живет мой папа, Георгий Иванович Андреев, ему 72 года. Он воевал, имеет много наград. После войны был заместителем директора на старой мебельной фабрике. Еще до войны там же и работал – сначала рабочим, потом мастером. После войны практически все было разрушено, включая и предприятия, так он эту фабрику практически с нуля и восстанавливал.

Я по профессии врач-хирург, как и моя супруга Кэт. Каждый вечер по очереди мы укладываем спать своих детей и читаем им разные небольшие рассказы, стихи, сказки. Они уже почти все знают наизусть.

Так вот, один раз мы после ужина не захотели смотреть телевизор, просто достали семейный фотоальбом и стали рассматривать фотографии. Детям было очень интересно смотреть на наши фотографии, когда мы еще были маленькими. Иногда на них можно было увидеть нашу того времени обстановку как улиц, так и интерьера в квартире, старые вещи, мебель. У моего папы был фотоаппарат, он сам все фотографировал и печатал фотографии. В то время это была большая редкость. Не каждая семья могла позволить себе купить фотоаппарат. Это было по двум причинам. Во-первых, они стоили очень дорого, а во-вторых, редко поступали в продажу. Не так, как сейчас: есть в каждом магазине велосипеды, самокаты, телевизоры.

Тогда мы просто гоняли обруч от бочки специальным крючком, сделанным из проволоки. Не по асфальту, а по мощенной из булыжников мостовой. Самокаты делали нам наши родители, и мы им, как могли, помогали в этом. Это была простая доска, с подшипниками вместо колес. А вместо руля была веревка, привязанная с двух сторон к передней оси. Ох, как классно было на нем спускаться с горки. Сами себе выстругивали сабли, щиты, пистолеты, автоматы. Играли в футбол, волейбол, выбивалки в порванных до самых дыр сандалиях. За порванную, протертую одежду и обувь получали часто от родителей взбучку. Спортивной одежды, обуви было очень мало, к тому же она была очень дорогая, не каждая семья могла себе это позволить. Одежду, из которой мы уже выросли, мы не выбрасывали, как сейчас, а отдавали ее в другие семьи, и ее с удовольствием носили другие младшие дети.

А у вас сейчас! Все мы даже представить, мечтать об этом тогда не могли, что придет такое время. Отец тоже присоединился к нам и стал рассматривать семейный альбом.

– Дедушка, покажи нам свой фотоаппарат, хотим его посмотреть.

Он тогда вставал и вместе с ними шел к себе в комнату. Открывал свой старый шкаф и доставал фотоаппарат. Это был старенький «Зоркий». Вот этим фотоаппаратом я тогда очень много фотографировал. Постепенно все отошло в сторону. Он и сейчас в действии, только пленку надо вставить. В шкафу висела очень старая выглаженная армейская форма, китель, который был покрыт множеством военных наград.

– В этой одежде ты воевал?

– Не совсем в этой, но такой же. Эту, новую, получил после демобилизации. Внуки его часто спрашивали, а этот орден за что, а этот… И дед с большой неохотой им рассказывал о каждой награде. Но проходило время, они все забывали и поэтому снова его об этом расспрашивали. А внизу шкафа лежала простая саперская лопата.

– Дедушка, а зачем тебе она здесь, она же маленькая, ей даже копать неудобно.

На что дед брал ее в руки, подержав немного, в задумчивости произнес:

– Кроме прямого назначения, она еще была и опасным оружием при рукопашном бое. Враг ее очень боялся, так как защиты от нее не было.

– А что такое рукопашный бой?

– Это наподобие того, как вы кулаками друг друга бьете.

Дальше он клал ее осторожно назад и фотоаппарат на свое место. Закрывал шкаф и возвращался с детьми в комнату. Садились на диван смотреть семейный альбом.

Так вот, на этот раз дети увидели фотографию собаки, вернее, щенка у меня на коленях. Потом сложенную в несколько раз цирковую афишу, взрослую собаку и уже старенькую, лежащую на своем коврике. И страничку старой газеты, где собака отбивала мяч в воротах.

– А это что за собака, и почему она здесь, она же не член нашей семьи, ведь в альбомах хранят только фотографии родственников. И еще тут про нее в газете пишут. Она что у вас в цирке была? Что она такого сделала? Мы все: Кэт, я и отец – посмотрели друг на друга.

– Хорошо, что вы задали этот вопрос. Так вот, дорогие мои дети, вы же знаете, что собака – друг человека? А может быть, иногда и больше, это как раз в нашем случае.

– Да! Но не может быть членом семьи. Зачем ее фотографии хранить в семейном альбоме?

– Вот тут, Мартин, ты ошибаешься, может! Попросите дедушку, он вам расскажет об этой замечательной собаке, он лучше меня все знает, как оно было на самом деле. Мне тогда было почти как вам, четыре года, шел пятый.

Отец долго не соглашался, но просьба внуков заставила его это сделать.

– Время уже позднее, и вам скоро спать ложиться. Может завтра?

– Ничего, папа, сегодня можно, все равно завтра же выходной.

– Ну, встанут чуть позже, чем обычно. Заодно и мы побываем в своем детстве.

Встала в мою поддержку Кэт.

– И я ведь многое не знаю о вас.

– Раз так и вы все настаиваете, расскажу! Устраивайтесь удобней, можете даже подушки под бока подложить, рассказ будет долгим.

– Так вот, благодаря этой собачке ваш папа познакомился с вашей будущей мамой.

– А как это было, расскажи.

– Это было давно, после войны, примерно лет пять прошло. Я был женат на вашей бабушке Анастасии.

– Ее звали, как и меня?

– Да. Тебя в ее честь Анастасией и назвали. Она была очень хорошей женщиной. Работала медсестрой в той же больнице, что и ваши родители сейчас работают. Только тогда еще там не было новых корпусов, нового современного оборудования.

– Дедушка, расскажи о нашей прабабушке, мы ведь ее никогда не видели, кроме одной вашей свадебной фотографии.

– Ну, что рассказывать. Познакомились в конце войны, я тогда лежал в госпитале. У меня было тяжелое ранение в бедро.

– А кем ты был на войне?

– Капитаном, командиром роты саперов.

– А кто это такие и что они делают?

– Это солдаты, минируют разные места, если надо, взрывают всякие конструкции. Вообще, больше занимались восстановлением, стройкой переправ, это мосты. Давайте больше о войне не вспоминать.

Так вот, она часто приходила делать перевязки к нам в палату. После операции я долго не приходил в сознание, да еще была высокая температура. Вот и оставалась часто возле меня, меняла компресс, садилась на край кровати. Рассказывала, какая станет хорошая жизнь, когда закончится война.

Я поправился, но ее приятный голос запомнился мне навсегда, на всю жизнь. После выздоровления и выписки меня на фронт больше не отправляли. Меня направили на восстановление моей фабрики, поскольку я там еще до войны работал мастером.

– А какая она была?

– Маленькая, рыженькая, с очень большими голубыми глазами, как море, в которых, если смотреть долго, можно было утонуть.

– Это как?

– Подрастешь, узнаешь! Очень быстрая, всегда все успевала делать. Война закончилась. Я с ней стал по вечерам встречаться, когда у нее не было дежурств. В 48 году мы поженились. Мне выделили квартиру с двумя комнатами и большой кладовой, коридором, как начальнику. Чуть позже их объединил и сделал еще одну комнату. Эта была моя первая квартира, в которой я был счастлив с Анастасией. У нас долго не было детей, но на третий год нам все же повезло. Родился ты, сынок.

С этими словами он погладил меня по голове.

Родился нормальным, но рос очень медленно, не хватало витаминов, фрукты были редки в продаже, да и стоили тогда очень дорого. Поэтому, даже когда он с мальчишками играл в футбол, его всегда ставили на ворота.

Когда тебе исполнилось четыре года, ты заболел, была очень высокая температура. Мама не стала дожидаться скорой помощи. У нас в городе их тогда было всего три. Ждать ее – это неизвестно, сколько времени. Поймала попутку и повезла тебя в больницу. Вот тогда и произошла эта ужасная авария. Водитель не справился с управлением на повороте и врезался в угол дома. Машина при этом перевернулась. Анастасия погибла, как и водитель, а ты остался жив. Долго лежал в больнице, много тебе делали операций. Тебя выписали, но ты уже ходить не смог. А мое семейное счастье прервалось, не стало моей Анастасии.

– Это правда, пап?

– Да!

– А почему папа сейчас ходит?

– Это уже другая история, идите ложитесь спать, а завтра дедушка ее продолжит. Вы будете себя хорошо вести, как сегодня!

Дедушкин папа – прадедушка

На следующее утро отец вышел к столу позже всех. Видимо, это сказались воспоминания прошедших лет. Кэт возилась на кухне, готовила пирог к обеду. Позавтракав, отец с детьми пошли на улицу, на прогулку. На площадке было много детворы, и наши тоже влились в их число. Ну, а мы остались дома одни прибрать квартиру и приготовить праздничный стол, после которого отец продолжит свой рассказ. Тогда мы были просто дети и не могли все запомнить, тем более сохранить в памяти.

Пока детвора с отцом гуляли на улице, я поехал в магазин купить газировки и мороженого для детей и нам. Ровно в двенадцать отец с детьми вернулись с прогулки. Помыв руки, все уселись за стол. Обед проходил в молчаливой обстановке. Лишь однажды в конце дочка спросила.

– Деда, а ты сегодня продолжишь рассказывать про собачку, ты же обещал?

– Да, раз обещал, то продолжу, вот только чай допью. Итак, про собачку хотите? Но сначала закончу то, с чего все началось. Когда тебя, сынок, выписали из больницы, я привез тебя домой. Квартира была пустая, мамы твоей уже не было, а за тобой нужен был уход. А моя работа не позволяла этого сделать. Вот тогда я позвонил своему отцу, Ивану Анатольевичу Андрееву. Это был ваш прадедушка. Он жил с моей старшей сестрой Ксенией. Помогал воспитывать троих внуков, они были постарше, чем ты, Витя. Узнав о моей проблеме, сразу приехал и принял на себя все заботы по дому. Приготовление еды, уборка квартиры и уход за тобой, Витя. У него были золотые руки.

– Это как? Из золото сделаны? А куда он дел свои настоящие?

– Нет, так часто говорят, когда человек многое может починить сам, своими руками. Не было того, чего он не знал и не мог починить.

Часто ставил стул у окна, сажал на него тебя, чтобы ты смотрел, как ребята во дворе играют в футбол, и мысленно был с ними. Они, видя его в окне, звали постоять на воротах.

Тогда и с инвалидными колясками были большие проблемы. Даже мне, заместителю директора комбината, пришлось встать на общую очередь. Папа не хотел ждать, по его эскизу мне на фабрике сделали деревянное кресло с опрокидывающейся спинкой на два разных положения. Чтобы мог и поспать немного, в любое время. Купил на барахолке четыре старых велосипедных колеса.

– Деда, а что это барахолка?

Мы с отцом переглянулись.

– Это вроде базара, где всегда продают старые, поломанные, ненужные вещи.

Чуть позже, когда достал опоры, прикрепил к креслу, два поменьше спереди и два больших сзади. Вот таким образом у тебя появилось и свое передвижное кресло. И оно чуть позже потом помогло моей фабрике.

– Это как же, папа?

– В то послевоенное время ту продукцию, что выпускала наша фабрика, не всегда покупали. Была дороговата для населения, это диваны, кровати, шкафы. Чаще покупали табуретки, стулья, столы.

Нам нужна была новая, высоко востребованная продукция. В стране было много калек после войны, аварий, несчастных случаев. Вот им нужны были коляски для детей и передвижные кресла для инвалидов.

Когда узнали и увидели твое кресло, сынок, пришли к нам в дом инженеры, сделали чертежи и забрали его на целую неделю на фабрику. Оно было у них в качестве примера. Вскоре на фабрику стали привозить и колеса, подшипники, оси. Построили еще один корпус, и там стали выпускать точно такие кресла, как у тебя, сынок. Их в первую очередь отдавали в больницы и дома престарелых. А также по распоряжению мед. заключений стали выдавать и населению.

Ровно через три года на этой базе колясок стали делать и первые велосипеды. Вот таким образом с твоей проблемой и идеей папы у нас появился еще один завод. И все благодаря креслу, которое сделал ваш прадедушка.

– А кем он был?

– До войны работал главным инженером на большом заводе, знал четыре языка, даже латынь. Во время войны был переводчиком в армии. Там, в деревянной шкатулке, в шкафу, хранятся все его боевые награды. Вот он и научил меня и Шустрика всему. Считать, писать и многому другому, чего в книжках не учат.

Когда была хорошая погода, мой отец или я выкатывал коляску со мной на улицу. Иногда, когда мальчишки играли в футбол, мне разрешали на коляске быть на воротах. И я как мог ловил мячи. Но это было очень редко. Дед в это время был всегда рядом на непредвиденный, экстренный случай.

Часто, гуляя во дворе, он встречался, разговаривал с такими же стариками, как и он сам. Говорили о своих разных житейских проблемах, но о прошедшей войне не всегда вспоминали. Слишком печальные у всех они были, каждый что-то в ней оставил, потерял.

Новый член семьи

Но не всегда было так. Прогулки во дворе были редкими, в основном в моей жизни был вид из окна во двор, с бегающей детворой или совсем пустой, во время дождей или учебы в школе. В такие времена было очень скучно.

Однажды дедушка вечером принес сверток, который изменил всю мою жизнь, и, кажется, не только мою. Положив сверток мне на колени, попросил его развернуть. Я даже не мог догадаться, что там может находиться. Развернув его, увидел очень маленького грязного щенка, который тут же уперся своим холодным носиком мне в руку, ища тепло и защиту.

– Деда, это кто? Почему он такой грязный?

– Это щенок, он не грязный, это у него такой окрас. У Петровича неделю назад ощетинилась Лайка. Вот он пообещал отдать одного, если останется. Отдал мне последнего, его никто не захотел забирать, бракованный. А я забрал, ничего, что бракованный, еще всем он покажет, когда подрастет!

Эти слова впоследствии оказались верными. Достав маленькую бутылочку, налил туда молока и надел на горлышко соску.

– Вот, держи и корми его, теперь это твой друг, и ты за него ответственный. Спать он будет пока вот на этом коврике, возле твоей кровати, пусть привыкает к своему хозяину.

Мой папа ничего не сказал, только покачал головой.

– Ну, ты даешь, даже меня не спросил.