скачать книгу бесплатно
– Ты сомневаешься в правильности моего решения, Фейсал? – произнес Тарик, не отрывая взгляда от женщины на песке.
– Нет, господин.
В голосе Фейсала послышался легкий намек на извинение. Слишком слабый.
Тарик хмуро посмотрел на женщину. Учитывая явные сомнения Фейсала, ему придется разобраться с этим самому.
– Я могу приказать стражникам посмотреть, откуда они пришли, – продолжил Фейсал, возможно надеясь успокоить его. – Может быть, мы сможем вернуть их обоих туда, откуда они пришли, и никто ничего не узнает?
Поступить так проще всего.
Но Тарик не мог позволить себе простых решений. Он ввел закон, по которому границы следовало держать закрытыми, и должен соблюдать его.
Правитель не может позволить себе быть слабым.
Ведь он выучил предыдущий урок. Ему следовало бы прислушаться к словам отца. Но он этого не сделал.
– Нет, – решительно заявил он. – Мы не вернем ни одного из них.
Тарик склонился над женщиной и подхватил ее на руки. Она оказалась легкой, почти невесомой, словно лунный луч. Незнакомка доверчиво положила голову ему на плечо, прижавшись щекой к грубой ткани его одежды.
Миниатюрная. Как Кэтрин.
Какое-то чувство, которое Тарик считал давно умершим и похороненным, шевельнулось внутри, и он поймал себя на том, что снова ее разглядывает. Да, но она совсем не похожа на Кэтрин. Все это случилось много лет назад. Он больше не испытывает к ней чувств. Он больше ни к кому не испытывает чувств.
Его заботило только его королевство. Только его подданные.
Тарик поднял глаза на Фейсала и встретился с его оценивающим взглядом.
– Пусть наши люди выяснят, откуда могли взяться эти двое, – холодно приказал он. – И свяжись с нашим лагерем. Нам нужно будет подготовить вертолет, чтобы доставить их в Ха-ран.
Он не стал дожидаться ответа, повернулся и направился к лошадям и группе воинов, ожидавших его.
– Может, кто-то возьмет ее? – предложил Фейсал, следуя за ним по пятам. – Я могу…
– Я сам с ней разберусь, – холодно и властно перебил его Тарик, не оборачиваясь. – Не может быть и речи о милосердии, если в этом замешано британское правительство. А это значит, что ответственность за нее лежит на мне.
Были люди, которые помнили смутные времена, когда Ашкараз был повержен и едва ли не разорван на части после предательства Кэтрин, поэтому нельзя быть снова снисходительным к чужеземке.
Тарик и не собирался. Эта женщина скоро почувствует вкус гостеприимства Ашкараза, когда ее привезут в столицу, в Харан. У них там имеется специальное заведение для содержания людей, забредших в Ашкараз, и он был уверен, что ей там не понравится. Потому что оно предназначено именно для этого. Напугать незваных гостей так, чтобы они никогда не возвращались.
Его люди молча наблюдали, как он перенес ее к своей лошади и усадил на нее, затем вскочил сам и притянул женщину к себе одной рукой, а другой схватил поводья.
– Продолжайте патрулирование, – приказал он Фейсалу. – Я хочу знать, откуда взялась эта женщина, и поскорее.
Советник кивнул, его взгляд снова метнулся к женщине в объятиях шейха. У Тарика возникло странное желание прижать ее к себе, спрятать от изучающего взгляда старика.
Это ведь нелепо. Сомнениям Фейсала в скором времени будет положен конец. Тарик стал другим человеком, совсем не таким, каким был когда-то. Он стал еще жестче, хладнокровнее. Он стал достойным наследником своего отца, хотя и знал, что Фейсал был против того, чтобы Тарик унаследовал трон. Впрочем, ни у него, ни у остальных членов правительства выбора не было, поскольку он был единственным сыном.
Хм, он считал, что скептицизм Фейсала давно уже исчез. Нет, похоже, советник все еще считает его юнцом, обуреваемым страстями.
Все из-за этой женщины. Она и есть проблема.
– Есть возражения? – Тарик пристально посмотрел на Фейсала.
Тот покачал головой:
– Никаких, господин.
Он просто лгал. У Фейсала всегда были возражения. Хорошо, что старик понимал, что сейчас не время их озвучивать.
– Как самый верный друг моего отца, ты имеешь определенную свободу действий, – предупредил его Тарик; ему было бы полезно об этом напомнить. – Но смотри не переусердствуй.
Фейсал склонил голову, выражение его лица было бесстрастным.
– Да, господин.
Отпустив его, Тарик молча кивнул Джазири и паре других охранников. Затем, натянув поводья, развернул лошадь и поехал обратно в лагерь.
Глава 2
Шарлотте снился чудесный сон о том, что она купается в прохладном озере. Вода струится по телу, скользит по лицу, мягко касается губ… Откуда-то донесся громкий звук, и она резко открыла глаза. Сон оборвался.
Она не купается в прохладной воде. Она лежит на узкой жесткой кровати в крошечной комнате, пустой, если не считать ведра в углу. С потолка свисает одинокая голая лампочка. Пол из потрескавшегося цемента, стены – из голого камня.
Комната выглядела как… тюремная камера.
Ее сердцебиение ускорилось, страх, словно ядовитая змея, свернулся вокруг сердца. Что произошло? Как она здесь оказалась?
Отец ушел с места раскопок, и она отправилась искать его, но заблудилась в пустыне. Потом появились всадники в черном с ее отцом, перекинутым через седло лошади. У них был предводитель, мужчина с дымчато-золотыми глазами, высокий и огромный, как гора. На бедре у него висел меч, а взгляд был безжалостным и жестоким…
Шарлотта содрогнулась.
Он, должно быть, спас ее после того, как она упала в обморок, – хотя это было не совсем то, что она называет спасением. Может быть, он и спас ей жизнь, но все же отправил в камеру.
Шарлотта медленно выдохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, и заставила себя подняться.
Должно быть, это тюрьма в Ашкаразе, а тот человек – один из пограничников. О боже, неужели ее отец тоже здесь? Неужели они оба, сами того не желая, забрели в Ашкараз и стали пленниками?
Всем известно, что происходит с теми, кто попадает в Ашкараз, – они исчезают без следа.
Шарлотта облизнула внезапно пересохшие губы, пытаясь взять себя в руки и справиться со страхом. Она не должна паниковать. Люди возвращаются отсюда, иначе как бы все узнали, что здесь царит тирания, а народ страдает под гнетом диктатора – живет в нищете, невежестве и подвергается притеснениям?
Размышления об ужасах Ашкараза лишь усилили панику. Нужно было сосредоточиться на том, что сделать прямо сейчас. Отбросив мысли о диктаторах и ужасе, Шарлотта спустила ноги с ужасной кровати и встала. Волна головокружения и тошноты накрыла ее, но быстро прошла. У нее саднило лицо, но, поскольку зеркала не было, она не могла понять, в чем проблема. Наверное, это из-за солнечных ожогов.
Шарлотта медленно подошла к двери и попыталась открыть, но та не поддалась. Ее заперли. Нахмурившись, она еще раз оглядела комнату. Высоко под потолком было маленькое окошко, через которое проникал яркий солнечный свет.
Может быть, ей стоит взглянуть, что там снаружи? Понять, где она? Это лучше, чем сидеть и бояться. Шарлотта постояла немного, прикусив губу и задумавшись, потом подвинула кровать к окну и забралась на нее с ногами. Пальцами ухватилась за выступ, но подтянуться не смогла. Раздраженная, она еще раз оглядела комнату, взгляд остановился на ведре в углу.
Да, нужно попробовать.
Спрыгнув с кровати, Шарлотта подошла к ведру, взяла его и поставила на кровать, перевернув кверху дном. Потом снова забралась на кровать и на ведро. Теперь она смогла выглянуть в окно.
Стекло было пыльным и потрескавшимся, из окна открывался вид на каменную стену здания напротив. Шарлотта встала на цыпочки, вытянула шею, чтобы увидеть хоть что-нибудь, но не смогла.
Внезапная мысль посетила ее. Она снова осмотрела окно.
Может, разбить стекло, и…
Шарлотта всегда была миниатюрной, что не раз выручало ее, если нужно было спрятаться от родителей, когда их крики становились слишком громкими. Может быть, это сыграет ей на руку и сейчас?
Или лучше просто сидеть и ждать, что произойдет?
Нет, так не пойдет. Она не станет сидеть здесь, беспомощная и ничего не понимающая. Она должна что-то сделать.
Решившись, Шарлотта сняла рубашку – шарф куда-то исчез – обернула ею кисть правой руки и стукнула кулаком по стеклу. После первого удара стекло раскололось надвое, после второго – разлетелось вдребезги.
Довольная собой, она убедилась, что на раме нет острых осколков, а затем, недолго думая, вылезла в окно.
Крупный человек не смог бы этого сделать. Даже у женщины среднего роста возникли бы трудности. Но природа не наградила Шарлотту ни ростом, ни роскошными формами, и сейчас это сыграло ей на руку. У миниатюрных женщин свои преимущества.
Шарлотта довольно неуклюже приземлилась на асфальт, и ей пришлось полежать несколько мгновений, чтобы восстановить дыхание. Солнце было невероятно жарким, воздух – как в печи. Она определенно была где-то посреди пустыни.
Впрочем, звуки, доносившиеся до нее, говорили об обратном. Это был привычный шум оживленной улицы: рев автомобильных двигателей, сигналы клаксонов, голоса людей, мелодии популярной музыки. Озадаченная, Шарлотта встала на ноги, осмотрелась и обнаружила, что стоит в узком переулке между двумя высокими каменными зданиями. Переулок вел на улицу, по которой шли люди.
Несмотря на замешательство и страх, ее охватил неожиданный трепет возбуждения. Она в закрытой стране! В стране, в которую не мог попасть ни один иностранец уже более двадцати лет! И ей это удалось!
Будучи помощницей отца, Шарлотта увлекалась археологией и историей, но больше всего ее интересовал социум – люди, их культура и традиции, повседневная жизнь во всей ее полноте и красках. По слухам, Ашкараз возвратился в Средневековье, время в стране остановилось. И она, возможно, будет первым человеком, кто подтвердит или опровергнет этот факт. Ничто и никто не помешает ей увидеть все своими глазами.
Шарлотта решительно направилась к выходу из переулка и… застыла на месте.
Ничто не могло подготовить ее к тому шоку, который она испытала, увидев улицу Ашкараза. Шарлотта ожидала увидеть запряженные лошадьми повозки, ослов или верблюдов, груженных поклажей, и их погонщиков. Глинобитные дома, из окон которых выплескивают помои за неимением канализации. Чумазых детей, играющих в пыли, оборванных нищих, просящих подаяние. В ее воображении прочно укоренилась фантазия о средневековом ближневосточном городе с древними базарами, верблюдами и заклинателями змей. Но здесь было все совсем не так.
Блестящие новые автомобили мчались по улице с высокими зданиями из стекла и стали. По тротуарам шли люди – одни в арабских одеяниях, другие в современной европейской одежде. С небоскребами соседствовали исторические здания, характерные для стран Востока, прекрасно сохранившиеся и обновленные, вдоль улиц располагались магазины и рестораны. Люди сидели за столиками уличных кафе, разговаривали, смеялись, работали за ноутбуками, смотрели в свои смартфоны. В воздухе чувствовалась энергия шумного, успешного, процветающего города. И уж точно не могло быть и речи о бедной угнетенной нации, находившейся под властью диктатора, как полагает остальной мир.
Что же здесь все-таки происходит?
Совершенно сбитая с толку, Шарлотта вышла на тротуар и присоединилась к потоку людей, не обращая внимания на взгляды, которыми ее одаривали.
Впереди был красивый парк с фонтаном и пышными клумбами, множеством скамеек и детской игровой площадкой. Там было много детей, игравших под неусыпным наблюдением родителей.
Это было… невероятно! Удивительно. Как такое вообще возможно? Неужели Ашкараз все это время скрывал свое истинное лицо?
Шарлотта была так захвачена зрелищем, что не заметила, как сзади подошел мужчина в форме и схватил ее за руку. Через пару минут у обочины остановилась длинная черная машина, и Шарлотту затолкали на заднее сиденье. Она открыла рот, чтобы возразить, но не смогла закричать. Что-то черное и удушливое накрыло ей голову, и машина тронулась с места.
Пальцы, крепко обхватившие ее руку, не причиняли боли, но определенно гарантировали, что она не сможет убежать.
Шарлотту охватил страх. Неужели она действительно думала, что сможет сбежать из тюремной камеры и бродить по городу, как будто ничего не случилось?
Она об этом не подумала, вот в чем проблема. Она выбралась из камеры, а затем была захвачена чудесами города за пределами тюрьмы.
Шарлотта откинулась на спинку сиденья, стараясь не поддаваться панике. Теперь не только у нее не осталось шанса на побег, но и у отца. И в этом была ее вина.
Машина ехала, казалось, целую вечность, а потом замедлила ход и остановилась. Ее вытащили из салона и повели вверх по лестнице. Сквозь плотную ткань мешка Шарлотта видела яркий солнечный свет, ощущала жар пустыни, но затем перед ней распахнулась дверь, и ее ввели в помещение – если верить ощущениям, весьма просторное. На смену зною пришла благословенная прохлада. Ее шаги эхом отдавались по мраморным плитам пола, в воздухе витал аромат цветов, слышалось журчание воды – вероятно, поблизости был фонтан.
Она ничего не могла разглядеть сквозь черную ткань и давно потеряла чувство направления, потому что ее долго вели по каким-то коридорам, они куда-то сворачивали, поднимались по лестницам.
Неужели они снова ведут ее в камеру? Может быть, они убьют ее? Или будут держать в плену вечно?
Страх охватил Шарлотту с новой силой, но тут они остановились и сопровождающие резко сдернули мешок с ее головы.
Шарлотта заморгала от яркого света.
Оказалось, что она стоит в большой комнате, уставленной полками с множеством книг, вдоль стены напротив стояла картотека, меньше, чем в университете, в котором преподает ее отец, но все же весьма обширная. Мраморный пол был покрыт толстыми яркими шелковыми коврами, стены выложены перламутровой плиткой. Перед нею было окно, из которого открывался вид на прекрасный сад, где среди пальм и тропических растений журчал фонтан и росло множество различных цветов.
Перед окном стоял огромный письменный стол из потемневшего от времени дерева. На полированной поверхности не было ничего, кроме плоского монитора компьютера и клавиатуры, а также изящной серебряной вазы со свежей веточкой жасмина.
Это определенно не тюремная камера. Скорее, чей-то кабинет…
Шарлотта обернулась и увидела двух мужчин, стоявших по обе стороны двойных дверей. Они были одеты в черное, на поясах – мечи, каменные лица абсолютно бесстрастны.
Можно было бы предположить, что их одежда и мечи не более чем дань традиции, но это было не так. Их одежда и обувь были покрыты пылью. Стальные лезвия мечей блестели на солнце, и Шарлотте казалось, что она видит кровь. Конечно, это не так, этого просто не может быть.
Шарлотта уставилась на стражников, сердце билось все быстрее и быстрее. За спиной открылась дверь. Она резко обернулась и увидела, что в комнату вошел мужчина. Незнакомец подошел к столу, встал, скрестив руки на мощной груди, и вперил в нее изучающий взгляд.
Шарлотта не сводила с него глаз. Мужчина был высок, широкоплеч и сложением походил скорее на древнего воина, чем на современного бизнесмена. Мускулы его груди и рук натягивали белый хлопок деловой рубашки, под дорогой тканью темных брюк просматривались мускулы мощных бедер.
Его лицо, словно высеченное из гранита, с ярко-выраженными скулами и массивным подбородком, отличалось суровой красотой. Орлиный нос, прямые черные брови и красиво очерченный рот делали его неотразимым. Мужчина, сверлящий ее взглядом, был не просто красив, он обладал особой харизмой, присущей только очень сильным и очень властным людям.
Но не это буквально пригвоздило Шарлотту к полу.
Его глаза. Глаза цвета дымчатого кварца горели золотым огнем, тем же безжалостным, жестоким жаром, что и солнце пустыни. Это был тот самый мужчина, который подобрал ее в пустыне. Шарлотта была в этом уверена. Она никогда не забудет эти глаза.
Он долго молчал, и Шарлотта тоже, потому что не могла найти в себе сил заговорить. Мужчина бросил взгляд на стражников позади нее, приказав выйти.
За теми захлопнулась дверь, и они остались вдвоем. Комната внезапно показалась Шарлотте тесной, слишком маленькой, чтобы вместить и ее, и мужчину, что стоял напротив. Она не могла даже вдохнуть полной грудью – казалось, этот человек вытеснил из комнаты воздух.
Шарлотта вздернула подбородок, пытаясь унять сердцебиение и одновременно не сломаться под его безжалостным взглядом, но, похоже, ей это не удалось. Сцепив руки перед собой, чтобы не дрожали, Шарлотта сделала глубокий вдох и, наконец, решилась заговорить:
– М-м-м… вы говорите по-английски?
Ее голос прозвучал тонко и пронзительно в тишине комнаты. Мужчина ничего не ответил, продолжая пристально смотреть на нее. Это было крайне нервирующе.
Во рту у нее пересохло, и она пожалела, что не говорит по-арабски лучше. Потому что, возможно, он не понимает английского. Шарлотта хотела спросить его, где отец, а также поблагодарить за то, что он спас ее.
«Он посадил тебя в камеру, помнишь?»
Конечно, но, возможно, это был не он. Сложением он походил на средневекового воина, но костюм на нем был современный. Может быть, он начальник тюрьмы, в которую ее посадили? Или чиновник высокого ранга?
