скачать книгу бесплатно
Когда она встретилась с ним взглядом, ее зрачки расширились, а дыхание стало учащенным.
Теперь она смотрела на него так, как во время их близости, когда крепко обхватывала его талию своими бедрами, словно жаждала получить то, что мог дать только он один.
Значит, ее сдержанность и холодность была напускной.
И не его одного обуревали эмоции.
Ему следовало отступить, но он не мог пошевелиться. Не мог отвести взгляд. Он испытывал удовлетворение, своеобразный мужской триумф. Даже после всех этих лет, даже став женой другого человека, она по-прежнему хотела его.
Ему стоило только чуть наклониться, чтобы завладеть этими умопомрачительными губами.
«Но она замужем. За другим, не за тобой».
Матильда вдруг часто захлопала ресницами, словно очнулась, и из ее глаз исчезла поволока.
– Мистер Кардинали, я буду настаивать на том, что вы…
– Остров. Вилла, – прервал ее Энцо, не в состоянии взять себя в руки. – Ты, обнаженная на тахте у окна. Ты, обнаженная на полу прямо за дверью. Я внутри тебя. Ну же, неужели ты забыла?
На ее щеках заиграл очаровательный румянец.
– Я не знаю, что…
– Помнишь, как я овладел тобой так жестко, что ты подумала, что мы сломали кровать? – В него словно дьявол вселился, который хотел надавить на нее или, может, просто наказать. – Но единственной испорченной вещью оказался презерватив. Я сказал тебе, что мы разберемся с этим утром. Но утром тебя и след простыл.
Матильда покраснела еще гуще и выглядела в точности так, как когда-то, находясь в его объятиях и сгорая от страсти, которая сжигала его самого.
Он понимал, что ему не следовало еще больше приближаться к ней, но он не удержался и уперся второй ладонью в стену по другую сторону от ее головы.
– Ты забеременела, – продолжил он, чувствуя, как ярость и страсть прожигают внутри его дыру. – И ничего не сказала мне. Ты даже не потрудилась отправить сообщение. Нет, ты подсуетилась и вышла за другого и позволила ему предъявить права на моего сына.
Ее грудь тяжело вздымалась. Если бы он приблизился к Матильде еще на пару миллиметров, ее соски коснулись бы его груди, и он поставил бы все свои деньги на то, что они набухнут от возбуждения. Энцо прекрасно помнил, какими они были чувствительными.
– Подойдешь еще ближе, и я закричу, – натянуто бросила она.
Он коротко рассмеялся в ответ. С какой легкостью можно было надавить на нее. Прильнуть губами к ее шее, ощутить вкус бешено пульсирующей жилки и проверить, станет ли она кричать, зовя на помощь или от наслаждения.
Только она не принадлежала ему. А он не настолько отчаялся.
– О, не стоит волноваться. Я и не думал об этом. Я только хотел, чтобы мы, как цивилизованные люди, обсудили вопрос касательно нашего сына. Но вижу, ты не в состоянии сделать это. Что, к сожалению, не оставляет мне выбора.
Он оттолкнулся от стены, обеспокоенный тем, насколько тяжелым оказалось отодвинуться от Матильды.
– Если ты и дальше будешь отрицать правду, мне придется настоять на проведении теста для установления отцовства. Как можно скорее.
– Я не позволю, – взвилась она. – Ты не можешь…
– Могу, – резко оборвал ее Энцо. – И сделаю.
– Но Генри… – Она запнулась, словно выдала себя.
– Что Генри? – Он сдержался, чтобы не потянуться к ней и не взять ее за этот решительный маленький подбородок, заставив ее посмотреть ему в глаза.
Матильда потупилась и потерла рукой лоб, словно у нее болела голова.
– Генри не знает, – тихо ответила она. – Он в курсе, что Саймон – не его сын. Но он не знает, что ты отец моего ребенка.
Энцо и так не сомневался, что является отцом Саймона, но когда он услышал признание из уст Матильды, его охватило чувство триумфа.
А еще ему захотелось коснуться ее прелестной шейки и поцеловать так, как целовал ее четыре года назад. И не только поцеловать.
Но она принадлежала другому. И сам Энцо за это время очень изменился.
Теперь он жаждал только одного – заполучить своего сына.
– Приятно говорить правду, не так ли? – стараясь не выдать своих чувств, бросил он. – Но скажи мне, Матильда, ты призналась бы, если бы не увидела меня внизу, в гостиной? Или ты оставалась бы такой же трусливой, как тогда, когда сбежала от меня в то утро?
* * *
У нее дрожали коленки, и, если бы не стена, она рухнула бы на пол у ног обутого в дорогущие туфли Энцо Кардинали.
Он стоял так близко, что у нее перехватывало дыхание. И хоть в его голосе слышались стальные нотки, акцент, с которым он говорил, только усиливал ее волнение.
Господи, как же она любила его акцент. Благодаря ему, придуманное ею имя звучало экзотично, по-особенному, тогда как она была самой заурядной особой на свете. А взять то, как Энцо нашептывал ей ласковые словечки на итальянском, когда прикасался к ней, когда овладевал ею…
Матильда судорожно вдохнула, пытаясь унять охватившее ее желание, что давалось ей с огромным трудом.
Генри всегда говорил, что она может завести себе любовника, если хочет, главное, чтобы об этом не узнали в прессе. Он не желал лишать Матильду секса, но ее пугала страсть, поглотившая ее при встрече с Энцо, поэтому она боялась снова заходить на эту территорию.
Ей казалось, что она прекрасно обойдется без физической близости, но, снова встретившись с Энцо, поняла, что заблуждалась. Ей не хватало секса. Не хватало самого Энцо.
Только она не смогла бы заняться с ним любовью, когда в комнате за ее спиной мирно посапывал Саймон, а внизу, в гостиной, находился Генри.
Ей следовало выбросить эти мысли из головы и постараться не допустить еще одну ошибку. Хватит того, что она скрыла правду от Энцо. Испугавшись его гнева, она сделала вид, что не понимает, о чем он говорит. Ей очень хотелось объясниться с ним, но у нее возникло чувство, что он увидит в ее словах одни только оправдания.
Если честно, она боялась увидеть их сама.
Но сейчас главное – не допустить, чтобы он отобрал у нее сына. Пусть Матильда не отличалась храбростью, но Саймон был ее ребенком. Она потеряла родителей и лишилась родного дома, так что не собиралась терять что-то еще.
И если Энцо хотел услышать правду, так тому и быть.
– Генри сказал, что ему не обязательно знать, кто отец Саймона. Поэтому я не сказала. А что касается тебя… Я узнала о том, что беременна, только через четыре месяца после возвращения в Англию. И потом… у меня ушло некоторое время, чтобы вычислить, кто ты такой. Ты ведь не назвал мне свое полное имя.
– Дорогая, меня легко разыскать. Если, конечно, задаться такой целью.
– Я нашла тебя, – выдавила Матильда. – И позвонила. Но ты не ответил на мой звонок. Трубку взял кто-то другой. Когда я все объяснила, этот человек обозвал меня лгуньей и попросил больше никогда не беспокоить тебя.
– Какой еще человек? – сверкнул глазами Энцо. – И ты так просто отступила? Кто-то сказал тебе не звонить, и ты не стала?
– Я не знаю, кто это был, – огрызнулась она. – Он не представился. И я… я подумала, что, возможно, ты не вспомнишь меня. Что ты не захочешь, чтобы к тебе заявилась какая-то неопытная рыжеволосая девица и заявила, что ты стал отцом.
Матильде становилось дурно при мысли, что при встрече Энцо мог не узнать ее или назвать обманщицей, как тот человек по телефону. Или и то и другое вместе. Особенно после того, как она впервые в жизни почувствовала себя по-настоящему желанной.
– Рад, что ты с такой легкостью смогла прочитать мои мысли, – с сарказмом заметил Энцо. – Находясь на таком огромном расстоянии от меня.
– Прости, – густо покраснев, сдавленно прошептала она. – Знаю, мне следовало связаться с тобой. И мне нет никаких оправданий. Просто…
Чем больше времени проходило, тем тяжелее ей было набрать его номер.
Пока в конце концов она не решила, что будет лучше для них двоих, если оставить все, как есть.
«Ты такая же эгоистичная, как твои родители», – вспомнила она слова своего дяди, брошенные в сердцах после того, как она вскользь заметила, что не хотела бы выходить замуж за Генри.
Нет, она не была эгоистичной. Она от многого отказалась, чтобы выйти замуж. И она пошла на это ради них.
– Если думаешь, что извинений будет достаточно, ты очень сильно ошибаешься, – зло бросил Энцо. – Я могу простить тебя за то, что ушла не попрощавшись в то утро. Но я не прощу тебе, что ты лишила меня четырех лет общения с моим сыном.
В его прекрасных янтарных глазах не было ни капли жалости.
– Энцо, я не прошу о прощении, – собрав все свое мужество, ответила Матильда. – Но как бы там ни было, я…
– Хватит, – грубо оборвал ее попытки объясниться Энцо. – Что бы ты ни предлагала, твои слова ничего не стоят. Есть только одно, что я готов принять от тебя. И, Матильда, предупреждаю. Если ты не пойдешь на уступки, я не стану дожидаться твоего согласия и возьму это сам.
– Нет, – решительно заявила она, машинально закрыв спиной дверь комнаты Саймона и с вызовом глядя на Энцо. – Ты заберешь его только через мой труп.
В коридоре воцарилась напряженная тишина.
– Ребенок мой, – почти мягко ответил Энцо. – И я заберу его.
Затем, не став дожидаться ее ответа, он развернулся и быстро пошел по коридору по направлению к лестнице.
Глава 3
Энцо захлебывался от ярости.
Его взбесило, что Матильда встала у двери в комнату Саймона так, словно он мог причинить ребенку вред…
Сначала она призналась, что сделала всего одну попытку связаться с ним, а потом заявила, что больше не стала выходить на связь, потому что подумала, что он не вспомнит ее…
Как ей могло прийти в голову, что он забудет то, что случилось между ними. Что все эти моменты физической и душевной близости окажутся для него ничего не стоящими.
Скорее всего, она просто оправдывала свою трусость.
Одна эта мысль доводила его до белого каления, несмотря на то что, когда он шел вниз по коридору, его тело было напряжено от возбуждения.
Энцо казалось, что когда-то вспыхнувшая между ними страсть давно погасла, но он ошибся. Она была такой же, как четыре года назад. Может быть, даже сильнее.
Только желание заполучить своего сына было сильнее желания овладеть Матильдой. И он заберет ребенка. Но сначала, поскольку он находился в доме Сент-Джорджа и она была его женой, было бы справедливым объявить Генри о своих намерениях.
А еще решить вопрос с островом.
Если повезет, он сможет заполучить и сына, и место, которое они смогут назвать своим домом.
Не обращая внимания на тесноту в брюках, Энцо вернулся обратно в гостиную и направился прямиком к хозяину дома.
– Кардинали, чем могу служить? – озадаченно спросил Сент-Джордж. – Что-то случилось?
– Мне нужно поговорить с вами, – потребовал Энцо. – Будьте так любезны.
– Конечно, – натянуто бросил Генри. – Пройдемте в библиотеку.
Англичане. Они так не любили разбираться с неприятностями на публике. А Сент-Джорджа, к сожалению, ждали очень большие неприятности.
Когда они вошли в библиотеку, Энцо в свойственной ему беспокойной манере направился к камину, а хозяин дома подошел к бару и достал бутылку бренди.
– Это ни к чему, – резко бросил Энцо, не расположенный к обмену любезностями. – Наш разговор не займет много времени.
– И о чем пойдет речь? – свел брови Сент-Джордж.
– О вашем сыне. Или, точнее, о моем сыне.
– Простите, но я не уверен, что понимаю вас, – озадаченно посмотрел на него Генри.
– Саймон – не ваш сын, а мой, – ответил Энцо и сунул руки в карманы, стараясь сдерживать эмоции.
В комнате воцарилась гробовая тишина.
– Думаю, вам лучше объясниться, – потребовал Сент-Джордж.
– Я разговаривал с вашей женой, – холодно пояснил Энцо. – Она сказала, что вы знаете, что Саймон – не ваш сын и что она никогда не говорила вам, кто его настоящий отец. Что ж, я здесь, чтобы сказать вам, что я отец этого ребенка. Четыре года назад у нас с Матильдой была связь, пока она отдыхала на Карибах.
Генри ничего не сказал, а потом тяжело вздохнул и, отведя взгляд, щедро плеснул себе в стакан бренди.
– Вы уверены, что не хотите выпить? Кажется, в нашем разговоре без этого не обойтись.
– Нет. Я хочу только одного – получить своего сына.
– Долго же вы ехали за ним, – сделав приличный глоток, заметил Сент-Джордж.
– Простите?
– Ну, Саймону уже четыре года. Прошло много времени после того, как вы оставили мальчика…
– Я ничего не знал. Ваша милейшая жена не потрудилась сказать мне, что она забеременела.
И снова воцарилась тишина. На этот раз еще более гнетущая.
– Вот как, – пробормотал Генри. – Понятно.
