Бегущий в темноте

Эш Веллтон

Бегущий в темноте

Пролог

Веллтон, Мэн. Октябрь 1984 года.

Дождь в Веллтоне был не водой, а жидкой грязью. Он стекал с ржавых крыш заброшенных фабрик, превращая асфальт в черное зеркало, в котором тонули отражения неоновых вывесок баров и стрип-клубов. Городок пах мокрым асфальтом, пивом и тоской. Именно в такую ночь Билли Ковач, мелкий воришка с амбициями картежника, нашел ящик.

Он не искал его. Он просто бежал от братьев Малдун, которым должен был три сотни долларов, и споткнулся о него в вонючем переулке позади «Салуна Золотой Бык». Ящик был деревянный, обшитый по углам металлом, и он был тяжелым. Не столько от веса, сколько от того, что было внутри. Билли почувствовал это кожей.

Он приволок его в свою конуру в мотеле «Саншайн», где никогда не светило солнце. Вскрыл монтировкой. И ахнул. Пачки стодолларовых купюр. Много. Больше, чем он видел за всю жизнь. А под ними – фотографии. Черно-белые, глянцевые. На них были важные люди города: мэр, шеф полиции, проповедник с местной телецеркви. И они делали такие вещи, от которых у вора-неудачника кровь застыла в жилах. Это был не клад. Это был смертный приговор.

Последним предметом в ящике был маленький блокнот в кожаном переплете. На первой странице каллиграфическим почерком было выведено: «Кто бежит во тьму, того тьма и поглотит».

Он понял, что должен бежать. Но было уже поздно. В окно его номера кто-то смотрел. А через дверь послышался глухой стук.

Глава 1

Лео Брэкстон сидел в своем кабинете в участке №2 Веллтона и пытался разогреть вчерашний кофе на радиаторе отопления. Кофе пахнул гарью и отчаянием. Так пахла вся его жизнь последние пять лет. Бывший детектив нью-йоркской полиции, списанный на берег после провала с громким делом о коррупции, он теперь ловил пьяных водителей и улаживал дворовые разборки. Веллтон был для него чистилищем. Скучным, серым и безнадежным.

Дверь распахнулась, и в кабинет вкатился молодой сержант Энди Моррисон, лицо его было бледным.

– Лео, тебе надо это увидеть. Мотель «Саншайн». Номер семнадцать.

То, что они увидели в номере, было больше похоже на сцену из бойни, чем на убийство. Билли Ковача не просто убили. Его искромсали. Стены, потолок, потрепанный ковер – все было в бурых брызгах. От тела пахло медной монетой и испражнениями.

– Господи, – прошептал Энди, отворачиваясь, чтобы не блевануть.

Брэкстон ничего не сказал. Он смотрел. Его нью-йоркское чутье, дремавшее все эти годы, вдруг зашевелилось, учуяв знакомый, дорогой сердцу смрад – смрад по-настоящему грязного дела.

Он заметил то, что не сразу бросалось в глаза: следы на пыльном полу. Не от ботинок. Кто-то тщательно вытер ноги, прежде чем войти. Или прежде чем начать. Профессионал. На тумбочке лежала колода карт, аккуратно сложенная в стопку. Слишком аккуратно для этого хаоса.

И еще одна деталь: на полу, рядом с оторванной кистью руки Билли, валялся маленький обгоревший клочок бумаги. Брэкстон надел перчатку, поднял его. На нем было выведено то самое каллиграфическое предупреждение: «…бежит во тьму, того тьма и поглотит».

Шеф полиции Гарри Росс, человек с лицом заправского мясника и мозгом пиявки, прибыл лично. Он осмотрел место происшествия с видом человека, который наступил в собачье дерьмо.

– Явно наркобароны разборки устроили, – буркнул он, тяжело дыша. – Этот Ковач был известным отбросом. Закрываем дело, Брэкстон. Как несчастный случай при разборке.

– Несчастный случай? – Лео не поверил своим ушам. – Гарри, тут его на фарш изрубили!

– Значит, очень несчастный! – Росс ткнул пальцем ему в грудь. – Не лезь не в свое дело, Лео. Веллтон – тихий городок. Не пугай народ. Это приказ.

Но приказы никогда не были сильной стороной Брэкстона. Особенно когда от трупа пахло большими деньгами и большой властью. Тем вечером он пошел в «Золотой Бык». Мир здесь был простым: выпиваешь – забываешься. Дерзишь – получаешь в зубы.

Бармен, тощий мужик с татуировкой паука на шее, налил ему виски.

– Слышал про Билли? – спросил Лео, ставя на стойку пятерку.

– Кто не слышал. Чел нарвался.

– На кого?

Бармен вдруг побледнел, будто его окунули в ледяную воду.

– Не знаю я, коп. И тебе не советую спрашивать. Есть в этом городе темы, которые лучше не трогать. Есть люди, на которых лучше не смотреть.

– Почему?

– Потому что они смотрят в ответ. И их взгляд… он обжигает.

Выйдя из бара, Брэкстон почувствовал на себе чей-то взгляд. Тяжелый, пристальный, как прикосновение слизняка. Он обернулся. На другой стороне улицы, в тени подъезда, стояла высокая фигура в длинном плаще и широкополой шляпе. Лица не было видно. Но Брэкстон почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Это был не просто человек. Это было воплощение той самой тьмы, о которой было написано в блокноте.

Фигура медленно подняла руку и поманила его пальцем в черной перчатке. Приглашение. Вызов.

Лео Брэкстон, бывший нью-йоркский детектив, потер виски. Он знал, что должен вернуться в участок и забыть. Но он также знал, что не сделает этого. Потому что в Веллтоне наконец-то стало интересно. Пахло деньгами, грехом и смертью. И пахло это точь-в-точь как дом.

Он сделал шаг навстречу темноте. И тьма с готовностью приняла его в свои объятия.

Глава 2

Тень в подъезде растаяла, как чернильная клякса в воде. Когда Брэкстон, выхватив свой служебный «Смит-Вессон», перебежал улицу, в подъезде никого не было. Только запах – сладковатый, приторный, как испорченный одеколон или формалин. И на влажном бетоне пола один-единственный след – идеально отпечатавшаяся подошва дорогой импортной обуви. Ни грязи, ни воды. Словно призрак в дорогих туфлях.

Лео вернулся в свой кабинет, игнорируя любопытные взгляды дежурных. Кофе на радиаторе превратился в густую смолу. Он вылил его в раковину, сел за стол и достал из сейфа свою запасную папку. Ту, что без номера. Ту, о которой не знал шеф Росс.

На чистом листе он написал имя: «БИЛЛИ КОВАЧ». И от него потянул стрелки.

Долг Малдунам (проверить алиби)

Мотель "Саншайн" (попросить Энди проверить журнал регистрации, кто еще жил рядом)

Ящик (КУДА ДЕЛСЯ? Что было внутри?)

"Кто бежит во тьму…" (Кто автор? Книга? Угроза?)

Последнюю стрелку он обвел несколько раз. Эта фраза сверлила ему мозг. Она была не из лексикона местных бандитов. Это был шик, театральность, издевка интеллектуала.

В дверь постучали. На пороге стоял Энди Моррисон, держа в руках прозрачный пакет. Внутри был обгорелый окурок.

– Лео, я… я кое-что нашел. Ребята, которые убирали помещение, не заметили. Закатился под унитаз.

– И что в нем особенного? Все мотели Веллтона завалены окурками.

– Не такими. – Энди нервно обернулся, проверяя, нет ли кого в коридоре. – Это не «Мальборо» и не «Кэмел». Смотри.

Брэкстон взял пакет. Сигарета была тонкой, изящной, без фильтра, с золотым ободком на мундштуке. Словно дамская и курил ее явно не Билли Ковач.

– «Морал», – прочитал Лео едва видный штемпель на бумаге. – Слыхал о таких?

– Нет. И я спросил у ребят. Тоже нет. Это не местное. И уж точно не то, что может позволить себе средний коп.

Лео посмотрел на молодого сержанта. В его глазах читался не только страх, но и азарт. Тот самый, который когда-то гнал самого Брэкстона по темным переулкам Нью-Йорка.

– Ты рискуешь, Энди. Росс сказал «закрыть».

– А вы разве слушаетесь, когда вам говорят «закрыть»? – с вызовом спросил парень.

Уголок рта Брэкстона дрогнул в подобии улыбки.

– Ладно. Узнай, где продают эти «Моралы». Только тихо. Очень тихо.

Вечером Лео поехал к Малдунам. Их «бизнес» располагался в гараже на окраине, где они торговали крадеными запчастями и снимали порно для местного кабельного канала. Старший, Брик Малдун, с телом борца сумо и лицом недоразвитого ребенка, чистил разводным ключом грязные пальцы.

– Брэкстон! – проревел он. – Пришел долги собирать? Я тебе должен?

– Билли Ковач. Он тебе был должен. Теперь он мой должник.

Лицо Брика потемнело.

– Говорил я этому засранцу – не лезь в большую игру.

– Какая игра?

– Отстань, коп. Я ничего не знаю. И тебе советую забыть. Тот, кому он должен теперь, берет не деньгами. – Брик судорожно сглотнул, и его взгляд на мгновение стал пустым, испуганным. – Он берет кусками души. Слышал, что он сделал с шерифом из соседнего графства? Тот теперь в психушке, все время кричит, что у него под кожей ползают чужие воспоминания.

Лео вернулся к своей машине, по спине у него бегали мурашки. Это было уже не похоже на бандитские разборки. Это было что-то из области кошмаров. Он закурил, пытаясь унять дрожь в руках, и вдруг заметил на лобовом стекле белый конверт.

Его там не было пять минут назад.

Никто не подходил к машине.

Сердце Брэкстона заколотилось. Он огляделся – пустынная улица, только ветер гонял по асфальту мусор. В конверте не было письма. Там лежала одна-единственная черно-белая фотография.

Фотография его бывшей жены. Она выходила из своего дома в Портленде. Кто-то снимал ее из-за кустов, длиннофокусным объективом, крупным планом. На обороте каллиграфическим почерком было выведено:

«У каждого есть своя тьма, детектив. Даже у тебя. Хочешь посмотреть на свою?»

Холодный ужас, липкий и бездонный, сдавил ему горло. Он не боялся за себя. Он давно перестал. Но она… он вышвырнул ее из своей жизни, чтобы уберечь от такого дерьма. И вот оно, настигло.