скачать книгу бесплатно
Их укажет хотя камнетесам.
Винодержный фарфор навили
Гиацинтами – урна за урной,
В Гефсиманских садах волокли
Сех ли агнцев по хвое траурной.
Всё Геката боялась узреть
Нас во милой юдоли, где Ады
Преклянутся еще умереть
И о небах горят колоннады.
XXXXV
Труть в лафитниках нощи темней,
Пей, август, мышъяки с озолотой,
Яко нет августейших огней,
Хоть зардеются лилии слотой.
А и стоило морок белить,
Васильков соберечься обрядных,
Будем тонкую чернь веселить
Иль стенать во дворцах желтоядных.
Меццониты румяна прельют
На райские опады всетучно,
И восплачем, где Парки снуют,
Лишь рыдание здесь благозвучно.
XXXXVI
Померанцы базальтовой тьмой
Обовьются во нощных трапезных,
Мы распишемся млечной сурьмой
И бежим Цин и гоев любезных.
Се, пусты вековые столы,
Се планида, какой ныне амок
Выгнал юд из порфировой мглы
В парфюмера диаментный замок.
Но молчите, камены, письма
Вами ль тусклая нитка ведома,
Пусть упьется царица Чума
Ядом с кровью за оба их дома.
XXXXVII
Мрамор в желти фиванских аллей
Сомрачит небозвездная Геба,
Се и мы – алчем яду лилей,
Не хотим всепурпурного хлеба.
Столы шумные выбила тьма,
Лить преложно вино и араки,
Вейся нощно, царица Чума,
Преливай золотыя сумраки.
Где царевен юдольный приют,
Что юдицы о небе смеются,
И не чокаясь яды пиют,
И во шелках сиреневых бьются.
XXXXVIII
Кора, Кора, се млечная мгла,
Увили нас колючки живые,
Празднопевчих с ума ли свела
Цветность ночи и то ль пировые.
К оконницам припали одне
Четверговки, алмазные донны,
Цвет гранатовый в свечном огне
От колонны влекут до колонны.
Как еще и сугатно парит
Морный этот нещадный сакрамент,
Где виется и нощно горит
Меж гранатов их тусклый диамент.
XXXXIX
Христиания Мунка вспоет,
Рамбуйе заречется Довиля,
И трефовая нега скует
Поэтический сон Теофиля.
Что пииты: сидят в неглиже
За столами камен волооких,
Трюфли ищут на тарском уже,
Свитом розою ветров жестоких.
Не художникам балы венчать,
Суе розы оне и срывали,
Грянут литьи – укажем печать,
Коей ангелы сех муровали.
Пурпур ветхий
I
Кровь нисана с гортензий сольем,
Вспеним ею златые куфели,
Чти скитальцев ночных, Вифлеем,
Подавай им вино и трюфели.
Что ж успенных сильфидам корить,
Буде юность веселие имет,
Станем граций чудесных мирить,
Наши ль звезды тлеение снимет.
Челядь спит, во смуге ободков
Мы одне, в сукровице незвездной,
И не алчем вина и цветков,
И с Уранией плачем над бездной.
II
Челядь злая в лакейской сипит,
Ледяные рейнвейны у Цилий,
Кто сегодня во Аде не спит,
Вот мелки – их гасили меж лилий.
Се трилистники, будут листать
Мел царевны иль здравствовать чаши,
Обнажатся светилам под стать
Апронахи кровавые наши.
Горьки постные брашна, столы
Звездной ветошью Цили убрали,
И лиется желтица из мглы,
Где бесились меловые крали.
III
Со багетниц прогнать ли мышей,
Тальком оспину вретищ добелим,
Плачь, Вифания, золотом шей
Сонм юдиц, коих желтию хмелим.
Чахнут фрейлины в замках пустых,
Малахит изукрасил обсиды,
Мглой капличной огнем налитых
Винных яблок сех потчуют Иды.
Звезды мертвых любили всегда,
Яко гипс лицевой сокрошится,
Ныне червною станет вода,
Изваяний и Лета страшится.
IV
Из атласов, червонных шелков
Мгла востлит диаментовых сонниц,
Сколь в безмолвии красный альков,
Их поидем искать меж колонниц.
Аще мрамор темнее вина
И пасхалы о барве маковой,
Иудицам достанет рядна
Со узорчатой тьмой волошковой.
И начнут фарисеи пьянеть,
И юдицы еще отрезвятся —
На исчадном пиру леденеть,
Где алмазные донны резвятся.
V
Се, незвездные яства горят
На столах и цветки золотятся,
Четверговок сильфиды мирят,
О лилеях менины вертятся.
Ах, претмились земные пиры,
Благ к эфирным август данаидам,
Неб и звезд тяжелее дары,
Оявленные тихим обсидам.
Хоть несите порфировый хлеб,
Вин диамент солейте на мрамор,
Мы тогда и в огранности неб
Мглу оплачем сиреневых камор.
VI
В небозвездной смуге Одеон,
Молодые рыдают сильфиды,
Спит фиванская челядь, неон
Тьмой златя, умиряются Иды.
Что и плакать, лихих палачей
Лишь бесят во крови апронахи,
Со рубиновых ломких свечей
Татям лепят просфирки монахи.
Нощно ль ангелы зло сторожат
Сей путрамент и червные тесьмы,
Где светильные воски дрожат,
Хоть и с углем о перстах, но здесь мы.
