скачать книгу бесплатно
МЫ ПЕРЕСЧИТЫВАЕМ МОРОЖЕНОЕ,
ПОДОЖДИТЕ НЕМНОГО!
ПОЖАЛУЙСТА! СПАСИБО!
Колокольчик за дверью тихонько позвякивал. Может, ветер его шевелил, а может, и сам он о чём-то думал. На стене тикали ходики с немолодой кукушкой. Время уже к половине седьмого подошло, механизм у ходиков заскрипел, зашипел, приготовился отбивать время, но кукушка только высунулась из резной дверцы и… обратно спряталась. Посмотрела на несчастных девчонок и поперхнулась – обычное «ку-ку» у неё застряло в горле.
Эли и Лю?си не находили себе места, бестолково бродили по кофику. Ходили, ходили, столько шагов прошли от угла к углу, что по обычной своей скорости могли две улицы пробежать и обратно вернуться. Но сейчас ноги у них вяло передвигались, как ватные, а ватные руки только начинали зачем-то подниматься и опускались.
Девчонки ещё раз отворили стеклянную дверь, посмотрели внимательно – может, они чего не заметили? Может, под виноградным зонтиком что-то новое случилось? Но нет, не случилось. Только рыжие белки продолжали свешиваться и прислушиваться, и два голубя прилетели поклевать пирожные, миндальные и овсяные. К ним великан и притронуться не успел. Или не захотел.
Подруги покосились на голубей – те были очень заняты, крошили и отнимали друг у друга сладкие кусочки. Посмотрели на белок – эти рыжие только сверкнули бусинами глаз, махнули хвостами и скрылись в виноградных листьях.
Ох, что ж тут поделаешь! Пришлось снова прикрыть дверь и хоть что-то придумать: от бестолковости, несносной ходьбы, от тишины – никаких сил не осталось.
И тогда Эли взяла чашечки, две. Дернула ручку кофейного самовара и приготовила кофе, чуть крепкий, чуть сладкий, добавила молока. У девчонок был замечательный старинный самовар. А ещё – редкий дар, они умели варить такой вкусный кофе, от его аромата даже самые печальные гости кофика оживали.
Подруги уселись на высокие табуреты у дубовой стойки, зажали чашечки так, что ладошкам стало тепло, горячо, и маленькими глоточками начали выгонять, выталкивать свою задумчивость. Но она не хотела уходить, её толкали, она упиралась, её выгоняли, она возвращалась и мучила.
А девчонкам уже надоело мучиться, и потому кофейные чашечки в их руках стали вести себя беспокойно. А когда подруги с новой силой подтолкнули задумчивость, по тёмному кофе в чашках пошли волны. Вообще, маленькие хозяйки редко молчали, разве что во сне или когда были о-очень увлечены каким-то делом. Но сейчас никакого дела не было, и спать не хотелось, и молчали они слишком долго, особенно Лю?си. И потому молчание дулось, как мыльный пузырь, дулось, дулось и… лопнуло!
– Нет, ты подумай! Какая жаба бессовестная!
Девчонки как проснулись и сразу закричали громко и одинаково. На самом деле, кричать они не любили, но сейчас, как пошли волны по тёмному кофе, всё вокруг будто взорвалось от сердитости, и волны, казалось, прямо по кофику ходят взад-вперёд и плюхаются. Если бы кто со стороны смотрел – мог бы подумать, что Эли и Лю?си на табуретах качаются и брови хмурят, чтоб покрепче друг с другом поссориться. Но они, конечно, только на великана сердились, у них даже руки чесались – так хотелось дать ему по башке чугунной сковородой.
– Невероятно! Дар. Не-веро-ятно!
– Да нет, ты вспомни, как он её! Что он её?!
– Да ты сама вспомни!
– И вообще!
– А послушай, она!
– И такая красивая!
– И такая несчастная!
– Я бы его за это!
– Просто п-придушила!!!!
– А я бы его за это!
– Просто р-растерзала!!!!!
«Ррррры!!!» Девчонки уже р-разобрать не могли: то ли кричат они сердитые слова, то ли р-рычат. Руки у них держали горячие чашечки, хотя им больше хотелось мелькать и крутиться. А рычащие слова вместе с волнами носились по кофе и кофику, и будь у них сил побольше – ох, несдобровать бы простой посуде и расписным тарелкам, что висели на стенах для красоты. Но силы хватало только, чтобы всё вокруг дребезжало и подпрыгивало, и снова дребезжало, и снова подпрыгивало.
Сердитые волны в кофике стали большущими, огромными. Кукушка, что полчаса готовилась прокуковать семь раз подряд, выглянула и опять спряталась, все свои «ку-ку» проглотила. А девчонки не успели коленки отвести, как весь кофе из чашек на них вылился – огромными горячими волнами. Ну, не весь, в каждой чашечке осталась пара глотков. Но, главное, крик оборвался, будто его оборвали. От горячего кофе на коленках стало тихо, в кофик снова забралась полная тишина.
«Господи-боже-ж-ты-мой!» – прошептала Лю?си, и Эли прошептала, других слов у них не нашлось. Но от тихого шёпота они вдруг поняли – им вдруг стало ясно, что кроме обиды есть вещи похуже. Что бог бы с ним, с этим лупоглазым великаном! Или даже чёрт бы с ним. Пусть он нахамил, нагрубил, столько славных вещей поломал и каменные плиты поцарапал. Всё это гадость обидная, но он же, такая жаба, красавицу под землю утащил! Прекрасную пленницу. Утащил, как соломенный тюфяк! Как старую куклу! Вот это – да, гадость! Ог-ром-но-про-тив-на-я-нес-тер-пи-мая! Вот какая.
– А тебе не показалось, что она у нас помощи просила? – Эли уже по-другому, с вопросом, нахмурила брови.
– Конечно, показалось! – Лю?си даже не задумалась, хотя, если честно, никакого знака от пленницы не видела и не помнила.
Девчонки ещё раз внимательно посмотрели друг на друга и хором перешли на новый крик:
– Вот, жаба! Ну не-ет, этого я ему точно не прощу, ни за что!
Это у них бывало часто. Очень часто маленькие хозяйки вместе начинали говорить совершенно одинаковые слова, что всегда получалось смешно. И они смеялись до поросячьего визга, поддразнивали друг друга – что слишком они задружились и надо им пореже видеться. Тогда и разные мысли к ним будут приходить. Хотя бы иногда.
Но сейчас им почему-то не хотелось смеяться и дразниться. Люсины серые глаза в такие круги расширились, что казалось, вот-вот выскочат они и по полу покатятся. А Эли свои зелёные сжала в совсем узкие щёлочки, будто спрятала. Но и так было видно, каким огнём они горят.
– И я не прощу, вот ещё, прощать всякую шушеру!
Крик девчонки сбавили и чуть не прыснули смехом. Лю?си уж точно смеялась и злилась одновременно.
– Знаешь? Лучше, знаешь, мы его догоним. Мы его. И… – и тут она надула щёки, стала воображать, что будет, когда они догонят лупоглазую большую жабу.
– Ну, догоним. И что? – Эли недоверчиво посмотрела на подругу. – Что мы ему сделаем? Ты же видела, какой он здоровенный?
Эли спросила, но в ответ получила не слова, а далёкий взгляд, очень далёкий. Лю?си смотрела сквозь стены, унеслась в погоню, откуда-то взяла сковородку, не чугунную, правда, а лёгкую, медную. Зато этой сковородой она надавала Большой Жабе таких тумаков! Отняла у него прекрасную пленницу. А он весь сжался и стал маленькой жабой, сидел под кустом и тихо квакал. А красавица обнимала Лю?си и слёзы лила ручьём. От счастья. Ручьём. Всё получилось так ясно, прекрасно, никаких вопросов не было! Что мы с ним сделаем? Фу-ты, ерунда! И так всё понятно!
– Фу-ух! – Лю?си вернулась из воображения и выпустила воздух из щёк. – Ну что за вопросы дурацкие? Главное догнать, а там что-то придумается. Да-да-да-да, не бойся, придумается само. А пока…
Тут она замолчала, так надолго, что Эли успела снять картонку с двери, повернула её и толстым синим фломастером написала что-то новое – на другой стороне. Потом пощёлкала пальцами, чтобы Лю?си к ней повернулась, дала взглянуть и снова приладила картонку на стеклянную дверь:
ДОРОГИЕ ГОСТИ!
СЕГОДНЯ У НАС ВЫХОДНОЙ.
ПРИХОДИТЕ ЗАВТРА.
ЖДЁМ!
– Ты что? – Лю?си даже выглянула из кофика, чтобы ещё раз на картонку взглянуть, – ты что, думаешь, мы за один день одолеем это чудище-юдище?
Она снова уселась на высокий табурет, выпила оставшиеся в чашке капли и голову наклонила от удивления. А Эли серьёзно усмехнулась:
– Ой-ой, дар, кто-то из нас не читал одну хорошую книжку. Да, моя дарагая, кто-то не читал. – Эли тоже прикончила свой кофе и со стуком поставила чашечку. И ещё раз серьёзно усмехнулась. – Сама подумай, ведь завтра, завтра кто-то прочтёт, что надо приходить завтра – и придёт послезавтра. А послезавтра он снова прочтёт, что надо приходить завтра. Только это будет уже послепослезавтра. Так что времени у нас сколько хочешь!
Лю?си ещё больше наклонила голову.
– Времени сколько хочешь?
– Угу! Сколько угодно.
Эли отвечала спокойно, но Лю?си почему-то засуетилась и стала искать что-то на стойке, под стойкой и даже за кофейным самоваром.
– Сколько угодно? Ничего не угодно! Всё это ерунда. Из книжек. А мы-то, если торопиться. Уже сейчас некогда! Поняла? Собираться в путь и спасать!
– Какая ерунда? Почему некогда? Кого спасать? – Эли ничего не поняла, даже головой задёргала.
– Кого спасать? – Лю?си задумалась, она как-то не заметила, что половину слов не успела сказать, проглотила. – Хм. Кого спасать?! – она повторила слова и снова стала что-то искать. – Кого спасать?! – тут Лю?си заулыбалась и так подмигнула подруге, будто всё на свете поняла. – Ха! Уж не этого лупоглазого мы будем спасать! Жабу твою большую!
Под конец у неё прямо музыка в голосе зазвучала, а сама Лю?си вся засветилась от каких-то хитрых мыслей в голове и легко слетела с высокого табурета.
V
Эли недовольно дёрнула плечами, ей совсем не понравилось, что Лю?си сказала: «Жабу твою большую!», будто она с этим великаном дружила. Ничего она с ним не дружила…
Но Лю?си над словами не задумывалась, легко слетела с высокого табурета и стала вытряхивать всё-всё-всё из своего ярко-жёлтого рюкзака. На пол посыпались какие-то листочки, расчёски, заколки, фенечки, цветные камушки – много чего, и всё это попадало в небольшую горку. А Лю?си вдруг бросила рюкзак и заметалась по кофику, захлопала разными дверцами и ящиками. И пока было непонятно, что она ищет, Эли сидела, не двигалась и с тихим интересом смотрела, что её подруга делает. А подруга разворошила кучу вещей, нашла коробку с красками и кисточками, наполнила склянку водой, взболтала её. Интересно, что ей в голову пришло? Нарисовать что-то? Хм, нашла время! И, вообще, странно.
– Да-ар! – Эли тихонько потянула Лю?си за рукав.
– Угу! – та даже не обернулась, так была занята.
Эли пожала плечами, а Лю?си снова взялась за рюкзак и, быстро перебирая руками, встряхнула его, перевернула, рассмотрела со всех сторон, размешала зелёную гуашь, и с очень серьёзным лицом пошла красить красивые жёлтые строчки, кармашки и вытачки, и блестящие замочки с цепочками и брелоками. С очень серьёзным лицом, будто только что не было разговоров про погоню и Большую Жабу. Будто Лю?си мечтала и мечтала последние дни взять да покрасить свой рюкзак. И, наконец, нашла минутку. С очень серьёзным лицом. И только кисточка мелькала и размазывала, размазывала зелёное на жёлтом.
А Эли никак не могла понять, что с подругой творится, и растревожилась не на шутку. Сами представьте: сидит себе человек, сидит и вдруг начинает рисовать прямо на своём рюкзаке, прищуривается, как большой художник, густо кладёт краску на краску, хотя её уже некуда класть – весь рюкзак позеленел, а самые красивые кармашки хрустящей корочкой гуаши покрылись.
– Если ты думаешь, что я, того, с ума… спрыгнула! Можешь не волноваться. – Лю?си чуть не насвистывала и нацелилась кисточкой в ту часть рюкзака, что была ещё просто зелёной, травяной, а не цвета сказочного болота.
– Может, объяснишь?
– Объясню, объясню, не бойся, – Лю?си не отрывалась от работы. – Это чтобы прятаться в траве. Помнишь, эта вредная старуха в мультике говорила: «Вы! Лежите на газоне! И вас! Не видно…»
– Помню! – Эли улыбнулась. – Только ещё раньше она сказала: «Хорошо, что вы такой зелёный и плоский». А тебя с такой штуковиной на спине заметят за версту. Или за две, но точно заметят!
Лю?си пару раз моргнула.
– Угу! Ладно. Не придирайся! Я не на газоне лежать собралась. А тебе! Тебе вот краски может не хватить. Да!
Она почти обиделась, но потом ещё раз окинула взглядом рюкзак, прищурилась и осталась довольна. Отдала кисточку подруге, а сама понеслась к любимой витрине с пирожными, что часто заменяла ей зеркало. Впрочем, «понеслась» – слово неточное. Лю?си так и перескакивала по кофику, как шальной кузнечик, в один миг оказываясь то там, то тут, и уследить за ней было ох как непросто. Эли не успела кисточку перехватить, как её подруга пропрыгала по всему кофику и вдруг резко припала к любимой витрине, и внимательно стала разглядывать…
Что она там разглядывала – всегда было непонятно, но это стекло с пирожными попадалось ей на глаза часто, чаще, чем обычное зеркало. И дело не в том, что в кофике не было зеркала, просто в обычное Лю?си смотрела не с таким удовольствием, а в витрину – очень даже мило! – всегда можно взглянуть, будто тебя сладости интересуют, да, только сладости, а собственная красота – нет, ни капельки.
И сейчас бы никто не понял, на что Лю?си любуется. Но вдруг в руках у неё появились огромные ножницы и лихо отхватили большую часть её прически, а остатки стали ровно подстригать, как редкие кустики.
– Господи, дар! Это тебе зачем? – Эли даже заморгала, чтобы ресницами сбросить видение. И решила оставить свой красный рюкзак, достать валерьянку и успокоить подругу.
– Неужели не понятно? – Лю?си превратилась в хорошенького мальчика и лукаво обернулась. – Этот великан, он нас слишком хорошо разглядел и сразу узнает. А вот если мы преобразимся как следует, может, и в траве не придётся лежать.
И с этими словами, страшно щёлкая ножницами, Лю?си потянулась к голове Эли. Эли сначала дёрнулась, будто бежать собралась, но потом вздохнула и позволила ножницам пройтись по своей голове. Лю?си работала быстро, она вообще всё делала быстро, и через пару минут Эли тоже стала хорошеньким мальчиком – ну, никто бы не поверил, что девочка по своей воле согласится так себя постричь. А Лю?си опять осталась довольна, но продолжала что-то выдумывать на ходу.
– Угу, угу! Так! – она пальцем ставила в воздухе точки, а потом понеслась к нескольким ящикам сразу, выгребла из них целую кучу джинсов и джинсовых курточек, шорты, рубашки, бейсболки. – Теперь одежда! Покрасить! Ты оставь краски, надо одежду покрасить в зелёный.
– Да-ар! Дарагая-я! Ты что, всё на свете собираешься сделать зелёным?
Свой рюкзак Эли замазывала не густо. Ей не краски было жаль, но она видела, как её любимый красный рюкзак превращается в скучную зелёную дерюгу, прямо на глазах превращается. И от этого Эли печально кивала головой. А словом «дарагая» девчонки обычно дразнили друг друга. Иногда колко, чтобы не крутить пальцем у виска (это – невежливо!), иногда – просто подшучивали друг над другом, добавляя еле заметную шутку в слова. И тогда от колючего «дарагая» оставалось ласковое «да-ар».
Но сейчас Эли чётко сказала – «дарагая», а Лю?си этого даже не расслышала. Она копошилась и копошилась в джинсовой куче, пока не вытащила самые потёртые курточки с заплатками на локтях и джинсы с разодранными коленками.
– Ну-у, нет! – она жалобным звуком потянула воздух. – Нет, на всё краски не хватит. Придется только эти, протёртые. Зато их не жалко!
Тут она заулыбалась, просунула руку в джинсовую дырку и помахала из дырки пальчиками. И сразу стало ясно, что с её умом всё в порядке, что она не сошла с него и не спрыгнула. Но не успела Эли успокоиться, как Лю?си отбросила кучу одежды и шальным кузнечиком снова куда-то сорвалась. Куда-то пропала, но сразу вернулась с большой раскрытой книгой. Эли уже закончила красить свой рюкзак и теперь с новым интересом смотрела на Лю?си, пыталась отгадать, что она ещё придумает или в книге разыщет.
– Угу! Угу! В путешествие. В путешествие надо брать…
Лю?си взад-вперед щёлкала страницами и водила по ним пальцем.
– Угу, вот, нашла! «Человеку нельзя долго лежать на снегу…» Нет, это не то. Сейчас найду, вот! «Она использовала все волокна кокосовых орехов…». Нет, это тоже не то, не то, не то! Это не подходит. Угу, вот! «…бросила в кофе кусочек льда, чтобы осела гуща…». Нет, это тоже какая-то ерунда! Какая-то неправильная книжка про неправильные приключения!
Лю?си поджала губы – опять обиделась! – и уже собралась запустить книжку подальше, но Эли потянулась и на секунду остановила подругу, кинула взгляд на обложку:
ПРИКЛЮЧЕНИЯ
Белое Безмолвие
и другие…
Последние слова Эли не успела прочесть – книжка-таки полетела в дальний угол – но и непоследних ей хвалило, чтобы промолчать и ещё раз тихо улыбнуться.
Хотя подруги часто говорили одинаковые слова, и даже понимали друг друга с половинки слова, они не всегда делали одинаковые дела. Конечно, когда шла работа в кофике, дело было общее. Но когда появлялся час-другой для отдыха, Эли и Лю?си находили разные занятия. Эли обычно устраивалась в большом кресле, которое почему-то называлось «бабушкино кресло», хотя никакой бабушки у девчонок не было. Бабушки не было, а кресло было, и Эли каждый вечер проводила в нём чу?дные часы, читала любимые книжки, мечтала и думала. Думала и мечтала. А Лю?си тем временем отправлялась в парк развлечений «Луна-Парк», где допоздна работал тир «Барбарос» с шестью ружьями и шестью пистолетами. Она брала ружьё или пистолет (по настроению) и много пулек, и весело постреливала в разных чудиков и чудовищ, которые появлялись из темноты, бормотали непонятными голосами или рычали страшно, но никогда не успевали увернуться от Люсиной пальбы. Не было у них ни единого шанса.
Правда, порой случалось, что книжка попадала и в Люсины руки. Да, такое бывало, и обычно Лю?си так увлекалась, что даже до «бабушкиного кресла» не успевала дойти, она устраивалась где-нибудь на полу, сидела по-турецки и читала, читала. Только вот какое дело: даже если ей в руки попадалась очень толстая книжка, Лю?си хватало полчаса, чтоб её прикончить, не больше. С книгами она расправлялась, как с чудовищами в тире, – быстро! Страницы так и летали под её пальцами, а глаза пулей носились по строчкам.
Иногда Эли видела в её руках знакомую книгу и вспоминала, как она наслаждалась этой книгой целую неделю, смаковала страничку за страничкой. Вспоминала и спрашивала: «Ну как? Понравилось?» А в ответ получала беззаботную улыбку, Лю?си легко отмахивалась: «Да ну! Ничего особенного…». И улыбалась, так забавно улыбалась, что сердиться на неё было невозможно. А Эли порой очень хотелось рассердиться и даже нахмуриться, потому что книжки она любила больше, чем клубничное мороженое. Ну, может, не больше, почти так же.
Но сейчас Эли не стала хмуриться, она тихонько вздохнула и спрятала улыбку.
– Ладно, дар, ты собирай еду, чтобы на три дня хватило, а я соберу вещи. Времени у нас мало, джинсы мы потом покрасим.
Лю?си кивнула – она уже забыла, что ничего не нашла в неправильной книжке – и зашагала по кофику, размахивая руками, искала и набивала в пластиковые пакеты всякую съедобную всячину, а сами пакеты запихивала в свой совершенно зелёный рюкзак. И только когда он вспух, как воздушный шарик, очень вкусный воздушный шарик, Лю?си успокоилась и опять осталась довольна.
Правда, со стороны рюкзак выглядел странно. Если бы на него посмотрел какой-нибудь кругосветный путешественник – ну так, случайно – он бы сильно удивился, что из сладкого и круглого аромата выглядывают несъедобные ноги куклы, которая умела говорить «ма-ма» и «уа-ааа». А рядом с кукольными ногами из рюкзака торчали колесики совершенно несъедобных роликовых коньков. Но Лю?си это не казалось странным – напротив, очень даже понятным.
Эли тем временем внимательно и серьёзно набивала свой рюкзак. Она вела взгляд по кофику, вела, иногда останавливалась, задумывалась на секунду, и дальше вела. Но если глаза хватали что-то, что хоть как-то могло пригодиться, это что-то сразу заворачивалось в пакет и устраивалось в рюкзаке. Поудобнее. И через десять минут рюкзак Эли тоже вспух, как не очень вкусный воздушный шарик, и из него тоже торчали ролики – ну, как без роликов гоняться за великаном?!
Хотя и без них великану пришлось бы туго. Из всех карманов красно-зелёного рюкзака выглядывали, на первый взгляд, самые странные вещи: ножи и вилки, прищепки для белья, верёвки и пять тюбиков суперклея, что в одну секунду крепко-накрепко склеивал всё. Да, всё на свете.
– Ого, тяжесть какая! – Лю?си потянула свою ношу, а потом сравнила с рюкзаком Эли. Вес получился хорошим, одинаковым, но Лю?си вдруг ужасно огорчилась и страшно расстроилась. Да, ужасно и страшно – её славное личико с новой стрижкой, как у мальчика, даже сморщилось, будто Лю?си превратилась в стриженную старушку. И когда удивленная Эли потрясла её за плечо, Лю?си в ответ только головой замотала в разные стороны и еле выдохнула:
– Ой, да-ар. Кажется, мы зря собирались. Никого мы не догоним. Ничего мы не поднимем. Плиту-то. Без подъемного крана. Мы вот на столечко. Не сдвинем.
Лю?си медленно, как из тюбика, выдавливала слова, а пальцами показала, что каменную плиту на площадке кофика не получится сдвинуть даже на полноготочка. Но Эли почему-то не расстроилась. Она как раз достала два электрических фонарика, один оставила себе, другой отдала Лю?си и спокойно смотрела – ждала, пока подружка выберется из своего горя. Ждала. А Лю?си и не думала из него выбираться, будто ей нравилось в горе сидеть. Наконец Эли устала ждать – даже у неё порой терпения не хватало.
