скачать книгу бесплатно
Мое творчество – только мошенничество. Я знаю о своей бездарности, но это не избавляет меня от желания проникнуть в мир творчества обманом.
Я очень старательно имитирую талант.
Пока получается плохо. Никто не поддается на мои уловки – со мной просто отказываются иметь дело.
Мои мысли никогда не были оригинальны. Мои заимствования чужих мыслей всегда заметны и очевидны. Мне нравится разоблачать себя неосторожными признаниями.
Зато я смогу рассказать о том, о чем они даже не догадываются. Вообразил, что это может быть кому-то интересно. Ошибся и в этом. Я рожден вором и мошенником. Я краду мысли и слова других людей, я пытаюсь манипулировать их воображением. Честность никогда не была моим заблуждением.
Я не смог научиться быть писателем. Вера в то, что мои старания сделают меня творцом, не оправдалась. Все способности закладываются в человека при рождении. В меня оказалась заложена только слабость и заурядность.
Мои шизоидные мысли никогда не смогут заинтересовать нормального человека.
Мысли шизоида всегда очень хаотичны. Они все пытаются рассказать об одном, но делают это очень разрозненно. Я всегда проигрываю при сравнении себя с умным человеком. Уступаю ему в любой мелочи.
Моя шизоидность перестает быть тихой. Она перестала таиться в глубине моего сознания.
Я не смогу стать писателем. Как мне жить с этим? Буду продолжать жизнь глупого бухгалтера. Буду цепляться за свои иллюзии и фантазии. Ничто, кроме них не сможет удержать меня в жизни.
Однажды я вообразил себя писателем. Мне приходится расплачиваться за это заблуждение уже не один десяток лет. Я чувствую слова. Но овладеть ими мне не удается. Хитрые слова не поддаются на мои уловки.
Мое творчество не интересно людям. Меня оно бы тоже не заинтересовало. Глупо называть творчеством графоманию. Нет смысла писать тексты, которые никто не читает. А написать так, чтобы их было интересно прочитать, я не способен. Мне необходимо засунуть свои разрозненные мысли в законченный сюжет.
Слова – это боль, которая преследует меня. Слова рисуют мое отчаяние. В моей жизни слишком много зависит от слов. Мне страшно от ощущения, что в моей жизни от слов зависит все. Не уверен, что у меня получается разобраться в себе. Я хочу стать писателем. Хотеть что-то иное в моем положении будет ошибкой. Слова нужны только для заклинаний.
Я все понял о себе. Умирая, я признаюсь себе, что мне не удалось стать писателем. Я никогда не получал в жизни того, что хотел. Другие просто проживают предложенную им счастливую жизнь. Для них естественно получать желаемое. Я же всю жизнь провожу в усилиях. Вынужден бегать по утрам для здоровья, которым остальные обладают безо всяких усилий.
Я вынужден старательно комбинировать слова и фразы в течение двадцати лет. Но никто не признает во мне способностей. Другие просто записывают все, что приходит им в голову и становятся популярными писателями. Я рожден без способностей. Вынужден имитировать то, что у других получается естественно. Никто не признает моего поддельного ума. Разве есть смысл продолжать бороться, зная, что уже проиграл? Мне придется делать действия, в которых я не вижу никакого смысла. И при этом изображать увлеченность. Я вынужден проживать жизнь человека, которым никогда не хотел стать. Судьба загнала меня в безвыходное положение.
В тридцать три года я оказался ни на что не способен. В тридцать три года меня считают дураком и говорят об этом в лицо с насмешкой. Меня ругают за опоздание с обеда на работе. Как я смог стать на столько жалким? Никому этого не смогу простить.
Однажды я вообразил, что старательное записывание бессмысленных фраз и есть творчество. У меня нет мыслей и приходится старательно записывать всякий вздор.
Очень старательно пишу бессмысленные и бесполезные тексты. Не могу творить иначе.
19
16 июня, около полудня, чудесная погода, дивная жизнь.
Каждый человек что-то придумывает в свое оправдание.
Я привык завоевывать этот мир. Невозможно нуждаться в том, что само идет в руки.
Невозможное – это не препятствие. Только обстоятельство из-за которого цель становится недостижима. Но из-за недостижимости цель не перестает быть желанной.
Очень страшно начать сомневаться в своем таланте. Мне нравится избавлять свою жизнь от всего, кроме творчества. Я для себя – лишь один из своих персонажей. Только я могу быть героем моего произведения.
Я знаю, что человеку не может быть интересно ничего, кроме него самого. Любой интерес к чему-то вовне – лишь поиск новых проявлений себя.
Я делаю, что могу. Стараюсь изо всех сил. Но для бездарности это не имеет значения. Мне себя не исправить. Нужно смириться. Я не могу быть писателем.
Ни одного достижения. Я проживаю жизнь заурядности. Нет ничего хорошего в знании правды о себе. Героя можно вытащить только из себя. Мне не повезло с собой. Я цепляюсь за себя, как за свою единственную опору. Я себя никому не отдам. Мне без писания не выжить. Глупо писать по другой причине. Может, стоит кому-то об этом рассказать?
Я не уверен, что изображаю именно себя. Только в творчестве я могу вообразить себя лучше других. А для меня это важно.
Неужели подсознательно я боюсь покинуть свое убежище и выйти в большой мир? Неужели боюсь вновь испытать боль и разочарование? Похоже, что так. Но нельзя же вечно сидеть в своей квартире, отгородившись от мира закрытой дверью?
Раньше, начиная дневник, я думал, что привожу мысли в порядок, что так мне будет легче разобраться в самом себе. Верно, дневник действительно помогал мне в этом. Потом я воспринимал дневник как собеседника. Это тоже было верно, но лишь наполовину. Сейчас я понял еще кое-что, изменившее мое отношение к дневнику. Теперь я знаю, что дневник мой друг. Да, каждому из нас нужны друзья. Такие, которые выслушают не перебивая, внимательно и строго. Мне не с кем поговорить. Изливая душу другу, ты чувствуешь себя лучше. Выговорившись, ты ощущаешь облегчение и успокаиваешься. Ведь ты делишься с ним проблемами, перекладываешь часть груза на чужие плечи и, конечно, испытываешь облегчение. Такого друга, с которым я мог бы поделиться своей ношей, у меня не было. И им стал дневник.
Выплескивая размышления на чистый лист бумаги, делясь с ним горестями и печалями, доверяя ему сокровенные мысли, я опять же успокаиваюсь. Кажется, это один из приемов психотерапии, не так ли?
Я пью горячий сладкий чай с лимоном, как я люблю. Сижу в темноте. Не хочется свет зажигать. А потом залезаю под теплый душ. Сразу становится хорошо. Я согреваюсь. И меня клонит в сон. Все правильно – ночью нужно спать.
И я понимаю вдруг, что я теперь другой. Совсем другой. И тот, кто наблюдает за мной, он подтверждает: да, я другой. Хотя я его не слышу, я все равно ощущаю, как он со мной соглашается. И он жалеет меня. И говорит, что все будет хорошо. Засыпая, я думаю, как он велит. Все будет хорошо. Все уже хорошо. Завтра будет новый день. И я больше не буду бояться себя, нового. Все будет хорошо. Я закрываю глаза и дышу тихо?тихо.
Стараюсь написать текст вне времени и пространства. Текст, который бы держался только за счет слов, а не за счет сюжета.
Я знаю, что мои тексты никому не интересны. В них нет ничего, что должно нравится читателю. В них нет приглашения в игру и нет имитации смыслов. В них нет попытки отвлечь читателя от жизни.
Не хочу общаться с людьми. Мне не интересно их притворство. Я вынужден писать свои тексты для моральных уродов. У меня никогда не будет других читателей. Пишу для существ, которым не интересен процесс чтения. С большим удовольствием они принимают препараты, чтобы насладиться состоянием своего отупения и превращения в идиотов. Они могут быть только идиотами.
Я перестал узнавать себя в человеке, которого стараюсь описать с максимальной тщательностью. Вдруг оказалось, что описывая себя, я описал незнакомого мне человека. Согласиться с тем, что в герое произведения я описал именно себя, очень страшно.
Мир, в котором я оказался, уже не удивляет меня своей жестокостью. Графомания – единственно возможная форма моего существования. Я понимаю, что уже прожил свою жизнь. Ведь все, что происходит со мной, от меня не зависит.
В следующее мгновение я могу написать что-то гениальное. Поэтому мне не следует отходить от стола. Упущенное мгновение никогда не возвращается.
Я не могу ничего другого. Только складывать слова в графоманские тексты. Из всех возможностей жизни я не смог найти для себя другое занятие.
Мой мозг недостаточно снабжается кровью из-за слабого и беспомощного тела. Свои болезненные легкие я пытаюсь стимулировать по утрам бегом. Без этих неловких тренировок я – ничто.
Я читаю текст странного человека. Знаю, что никогда не смогу привыкнуть к нему.
Время нельзя остановить. И у меня не получается не замечать течение времени. Я пытаюсь удержать его с помощью слов. А как иначе его удержишь? Очень старательно выдумываю себя счастливым человеком. Пока мне это не удается. Я уверен, что самообмана и иллюзий человеку достаточно для ощущения себя счастливым. Я уже прожил свою жизнь. Мое описание своей жизни в прошедшем времени перестало быть ложью. Прожил жизнь глупого и слабого человека, тихого бухгалтера. Не смог осуществить свои мечты. Я не готов поверить, что был вырван из небытия для такой ничтожности.
У меня получается творить только с помощью примитивных, односложных предложений. Я старательно выстраиваю слова друг за другом, но смысл ускользает. Невозможно представить, почему все эти слова оказались рядом друг с другом.
Я стараюсь подобраться к чему-то важному в себе с помощью слов. Я выстраиваю их в цепочки и пытаюсь ловить мысли. Это занятие требует навыка и ловкости.
Нежность, доброта, щедрость. Я хочу, чтобы мой герой был именно таким. Во мне этого нет. Я слабый, трусливый и жадный. Мне нравится быть злым. Теперь мы все такие. Среди нас нет места героям.
Я не могу понять, кто является героем моего произведения. Он оказался странным, непредсказуемым существом. Я понимаю, что не нужен ему. Мои неловкие попытки изобразить его в словах не смогут изменить его. Получается, что я нуждаюсь в нем больше, чем он во мне. В его существовании все просто и понятно, а я не знаю, как мне жить дальше.
Я описываю мир странного человека. Невозможно представить, что мой герой может быть нормальным.
Я не знаю большей радости, чем моя имитация творчества.
Нет ничего ужаснее страха перед словом. Я испытываю этот страх постоянно. Знаю, что именно в словах скрывается самая большая опасность для человека.
Могу только доживать свою судьбу. Я серый и незначительный человек. Я останусь таким навсегда. Мои потуги изобразить из себя писателя могут только смешить умных людей. Мне было очень сложно смириться с ограниченностью своего мозга. Но я смирился.
Мой вариант жизни – среди самых ничтожных. Мне с моими способностями место у мусорного бачка. Важно суметь смириться с предложенной судьбой.
Я стыжусь возникающих мыслей. Мне не следовало воображать себя писателем. Я рожден глупым исполнителем чужой воли. Мои попытки протеста всегда выглядят унизительно для меня.
Никто не воспринимает меня сильным и независимым. Слабость нарисована на моем заискивающем лице. Во мне интересна только моя откровенность. Но кому интересна откровенность жалкости?
Однажды я узнал, что слово может изменить человека. Но мне не удалось найти такие слова. Сказанное мной всегда оказывается неловким и ничтожным.
Очень страшно однажды узнать, что в своем герое я описываю себя. Нет смысла писать тексты для других. Мои слова должны заклинать только мою жизнь.
К чему я пытаюсь придти в результате своих размышлений? Странный, непредсказуемый мир нарисовал я. Разве не было ошибкой поместить в него своего героя? Читателю обязательно покажется, что мне нравится мучить своего героя. Я словно пытаюсь отомстить ему за что-то.
Я не просто расстроен. Мне не нужна предложенная судьба глупого человека, скучного бухгалтера. Все мои попытки писать – лишь желание обмануть судьбу. Я не соглашусь с предложенным миром.
Смог создать только глупого героя. Идиот и социопат стал героем моего произведения. Списанный с себя, он не отличается смелостью и красноречием. Смотря на мир исподлобья из своего угла, он ощущает только разочарование и ненависть к нормальным, которые проходят мимо, не замечая его.
Хочу смириться с предложенной мне судьбой. Мне выпала судьба глупого человека, скучного бухгалтера. Но в моих силах раскрасить красками предложенную мне серую реальность.
Мне не удается отделить себя от персонажа, которого я выдумываю. Странное существо начинает жить в тексте своей жизнью.
Мне необходимо выдумать героя, который стал бы частью реальности. Я не могу быть таким героем. Я выдумал себя странным персонажем. Не нахожу в себе сходства ни с одним из героев мировой литературы.
Я не способен на творчество. Только на описание своих переживаний от жизни. Но переживаний у меня тоже не много.
Старательно пишу тексты, которые никому не интересны. Но мне необходимо рассказать о возможностях отчаяния человека.
Слова ограничивают мысли человека. Слова – это цепи, сковывающие сознание. Но я – ничто без слов. Вся моя сила и величие только в словах.
Занятие, которое я воображаю творчеством бесполезно и бессмысленно. Писать текст, который не интересен даже мне самому – глупость.
Я рад любой реальности, которой удается просочиться в мои тексты. Читатель, я говорю именно с тобой. Это не твое чтение, это – наш разговор. Я могу говорить только о самом важном для меня.
Я смирился со своей неспособностью к творчеству. Но если не творчество, то что – такое же великое? Ведь для меня самое важное в жизни – постигать самого себя и свое место в мире, созданном Богом. Это у меня получается только с помощью творчества. Проблема оказалась в том, что мое творчество не соответствует канонам литературных произведений. Условность литературы не должна мешать процессу самопознания человека.
Честно стараюсь изо всех сил. Я отдаю свою жизнь творчеству. В моем расписании нет места праздности. Но старания бесполезны для глупого творца.
Мне необходимо создать героя, который стал бы моим другом. У меня никогда не будет других друзей.
Мне необходимо сочинять свои бессмысленные тексты. Только они придают смысл моей неловкой жизни. Мое творчество – всего лишь надежда. Всего лишь мой шанс на другую жизнь. Без творчества у меня нет перспектив в жизни. Понять это не очень интересно.
Я никогда не стану писателем. Я смирился со своей неспособностью. Но я расскажу о ней.
Слова не могут ничего изменить в моей жизни. Словами я могу рассказать только о своей слабости.
Меня никто не читает. Только равнодушие делает писателя свободным.
Если у меня ничего не получится с писанием, будущее теряет смысл. Я знаю, что ничего не получится. Но продолжаю лгать себе и верить своей лжи. Жить без надежды не получается.
Я могу быть только неловким ничтожеством. Никогда не стану писателем. Никто и никогда не заплатит мне за издание моего бреда и моих компиляций чужих текстов. Я недостаточно умен, чтобы суметь оказаться среди избранных. Это правда, с которой мне жить до конца своих дней.
Я встречал алкоголиков, которые были умнее меня. Их запои не делали их глупее. Моя трезвость не сделала меня умнее. Ничто не может повлиять на разум, которого нет. Я бездарен и это не поддается исправлению. Все, что я придумываю, оказывается глупым и заурядным. Я выгляжу смешным и жалким, когда воображаю себя творцом.
Я прожил свою жизнь. Это не была жизнь писателя. Только глупого бухгалтера и бездарного графомана.
Уже прожил жизнь не писателя.
20
Будильник прозвонил в шесть. Я проснулся; во рту противно, голова тяжелая.
Две недели я спал на матрасе, брошенном прямо на пол. Прочитал в каком-то журнале, будто это очень полезно для спины.
Дни надо проводить иначе. А также и ночи. Мне кажется, что надо начать все сначала. Интересно, как это сделать?
Над кофе в сером утреннем полусвете поднимался пар. Я сидел в темной кухне, держа чашку в руке. Утром, со сна, я, видно, плохо переношу резкий электрический свет и предпочитаю возиться в полусумраке.
В последнее время в моей жизни произошла странная вещь. Я вдруг дошел до точки, все потеряло для меня интерес. Теперь все эти надежды растаяли. Для меня все вдруг утратило смысл. Как-то внезапно. Все распалось на бессвязные кусочки. Я подумал, что провалился на самое дно. Мне стало страшно, что вот я уже пресытился днями и ничто больше не вызовет у меня воодушевления.
Что чувствует человек, который отдал всю жизнь какой-нибудь религии, гарантирующей конец света 31 декабря сего года, и проснулся в новогоднее утро от пения птиц? Он чувствует себя одураченным.
Я знаю, что ни один мой герой не случаен.
Кто-то забавляется мной. Тот, кого забавляют мои мучения, должен быть доволен. Я очень старательно играю отведенную мне роль. Я выбрал своей целью поражение только потому, что не смогу достичь никакой другой цели. Я могу вообразить себя победителем. Жизнь поставит меня на мое место – для побежденного.
Я пытаюсь только радоваться. Но у меня ничего не получается. Я огорчен. Разочарован. Знаю, что теперь мне недалеко до отчаяния. Обязательно достигну его. Не получается остановиться.
Я уверен – ни одно из моих произведений не может быть правдой обо мне. Сегодня мне хочется написать о том, что сделает все мои вчерашние слова ложью.
Боюсь услышать о себе – он такой же, как мы.
Я постоял у окна, глядя на улицу. И вот принял решение.
Я не пишу роман, я – его часть. Для меня не должно существовать иной реальности, кроме моего творчества. Эта мысль меня немного расстроила.
Я не вижу для себя другой жизни. Могу жить только жизнью писателя. Только писательскую жизнь я ощущаю своей.
Проживу жизнь глупого человека, бездарного писателя. Буду творить тексты, которые останутся непонятны и не востребованы современниками. Буду творить и ожидать счастливого случая. Ведь в моей жизни от меня ничего не зависит. Мою жизнь организует только работа бухгалтера.
Я не могу опираться на свое воображение. Только патологии могут быть моими помощниками в творчестве.
Нет смысла продолжать проигранную игру. Я очень неловко воображаю себя творцом. В моей голове никогда не возникало ни одной оригинальной мысли.
Не люблю общаться с людьми. Мне сложно общаться с теми, кого я ненавижу. Продолжаю цепляться за свое сумасшествие. Я нормальный беспомощен и безнадежен. Реальность не просто не нужна мне. Я реальность ненавижу.
Никому не интересны мои страхи и разочарования. Правда в том, что я никогда не стану писателем. Умные никогда не примут в свой клуб дурака.
У меня получается думать только с помощью кофе. В естественном состоянии мой мозг не способен думать. Он может выполнять лишь примитивные функции по обслуживанию тела.
