скачать книгу бесплатно
– Я давно тебя подозревала. Ты мне казался себе на уме. Все смеются, а он нет, как это понимать? – сказала она.
– Я не разделяю общих мнений.
– Признайся, что ты оригинальничаешь и хочешь меня заинтриговать – сказала она.
– Ничего подобного, я хотел открыть тебе страшную тайну – сказал я – И объяснить, почему мы несовместимы.
– Скажи, что просто хочешь со мной расстаться – сказала она.
– А что у нас общего, ты ничего не понимаешь в жизни, твои представления примитивны до жути.
– Обязательно надо выдумывать какие-то таинственные обстоятельства. Скажи прямо, что ты решил со мной порвать, а то виляет и изворачивается, находит сто причин, прикрывается своим мнимым интеллектуальным превосходством. Да я такая дура, что не в состоянии тебя понять.
– Мы в принципе несовместимы, ты предпочитаешь оперировать осязаемыми вещами, а я отвлеченными, вот и все – сказал я.
– Как все просто. А то, что я такой же человек, со своими надеждами, мечтами и фантазиями тебе наплевать.
Несравненный талант
Хотелось бы так подумать о певичке в этом паршивом ресторанчике, если бы она не стала так орать, что пришлось даже заткнуть уши. Однако, ее это не смутило, а скорее обрадовало.
– Аделаида – представилась она подсаживаясь ко мне за столик – Впервые встречаю настоящего ценителя искусства. Певица это еще не значит, что я умею петь в нашем королевстве кривых зеркал, все наоборот, юморист – тот, кто не имеет чувства юмора, писатель обязан строчить доносы, а поэты сочиняют такие стишки от которых уши вянут.
– Вы будто читаете мои мысли – сказал я.
– Скажите еще, что я – умопомрачительно красива и вульгарна – сказала она напрашиваясь на комплимент.
– Между нами много общего – сказал я.
– Хотите я вам докажу, что в нашей чудесной стране все бездарны, а не только я одна.
Это был прозрачный намек, чтобы я пригласил ее в дом музыки, что я собственно и сделал.
– Я хожу на эту певицу, чтобы осознать свою полную ничтожность, я так никогда не спою – сказала она, когда мы прослушали в феноменальном исполнении Моцарта Генделя Россини.
– Действительно, все мы бездарны – сказал я.
– Со мной ты многое можешь себе позволить, потому что я обыкновенная женщина, а с ней ты будешь себя чувствовать не пойми кем.
– Эта музыка просто потрясает, ты все правильно рассчитала, услышав ее, я вернусь к чему-то родному не без причуд и знакомому – сказал я.
– Ну что, кто кого перехитрил? – сказала она – Соглашайся пока я не передумала – я выхожу за тебя замуж и не буду петь в твоем присутствии.
На балу удачи
– Какие ничтожества – шепнула мне на ухо одна очень импозантная мадам, когда я совершенно случайно очутился на каком-то банкете и просто не знал куда мне деваться.
– Очень похоже на – Миражный берег, как он возможен – подумал я и сказал – Вы что же собираетесь им себя противопоставлять?
– А кому этим расчетливым занудам, взбесившемся мещанам, которые если что и ищут только свою выгоду. Если бы вы только знали, как они мне все осточертели и опротивели вы – мой единственный шанс не умереть от скуки.
– В наше время, чтобы понравиться женщине вообще ничего не нужно – сказал я.
– А только оказаться в нужном месте и в нужный час – подхватила она.
– И даже клясться ни в каких чувствах не надо – удивился я.
– Согласна – сказала она.
– Оказывается, мне несказанно повезло, что я встретил такую умопомрачительную красавицу, а не стал цепляться ко всяким вертихвосткам.
– Которые примитивны до жути, способны любого подцепить, но не в состоянии удержать надолго – сказала она.
– Для этого у них не хватает обыкновенного женского коварства – сказал я.
– С этим у меня все в порядке – сказала она.
– Ну и слава богу.
– Мир полон противоречий. Кто бы мог подумать, что этот злосчастный банкет состоится в этом храме искусства, где прошла моя молодость – сказала она – Библиотека, концертный зал, эти таинственные переходы, где я встречалась с разными плэйбоями и которые не оправдали моих надежд.
Действительно, мы спустились в какой-то неосвещенный зал, за окнами которого темнел заснеженный парк.
– Верите ли вы в любовь? – спросила она.
– Мне больше ничего и не остается – сказал я и поцеловал ее.
– Как же мы мечтали когда-то о сказочной жизни и вместо этой дольче вита получили склоки, скандалы, разводы – сказала она.
– В этом вы ничем не отличаетесь от других.
– А ты отличаешься, я это сразу поняла по твоей ехидной улыбочке, что ты не такой как все, белая ворона – сказала она.
– Творческая личность – сказал я.
– В чем же твое творчество, высмеивать и потешаться, и злословить? Согласись, что ты чужой на этом празднике жизни, этой ярмарке тщеславия.
– Стоит хоть немного задуматься над происходящим и сразу перестаешь всех понимать – сказал я.
– Давай будем говорить загадками и рассказывать неправдоподобные истории – предложила она.
– Это как раз то, что надо. Я ведь литератор и буйство фантазии – мой конек, если все остальные поют о том, что видят – еду я на ишаке и т. д., то я сначала сочиняю, а потом узнаю тех о ком написал и тебя я, кажется, узнал – сказал я.
– Пожалуй, это единственный способ не воспринимать всерьез происходящее и не повторять те гнусности о которых говорят – сказала она.
– Никогда не думал, что такие как ты существуют на самом деле.
– Радуйся, что наконец встретил свой идеал – сказала она, когда мы вышли на улицу.
И действительно, меня понесло и на нее обрушилось всякого красноречия столько, что даже я сам не ожидал произвести на ее впечатление, которое произвел.
Простота – хуже воровства
– Ну и название, ну и сказочка! – возмутились на худсовете гидры, вампиры разные, минотавры – все кто там присутствовал.
– А чего такого, – возразил я, защищая свое творение.
– Похождения Иванушки – дурачка в королевстве кривых зеркал, – удивилась Змея подколодная.
– Да у тебя этот Иванушка всю волшебную страну пропил, а остальных разворовали?! – набросился на меня главный вампир.
– А разве так не бывает? – возразил я.
– Это же сказочка, – заявила Змея подколодная, – В ней все должно быть красиво, безмятежно и высоконравственно!
– Почему же тогда вы между собой грызетесь? – спросил я.
– Так мы ведь сказок не пишем, – ответил Вампир.
– Нам можно, – подхватила Гидра.
– А по-моему, то что происходит в моей сказке вполне реально, а вот вы все ненастоящие, вы – сказочные чудовища, только в обличье людей.
– Относительно Вампира я согласна, – заявила Змеюка, – Он уже столько крови попил. Но ведь я – такая умопомрачительная красавица?! Согласись, было бы странно заподозрить меня в связях с этими?!
– Сама ты – пресмыкающееся, – сказал про нее Вампир, – Перед кем только не пресмыкалась, чтобы ужалить исподтишка побольнее.
– С явным намерением окончательно погубить, – заметил я скромно.
– А ведь скольких уже погубила, – похвасталась Змея подколодная, смерив меня гипнотическим взглядом…
– Он нарочно нас всех поссорить хочет, чтобы протолкнуть эту свою халтуру через худсовет, – догадалась Гидра заморская.
– Больше-то уж нас и поссорить нельзя, – согласился Вампир, – Но ведь мы всегда объединимся, когда нужно задушить талантливое, самобытное, неординарное?!
– Это хорошо, что у тебя склочный характер, – подхватила меня Гидра заморская, – Не умеешь ты еще втираться в доверие, играть на противоречиях и вносить раскол в ряды оппонентов?!
– Так уж и быть, постараюсь тебя очаровать, – сказала Змея, – чтобы подсластить тем самым пилюлю.
– Значит, вы уже заранее сговорились за моей спиной, – догадался я.
– Ну откуда ты знаешь, – сказала Змея кокетливо, – И от тебя ведь многое зависит.
– Значит, чтобы протащит это гениальное произведение через худсовет, необходимо вступить с вами в сговор, – сказал я.
– Браво! – воскликнул Вампир.
– Умнеет прямо на глазах, – согласилась с ним Гидра.
А Змея подколодная уже обвилась вокруг меня, намереваясь задушить в своих объятиях.
– Тебя сразу придушить? – спросила она, – Или немного потрепыхаешься?
О театре
Если вы даже не представляете, что это такое – спросите у меня!?
– Ты действительно во всем разбираешься и слишком много знаешь, – согласилась жена, – В прошлый раз ты заявил, что являешься знаменитым музыковедом, не имея при этом ни голоса, ни слуха!?
– Чтобы ты там понимала, кукла с закрывающимися глазами. Я ведь и женился на тебе только для того, чтобы не казаться самому себе смешным, а выглядеть эдаким идолом на фоне твоей интеллектуальной серости.
– Я обожаю театр! – заявила она.
– Этот гадючник? – заявил я официально, как завзятый театрал.
– Только что ты был главным вулканологом?! – удивилась она.
– Это когда я завила, что живешь, как на вулкане.
– Если бы ты знал, как меня раздражает подобное ячество, все-то ты знаешь, все-то ты постиг, нет для тебя никаких секретов.
– А как же иначе, дорогая, многие прожили здесь всю жизнь и так ничего и не поняли. И имеют привычку оправдывать всякое низменное лицедейство.
– А как же возвышенное, воображаемое, необыкновенное!?
– Да их с малых ногтей учат притворяться и никогда не быть самим собой, – не выдержал я, – Тщеславные скоморохи – вот они все кто такие.
– Ну, а как же скопище муз, сосредоточие вдохновенного экстаза?
– Развлечение для слабоумных, – сказал я, – Подумать только, учат взрослых людей, как им жить на замшелых творениях столетней давности, потому что не способны придумать ничего нового, а упиваться властью над внушаемыми дебилами охота.
– Не терпиться тебе всех опорочить, – сказала супруга.
– Да если хочешь знать, в приличных странах этих актеришек на одном кладбище с нормальным людьми не хоронят, потому что считается, что они душу дьяволу продали, а у нас разгуливают и паясничают себе, где хотят и пользуются при этом дешевой популярностью, – окончательно взбеленился я.
– Не знала, что ты такой!?
– Чего-чего, а вранья-то у нас везде хватает. Ни у кого только вот смелости нет заявить, что это будет честное представление, а не балаган! Из всего шоу устраивают: из выборов, заседания правительства – нигде правды нет!
– Умеешь ты настроение испортить, – сказала она, – Как раз именно сегодня собиралась на «Гамлета» пойти, но после всего этого, боюсь умереть там от скуки.
– Ну и правильно оставайся! Со мной не соскучишься.
Когда Святые маршируют
Некоторые и понятия не имеют о том, что такое делириум трименес. Что не мешает, конечно любому заезжему светиле, ткнув в меня пальцем, безапелляционно заявить: Развяжите-ка этого идиота.
– Это наша гордость, – стелется перед ним на консилиуме, – главврач, – Заводится с первых тактов. Когда святые маршируют, впадая при этом в неоправданное буйство!
