скачать книгу бесплатно
Джастин напрягся, но кивнул.
– А что насчет того, чтобы Харпер присоединилась к нам? – спросил он, выпятив подбородок.
– У меня назначена встреча с Джунипер Сондерс, чтобы обсудить это. Ты тоже можешь пойти, если хочешь. А теперь… – она перевела взгляд на Мэй. – Выйди. Мне нужно поговорить с твоей сестрой.
Это и наказанием толком нельзя назвать, поняла Мэй. Джастина, как обычно, наградили за его проступки, в то время как ее вот-вот выпотрошат за них.
Она посмотрела в глаза матери, ожидая, когда та обрушит на нее топор.
– Ох, Мэй… – Лицо Августы было так похоже на ее собственное, однако Мэй не могла его прочесть; Августа научилась скрывать свои эмоции задолго до рождения дочери. – Будущее этого города очень долго лежало на моих плечах. Скоро оно будет возложено на твои плечи, и я должна знать, что ты способна нести эту ношу.
Мэй услышала нотки сомнения в ее словах. Это недоверие всегда было камнем преткновения между ними, потому что Мэй никогда не становилась первым выбором Августы, и они обе этого не забудут.
– Я способна, – устало ответила она.
– Ты не говорила, что можешь противостоять моей силе. – Фраза прозвучала тихо, опасно. – Почему?
Мэй замешкалась. У нее было столько причин хранить свою способность в секрете, но она боялась произносить их вслух.
– Я сомневалась, что смогу, – наконец выпалила она. – Вайолет была… проверкой. После всего произошедшего я не знала, как ты отреагируешь на новость, что я помогла ей.
Это была наглая ложь. Она знала, что Августа плохо отреагирует на ее поступок, ведь он значил, что Мэй – угроза для нее. А она всю жизнь наблюдала за тем, как мать расправлялась с угрозами. И без того казалось, что любое ее действие будет подвергнуто тщательному изучению и наказанию, и Мэй не хотелось давать Августе еще больше причин присматриваться к ней.
У нее зачесались ладони, и она в который раз подумала, что Августа не должна узнать, что она изменила будущее, – или о секрете, скрывавшемся под морем остальных, в ранах на руках, которые уже давно поблекли.
– Я беспокоюсь о тебе, Мэй. Ты зациклилась на Харпер и гнили, которую, по твоим словам, видела в лесу, а должна сосредоточиться на патруле и минимизации ущерба после Церкви Четверки Богов.
– В смысле «по моим словам»? – живот Мэй скрутило от дурного предчувствия.
– Я отправила помощников на указанное вами с Джастином место. Там не было никаких следов того, что вы якобы видели.
– У меня есть фотографии…
– Довольно. – Голос Августы не терпел возражений. – Мне нужно время, чтобы придумать соответствующее наказание за твой обман. Пока что я хочу, чтобы ты просто следовала приказам. Ходи на патруль. Никаких побочных миссий… и никаких вопросов. Ясно?
Слово камнем застряло в горле Мэй.
– Ясно.
Вернувшись в спальню, она плюхнулась на белоснежное одеяло и испустила сдавленный крик в подушку.
– Ты совсем одна, – прошептала Мэй, сворачиваясь клубком на кровати. Ей претило то, насколько жалко и правдиво звучали эти слова.
Как бы она ни пыталась быть идеальной дочерью для Августы, ничего не получалось. Ей никогда не сделать свою мать счастливой.
А значит, и защищать больше нечего. Нечего терять.
В голове Мэй загорелась идея и, шмыгнув носом, она перевернулась на бок.
Затем встала с кровати, выдвинула нижний ящик комода и убрала потайное дно. После ухода отца Августа избавилась от всех следов его присутствия в доме. В небольшой коробочке, спрятанной в комоде, хранились вещицы, которые Мэй удалось спасти от зачистки матери.
Фотографии – отец не любил фотографироваться, но Мэй сделала пару снимков его светлых волос и очков в тонкой оправе. Тяжелые серебряные часы. Сложенная фланелевая рубашка; залежалая, хотя Мэй казалось, что она по-прежнему немного пахла отцом – то есть виски и дубом.
И выведенный ручкой на пожелтевшем клочке бумаги номер телефона.
Отец вложил его ей в руку в день своего ухода, и Мэй хранила бумажку все эти годы, ожидая, когда же он свяжется с ней.
Но она устала ждать.
Мэй взяла мобильный и набрала номер.
5
За последние несколько месяцев у Вайолет кардинально поменялась жизнь, но одно осталось неизменным: игра на пианино стабильно приносила ей утешение. Она работала над композицией, которая превращалась из экспериментальных гамм и аккордов в поначалу топорную сонату. Независимо от того, получалось ли у нее, ей все равно нравился сам процесс. Сочиняя музыку, она, так сказать, развивала свои мышцы пианиста, и было что-то невероятно самоутверждающее в создании того, что принадлежало только ей.
Отвлечение шло ей на пользу. Вайолет не хотела думать о предложенном Айзеком плане… или о том, как быстро она его отвергла. Она сыграла до-диез минор, наслаждаясь тем, как звук звонко раскатился по комнате, и небрежно добавила к аккорду гармонию левой рукой.
– Все еще работаешь над своей новой композицией? – нерешительно поинтересовалась ее мама. – Звучит… интересно.
Вайолет фыркнула и обернулась. Позади нее стояла Джунипер Сондерс в своих очках для чтения и с выражением легкого замешательства на лице.
– Иными словами, звучит ужасно.
– Ни в коем случае!
– Ты слишком активно возражаешь. – Вайолет вскинула бровь. Сзади матери показался Орфей, дергая ушками. Она могла поклясться, что на морде серого полосатого кота читалось облегчение от того, что ее музыка, наконец, затихла. – Все нормально. Ты не обязана подбадривать меня, когда я лажаю… Я знаю, что мои волосы тоже не вызвали у тебя восторга.
– Во-первых, я твоя мать, так что буду поддерживать все твои покраски и музыкальные начинания. По крайней мере, ты не бегаешь по лесу и не подвергаешь себя смертельной опасности, – сухо ответила Джунипер. – И хочу напомнить, что тебе всего семнадцать, и учиться писать музыку – это немалый подвиг. Само собой, что ты не достигнешь совершенства за одну ночь.
Вайолет медленно, но уверенно привыкала к этой новой версии своей матери, которая хотела проводить время в компании дочери, а не избегала ее, и явно настроилась сделать из них семью из двух человек. В этом тоже не достигнуть совершенства за одну ночь, но зато они старались.
– Наверное, ты права. Просто… меня это бесит. Было бы круто, если бы у меня сразу все получилось.
Джунипер вздохнула и взяла на руки Орфея, поглаживая его между подрагивающими ушками.
– Жизнь так не работает. – Ее брови сошлись на переносице, и она показала на диван. – Присядешь? Нам нужно кое-что обсудить.
Вайолет села лицом к окну и лесу, спускавшемуся вниз по холму за домом. Октябрь подходил Четверке Дорог. Листья на дубах приобрели насыщенные красные и золотые оттенки, которые с удовольствием изобразила бы на холсте ее сестра Роузи, в свежем воздухе чувствовалось обещание скорых заморозков.
– Дай угадаю, – тихо сказала она. – Харпер?
Ее мать замешкалась.
– Ты слышала о случившемся?
– В смысле, помимо дерева?
Джунипер вздохнула.
– Да. Днем я получила любопытный звонок от Августы Готорн.
Она описала, что произошло на трэке у школы, – как Харпер продемонстрировала свою силу. И обратила внимание на то, что, несмотря на сумерки, она до сих пор не вернулась домой.
– Я надеялась, что ты знаешь, где она может быть, – закончила Джунипер.
Вайолет покачала головой, внезапно обеспокоившись.
– Она не отвечает на мои сообщения.
– Ну, она может ответить, если ты напишешь, что Августа Готорн хочет встретиться с ней и обсудить сделку.
Вайолет обескураженно воззрилась на мать.
– Сделку?! Какую еще сделку?
– Харпер нужно учиться, – спокойно ответила Джунипер. – Она могущественная, но непредсказуемая, и Готорны хотят исправить свои прежние ошибки, официально пригласив ее присоединиться к ним и развив ее таланты.
– Они просто хотят, чтобы она решала за них все проблемы, как Айзек, – пробурчала Вайолет.
– Но дело в том, что Готорны не единственные, кто может научить Харпер.
Внезапно Вайолет осенило.
– Ты хочешь, чтобы я убедила ее не соглашаться на сделку Августы. Ты хочешь, чтобы она осталась с нами.
Джунипер кивнула.
– У нашей семьи появился шанс вернуть власть над этим городом, Вайолет. Готорны только и делают, что врут всем и подвергают жителей опасности. Если мы все сделаем правильно, то изменим порядок вещей.
Вайолет замешкалась, ее желудок сжался от неприятного ощущения. Мать права: Готорнам нельзя доверить судьбу Четверки Дорог. Они лишили воспоминаний половину города, включая семью Сондерс. Люди погибли под их надзором. Серость окрепла. Но что-то в этом все равно казалось неправильным.
– Я не стану переубеждать Харпер, – сказала она, складывая руки на коленях. – Она заслуживает права решать самой, что для нее лучше.
– Ты действительно считаешь, что это ее решение? – Джунипер многозначительно на нее посмотрела. – Уверена, что Джастин Готорн всеми силами пытается переманить ее на их сторону.
– Джастин хороший парень, – Вайолет нахмурилась. – Я твоя дочь, а не инструмент. Как и Харпер.
– Разумеется! Я просто волнуюсь, что Августой может руководить желание отомстить, учитывая нашу историю.
– Вашу историю…
Они не говорили об этом, но Вайолет видела, как две женщины смотрели друг на друга, когда Джунипер вернула себе память. Многое начало обретать смысл. С тех пор она ждала, когда мать будет готова это обсудить.
В последнее время Вайолет только и делала, что ждала. Когда Айзек откроется ей. Когда Харпер остынет. Это действовало ей на нервы.
– Да, – кивнула Джунипер. – Мы с Августой встречались в школе.
– Я догадалась. Ты же знаешь, что можешь быть со мной откровенной, да?
На лице матери читалась некая уязвимость, которой Вайолет прежде за ней не замечала. Но она все равно узнала это выражение, так как часто видела его в зеркале.
– Я постоянно уговаривала себя рассказать вам с Роузи о своей ориентации, но… это трудно. В моей юности люди были не таких широких взглядов, как сейчас.
– Да, я понимаю.
Единственный человек, которому Вайолет не побоялась открыться, была Роузи, и то это не в счет. Потому что Роузи открылась ей первой и с радостью показала сестре своих любимых исполнителей, телешоу и книги, которые помогли ей разобраться в своей ориентации.
Вайолет знала, что их разговор с матерью будем другим. Но внезапно она поняла, что у них появилось нечто общее, и что раньше, не отдавая себе в этом отчета, она чувствовала себя очень одинокой. Ей хотелось, чтобы где-то кто-то знал правду о ней.
Она сделала глубокий вдох и посмотрела Джунипер прямо в глаза. Лицо матери подсвечивалось золотисто-оранжевым сиянием и тоже выдавало тревогу. И тогда Вайолет поняла, что, сколько бы тебе ни было лет, сколько бы раз ты этого ни делал, открываться на такую тему всегда страшно. И тот факт, что они обе были напуганы, странным образом успокаивал.
– Спасибо, что поделилась со мной, – тихо произнесла Вайолет. – И, мам? Э-э… я тоже.
Глаза Джунипер округлились.
– Вайолет… ты хочешь сказать…
– Да. В смысле, я никогда ни с кем не встречалась. Но я бисексуалка. И однажды я надеюсь начать отношения с кем-то.
Джунипер подалась вперед и взяла дочь за руки. Ее хватка была твердой и обнадеживающей.
– Я люблю тебя, – хрипло произнесла она. – И безумно рада, что ты доверилась мне. Я знаю, что нам обеим плохо даются подобные разговоры, но обещаю, что ты можешь поговорить со мной о своем избраннике или избраннице, и я всегда поддержу твой выбор.
Вайолет тихо фыркнула и попыталась не думать о темных кудрях Айзека.
– Пока говорить не о ком.
– Ну, если что-то изменится, я рядом. – Джунипер ненадолго замолчала, а затем добавила: – Честно, Вайолет, я рада, что ты завела столько новых друзей. Раньше я не припомню, чтобы ты собирала вокруг себя такой большой круг людей.
– Ты про тех людей, которые сейчас ненавидят друг друга?
Джунипер виновато сморщилась и убрала руки.
– Ты должна знать, что я не хотела вбивать клин между тобой и твоими друзьями. Просто… много лет назад я подвела свою семью, когда сбежала из Четверки Дорог. Это мой второй шанс, и я не могу снова их подвести.
– Я понимаю. Но если ты будешь решать проблемы так же, как Августа, то ты ничем не лучше ее.
– Ты права. – Джунипер помотала головой, слова давались ей нелегко. Они обе не привыкли к откровенным разговорам. Они единственные выжившие в семье… и единственные, кто нес бремя семейной драмы. – С моей стороны было неправильно пытаться использовать тебя, чтобы добраться до Харпер. Мне жаль.
– Спасибо, – искренне ответила Вайолет. – Я сделаю все возможное, чтобы поговорить с ней об этой встрече, но ничего не гарантирую.
Вайолет намотала бордовый локон на палец. Да, ее мать была права: Готорны не заслуживали, чтобы Харпер перешла на их сторону. Но Вайолет сомневалась, что ее семья лучше справится с управлением городом, чем они. Проблема крылась не в этом, а в том, что пока существовал Зверь, семьи основателей ни за что не прекратят ссориться. Но они слишком поглощены своими жалкими разборками и не могут увидеть картину целиком.
Раньше она боялась. Слишком беспокоилась о призраках, которых непременно увидит, если согласится на план Айзека, о цене неудачи, если что-то пойдет не так.
Но теперь Вайолет была готова. Наконец-то она поняла этот безрассудный блеск в глазах Айзека.
Айзек наблюдал за закатом с края до боли знакомой поляны, прищуренно глядя на лес, из которого должна была выйти Вайолет. Начало октября постепенно сказывалось на деревьях. Лес изобиловал жизнью настолько, насколько это возможно, когда знаешь, что умираешь: каждый листочек был пронизан красками, паря в воздухе и вытягиваясь кончиком к небу, чтобы коснуться его в последний раз, прежде чем быть втоптанным в землю. Айзек всегда считал, что осенняя листва прекраснее всего в свои последние дни, будто она пыталась напомнить миру, что ее нужно оплакивать, когда она опадет.
