скачать книгу бесплатно
Терпеливо жду, когда она хоть немного оттает, после чего обсуждаем наши финансовые возможности. Взвешиваем все за и против. Обсчитываем, что сможем выручить, если продать все драгоценности, которые мать успела приобрести за время, пока была замужем за отцом… Смехотворные сбережения и мои заначки, которые годны лишь на экстренное, необходимое. Реальных, существенных сумм нет, да и самому нужны деньги, чтобы со своим долгом рассчитаться. Точнее, не моим, а уже нашим. Общим! С друзьями!
Мамины доходы от продажи рукописей тоже учитываем, хотя их по сути хватит лишь на покупку питания и оплату основных счетов.
Обговариваем вариант продажи участка и переезда в область. Причём начинаю осознавать, что родительница говорит только о нас, ни разу не упомянув своего любовника.
Сердце окутывает паутина желчной надежды, что ситуация налаживается, и вот-вот мой план по разрушению комичных отношений матери и соседа воплотится в жизнь, но тут в разговор вмешивается Сергей Николаевич. Входит в палату и цепляется за мои слова:
– Из Выборга ближе до универа, а тебе до издательства. Где-нибудь на окраине… Тишина, покой…
– Всем здравствуйте, и… прости, Игнат, – видимая учтивость, – но вам не нужно тратить деньги на квартиру. Это затратно, да и матери до посёлка придётся ездить, чтобы контролировать ремонт.
– Мы собираемся продать участок, – цежу сквозь зубы. Ненавижу, когда лезут не в свои дела. Сосед, будто не замечая сгустившегося напряжения, приближается к койке. Не обращая внимания на хмурое лицо мамы, целует, хотя вижу, что она смущённо уворачивается, подставляя щёку.
– Зачем? – сосед устремляет сначала на меня, а потом на мать недоумённый взгляд.
Бл***, если я морду ему набью, близость с больничной койкой станет смягчающим обстоятельством? Мысль приятная, греет душу, руки чешутся. Даже растираю кулаки, поёрзав на стуле.
– Чтобы вас не стеснять, – горжусь выдержкой и ровностью голоса. «Хотя вернее, вас реже будем видеть!» – про себя, выплёвывая злость.
– Вы нас не стесните, – медлит с ответом мужчина, опять косится на мать. – Есть моменты, которые мне не нравятся, – переводит дыхание, – но… мы взрослые люди, и если жизнь ставит нас в такую ситуацию, значит, будем приспосабливаться.
Озадаченно щурюсь. С подозрением рассматриваю отца Ирки и пытаюсь понять, реально так думает, или это показное смирение.
– Сергей, мы с Игнатом тут переиграли…
– Но мы ведь с тобой с утра всё обговорили, – перебивает с укором сосед. – Что-то случилось, пока я отсутствовал?
– Немного, – мнётся родительница, чем неимоверно раздражает. Кидает на меня затравленный взгляд, – сомнение, размышление, – извиняющийся. Почему она пасует в разговоре с мужчинами? Довольно сильная по духу, но рядом с особью противоположного пола словно размазня.
– Мы с мамой прикинули, – вставляю значимо, – что вырученных денег едва ли хватит на восстановление дома. Максимум – скромный ремонт, и даже без мебели, а на покупку квартиры или даже съём… параллельно с ремонтом дома – категорически «нет».
– Я о том же, – кивает Сергей Николаевич, подперев задом тумбочку возле койки матери, куда я поставил букет и немного продуктов: сок, яблоки, печенье. – Глупые затраты, на которые нет ни времени, ни средств. Так зачем лишние телодвижения?
Бл***, он прав. И это бесит! Откровенно!
– На самом деле, – заминается сосед и бросает на маму мягкий взгляд, берёт её за руку, оглаживая пальчиком. Вроде безобидно, но меня перекашивает от этой нежности. – Я уже предложил выход. Мы обговорили и пришли к выводу…
– А почему мне об этом говорите вы, а не она? – перебиваю мужика, ясно осознавая, что на грани устроить погром в больничной палате. Останавливает то, что память у меня хорошая – не забыл, что сосед помогал вчера на пожаре. Самоотверженно бросился в дом, спасая ценности. Искренне переживал, и всю ночь не я, а он просидел в приёмной больницы, ожидая, когда матушка проспится. Домой не уехал… и даже уговорил врача пустить к ней в палату, хотя он ей по документам никто.
– Мали? – мягко протягивает сосед, а меня потряхивает от этой сопливой «Мали».
– Я отказывалась, Игнат, – нарушает молчание мама, – в общем, Сергей убеждает, что дом необходимо отремонтировать в ближайшее время. Нам с тобой кредита не получить, а Сергею…
– Никаких кредитов! – отрезаю без вариантов. Ещё и эту кабалу вешать? – Точно не вытянем!
– Сергей тоже так сказал, у него и без этого… проекты много средств тянут.
В который раз чётко отмечаю, что мать называет любовника по имени… без отчества!
– А причём тут финансы соседа? – я не тупой, уже смекнул, к чему ведёт. Просто не люблю околицу, мне лучше в лоб говори, так сказанное быстрее цели достигнет.
– Он взялся оплатить наши… – мама сглатывает, бросает на меня настороженный взгляд, потом утыкается в пол и добавляет: – Он собирается заказать новый проект дома…
– Что? – даже встаю. – Тогда какого хе*** ты мне тут лапшу вешала?
– Я не вешала – мы перебирали варианты, которые устроят всех нас. Покупка квартиры – хороший ход, но и от дома я бы не хотела отказываться, – тотчас добавляет тихо.
Матерюсь в сердцах, на чём свет стоит. Клоунада. Не решится мать порвать с соседом. Зря я понадеялся!
– Мы что, ему теперь ещё должны будем?
– Нет, – торопливо заверяет Сергей Николаевич, – это небольшая лепта, которую я вношу в возведение дома, где мы будем жить с твоей мамой.
– Мгм, – опустошённо киваю, потому что не знаю, что сказать. Шок? Онемение? Мда, как-то так…
Больше ни слова не говоря, покидаю палату.
Что ж… будем играть по-взрослому!
***
Перед возвращением в посёлок заезжаю к Зуру. Обсудить важные дела, новости рассказать, ну и попросить гаджет свободный. У другана всегда есть какой-нибудь работающий хлам. Ну как хлам – крутая техника, просто устаревшая по понятиям продвинутого в этой теме человека.
Приглашает к себе, но только на кухню. Догадываюсь, что не один, и не обижаюсь, но, блин, любопытство никто не отменяет. Попытку выяснить Артём грозно пресекает:
– Давай о деле!
Умываю руки, но с кривой улыбкой, и промеж разговора о пожаре и ни о чём личном, нет-нет, да и уточняю, не пора ли сессию начинать? Зур нервничает, пилит меня недовольным взглядом, но не прогоняет.
Угощает чаем, даёт в пользование планшет, рад и этому гаджету, всё равно лучшего варианта нет.. А к технике привык, да и к оставшимся экзаменам готовиться как-то нужно. Мои конспекты сгорели, а так хоть в инете инфу черпать можно будет.
Тёмыч перед выдворением меня из квартиры попрекает:
– Заканчивай борзеть, видос присылай! Народ уже срывает подписки, а ты телишься, хотя был заранее предупреждён.
– Кадры с авто виснут. Не на чем, – винюсь без вины.
– Да хоть на инвалидке, – бурчит Зур. – Бл***, сделай уже! А там разберёмся…
– Мгм, – уже на выходе упираюсь в дверной косяк рукой, кошусь через плечо: – Дом нужно будет разгрести от мусора. Руки кровь из носа нужны.
– Только звонок, и я у тебя!
За что всегда уважал Артёма – чем бы ни был занят, что бы у самого ни случилось – плечо всегда подставит. Поможет, выручит…
По возвращению в посёлок распихиваю свои вещи, где и как придётся, в шкафу и ящике комода, запоздало вспомнив, что носки и трусы не купил… Мда, мужчине чего не хватает, так ещё и такие мелочи помнить! Значит, завтра продолжение похода по магазинам. Нужно будет список сделать, чтобы больше впустую время не тратить.
Некоторое время, лёжа на постели нога на ногу, копошусь в планшете. Скачиваю нужные книги, сохраняюсь на страницах соцсетей, пока в дверь не раздаётся робкий стук:
– Игнат! – голос Юлии Степановны.
Чуть напрягаюсь:
– Да, – подрываться не спешу, мне стесняться нечего. В спортивных брюках, хоть и с обнажённым торсом.
Дверь смущённо скрипит, приоткрывается:
– Там пришли мужчины, говорят, по поводу пожара. Служба какая-то… – заглядывает бабуля. Любопытная; пока передаёт информацию, успевает всю комнату глазами изучить, изменилось ли что. Смешная, будто я приехал перестановку и ремонт делать? Или думает, я её внучку тут на куски расчленил и кровью всё забрызгал?
Умора! Да мне хоть голые стены… лишь бы Ирка мелькала рядом, а там… ей далеко не уйти. Я умею быть обаятельным гадом. Девчата быстро тают. Из трусиков выпадают… и она выпадет, а нет… вытряхну.
– Эксперты? – уточняю, откладывая планшет и поднимаясь с постели.
– Вроде, – кивает Юлия Степановна.
Несколько часов трачу на работников госслужбы. Изучают пепелище, делают снимки, зарисовку, протоколируют. Оставшиеся документы на дом фотографируют, и просят сделать копии и завести.
Заключение обещают немногим позже, когда всё на месте в отделе оформят. Но с беглого взгляда профессионала – поджог. Даже очаг возгорания указали. На пальцах объяснили, как и что произошло.
Теперь сомнения не остаётся – нас подпалили!
Су***!
Вечером за ужином, на котором не особо хочется сидеть, но я в гостях, ковыряю вилкой рис, котлеты и салат. Ничего, вкусно, даже очень. С несколькими проглоченными кусочками аппетит просыпается, начинаю поглощать с удовольствием. Юлия Степановна шикарно готовит. Даже начинаю смаковать своё присутствие в соседском доме. Откормят меня, того и глядишь, доска не выдержит и велик. А мне ну никак нельзя сплоховать. Придётся кормёжку чередовать… бурным сексом.
Тотчас ловлю на прицел Ирку. Королёк вяло жует, но только натыкается на мой взгляд, давится кусочком, а потом кашляет, краснеет.
Мне ржачно…
– Игнат, я хотел уточнить, – нарушает молчание Сергей Николаевич, когда ужин подходит к завершению. Мы чай допиваем. – Ты с Ириной в комнате расположился? – в голосе нескрываемое раздражение и возмущение.
– Мгм, – делаю глоток обжигающего напитка, смотрю на Ирку, в её глазах мелькают победные огоньки. Лицо надменное. Ага, щас! Жди, так просто позицию не сдам… – Там места достаточно, есть ванная, туалет, стол… постель, – на последнем делаю акцент, с удовольствием отметив, как надувается от злости сосед, а Ирка опять заливается краской. – Огромная, удобная… – продолжаю рассуждать нарочито спокойно. – Рост у меня ого-го, поэтому самая подходящая. Ирка худенькая, нам вполне хватает места, – заключаю, делая ещё глоток чая.
– Это не совсем правильно, – отодвигает свою чашку сосед, принимая строгий вид, – вы с Ириной не в том возрасте, когда прилично парню и девушке…
– Шутите? – хмыкаю, откидываясь на спинку и нагло подмигивая Ирке; она начинает пыхтеть и обречённо закатывает глаза. Потешная, сейчас ржать в голос буду. – Самый нормальный возраст… Или нам потянуть до вашего? – колю уже со злым сарказмом. – Маму мою тоже в зале разместите?
– Нет. – Заминка. Сергей Николаевич с подозрением смотрит на меня. Недовольно жует губы в задумчивости, а потом тяжко выдыхает: – Она будет жить со мной.
– Спать, – киваю в тон. – То есть для вас это прилично, а для нас с Ирой нет?
Королёк нахохливается, точно боевой воробей, но пока молчит.
– Ты забываешься! – в голосе соседа прорезывается металл. Ого, да у мужика характер есть?! Приятная неожиданность. – Она моя дочь, а ты…
– Сын женщины, с которой вы спите, – чётко и без соплей.
– Ты всё сводишь к низменному… – морщится Сергей Николаевич.
– Ах, простите, у вас же высокое… – неприкрыто насмехаюсь, – просто померещилось, что заставал вас с мамкой за обычным и плотским, животно-человеческим, оказывается, неправильно оценивал обстановку. Вы библию читали и к богу обращались!
– Прекрати паясничать! – рявкает сосед. Даже брови вскидываю:
– О, на святое покушаюсь? – вхожу в кураж. Это моя любимая стезя. Тут меня сложно переиграть.
– Может, тебе рассмотреть вариант переезда к кому-то из друзей?
У него всё же получается меня огорошить. Отличная идея, сам подумывал об этом, но наткнулся на удивительную и совершенно очевидную загвоздку – меня совсем не радует такой выход из положения. От слова «категорически».
Ну уж нет, я так просто не сдамся!
– Выгоняете? – не без желчи.
– Нет, – робкий голос Юлии Степановны.
– Что ты, – удивлённый Григория Михайловича.
Дед и бабушка умолкают под недовольным взглядом Сергея Николаевича.
– Ага, – хмыкаю зло, – сошлите на кудыкину гору, чтобы я вам тут не мешал.
Проскурины виновато опускают головы и тенью покидают зал. Сосед чертовски недоволен, сидит мрачнее тучи. Ирка глаза от стола не отрывает.
– Это неправда! – подбирает слова мужик. Ему неудобно. Думаю, мать не в курсе, что меня собираются «попросить»…
– Ирк, а Ирк, – кошусь на Королька; она вздрагивает. Ошарашенно хлопает ресницами. – Ты не знала, как признаться. Думала, папа орать будет… Бабушка и дедушка не поймут. Я сделал первый шаг, – наигранно ровно продолжаю монолог, стараясь не выдать, как трудно даётся такое спокойствие и враньё. – Не собираешься мне помочь?
Если вначале щёки девчонки пунцовые, то теперь она вся до корней волос покрывается красно-белыми пятнами. Ну, хоть что-то её не украшает. Корольку откровенно не идут такие цвета и в таком сочетании. Даже радуюсь произведённому эффекту.
– Помочь?.. – пауза. – Собраться? – выдавливает Ирка настороженно.
Сощуриваюсь. Вот же су***!
– Малыш, – пилю грозным взглядом, обещая скорую расправу, если не начнёт подыгрывать. – Я давно предлагал жить вместе, так в чём дело?
– Что? – Сергея Николаевича тонет в «Что?» Иркином. Она шокированно таращится, бросает затравленный взгляд на отца, на меня, опять на папу. Мужик сереет. Не знал, что бывает такая реакция, но цвет его кожи приобретает пасмурный оттенок.
– Ты что, ему веришь? – возмущается Королёк, когда повисает щекотливое молчание.
Сергей Николаевич пышет гневом, но пока ждёт… видимо, ждёт реакции дочери. Более бурной, ответной. Но лично я не представляю соседку в бешенстве. Буря чувств… Скандал и Ирка – разные оперы.
– Совсем мозги пропил? – шикает мне Королёк.
– Нет! – отрезаю хмуро и устало. – Тебе меня не жаль? Мне на улице спать?
– Да хоть где, только не у меня!
– Но с тобой? – это уточняю с хитрой ухмылкой. Ну, как пропустить подобную каверзу?