скачать книгу бесплатно
«Осталось немного до встречи…
Миша»
25 сентября 2009 г.
«Дорогая Сюань,
Я ничего не понимаю!
Я так ждал нашей встречи. Думал, и ты также. Нашел тебя на выставке. Подошел, когда никого из твоих коллег не было рядом. Но ты поздоровалась так, как будто мы малознакомы, как будто не было тех трех дней в Нью-Йорке.
Я спросил, когда мы увидимся. Думал, что проведем много времени вместе, поднимемся на знаменитую арку “Врата на Запад”, с которой виден весь Сент-Луис. А потом будем гулять, держась за руки как в Нью-Йорке.
Ты ответила, что очень занята. Но я ничего не понимал, я настаивал хоть на какой-нибудь встрече. И ты согласилась увидеться в кафе вечером…
Мы сидели за столиком, как два чужих человека. Разговор не клеился. У меня было столько вопросов, но ты не хотела на них отвечать.
В этот раз ты пила кока-колу, а я вино. И когда я снова спросил у тебя, что происходит, ты сказала, глядя на мой опустевший бокал:
– Все хорошо. Ты просто немного пьян и думаешь не как трезвый человек.
Я нервно курил, и ты смотрела на сигареты с неудовольствием:
– Ты много куришь. Это вредно для здоровья.
И потом мы замолчали.
Также молча проводил тебя до гостиницы. Ты так быстро забежала в нее, что я даже не успел поцеловать тебя на прощание. Да и хотел ли я это сделать? Я не понимал ни тебя, ни себя…
На следующий день я снова видел тебя на выставке. Ты и, правда, была очень занята. Но я подкараулил минутку, когда ты осталась одна. Подошел, спросил:
– Что происходит? Когда мы увидимся снова?
Ты спокойно ответила:
– Все хорошо. Ничего не происходит.
Я снова спросил:
– Когда мы увидимся? Нам нужно поговорить.
Ты пожала плечами:
– Может быть, через десять лет…
И дальше нам не дали договорить. И больше увидеть тебя на выставке не удалось. Спрашивать же о тебе у твоих коллег я, конечно, не стал, чтобы не навредить тебе. Еще в Нью-Йорке ты предупреждала меня, чтобы я никогда не общался с твоими коллегами…
“Может быть, через 10 лет…”
Что это значит? Что происходит? Объясни мне, Сюань!»
25 октября 2009 г.
«Здравствуй, Сюань,
Уже месяц жду от тебя ответа. Ни-че-го…
Ничего не понимаю. И не знаю, что делать…
Миша»
2 ноября 2009 г.
«Дорогая Сюань,
Я много думаю, все пытаюсь понять, что я сделал не так?
Я был так счастлив, что встретил, наконец, тебя. Мне снова захотелось жить полной жизнью после всего того, что со мной случилось ранее. И вот… Мне кажется, что я тебя теряю…
Очень жду твоего письма,
Миша
P.S. А вчера у меня был день рождения. Двадцать восемь лет… Без твоего поздравления это был грустный праздник…
А когда у тебя день рождения?..»
8 ноября 2009 г.
«Я вспоминаю наши встречи, перебираю в памяти все почти поминутно. Наверное, я очень сильно обидел тебя тогда в Центральном парке?
Когда мы гуляли по дорожкам, ты спросила, съедобная ли ягода на одном из кустов? Я, не раздумывая, сказал, что съедобна. Ты сорвала, разжевала и выплюнула: «Гадость! Ты хотел отравить меня?»
Я рассмеялся, а ты стала угрюмой. Мне пришлось тогда долго извиняться, объяснять, что не хотел ни отравить тебя, ни обидеть. Думал, просто пошутить. Но тебе эта шутка точно не понравилась. Неужели ты до сих пор мне не можешь этого простить?
Миша, который очень жалеет о своей глупой шутке»
15 ноября 2009 г.
«По-прежнему от тебя нет ни одного письма…
Я совсем забыл: в Сент-Луисе ко мне среди разных посетителей подходила одна китаянка. Даже осталась ее визитная карточка – Лили.
Она очень странно вела себя. Даже сказала: “Ты мне нравишься”. Говорила Лили по-английски не лучше, чем я, и мне подумалось, что она так хвалит нашу экспозицию и мою работу. И не обратил тогда на нее особого внимания.
Теперь думаю, может быть, это была твоя подруга? Ты хотела так проверить меня? И сейчас проверяешь мои чувства: насколько легко я откажусь от тебя?
Может быть, это мои бредовые фантазии. Но что мне остается делать, когда ты ничего не объясняешь и даже не пишешь. Я снова и снова пытаюсь понять…»
24 ноября 2009 г.
«Где же ты Сюань, все ли у тебя хорошо?
Может быть, я лучше бы понимал то, что происходит, если бы знал о тебе больше.
Ты ведь почти ничего мне не рассказала о себе. Узнал только, что закончила институт в Пекине и там же живут твои родители. Но чаще, когда я прямо спрашивал, ты отвечала уклончиво:
– А переводчиком уже сколько работаешь?
– О, много-много лет.
– Сколько?
– Много-много лет.
– Ты замужем?
– Конфьюжен квесчен.
– У тебя есть дети?
– Семь.
– Ты ведь младше меня. Сколько тебе лет?
– Пятьдесят…
Ты смеялась над моими вопросами и серьезно относилась к своим. Почему-то тебя особенно интересовало то, каким бы я животным хотел стать, если бы не был человеком:
– Змеей? Обезьяной? Лошадью?..
– Дельфином…
Я честно отвечал на твои вопросы. Но… все-таки есть то, о чем ты не спросила, а я рассказать тебе не решился. Не знаю, насколько это важно для тебя. Для меня очень важно. Но хочу сообщить об этом не в письме, а глядя тебе в глаза, чтобы понимать, как ты это воспримешь и чтобы, возможно, объяснить…
Да, снова возвращаюсь мыслями к разговору о животных: я так и не понял, понравился ли тебе мой ответ. Может быть, потому что я хотел бы быть дельфином, ты что-то решила для себя. Ты поэтому не пишешь?..»
27 ноября 2009 г.
«Я еще вспомнил. Ты как-то спросила, что за странная у меня сумка. Я, не задумываясь, ответил: «А… китайская дешевка!»
И это, конечно, тебя обидело. Я опять извинялся. Конечно, это было очень глупо и неуважительно с моей стороны. Наверное, ты меня считаешь глупым и неуважительным человеком, недостойными быть с тобой рядом?»
3 декабря 2009 г.
«У меня нет ни твоего пекинского телефона, ни адреса. И я боюсь навредить тебе, если буду искать через кого-то постороннего…
А еще, помню, мои коллеги говорили, что китайские сотрудники часто работают не только на свою компанию, но и в государственных интересах…
Очень боюсь тебе навредить. Может быть, у тебя очень сложная ситуация…
Твой Миша»
5 декабря 2009 г.
«Дорогая Сюань, что же, что происходит? Почему ты молчишь? Что случилось? Что я сделал не так? Что нужно сделать, чтобы ты снова стала такой, как тогда, в Нью-Йорке? Как после мюзикла… Как в Центральном парке…
У меня на работе все валится из рук. Дома я не нахожу себе места.
Неужели ты отказалась от меня? Ты хочешь, чтобы я отказался от тебя?»
12 декабря 2009 г.
«Наверное, не судьба. Не судь-ба… Мало ли разных встреч у людей…
Но наша встреча была не разной. По крайней мере, для меня. Я до сих пор живу теми тремя днями Нью-Йорка, живу тобой…
Но раз ты так решила… Значит, наверное, это правильно. Все у нас было бы очень непросто: ты – китаянка, я – русский, у нас разные культуры, мы даже шутим по-разному. А еще между нами тысячи километров. А еще проклятые визы. Наверное, проще оставить все как есть…
Проще оставить все как есть…»
15 декабря 2009 г.
«Вчера ко мне заходила сестра. Как всегда ругала за беспорядок дома и еще за то, что холодильник пустой. Спросила, почему так все запустил. Почему я такой молчаливый.
Я не удержался и рассказал ей о тебе. Не могу больше все это носить в себе. А кому же еще рассказать, если не ей – самому близкому мне человеку. Евгения старше меня на шесть лет. Я был подростком, когда наши родители погибли во время теракта. Они ехали в гости к друзьям и…
Сестра, можно сказать, стала моей мамой. Воспитывала меня, вырастила. Только когда я после армии устроился на работу, она вышла замуж за хорошего человека. И хотя у нее уже двое своих детей, Евгения все еще порой относится ко мне, как к ребенку. Как найдется свободное время, забегает: проверяет, все ли у меня в порядке. Я, конечно, не очень приветствую такое сюсюканье, но очень люблю свою сестру…
И вот мы с ней говорили о тебе. Знаешь, она меня огорошила. Евгения совсем не жалела меня. Она мне такой выговор закатила:
– Тебе, наконец, повезло. Сюань, судя по всему, очень хорошая девушка. И ты хочешь профукать свое счастье? Всю свою жизнь? Будешь дуть пиво с друзьями во дворе, жевать вечерами гастритные чипсы, вместо того, чтобы прекрасно проводить время рядом с любимым человеком?
Я возразил:
– Неизвестно, насколько это прекрасное время.
А она наседала:
– А может, у тебя к ней и нет никаких чувств? Может, тебе просто ее разрез глаз понравился? Так найди с таким разрезом глаз где-нибудь поближе – в зоне безвизового режима. А на эту махни рукой, забудь!
Тут я разозлился и ответил ей:
– Ты не понимаешь! Не хочу больше говорить об этом…
И мы потом сидели молча. Она не уходила, потому что ждала, когда придет Люба из соседнего подъезда. Евгения с ней – подруги с детства. Только у сестры все в жизни сложилось. А у Любы – не очень. Она первой вышла замуж, но ее избранник оказался алкоголиком, и они развелись. Потом Люба и работы меняла, все фитнесцентры и агентства знакомств в округе обошла, но попадались ей только непутевые мужчины. Совсем было уже отчаялась снова выйти замуж. Но Евгения ее поддерживает и вытаскивает из дома. Вот они в очередной раз вдвоем в театр собрались, может, там приличного человека для Любы встретят.
Соседка пришла нарядная. Евгения ей сразу о нас с тобой рассказала. У Любы, знаешь, слезы на накрашенных глазах выступили:
