Странности любви

скачать книгу бесплатно


Жанна взяла мою руку и положила себе на грудь. Грудь её, небольшая, но выпуклая, выпирала из лифчика, мне захотелось ощутить её целиком. Жанна одним движением расстегнула лифчик, её дыхание стало частым и прерывистым. Я накрыл грудь ладонью и ощутил твердый сосок.

– Целуй.

Я полез к её лицу. Но она направила меня к своей груди.

– Целуй. Возьми в рот.

Я впился в сосок. Она застонала и полезла рукой мне за пояс. Расстегнула ремень, взяла в ладонь мой вздыбленный пистон.

– Давай так, – прошептала она. – По-другому не могу. По-другому – только после свадьбы, и не с тобой. Целуй крепче, ещё крепче! Это называется петтинг, тебе понравится.

В отличие от Макса я никак не мог приспособиться к учителям. Особенно долбала меня математичка.

– Где ты учился, Терехов, скажи нам по секрету, в какой деревне? Кто определил тебя в девятый класс? Тебе в пятом учиться надо. Что у тебя в голове, Терехов? Опилки? Знаешь, как зовут тех, у кого такая деревянная голова? Буратино!

Класс ее шуточку не поддержал, хотя она на это рассчитывала. Кто-то подхалимски прыснул, но это не в счет.

Училка ёрничала, но фактически была права. Точные предметы мне давались туго. А если совсем честно, вообще не давались.

– Кто поможет Терехову подтянуться? – скрипучим голосом спросила математичка.

Я сразу глянул на Малю Эккерт. Вот с кем бы я с радостью позанимался. И не только математикой. Красивая девчонка, ничего не скажешь. Правда, смотрит на ребят строго, близко не подпускает. Но, по словам Макса, это сплошное притворство. Это пройдет, достаточно заняться немочкой всерьез.

Маля толкнула локтем сидящую рядом свою подружку Лизу, ладненькую, фигуристую, с щечками, как у хомячка. Та робко подняла руку.

– Я попробую поднять.

После уроков мы остались, она подошла к доске и начала мне что-то разжевывать. А я украдкой рассматривал её прелести. Макс поделился, что он проводил ее домой, им не хотелось расставаться, тогда он пригласил ее к себе, ну и…Он произнес мерзкое слово «оприходовал». Вот я и старался понять: была девочка, стала женщина, что же в ней изменилось?

– Терехов, – строго сказала Лиза, – я откажусь тебя подтягивать.

– Очень надо! – я схватил портфель и начал выбираться из тесной парты.

– Погоди, – остановила меня Лиза. – Ну, чего сразу психовать? Смотри, какой обидчивый. Ты меня раздеваешь глазами, а я тебе и слова не скажи? Ты какой-то дикий, – примирительно продолжала она. – Совсем не умеешь общаться с девчонками. Между прочим, у нас полкласса переписывается.Ты знаешь об этом?

Я переспросил с удивлением:

– Как это?

– Очень просто, записки друг дружке пишут. Хочешь попробовать? Я могу первая написать.

– Лучше Максу пиши, – с издевательской интонацией ответил я.

Лиза густо покраснела всем лицом:

– Что он тебе сказал?

– Ничего он мне не говорил, я и без него знаю.

У Лизы хлынули слезы:

– Что ты знаешь? То, что ты знаешь, гнусная ложь. Он так хочет меня добиться. Мол, расскажу о тебе, что ты такая-сякая, если… Зачем ты с ним дружишь?

Слезы заливали Лизе лицо. Не поверить ей было невозможно. У меня в голове не укладывалось: как Макс так может.

– Выходит, он тебя оклеветал?

– Он просто хочет казаться мужчиной, который может всё.

Занятия с Лизой ничего не дали. Я пробовал зубрить, но помнил некоторые правила только до выхода к доске. Став лицом к классу, я терял дар речи. Хотя, казалось бы, кого стесняться? Все свои.

После очередного провала ко мне подошла Маля Эккерт.

– Прежде чем отвечать урок, скажи, что волнуешься, и мандраж сразу пройдёт.

Я смотрел с недоверием: шутит?

– Попробуй. Это известный ораторский приём.

На следующем уроке математики я вышел к доске, глянул на Малю, почесал в затылке и сказал:

– Извините, я волнуюсь.

Класс упал на парты от хохота. Математичка ударила широкой линейкой по столу. Она решила, что я прикалываюсь. Я был объявлен шутом гороховым и чуть не выставлен с урока. Спас меня Макс.