скачать книгу бесплатно
– А с кем же делиться надо, если не секрет? – гость смотрел на Порохова со всё возрастающим интересом.
– А вот, хотя бы и с тобой. – Порохов с вызовом посмотрел прямо в глаза гостю. И, уже не таясь, добавил: – За поддержку правительственную, за гарантии по возвращению кредита.
– За крышу, значит? А ты не в курсе, разве, Иннокентий, сколько Россия должна Международному Валютному Фонду, да и другим инвесторам за предыдущие кредиты? И ты просишь правительственных гарантий на кредит, который и возвращать не собираешься?! – в голосе гостя зазвучало неподдельное негодование.
– Так, порастащили ведь, те кредиты в разные стороны! А ты, Иван Петрович, вот ты, конкретно, с тех кредитов хоть что-нибудь поимел? А? Может, жить стал лучше? – И без того тихий голос Председателя перешёл почти на шёпот. – А вот они, – он кивнул куда-то вверх, – жируют сейчас за наш с тобой счёт.
Соковнин сделал большой глоток виски, повращал немного стакан, так что льдинки зазвенели о стенки, снова отпил, и посмотрел на хозяина. Если Порохов не шутил, а он, похоже, говорил серьёзно, то появлялась отличная возможность добавить к уже накопленным сбережениям ещё немного себе на старость, а внукам на приличное образование.
– А ты отдаёшь себе отчёт, в том, что говоришь, Иннокентий Владиславович? И с кем говоришь? – Глаза его в упор смотрели на Председателя. – Ведь, согласись я сейчас на твоё предложение, пути назад для тебя будут отрезаны. Этот поезд, на который ты сесть норовишь, несётся без остановки. И только в одну сторону. Захочешь сойти – так только на рельсы и под колёса, другого варианта не будет. Ты действительно хочешь этого?
– Хочу, – решительно ответил Иннокентий Владиславович севшим от волнения голосом.
– Смотри, не дай слабину потом. В дело войдут такие люди, которые ни ошибок, ни слабости, ни, тем более – предательства не простят, запомни это.
– Ты меня, Иван Петрович, не пугай: пуганый уже. Сам знаешь, где я всю жизнь прослужил. Просчитал я всё и решил твёрдо: надоело жить в нищете. Или пан, или пропал.
– Ты значит всё это, – гость обвёл глазами помещение и усмехнулся, – нищетой зовёшь? Зажрался, однако…
– Да не об этом я, ты ж всё понял. Неужели сам о больших деньгах не мечтаешь?
– Не мечтаю… – Гость сделал паузу, отпил глоток из стакана и продолжил: – Я их делаю. Ну, если решил, выкладывай свой план. Хотя нет, подожди. Давай сразу расставим точки над i. Имей в виду: от того пирога, что ты собираешься урвать, тебе дадут откусить пятнадцать, ну, в крайнем случае – двадцать процентов. Захочешь больше – каюк, – гость выразительно чиркнул ногтем большого пальца по горлу. Откажешься на полпути – каюк. Ошибёшься – опять каюк. Ну, что, не раздумал ещё? Ещё не поздно отказаться. Последний раз предлагаю.
– Я же сказал: всё решено. И обратного пути не будет. Однако, откусить не жирно даёте.
– Есть и другой вариант: ты выкладываешь десять процентов от стоимости кредита и получаешь гарантии. Но, эти десять процентов – вперёд. Независимо от того, получишь ли ты тот кредит или нет.
– Помилуй, Иван Петрович, откуда я деньги такие возьму? Это же тридцать миллионов!
– Однако, и аппетит же у тебя! А насчёт десяти процентов вперёд, так это такса такая, – Иван Петрович, словно виновато развёл руками. – Ты что же думал, украсть – это всё? Нет, Иннокентий Владиславович, украсть и не попасться, вот что самое главное. А в нашем случае ты поимеешь такую крышу, что и самый мощный ураган не сметёт. Всё понял? – и, увидев ответный кивок хозяина велел: – тогда выкладывай самую суть. Детали потом.
Хозяина Иван Петрович выслушал не перебивая. Лишь изредка пригубливал из стакана, так что к концу рассказа там остался один лишь лёд. И пока Иннокентий Владиславович наполнял стакан гостя новой порцией выпивки, сосредоточенно думал. Только получив из рук Порохова стакан и отпив небольшой глоток, заговорил:
– С инвестором определился? Точно надёжный? – и, заметив, что Иннокентий Владиславович не очень понял суть вопроса, пояснил: – Согласен дать такой большой кредит?
– Надёжнейший, Иван Петрович. И не только согласен – жаждет. Правда, хочет один процент координаторских с первого же транша.
– Понятно теперь, чем ты его купил, – улыбнулся Иван Петрович. – Значит, слушай меня внимательно: второй раз я повторять не буду, да и возможности такой не представится. Когда окончательно определишься с потенциальным инвестором, тебе предстоит сделать вот что. Первое: находишь фирмёшку, можно и дохлую совсем. Главное, чтобы баланс был положительный и кредитная история, если она есть – отменная. Переоформляешь её на подставного, но верного человечка. Второе: составляешь для этой фирмы бизнес-план на строительство чего-нибудь эдакого. Ну, фешенебельного гостиничного комплекса, например. Третье: подаёшь по официальным каналам заявку на застройку участка где-нибудь на окраине. Четвёртое: от имени фирмы, обращаешься за поддержкой в правительство.
– Поддержку ты на себя возьмёшь?
– За всё остальное не беспокойся: и экспертиза бизнес-плана и блокада от журналюг, правда, только на первых порах, и гарантии инвестору, всё это – не твоя забота. Однако, начиная с завтрашнего дня, наши отношения исключительно официальные. Ну, не мне тебя учить. И помни: будь предельно осторожен. За любую оплошность можешь ответить головой. А теперь, если у нас всё, зови дам. Продолжим посиделки.
Иннокентий Владиславович, крайне довольный результатом беседы с важным гостем, поставил на столик почти пустой стакан, встал с кресла и направился к дверям, ведущим в бассейн. Конечно, до сегодняшнего разговора он рассчитывал на совсем иные деньги, нежели те, которые ему оставлял Соковнин.
Но и того, что оставалось на его долю, вполне хватало для безбедного существования до конца жизни на каком-нибудь острове в Карибском море. И даже возможные осложнения не могли теперь повлиять на приподнятое настроение Председателя. Да и как его настроение могло быть плохим? Такой крышей разжился – раз. А два – показал себя, как истинный боец. Настоящий половой гигант!
Приоткрыв дверь в бассейн, он не услышал там привычного уху плеска воды и голосов резвящихся девушек. Заглянув внутрь, он заметил, что вода в чаше бассейна чуть колышется. Дверь в предбанник была чуть приоткрыта и оттуда до него донеслись какие-то звуки. Заинтригованный происходящим, Иннокентий Владиславович прошёл к двери и заглянул в достаточно широкую щель.
Картина, открывшаяся его взору, завораживала: на мягком, накрытом простынёй диване, чуть постанывая раскрытым от наслаждения ртом, лежала Марина. Одну ногу она закинула на высокую диванную спинку, другая свешивалась почти к самому полу. Правой рукой Марина гладила свою роскошную грудь, пощипывая сосок, который уже набух от возбуждения, став похожим на большую коричневую фасолину. В то время, как её левая рука покоилась в районе паха, на голове Тамары.
Та, с видимым наслаждением, вылизывала вульву подруги, прогнувшись в спине и отставив вверх свою тугую попку. Одной рукой Тамара гладила Марину по груди, терзая свободный сосок, второй же рукой, просунув её под животом, она гладила и теребила пальчиками свою маленькую, ненасытную киску.
Завороженный происходящим, Иннокентий Владиславович, казалось, забыл всё на свете. Боясь даже пошевелиться, чтобы не разрушить всё очарование момента, он тихо стоял у двери, чувствуя, как непреодолимое желание нового соития охватывает всё его естество. Полностью поглощённый созерцанием лесбийских ласк, он даже не заметил, как подошёл Соковнин. Устав ждать возвращения партнёров у камина, он решил поторопить их сам и теперь, такой же завороженный, как и Порохов, стоял рядом с ним, наблюдая происходящее через его плечо.
– Что это? – тихо спросил он Иннокентия Владиславовича севшим вдруг от охватившего его волнения голосом.
– Борьба нанайских мальчиков с нанайскими же девочками, – так же тихо, чтобы не услышали девушки, усмехнулся Порохов. – Ты что, Петрович, телевизор никогда не смотришь? Лесбийская любовь, вот что это.
Сказал, и тут же осёкся. Стоило только Соковнину оценить сказанное, как издевку Председателя над собой, как самая надёжнейшая из крыш, только что обретённая последним, тут же рухнула бы на его собственную голову.
Но Иван Петрович, казалось, уже ничего не слышал. Всё его внимание было обращено туда, где вовсю разворачивалось прежде никогда не виданное им действо. Зрелище было настолько возбуждающим, что оба зрителя уже просто не могли сдерживаться. Порохов скосил глаза на Соковнина и, не без удивления увидел, как тот, засунув руку между складок халата, теребит ею у себя в паху.
– Каковы сучки, а? – всё так же тихо, почти шёпотом, спросил Иннокентий Владиславович. – Может, повторим заход? Хочешь мою?
Иван Петрович в ответ на предложение только судорожно сглотнул слюну и отрицательно помотал головой. Увиденное распалило его до предела. Уже не таясь, он приоткрыл дверь пошире и шагнул в предбанник. Следом просочился Председатель. Но ни скрип открываемой двери, ни звуки шагов вошедших не могли отвлечь подруг, поглощённых страстью, от процесса самоудовлетворения. Не обращая внимания на мужчин, они продолжали яростно ласкать друг дружку, чувствуя приближение оргазма.
Сколько продолжалась последующая оргия, Иннокентий Владиславович вспомнить потом так и не мог. Помнил только, что закончился весь этот праздник похоти только под утро, когда Иван Петрович, сославшись на неотложные дела, покинул компанию.
На подставное лицо была зарегистрирована фирма. Был подготовлен бизнес-план на строительство и дальнейшую эксплуатацию фешенебельного гостиничного комплекса на окраине Москвы. Земля, которая была отведена под застройку, представляла собой обычную московскую свалку и для возведения гостиничного комплекса совершенно не годилась. Но это было только на руку новоявленным аферистам. Когда по этой причине строительство будет остановлено на самом начальном этапе, гораздо легче будет размыть средства и увести кредит из-под контроля инвесторов.
А отвечать за невозвращение кредита будет, как всегда, российское государство. И вот теперь, когда, казалось, все вопросы были улажены, кредитный договор запарафирован, грянул дефолт. Тайские инвесторы, понятное дело, тут же отказались от продолжения переговоров. И это в то время, когда каждый из дольщиков аферы уже предвкушал получение очередных миллионов! Действительно, в такой ответственный момент подумать было о чём.
Разумеется, отставных генералов от КГБ (ФСК, ФСБ) не существует. Тот же самый генерал КГБ Олег Калугин, о котором в прессе не упоминал разве что только ленивый, тому пример. Уехавший в США и, якобы, сдавший тамошним спецслужбам не одного тайного агента, он, тем не менее, продолжал регулярно получать генеральскую пенсию (но, понятное дело, не от американских спецслужб), за ним были сохранены и звание и награды.
Так и Иннокентий Владиславович Порохов, в своё время вышедший в отставку и посаженный кем-то из своих покровителей в председательское кресло банка "Северный". О том, что он получает зарплату в двух местах, знали только самые близкие ему люди. Однако, и родное ведомство не всегда было в курсе дел генерала. Во всяком случае, о предполагаемой афере с кредитом там не подозревали.
Используя наработанные ранее контакты и свою личную агентуру, Иннокентий Владиславович старался во что бы то ни стало найти выход из создавшегося положения. Конечно, форсмажорные обстоятельства снимали с него всю ответственность перед Соковниным и его людьми в правительстве. Однако сам он считал получение кредита делом чести, и верил, что в состоянии довести это дело до победного конца.
Вот уже больше недели доверенный человек Председателя Карамышев искал в Таиланде пути подхода к приближённому тамошнего премьера некоему мистеру Гошу. По оперативной информации тот был не просто коррумпирован, этим в Таиланде никого не удивишь, но патологически жаден.
Имея, по слухам, довольно тесные связи с местными наркодельцами, (а, может, и сам был таким) мистер Гош все, полученные этим путём средства вкладывал в недвижимость и раритетные драгоценности. Видимо, считая этот путь наиболее приемлемым для отмыва "грязных" денег. Поэтому, если он клюнет на изумрудную наживку, вопрос с кредитом можно считать решённым.
Конечно, человек Порохова не мог знать истинных намерений своего шефа. Решающие переговоры Иннокентий Владиславович решил доверить Баринову. Но Костю он сможет послать туда только после того, как из Таиланда будет получено согласие на встречу с московским эмиссаром. И, судя по донесениям Карамышева, такое согласие могло быть получено не сегодня – завтра.
– Андрюш, ну что ты такой противный? Почему не хочешь ехать со мной? – притворно обиженный голос Насти донёсся до Русакова сквозь шум льющейся из душа воды.
– Кисунь, ну, не могу я, ведь сколько раз уже объяснял. – произнёс он, входя в ванную комнату. – Ты же знаешь: мне с долгом рассчитаться нужно до конца сентября, пока на счётчик не поставили. Потом, посуди сама: у тебя работа там будет с утра и до вечера. А ночью дрыхнуть без задних ног от усталости будешь. Там я или здесь, – какая тебе разница? Всё равно побыть вместе времени не будет.
– Во-первых, симпозиум продлится шесть дней, из которых два – выходные. В горах побродим, по женевскому озеру покатаемся. Знаешь, какие Альпы в начале осени красивые? А долг что? У тебя же ещё почти три недели для его погашения. Что-нибудь придумаешь. – всё не унималась Настя из за занавески.
Для своего возраста она была не такой уж легкомысленной, как могло показаться на первый взгляд. Просто Настя, как и всякая любящая женщина, была твёрдо уверена, что её любимый сможет преодолеть все трудности и вовремя рассчитаться с нависшим над ним долгом. Только эта уверенность позволяла ей снова и снова возвращаться к уговорам.
Однако, сам Андрей не был так категорически уверен, что сможет вовремя рассчитаться с банком. Срок платежа по возврату кредита истёк ещё в конце августа. В счёт оплаты была переведена только половина суммы кредита, остальное банк взял натурой.
Это был грабёж среди бела дня, но пришлось подчиниться обстоятельствам. Проплаченный контракт на поставку в Россию пятидесяти тысяч тонн тайского риса отошёл банку. Туда же уплыли фирма Андрея "Юго-Прод" со всем имуществом и наработанными связями, квартира и недавно купленный двухдверный "мерседес".
Оставшийся долг, приблизительно в пятьдесят тысяч долларов, он должен был успеть погасить до конца сентября. Иначе включался счётчик. Найти денег у друзей было решительно невозможно: они тоже в той или иной мере пострадали во время дефолта. Оставалось крутиться или надеяться на чудо.
Андрей хватался обеими руками за любую работу, но до заветной суммы было ещё ой как далеко. Оставалась надежда выручить достаточную сумму за продажу квартиры в Паттайе, которую он приобрёл пару лет назад во время одного из своих финансовых взлётов.
Как раз на ближайшие выходные у него была назначена встреча с потенциальным покупателем. Удачливый торговец бензином, он каким-то образом сумел избежать неприятностей, обрушившихся на головы россиян, и денег в дефолт не потерял. Теперь, пользуясь моментом, прикупил себе по сходной цене особняк на Рублёвке и в настоящее время раздумывал, где же ему устроить дачу.
Андрей рассчитывал получить за квартиру тысяч двести, в крайнем случае, – сто пятьдесят. Тогда оставались бы хоть какие-то деньги на возвращение в бизнес.
А Женева подождёт. Успеет он с Настей по озеру тамошнему прокатиться. И вдоль и поперёк. Сейчас деньги нужны для решения более насущной проблемы. Поэтому, как ни хотелось поехать, пришлось в очередной раз отказать любимой.
Конец понедельника принёс-таки Председателю, измотавшемуся ожиданием известий из Тайланда, хорошие новости. Уже под вечер из ноутбука, стоявшего в гордом одиночестве на огромном столе, донеслось курлыканье почтовой программы, означавшей получение нового сообщения.
Иннокентий Владиславович выудил письмо и ввёл его в программу-дешифратор. Когда текст письма стал читабельным, он пробежал письмо от начала до конца, перечёл ещё раз и нажал на кнопку интеркома:
– Сонечка, посмотри, Баринов у себя? – подобревшим голосом спросил он.
– Бегу, Иннокентий Владиславович.
– Разрешаю во время поисков заскочить в буфет, но ненадолго, – милостиво дозволил Председатель, что было признаком хорошего настроения.
Костя Баринов появился сразу, так, будто ждал вызова за дверью. Обведя взглядом пространство кабинета и завидев повеселевшее лицо босса, спросил:
– Хорошие новости, Иннокентий Владиславович?
– Лучше не бывает! Мой человек в Таиланде вышел-таки на нужного нам человека, он сведёт нас с мистером Гошем. Вылететь тебе придётся сегодня. Как раз на ночной рейс попадёшь.
– Что, Аэрофлотом? – лицо Баринова скривилось в кислой мине.
– Давно ты буржуином заделался? – голос Иннокентия Владиславовича приобрёл стальные нотки. – Ты, понимаешь, сначала дело сделай, деньги заработай, потом хоть и вовсе свой самолёт покупай! Или уж сразу ракету.
– Понял, Иннокентий Владиславович, – сразу посерьёзнел Баринов, – Какие указания по Таиланду?
– В бангкокском аэропорту тебя встретит мой доверенный. Карамышев Сергей Сергеич. Он знает только то, что знает. Большего ему знать пока не обязательно. Выведет тебя прямо на нужного нам человечка. Тогда и посвятишь его в остальные подробности.
Как того мафиози убалтывать, решай сам. Главное – заручиться его согласием и впоследствии передать ему изумруд, как аванс. Далее, пообещай ему десять процентов с каждого транша, получаемого заёмщиком, то есть нами. Это твоя часть работы и твоя головная боль. Он должен дать согласие. Как ты это провернёшь, меня не касается, но уболтать его ты должен! Понятно?
– Как я узнаю встречающего?
– Он сам тебя узнает. Скажет, что от Порохова. Вот что ещё: – он протянул Баринову листок бумаги – на сайте по этому адресу будет висеть информация о камне и его фото. Сайт запаролен. Пароль – эмеральд. Покажешь мистеру Гошу, если слов нужных не найдёшь. От такой красоты он вряд ли откажется. Всё. Если что – звони.
Иннокентий Владиславович не любил подолгу разговаривать с подчинёнными. Он сам набирал людей к себе на службу и привык к тому, что все его приказания исполнялись с лёту. В этом он не делал исключений даже для особо приближённых к нему доверенных людей.
Среда
Вновь Баринов появился в главном офисе банка "Северный" в среду утром. Немного уставший и осунувшийся от длительного перелёта, он, тем не менее, не мог, да и не хотел скрывать своей радости от удачно выполненного задания.
Водрузив на столик секретарши букет роскошных орхидей, и для формальности спросив её: – У себя? – он, не дожидаясь её ответа, открыл дверь Председателя.
– Можно к вам, Иннокентий Владиславович?
– Заходи, путешественник, заходи. Чем порадуешь? – хозяин кабинета привычно щёлкнул тумблером в ящике стола.
– Ваше задание выполнено, – шутливо начал Костя, но, увидев серьёзный взгляд Иннокентия Владиславовича, понял, что сейчас не до шуток. – Обо всём договорился, как вы и велели. И о камне и о процентах с каждого транша. Теперь таец этот ждёт, не дождётся подарочка. Предлагал даже встретить меня в следующий раз в аэропорту, чтобы не было проблем с таможней, да я отказался.
– Что отказался – хорошо, молодец. Ни к чему теперь тебе с камнем туда ехать. Не ровён час мистер Гош какую каверзу удумает. Продумать нужно будет, как подарок свезти. Ну, об этом потом, сейчас – докладывай по порядку.
Костин доклад длился минут двадцать, в течение которых шеф несколько раз прерывал подчинённого своими вопросами. Выслушав Баринова, заметно повеселел и нажал кнопку интеркома:
– Сонечка, давай-ка, по-быстрому, чего-нибудь сооруди, ну, и закусить не забудь.
А уж выпивка с подчинённым, да ещё с утра, означала высшую степень благорасположения шефа.
– Ну, давай за успех нашего небезнадёжного дела! – произнёс Иннокентий Владиславович, выпил, не чокаясь с Костей, и взял в руку дольку традиционного лимона.
– Теперь какие будут указания? – спросил Баринов, закусывая принесёнными бутербродами.
Председатель, посасывая лимон, поднялся с кресла и начал вышагивать по кабинету. Ситуация близилась к тому самому моменту, после которого уже невозможно будет ничего переиграть. Поэтому от правильности принятых сейчас решений зависел весь успех предстоящей аферы.
– То, что ты мне рассказал, с одной стороны радует: действительно, жаден, оказался человечек. Однако, с другой стороны – настораживает. Как же так? Столь серьёзный вопрос, а он его даже не обдумал, как следует?
– Может, он попросту решил взять то, что само в руки плывёт, а потом отказаться? Заявлять-то мы никуда о взятке не можем. – высказал свою мысль Костя.
– Не-ет, это только наши, доморощенные чиновники так поступают: деньги получат и – привет. Таец, не сможет так поступить: он потеряет лицо. А это хуже смерти для них. Зато он может попытаться завладеть камнем ДО того, как ты подаришь ему изумруд. Вот это вполне реально. Но, так или иначе, камень придётся туда переправлять.
– А нельзя с помощью коллег ваших? Бывших, – поправился Баринов.
– Забудь об этом! – рявкнул, по-генеральски, Председатель. Во-первых, камень этот светить перед людьми из моего бывшего ведомства нельзя. Недолго вообще без него остаться, такие акулы кругом. А во-вторых, всей твоей доли не хватит, чтобы их накормить, если помогать начнут.
Ещё и от моей укусить попытаются. Нет, этих нельзя. Но и тебе его переправлять – не дело. Нужен человек незасвеченный. Но предельно надёжный. Есть у тебя такой на примете?
– Пожалуй, есть.
– А не польстится он на шальные деньги, не умотает, куда, с нашим камешком?
– У меня есть достаточно мощные рычаги воздействия на него. Потом, в одночасье такой раритет без документов продать невозможно, разве за гроши. Да и за близких он побоится, – добавил Костя.
– Я его знаю?
– Да, Иннокентий Владиславович, это Андрей Русаков, бывший хозяин "Юго-Прод". Он нам ещё около пятидесяти тысяч должен. Пообещаем его долг банку погасить, согласится, как миленький.
Председатель вспомнил лицо молодого коммерсанта, который не так давно подписывал необходимые бумаги по передаче его фирмы в собственность банка. Парень явно был не простой, если в таком возрасте уже прокручивал миллионные сделки. Такой, пожалуй, может выполнить это деликатное поручение. Однако, какой-то червячок сомнения всё же тревожил душу.
– Не очень годится человека со стороны привлекать: не дай Бог звон пойдёт, потом хлопот не оберёмся.
– Он не из болтунов. Потом, не в его интересах это будет: он же и сам замарается с контрабандой.
– А с таможней у него как, порядок? Имей в виду: подстраховывать своими связями я не могу.
– Да хоть в задницу себе этот камень засунет, но провезёт: парень он ловкий.
– Ну, смотри: за эту часть операции отвечаешь головой. Сколько времени нужно на всё про всё?
