скачать книгу бесплатно
К ней уже мчался со всех ног дворцовый целитель с вороном на плече. Подбежав, он растолкал в стороны фамильяров. Губы королевы тем временем стали совсем бесцветными.
– Расступитесь, – приказал целитель.
Ворон сел рядом с Лоранеллой и провел крылом по ее груди, призывая на помощь свою целительную магию. Дыхание королевы замедлилось; она коченела.
К Лоранелле протолкались военачальник Уорден и чародейка Эдна. Рядом стояла Галатея; видно было, что она переживает за соправительницу, которой выпало столь суровое испытание.
– Снимите с нее драгоценности, – распорядился целитель. – Чтобы ворону ничего не мешало.
Уорден снял с головы королевы корону, Эдна тем временем занялась кольцами и браслетами. Ворон водил крылом вдоль рук королевы, гладил ее лоб, но она, казалось, неотвратимо ускользала в Завтрашнюю Жизнь.
– Нужно отнести ее в мои палаты, – сказал целитель. – Давайте, быстро.
Несколько волшебников подняли руки, и недвижная королева, взлетев на три этажа вверх, вплыла в открытое окно. Целитель, вытянув палочку, устремился следом вместе с вороном.
Зачарованная арфа умолкла. В неподвижном ночном воздухе раздавалось лишь тревожное перешептывание. Все, кто был во дворе, как один, уставились на Троих из Пророчества.
Урбо, а с ним еще полдюжины воинов и просто волшебников окружили фамильяров. Галатея смотрела на них из-под полуопущенных век.
– Арестовать их, – приказала она.
Один из волшебников крутнул рукой. Из дворцовой караулки выползли расклинательные цепи и обвились вокруг лап Элдвина, Скайлар и Гилберта.
– Это большая ошибка, – пискнула Скайлар.
– Мы же друзья королевы, – добавил Элдвин.
Но Урбо, обернувшись к воинам, бросил:
– В темницу их.
3
В тюрьме
– Ну чего они так долго? – мяукнул Элдвин. – Не понимаю, почему мы всё еще здесь.
Уже несколько часов фамильяры сидели под арестом. Элдвин бессмысленно таращился на тюремную решетку, а она тускло светилась, словно говоря: и не надейся на свою магию, дружок. Ни еды, ни воды им не приносили. И снаружи не поступало ни малейшего намека на то, какова будет их судьба.
– Нам надо быть там, – вещала Скайлар, угнездившись на выступающем из стены кирпиче. – Я перелопатила просто кучу фолиантов о том, как обезвреживать некромантские чары. Чем дольше мы сидим под замком, тем сильнее действует заклятие. И уже скоро станет слишком поздно.
– Давайте не будем горячиться, ребята, – с отчаянием в голосе проговорил Гилберт. – Пока мы тут беседуем, королева уже, может быть, пришла в себя. А у Урбо просто пока не выдалась минутка, чтобы освободить нас.
– Вот узнаю, кто это сделал, собственными крыльями вздерну предателя, – свирепо прочирикала Скайлар.
– Вздернешь? – прохрипел Гилберт. – В смысле, вот как с предателями поступают? – Он пропрыгал к решетке и завопил во всю мочь: – Мы невиновны! Мы ничего не сделали!
– Не встречал заключенных, которые не твердили бы о своей невиновности, – произнес чей-то голос из темноты.
Элдвин всмотрелся внимательнее. Это говорил бородавочник из камеры напротив. Он выглядел бледным и истощенным, но клыки его были по-прежнему остры.
– Но мы-то на самом деле невиновны, – уточнил Элдвин.
– Так ведь и я не желал зла Лоранелле, – отозвался бородавочник, показывая лапу с вытравленным додекагоном – двенадцатиугольником с пятиконечной звездой в центре. Это был знак верности Паксахаре, ведьме-зайчихе, которая замышляла подчинить себе королевство. – Я лишь пытался спасти нашу землю от людей-поработителей. Хорошо, что теперь вы на нашей стороне.
– Так это все из-за тебя? – вскинулась Скайлар.
Бородавочник ухмыльнулся и отшатнулся назад, в темноту.
Послышался шум открывающейся тюремной двери. Издалека донеслись чьи-то шаги, и вскоре появился болка-дур – создание, похожее на тролля, с зеленой бородавчатой кожей и хоботом. На ошейнике у него болтались ключи. Рядом с тюремщиком шествовал Урбо, впереди по воздуху плыл факел. Замыкали процессию три бесстрастные фигуры, закутанные в багряные мантии. Это были правдоимцы, дознаватели из королевской стражи. Каждый из них по пути снял со стены клетку.
Болка-дур отпер камеру фамильяров, и вся компания вошла внутрь.
– Галатея приказала допросить каждого из вас, – холодно сообщил Урбо, стараясь не встречаться взглядом ни с кем из Троих. – И допрашивать буду не я. Правдоимцев ради вас подняли с постели среди ночи.
– Урбо, – взмолился Элдвин, – ты же знаешь, мы не способны на подобное. Поверь нам, пожалуйста.
– Мое сердце готово поверить вам, – вздохнул Урбо. – Но мои глаза убеждают меня не делать этого.
Глаза убеждают… Что он такого мог видеть? О чем вообще речь?
Урбо знаком приказал Элдвину, Скайлар и Гилберту выйти из камеры. Правдоимцы посадили каждого в отдельную клетку, накрепко заперли и куда-то понесли. Через узкую прорезь в клетке Элдвин видел, как все прочие обитатели темницы провожают взглядом его и его друзей. Огненные змеи, росомахи и худшие представители рода человеческого.
– Не дай им сломить тебя, брат, – рыкнула одна из росомах.
– И не вздумай вымаливать прощение, – добавила огненная змея. – Ты просто сделал то, что мечтал сделать каждый из нас.
Все эти негодяи считали его своим! У Элдвина от одной этой мысли шерсть встала дыбом. Ну да, раньше он тоже был на лапу нечист и таскал еду на улицах Бриджтауэра. Но даже тогда он воровал, только чтобы прокормиться. Он никого не ранил и не убивал. А потом все изменилось. Джек выбрал его своим фамильяром, и оказалось, что Элдвин – один из Троих, кому судьбой назначено спасти королевство. Он сделался частью чего-то большего, ему теперь есть чем гордиться. Был ободранным котом-беспризорником, стал героем. И в прошлую жизнь возвращаться ему как-то не хочется.
Правдоимцы остановились у дверей темницы, ожидая, пока болка-дур выпустит их и Урбо. Выйдя из тюрьмы, они двинулись запретными проходами, куда обитатели дворца обычно не заглядывали. Элдвин даже краем глаза заметил мелькнувшую стальную дверь королевской сокровищницы – она полыхнула им вслед пламенем. Через несколько ступеней правдоимец Элдвина внезапно свернул и понес кота куда-то прочь от Гилберта и Скайлар.
– Эй, куда вы меня тащите? – возмутился Элдвин. – Почему я не с ними?
Ему никто не ответил.
Клетку водрузили на стол и отперли. Мэйденмирский кот вышел наружу, потянулся и огляделся. Он был в совсем простой и пустой комнате со стенами из алебастра, мягкими на вид, – как в погребе у Кальстаффа.
Правдоимец уселся в кресло напротив Элдвина и откинул капюшон. Оказалось, что это темнокожая женщина. Она смотрела на кота без всякого выражения.
– Спроси меня о чем-нибудь, – сказал ей Элдвин. – Мне нечего скрывать.
– Не я буду задавать тебе вопросы, – отозвалась женщина, – а мой фамильяр.
Откуда-то из складок ее мантии выпуталась крошечная обезьянка-долгопят. У карманного зверька были длинные тонкие пальчики и хвост, раза в три длиннее его самого. Глазищи в полголовы словно заглядывали Элдвину прямо в душу.
– До чего волнительно повстречать кота из Пророчества, – произнес долгопят. – Вот уж сюрприз так сюрприз. Особенно с учетом нынешних обстоятельств.
– Все твои улики, какими бы они ни были, – сплошь подлог.
Элдвин смотрел прямо в огромные, навыкате глаза долгопята. Он попытался прочитать мысли своего дознавателя, однако у того сознание было подернуто серым туманом. Скорее всего, какая-то магическая защита от вмешательства извне.
– Ты когда-нибудь был членом Ноктонати? – спросил долгопят.
– Нет. Никогда.
– А с кем-нибудь из Ноктонати ты связан?
– Это ты к чему? – огрызнулся Элдвин.
– Значит, связан. – Долгопят не сводил с Элдвина пытливого взгляда. – Ты имел дело с полынью? Отголосками эха? Лапчаткой обыкновенной?
– Не знаю. Я не запоминаю все ингредиенты, которые мне попадаются.
– А с черным лишайником ты знаком? С зубами тарантула? С упырьей желчью? Я могу продолжить список.
– Даже не сомневаюсь, – ответил Элдвин. – Только никак не пойму, к чему ты клонишь.
– Все это нашли в твоей комнате, – пояснил долгопят. – Вместе с «Оккультной книгой» Виверна и Черепа.
– Очень странно. Значит, мне все это подбросили, – пожал плечами Элдвин. – По-моему, вполне логично. Замышляй я что-то против королевы, уж точно не стал бы раскидывать улики прямо по собственной комнате.
– А, так, значит, ты что-то против нее замышлял?
– Ты просто перевираешь мои слова, – ответил Элдвин. – Ничего я не замышлял.
– А кто придумал отправиться в логово Агдалины? – осведомился долгопят.
– Да это уж сколько месяцев назад было… – Элдвин на мгновение задумался. – Скайлар, наверное.
– Хм. Очень интересно. А ее чародейский экзамен? Напомни: куда она путешествовала?
– В утраченный ксилойон Хортеуса Эбекенезера.
– Да-да, легендарный сад, полный запретных ингредиентов… – Долгопят сделал паузу. – Ты когда-нибудь сомневался в твоем преданном друге Скайлар?
Элдвин молчал. Потому что – да, сомневался.
– Тебе не казалось, что она может напасть на кого-то из твоих близких?
Казалось.
– Значит, да, – заключил дознаватель.
– Но я тогда был не прав, – слабо запротестовал Элдвин. – Я неверно истолковал одно из Гилбертовых видений. Я зря сомневался в Скайлар.
– А может, и не зря.
– Ты закончил? – нетерпеливо спросил Элдвин.
– Что ты, я едва начал. Давай-ка побеседуем о тебе. Осиротел котенком. Затем долгая уличная жизнь. Воровство и драки. Торговцы рыбой и курятиной даже награды за твою голову назначали. Считали тебя врагом номер один.
– И в чем вопрос?
– Никогда не скучал по прошлой преступной жизни? – спросил долгопят.
– Нет, – твердо ответил Элдвин. – Ни минуты. Я воровал только из нужды. Чтобы прокормиться. Чтобы выжить. И в этом все дело.
– Кто был преступником, им и остается, – вкрадчиво произнес долгопят. – А вот еще кое-что. Мальверн. Один из главных сообщников Паксахары. И твой дядя.
– Мальверн предал меня и мою семью. С чего мне быть его приспешником? Ведь он пал от моих лап. Разве это не доказательство?
– То есть ты признаешь себя убийцей?
– Я защищался.
– Так или иначе, ты способен убивать, – подытожил долгопят.
Элдвину все труднее было сохранять спокойствие. Все происходящее ему решительно не нравилось. Попытаться выцарапать долгопяту глазищи? Только хуже будет. И Элдвин постарался унять гнев.
– Ты ни слова не сказал о королеве Лоранелле, – мяукнул кот. – Как она себя чувствует?
– Хочешь знать, справились ли ты и твои дружки со своей работой?
– Пожалуйста, – попросил Элдвин, – пожалуйста, скажи, что с ней все хорошо.
– Ее лечат лучшие целители Огромии. Пока им удается удерживать ее в Странствии, между этой жизнью и Завтрашней.
Облегчение волной накатило на Элдвина, и он выдохнул.
Его неприятности – это пустяки, главное, что королева жива.
Скрипнула дверь, и на пороге возникла другая правдоимица в багряной мантии. Она приблизилась к женщине, сидевшей напротив Элдвина, что-то прошептала ей на ухо и удалилась так же стремительно, как вошла.
– Гилберт сознался, – объявила дознавательница. – Можно прекратить допрос.
– Это неправда, – замотал головой Элдвин. – Я вам не верю.
– Возможно, он совестливее тебя, – заметил долгопят.
– Нет. Вы просто его запутали. Или вообще обманули. Ему не в чем сознаваться, потому что мы ничего не сделали!
– Это расскажи кому другому, – хмыкнул долгопят. – Для тех, кто с нами сотрудничает, наказание мягче. А для тех, кто упорствует в сокрытии истины, суровее.
Ну уж нет. Не на того напали. Бродячий кот нипочем не сознается в том, чего не совершал, – пусть хоть все огнем горит. У него, питомца улиц Бриджтауэра, ничего не осталось – только достоинство. И уж его-то он сохранит любой ценой.
– Я невиновен, – просто сказал Элдвин. – Мы все невиновны.
Долгопят многозначительно переглянулся со своей верной.
