скачать книгу бесплатно
Как-то ехал Зигфрид один, без свиты, и увидел гору, а перед ней множество воинов. То были нибелунги. В прежние времена спрятали они в горной пещере великие сокровища, а в тот день решили достать их и разделить меж собой. Один из чужих бойцов, приметив героя, воскликнул: «Смотрите, к нам едет доблестный Зигфрид Нидерландский!» Шильбунг и Нибелунг подобающе встретили его, и, посовещавшись меж собой, попросили, чтобы рыцарь помог им разделить сокровища. Зигфрид согласился, однако за свои труды взял Бальмунг – меч нибелунгов.
Пред ними лежала такая груда драгоценных камней, что их не удалось бы вывезти, пожалуй, и на ста возах. А если говорить о золоте, то его было и того больше. Впрочем, помощь Зигфрида принесла лишь беду. Братья остались недовольны тем, как он разделил клад, и принялись обвинять героя. И хотя королей охраняли двенадцать могучих богатырей-великанов, герой взмахнул Бальмунгом и великаньи головы, словно капустные кочаны, покатились по земле.
Семьсот нибелунгов убил в тот день Зигфрид, и братья-короли тоже не избежали смерти. Оставшиеся в живых сдались в плен и принялись умолять нидерландца, чтобы он стал их государем и взял их под свою руку.
Напоследок Зигфриду пришлось схватиться с карликом Альбрихом, который жаждал отомстить за своих господ. Был у карлика волшебный плащ-невидимка, но и он не помог, Альбрих был побеждён и взят в плен. Витязь приказал ему отнести сокровища обратно в потайную пещеру и назначил хранителем клада. Альбрих, в благодарность за сохранённую жизнь, дал Зигфриду клятву быть его вечным слугой.
– Вот каков он, Зигфрид, самый могучий из воинов, живших на свете, – сказал Хаген. – Я слышал, в годы своей юности он убил ужасного дракона, погрузился в его кровь и ороговел. С той поры он стал неуязвим для любого оружия. Если мы не хотим, чтобы этот доблестный витязь стал нашим врагом, нам надлежит принять его со всеми почестями. Всегда полезно сдружиться с человеком, способным совершать мечом настоящие чудеса.
– Хаген, без сомнения, прав, – согласился Гунтер. – Посмотрите, Зигфрид стоит так, словно готов прямо сейчас ринуться в битву. Да и дружина его тоже будто бы изготовилась к сече. Посему примем этого витязя со всем радушием.
– И в том не будет ни малейшего урона для вашей чести, – ответил Хаген. – Его отец – богатый король. И к тому же, хотя всю правду, конечно, знает один Господь, сдаётся мне, что заботы отнюдь не пустяковые привели сюда такого рыцаря.
– Пусть чужеземец будет нашим гостем, – решил Гунтер. – Он отважен, знатен, и в бургундских землях ему будет оказан почёт.
С этими словами Гунтер и его двор отправились встречать Зигфрида и оказали витязю самый радушный приём. Герой не остался в долгу, учтиво поклонился хозяевам.
– Позвольте спросить, что привело в наши края отважного Зигфрида? – спросил Гунтер.
– Я наслышан, что среди ваших вассалов есть множество лихих бойцов, гордиться которыми мог бы любой владыка, – ответил Зигфрид. – И вот захотелось мне испытать свою силу в бою с ними. Да и сами вы, я слышал, отважнейший из королей, равного которому нет во всём свете. В правоте этого слуха я тоже желал бы убедиться. Я, как и вы, рыцарь королевской крови и в свой срок получу корону. Но мне хотелось бы на деле доказать, что я имею право носить её. Коли вы действительно так смелы, как говорит молва, то, нравится вам это или нет, я буду с вами биться. Если возьму верх, отниму всё, что у вас есть: людей, земли, замки.
Известие о том, что гость решил отнять у хозяина его достояние, привело бургундов в изумление. Дружинники едва могли сдержать свой гнев.
– Нет, – ответил Зигфриду властитель Бургундии. – Того, что получил по праву от своего отца, я не отдам никому, или же потеряю право зваться рыцарем.
– И всё же я не откажусь от своих намерений, – ответил ему Зигфрид. – Мы будем биться. И если верх одержу я, то заберу ваш престол. Если же победа будет на вашей стороне, вы сядете на мой трон. Бургундские и нидерландские земли стоят друг друга, так пусть победитель удвоит владения. Смерть рассудит, кто достоин владеть ими.
Тут Хаген и Гернот оборвали их спор.
– К чему сеять вражду? – обратился к Зигфриду Гернот. – Бургундия и без того велика, зачем нам ещё и чужие земли? А наши владения мы не отдадим никому.
Ответ Гернота пришёлся не по нраву его друзьям, и доблестный Ортвин Мецский бросил ему:
– Мне претит ваше миролюбие! Зигфрид только что безо всякой причины вызвал нас на бой! Если у вас и братьев недостаёт храбрости, я готов один выйти против него, пусть бы он даже привёл с собой целое войско. Обещаю, что собью спесь с гордеца!
Такие слова привели нидерландского витязя в сильный гнев:
– Как бы ни был ты смел, тебе не тягаться со мной! Я королевский сын, ты же ничтожный вассал. Даже двенадцать таких, как ты, не одолеют меня.
Ортвин Мецский без промедления извлёк свой меч. И, хоть он и доводился племянником Хагену, воитель из Тронье не произнёс ни слова, чтобы остановить его. По счастью, это сделал Гернот:
– Стой, Ортвин, – приказал он. – Зигфрид ещё не нанёс нам обиды. Я думаю, нам стоит поладить добром, и тогда мы обретём в нём друга, а не врага.
– Всех нас задели слова гостя, – произнёс доблестный Хаген. – Я вижу, не с добром он приехал к нам, хоть и не видел от вас, государь, никакого зла.
– Хаген, – отвечал отважный Зигфрид, – даже если вам не нравится то, что я сказал вашим господам, знайте, вам придётся увидеть, как я побью их и возьму власть над Бургундией.
– Я не допущу раздора! – крикнул Гернот.
И приказал вассалам вести себя уважительнее, чтобы не задевать и не сердить гостей.
– Стоит ли нам затевать бой? – обратился к нидерландцу Гернот. – Ведь если погибнет цвет наших войск, в том будет мало чести для нас, а для вас мало пользы.
Но Зигфрид, сын Зигмунда, ответил:
– Что ж не спешит нападать Хаген и молчит Ортвин? Почему не идут на меня с обнажёнными мечами? Или остыл их гнев и испугались они боя?
Бургунды, помня наказ Гернота, молчали.
– Я снова прошу вас быть нашим гостем, – повторил сын Уты. – Здесь все готовы служить вам – и я, и мои родственники.
Король велел принести вина и стал угощать им могучих чужаков.
– Попросите добром и ни в чём не встретите отказа, – убеждал Гернот. – Станьте нам другом, и тогда всё, и жизнь, и достояние, готовы мы будем отдать за вас.
Тут Зигфрид, наконец, внял словам короля, и гнев его утих.
Бургунды помогли чужеземцам освободиться от доспехов и отвели нидерландцев в лучшие покои, где те расположились на отдых.
С того момента Зигфрид стал в Вормсе желанным гостем.
Едва ли возможно описать и тысячную долю тех почестей, которыми окружили Зигфрида. Куда бы ни шёл он, всюду встречал восхищение. Какую бы ратную потеху ни затеял двор, везде он первенствовал. В метании ли копий или бросании камней – никто не мог с ним сравниться. Зигфрид неизменно оказывался быстрее и сильней всех соперников.
Женщины, разговаривая с Зигфридом, не могли отвести от него глаз, такой высокою любовью дышала его речь. Но сам герой мечтал лишь о Кримхильде, пусть даже он ещё и не видел её ни разу. Да и дева, надо сказать, всё чаще тайком наблюдала за ним, думая о том, как он силён и ловок. Чуть затеется во дворе молодецкая забава, королевна, не отрываясь, стоит от окна. Весь день готова она наблюдать за рыцарскими игрищами, и никакая иная забава ей не интересна. Когда же не удавалось ей увидеть Зигфрида, она тосковала о нём целыми днями. Узнай Зигфрид о том, что дама его сердца с такой теплотою следит за ним, как бы он обрадовался! Ведь ничего он так не желал, как увидеться с ней. И не раз с грустью думал он: «Когда же, наконец, я увижу красавицу Кримхильду? Уже столько дней гощу я здесь, а до сих пор не встретился с ней».
Так Зигфрид прожил в краю бургундов целый год, ожидая встречи с той, что пленила его сердце, и с кем впоследствии изведал он много счастья и много страданий.
Авентюра IV
О том, как Зигфрид воевал с Саксами и Датчанами
Однажды в Вормс прибыли чужеземные гонцы, посланные на Рейн могучими королями Людегастом Датским и Людегером Саксонским. О каждом из них было известно, что дружины их сильны и многочисленны. Узнав о приезде посланцев столь грозных государей, бургундские вельможи без промедления отвели их к Гунтеру.
– Будьте нашими гостями, – учтиво предложил король, – и расскажите, кто вы и какие вести принесли нам?
Гонцы, хоть и боялись вызвать гнев Гунтера, не стали молчать:
– Знайте, государь, что наши короли Людегер и Людегаст прислали нас сюда, чтобы объявить вам войну.
От подобных слов бургундский двор пришёл в сильное волнение.
– Вы нанесли им множество обид, и тем вызвали сильный гнев в их сердцах. Хотят они идти на Рейн с огромной ратью и через двадцать недель начнут поход. Так что созывайте друзей и вассалов, если не хотите лишиться короны. Но если вы готовы уладить дело миром, вам, государь, стоит отправить посла для переговоров с королями Людегером и Людегастом. Это спасёт жизни многим доблестным рыцарям.
Как ни был храбр Гунтер, он всё же промолвил:
– Я не дам вам ответа тотчас. Мне надо поделиться этой скорбной вестью с вассалами, а далее мы будем держать совет.
Король опечалился, грустная весть камнем легла на его сердце. Без промедления приказал он Герноту, Хагену и другим вельможам явиться в свои палаты.
– Сильный и опасный враг грозит нам, – обратился к ним Гунтер. – Немалые беды сулит нам его нашествие.
– Покуда в наших руках есть мечи, а в сердцах отвага, ни один враг не страшен нам, – воскликнул доблестный Гернот. – Смерти не избегнет никто, но честь превыше жизни. Порадуемся, что судьба привела нам врагов, битва – лучшая отрада для воина.
– Тут добра ждать не приходится, – сказал Хаген из Тронье. – Мы не успеем к сроку собрать свои отряды, а без них не видать нам победы.
Затем он погрузился в раздумья и добавил:
– Надо рассказать обо всём Зигфриду.
Король распорядился разместить вражеских гонцов в Вормсе и запретил бургундам задевать их. Он решил, что неразумно будет злить врагов, не выяснив прежде, кто из друзей готов оказать ему помощь.
Гунтер потерял покой и сон, целыми днями ходил в унынии и своим видом растревожил Зигфрида.
– Я вижу, что-то гнетёт вас, король, – обратился к нему нидерландец. – В чём причина вашей тоски и что лишило вас былого веселья?
– Не каждому король может открыть своё горе, – отвечал ему доблестный Гунтер. – Свою тревогу я должен таить глубоко в сердце, ведь открыть её можно только самым преданным друзьям.
Услышав такие речи, Зигфрид изменился в лице и заверил Гунтера:
– Я помогу вам, какая бы беда ни случилась! Если нужен вам преданный друг, я буду им до самой смерти.
– Да воздаст вам Господь за ваши слова. И ценнее всего даже не ваша помощь, хоть мы и сильно нуждаемся в ней, а та готовность, с которой вы её предложили. Если мне суждено жить, я не забуду этого и отблагодарю вас. Большая беда надвигается на бургундов. Короли Людегер и Людегаст прислали гонцов с известием, что объявляют нам войну. Это, признаюсь, застало нас врасплох, ведь никогда прежде враги не нападали на нашу страну.
– Оставьте тревоги, – сказал на это Зигфрид. – Доверьте мне поднять за вас меч, и потомки ваших врагов будут жалеть о неразумии предков. Со мной здесь всего двенадцать человек. Дайте мне под начало ещё тысячу бойцов, и, даже если против нас будет тридцать тысяч отборных воинов, мы разобьём их в яростной сече.
На это Гунтер ответил:
– Поверьте, я не останусь перед вами в долгу.
– Вот вам моя рука. Пусть доблестные Хаген, Данкварт, Ортвин, Синдольт и бесстрашный знаменосец Фолькер также отправятся в поход вместе со мной. Послам же велите возвращаться домой, куда мы и сами явимся очень скоро.
Король, не медля, приказал созывать родню и вассалов.
Когда послы пришли к нему за ответом, он так сказал им:
– Передайте моим недругам, что лучше им оставаться дома. Но если уж пришла охота посетить мой край, пусть знают, пока со мной друзья, любой враг изопьёт здесь горя полной чашей.
После чего, наградив богатыми подарками, отпустил гонцов. Послы, чтобы не гневить его, с благодарностью приняли дары.
Когда достигли они датских пределов, и Людегасту стало известно, что за ответ получили его гонцы на Рейне, ярости датского короля не было предела. В гневе поклялся он отомстить бургундам.
– В Бургундии хватает доблестных рыцарей, – добавили гонцы, – но даже среди них блещет Зигфрид, витязь, что приехал из Нидерландов.
Короля встревожило это известие, и он приказал датчанам готовить поход с особым тщанием. В войске отважного Людегаста было двадцать тысяч отборных смельчаков. А когда Людегер Саксонский привёл свою дружину, всего датчан и саксонцев набралось более сорока тысяч.
Тем временем в Бургундии Гунтер также созывал своих родственников и вассалов.
Готовились его братья Гернот и Гизельхер. С ними смелый Хаген из Тронье, брат Хагена Данкварт и Ортвин Мецский. Не отставали от них Синдольт и Хунольт, не зря Гунтер так щедро награждал их. Все знали – кровавая война неизбежна, и многим славным витязям принесёт она славу и гибель.
Как только рать снарядилась в поход, её начали переправлять через Рейн. Старшим над дружиной встал Хаген из Тронье, а отважного Фолькера назначили знаменосцем.
– Король, – сказал неустрашимый Зигфрид, – я поведу ваших людей, а вы оставайтесь дома и охраняйте дам. Ваша честь и бургундские земли не понесут ущерба, пока они под моей защитой. Враги, что движутся на Вормс, не найдут здесь славы, поскольку я намерен победоносно пройти по их же собственным землям.
С тем Зигфрид, жаждавший сечи, повёл дружину от Рейна через Гессен. По пути он жёг и грабил земли окрестной страны, дабы противник в полной мере вкусил горестей и страданий войны.
Когда грозное войско подступило к границам Саксонии, доблестный Зигфрид спросил соратников:
– Кого мы определим прикрывать наши тылы?
– Пусть могучий Данкварт вместе с молодёжью прикрывает нас, – отвечали ему бургунды. – А если с ним отправится ещё и Ортвин, это сделает нас поистине неуязвимыми.
– Пусть будет так, – согласился Зигфрид. – Сам я выдвинусь в дозор. Если мы хотим одержать победу, надо точно знать, где наши враги.
Снарядившись в дорогу и оставив войско под началом Хагена и Гернота, сын Зигмунда направил коня во владения саксов. Да, немало щитов и шлемов изрубил он там в тот день.
И вот Зигфрид видит в поле бессчётные рати. Более сорока тысяч бойцов стояло перед ним – неизмеримо больше, чем в его собственном войске. Но храбреца обилие врагов может лишь радовать!
Смотрит витязь, навстречу ему мчится всадник. В руке у него копьё, щит его, шлем и панцирь сверкают на солнце золотой отделкой. Был тот лихой всадник сам Людегаст, датский король. Он, как и Зигфрид, отправился в дозор, и конь его летел во всю прыть. Вот враги заметили друг друга, гневно полыхнули их взоры, и бойцы вонзили коням шпоры в бока.
Людегаст, хоть и был могуч и ловок, встревожился. Копьё своё, однако, держал твёрдо, целя прямо в щит неприятеля. Кони витязей сшиблись, взвились на дыбы и, словно вихрь, пронеслись один мимо другого. Рыцари развернули скакунов и вновь устремились навстречу друг другу, чтобы уже на мечах испытать удачу в яростной схватке.
Зигфрид обрушил на врага удар такой силы, что под тем дрогнула земля, и сноп искр, яркий, словно костёр, взметнулся над шлемом датского короля. Датчанин тут же ударил в ответ – бойцы стоили друг друга, щиты звенели, сталь встречалась со сталью.
Тридцать воинов Людегаста, заметив, что их король в опасности, поспешили к нему на помощь. Но поздно! К тому времени Зигфрид трижды успел рассечь крепкий сверкающий панцирь датчанина и меч нидерландца заалел от крови. Людегаст пал духом и запросил пощады. Он рассказал, кто таков, и поклялся стать вассалом Зигфрида. Тут подоспели тридцать датских воинов и вступили в бой с могучим нидерландцем. Однако Зигфрид не отдал им своей добычи. Теперь, когда королевич знал, сколь богат и высокороден его пленник, он бился за него столь яростно, что худо пришлось датчанам – лишь один из тридцати сумел уйти оттуда живым. В залитых кровью доспехах явился он в свой стан, где все без слов поняли, что с ним стряслось: раны его были красноречивее всякого рассказа.
Когда дружина узнала, что король их в плену, сердца датчан наполнились страхом и болью, а у Людегера от гнева побагровело лицо.
Зигфрид увёз отважного Людегаста в свой лагерь и тем привёл в радость всё войско.
– Поднимите знамёна! – воззвал герой. – Слава ждёт нас! Только Господь ведает, суждено мне сегодня остаться в живых или паду я от вражеского меча, но знаю, много вдов появится нынче в Саксонии. За мной, герои Рейна! Я покажу, как раскалываются шлемы врагов и прорублю дорогу во вражьей рати. Пришла пора сбить спесь с дерзкого Людегера.
Могучий шпильман Фолькер поднял над головой знамя, и воины, словно горная лавина, устремились за ним. Поистине великолепное зрелище представляло собой то войско. Хоть в поход и отправилась всего лишь тысяча бургундов да двенадцать нидерландцев, от пыли, поднятой копытами их коней, померк горизонт, а золочёные щиты слепили противника.
Саксы тоже изготовились к бою. Крепки были их доспехи, мечи остры, и воины готовились биться насмерть. Никто не хотел лишиться земель и замков.
Два войска яростно сшиблись, обагряя кровью сталь своих клинков.
Синдольт, Хунольт и Гернот разили наповал столь быстро, что саксы и датчане даже не успевали показать своё искусство владения оружием.
Немало прекрасных женских глаз затуманили слёзы после того боя.
Бесстрашный Фолькер, Хаген, Ортвин и доблестный Данкварт бились столь яростно, что после каждого их удара раскалывался вражеский щит или чужой шишак темнел от крови.
Но датчане тоже были весьма искусны в ратном деле. Их булатные клинки с лязгом врубались в доспехи, и ветер разносил над полем гром ударов. Да и саксы не отставали от союзников – дрались что было сил. Но всё же бургунды теснили и тех, и других, нанеся им столько глубоких ран, что кровь, заливая доспехи, стекала на сёдла и падала в траву. Ярая вышла битва! Честь и слава витязям!
В самом сердце битвы стоял нескончаемый гром – то крушил вражеские щиты нидерландский герой. Дружина во всём помогала Зигфриду – куда бы ни ринулся он, неотступно следовала за ним, сминая противников. Кровь текла потоками по горящим на солнце шлемам датчан и саксов. Королевич раз за разом врубался в их порядки, мечом прокладывая путь к Людегеру. Три раза прошёл нидерландец вражескую рать насквозь. А когда с ним рядом встал доблестный Хаген, немалый урон понесла от них саксонская страна.
Могучий Людегер заметил, как бьётся Зигфрид, как вздымает над головой свой добрый меч Бальмунг и как безжалостно косит им саксов. Увидев это, король почувствовал в душе жестокий стыд и великую ярость. Всюду кипела битва, звенели мечи, полки сшибались друг с другом всё злей, но когда сошлись Зигфрид и Людегер, саксы в страхе отхлынули. До этого часа Людегер думал, что только Герноту под силу пленить его брата, но теперь понял, кто на самом деле победил Людегаста. Саксонец с такой силой нанёс удар, что конь под нидерландцем пошатнулся и едва не упал. Однако же устоял, и через миг его седок обрушил свой гнев на Людегера.
