скачать книгу бесплатно
Эндрю Браун, придя в офис комиссара, сказал, что придется подождать, пока они себя не проявят во второй раз. Джордж Гаррисон хмыкнул: «А что, будет и второй раз?». Он даже не знал, что все разыграется так быстро. Он все еще думал, что это были обычные преступники, несмотря на факты о необычности и уникальности дела.
Джордж не спал в эту ночь. Он думал о том, кто же мог совершить такое преступление. В это неспокойное время любую пакость мог сделать кто угодно, но все-таки не убийство с ограблением магазина. Джорджу нужна была конкретная информация.
Допустим – вот ужасная мысль, почему именно она пришла в голову Джорджа? – что это сделал его помощник Джон. Джон молодой, ему нужно расти. Он мог совершить преступление, чтобы героически раскрыть его, обвиняя невиновного. Это здорово помогло бы ему повыситься в должности. Он мог даже подсидеть Джорджа. Нет, эту мысль он отверг. Джона со счетов списывать не стоит, но он не основной подозреваемый. У него добрый характер, который, правда, испортился, когда он начал служить в полиции.
Мэттью. Старик немного тронулся рассудком, и это знают все. Джордж знал одного сумасшедшего старика, который убил трех человек только для того, чтобы скрасить свою скучную старость. Мэттью вполне подходил. Либо у него была в этом личная выгода, либо ему было просто очень скучно. Да, он пока один из основных подозреваемых. Завтра обязательно нужно будет с ним тщательно поговорить, устроить допрос. С другой стороны, будь он правда виновен, стал бы он говорить про всяких оккультистов первым? Для того, чтобы сбить полицию с верного следа?
Теперь соседсский паренек Гордон, который вечером дал честное слово, что к этому не причастен. Он слишком молод, но во время Конфедерации это был абсолютно не повод не совершать преступления. Иногда молодым просто не на что жить, и они грабят. Но зачем ему было убивать охранника? Нет, Гордон, скорее всего, не врет.
С этими мыслям Джордж уснул.
На следующий день он с утра пошел опрашивать тех, чьи дома находились по соседству с ограбленным ювелирным магазином. Первым был парень по имени Жак. Это был светловолосый улыбчивый здоровяк с голубыми глазами, ему было тридцать. Он жил вдвоем с женой, детей у них не было.
Дом у него был одноэтажным. Все знали, что Жак ведет скромный образ жизни.
– Привет, Жак, – поздоровался Джордж. – Как денек?
– Здравствуйте, сэр. Как, как… Переживаю насчет этого ужасного преступления. Убийца ведь еще не пойман, сэр, – ответил Жак, первым начал тему про убийство. Настоящие преступники так поступают очень редко.
– Оно было совершено позавчера ночью, ты можешь сказать, где ты в это время был?
– Где я был? – недоуменно повторил Жак вопрос Джорджа. – Ночью, конечно же, я сплю. У нас в семье так принято – ложимся спать ровно в десять вечера.
Джордж нахмурился. Жак может отменно врать. Это было ясно еще полтора года назад, когда он присвоил себе соседский участок. Он так повернул дело, как будто это сосед Эндрюс в свое время присвоил чужую землю, а Жак только вернул свое. Сейчас на том участке уже выросла немаленькая туя.
– Кто-то может это подтвердить? – спросил Джордж, глядя в глаза Жаку.
– Подтвердить? Да кто угодно. Мой сосед Джордж, ваш тезка, кстати, сэр, – Жак не любил прямо отвечать на вопрос. – Моя жена.
– Хорошо, Жак, у них и спрошу.
Напряжение висело в воздухе. Джордж чувствовал, что Жак темнит.
Джордж Гаррисон после этого действительно опросил и соседа, и жену. Они полностью подтвердили слова Жака. У него было алиби.
Когда комиссар вышел из дома Жака, к нему подбежал Джон Блэк. Он сообщил, что опросил других людей, которые жили по соседству с ювелирным магазином: Билла и Шакилла. Шакилл был чернокожим, поговаривали, что отец у него был из бывших рабов. В ту ночь он также мирно спал, и это подтвердила его жена. Билл живет один холостяцкой жизнью. Что больше всего запомнилось Джону Блэку – Билл был абсолютно лысым. Это была большая редкость. Еще у него были зеленые глаза – также большая редкость. А по показаниям он особо не отличался от Шакилла. Это подтвердил его сосед Рон, тоже почти лысый, кстати.
Джордж Гаррисон отправил Джона на бумажную работу – прикрепить все показания к делу. Сам он допросит соседку Анжелу.
Анжела с удовольствием встретила Джорджа. После того, как ее муж погиб в гражданской войне, у нее не было развлечений. И вот – она принимает участие в громком расследовании преступления!
У нее были совершенно седые волосы и голубые глаза.
– Я всегда рада вас видеть, комиссар Гаррисон. Можете проводить в моем доме хоть следственный эксперимент.
– В этом нет нужды, – улыбнулся Джордж. – Вы были в тот вечер у подруги, и заночевали, говорите, тоже у нее?
– Да, конечно. Она живет на окраине города.
– Извините, алиби нуждается в подтверждении. Джон Блэк съездит к ней.
– Если нужно, пожалуйста. Она ведет замкнутый образ жизни, как и я… – невозмутимо ответила Анжела.
Джордж в скором времени попрощался с Анжелой, выпив чай, который она ему предложила. Он показался Джорджу очень вкусным. Расследование не продвинулось: никто ничего не видел, не слышал, не знал. Как обычно.
Теперь нужно было допросить с пристрастием Мэттью. До этого он еще зашел в свой офис и поручил Джону Блэку поехать к подруге Анжелы для подтверждения ее алиби. Сам Гаррисон отправился к Метью.
– Вас допрашивал я, потом Эндрю Браун, теперь снова допрошу я, – сказал Джордж вместо приветствия. – Что вы делали позапрошлой ночью?
– Я не понимаю твоего тона, молодой комиссар, – ответил Мэттью, – я в молодости был связан с поклонниками оккультных наук просто как их знакомый, а не как участник их секты. Я увлекался оккультизмом, конечно же, в рамках закона, в далекой молодости. А сейчас я стар и веду крайне замкнутый образ жизни. Посылаю Гарри за покупками. Я уже говорил.
– Мой помощник Джон Блэк поговорит с этим Гарри. Учтите, я за вами буду очень внимательно следить. Если ваше алиби не подтвердится, я вынужден буду вас задержать. Вы основной подозреваемый в этом деле.
Мэттью воспринял это абсолютно спокойно.
– Мое алиби подтвердится. Ты даже можешь прямо сейчас обыскать мой дом, – сказал Метью, – мне нечего скрывать. Разве что потом придется все вещи снова раскладывать по местам.
– Пока в обыске дома нет нужды, но, наверное, в скором времени появится. Тогда я запрошу санкцию прокурора на обыск. Все должно быть по закону. А пока до свидания.
Вечером Джон полностью подтвердил алиби Анжелы. Джордж поручил ему съездить еще и к Гарри, который мог бы подтвердить или опровергнуть алиби старика. Гарри оказался малообщительным и замкнутым. Он подтвердил алиби Мэттью, поставив в деле свою подпись. Джон приехал к Джорджу, а тот сказал, что Джон не нужен до завтрашнего утра.
Комиссар пришел домой, теряясь в догадках. Кто мог совершить это преступление? Подозрения больше всего у него падали на Мэттью. Если против него найдется хоть одна улика, он немедленно арестует старика. Также нельзя списывать со счетов Жака – у него с самого начала было ощущение, что Жак темнит. Завтра он, наверное, еще раз с ним поговорит или пошлет Джона это сделать. Этой ночью в дом комиссара в два часа ночи кто-то постучал. Причем сделал это очень настойчиво. Джордж еще не спал, поэтому быстро подошел и спросил, кто там в такой поздний час. Ему ответили, что это почтовый. Джордж Гаррисон не поверил и попросил предъявить удостоверение через глазок.
Вместо этого ему показали череп козла, которого сегодня принесли в жертву. Затем начали выбивать дверь. Джордж понимал, что времени у него немного. Он побежал в свою комнату за табельным оружием. С поразительной быстротой дверь была выбита. Джордж успел взять револьвер и срочно вызвать Джона Брауна, нажав кнопку возле кровати.
Поклонники Культа вломились в его дом. Их было семь или восемь человек. Джордж с ходу убил одного, выстрелив из кухни. Труп упал в дверях, и остальные перешагивали через него. Однако выстрелов в ответ не было. Вместо этого оккультисты начали чертить на полу перевернутую пентаграмму и произносить непонятные латинские слова. Джордж Гаррисон решил, что он обязан выйти для переговоров, ведь, насколько он понял, оккультисты не были вооружены.
Джордж вышел из своего укрытия, когда в его дом вошел Доробат. Комиссар сразу его узнал. Это был не кто иной, как один из его помощников, Гарри Купер. Джордж его узнал, даже несмотря на то, что Гарри был в маске козла.
А потом Гарри заговорил. Джордж плохо понимал, что именно произносил Доробат, но чувствовал, что все, что скажет этот человек – правильно и истинно, что каждому его слову необходимо подчиниться, это будет разумно и хорошо…
События разворачивались со стремительной быстротой. Джон Блек с револьвером вбежал в дом Джорджа. Они уже был готов арестовать банду и предать ее в руки правосудия, но тут произошло невероятное.
Гарри поднял лицо и приказал Джорджу стрелять, причем не в него – в Джона.
Джордж ни секунды не сомневался в правильность решения Гарри. Да, именно так и должно быть.
Он выстрелил Джону Блэку прямо в сердце. Тот упал замертво – комиссар всегда хорошо стрелял. Джордж увидел, как кровь окрашивает форменную рубашку Джона в красный цвет.
Гарри в маске козла одобрительно кивнул головой. Джордж стоял на месте, как будто не понимая, где он.
– Ave Satanа, – произнес Гарри.
Полиция прибыла в дом Джорджа очень быстро. Когда его уводили, чтобы доставить к окружному прокурору, который пользовался уважением в штате, комиссар выкрикивал только одну непонятную фразу: Ave Satanа!
Труп Джона Блэка забрали в морг.
Именно Джордж ограбил ювелирный магазин – у него в доме нашли украденные ювелирные украшения. Он убил охранника, а через две ночи вызвал своего помощника к себе в дом, чтобы убить и его. Хорошо, что этой ночью в его дом уже ехал полицейский отряд для ареста Джорджа. Сколько дел он мог натворить еще, если бы они задержались…
Старик Мэттью? У него репутация была не очень, поехал совсем дед от одинокой старости. Эндрю Браун никогда не приезжал в Ричмонд, так как его не существовало.
Скорее всего, активное участие в гражданской войне не прошло для Джорджа даром. По мнению полицейского отряда, именно тогда у него начались превые признаки безумия. Сторонники Конфедерации повесили его семью в тогда еще мятежном Ричмонде, а также убили его лучшего друга детства. Конечно, он после этого немного тронулся. Это бы сделал на его месте любой, наверное. Только почему-то Гаррисон не показывал своего расстройства раньше.
Его поместили в психиатрическую клинику. У города Ричмонд будет новый комиссар. Это был молодой Гарри Паркинсон. Он не участвовал в гражданской войне, но это не повлияло на его назначение.
Джон Блэк также принимал участие в войне. Ходили слухи, что Джон и Джордж воевали в одном и том полку. Другие слухи были еще более жесткими – поговаривали, что Джон Блэк воевал за Конфедерацию, но после победы северян отлично это скрыл.
У них в полку также был Эндрю Браун. Он погиб, причем очень болезненной смертью – его практически разрезало на части на глазах Джорджа Гаррисона.
В доме у бывшего комиссара обнаружили сатанинскую символику и – о ужас, как было жалко животных – принесенных в жертву петуха и козла. Их тела лежали неподалеку от пентаграммы, которую, без сомнения, также нарисовал Джордж. Чем он здесь занимался – оставалось только догадываться.
Соседи иногда слышали крики из дома Джорджа ночью.
ГЛАВА 3. КУЛЬТ ЗЕМЛИ. ЛОПАТА
СИМФЕРОПОЛЬ, 1895 И 1980 ГОДЫ
Я живу в микрорайоне Симферополя возле проспекта Победы неподалеку от реки Малый Салгир. Мне очень нравится мой район, он всего лишь в четырех остановках от центра города, и, несмотря на такую близость к самым оживленным улицам, в нем есть своя атмосфера. Люблю это место, так как своя атмосфера для меня очень важна.
Я очень люблю гулять после тяжелого рабочего дня вдоль берега Малого Салгира. Это совсем небольшая речка, скорее ручеек. Я знаю, что раньше она была гораздо шире, но время беспощадно не только для людей, но даже для рек.
Живу я один в однокомнатной квартире, и меня это полностью устраивает. Конечно, пара друзей у меня есть, но видимся мы очень редко. Все постоянно заняты, их поглотила рутина.
В тот вечер я устал после рабочего дня и, как обычно, вышел к реке прогуляться, «перезагрузиться». Река красивее всего в сумерках, которые наступили, пока я закончил некоторые домашние дела.
Я вышел из дома, подошел к реке и нашел возле нее сверток. Он сразу бросился мне в глаза, сам не знаю, почему. Странно, что это сверток старой бумаги здесь не сдуло ветром, который был достаточно силен в тот вечер.
Этот сверток выглядел очень непрезентабельно. Однако что-то манило меня взять его, и я не мог устоять от этого соблазна…
Когда я снял слой грязной оберточной бумаги, то увидел, что в свертке лежит старая рукопись. Очень старая – записи были сделаны еще чернилами на пожелтевшей, но не распавшейся бумаге. Потом я из рукописи узнал и ее возраст – удивительно, что она вообще не рассыпалась в пыль.
Я не знаю, кто это писал, не знаю, было это на самом деле или нет. Знаю лишь, что в тот момент, когда я поднял эту рукопись, подул сильный ветер, на Малом Салгире появилась рябь, и удивительно, что именно в ту же секунду упала небольшая ветка с дерева. Ударившись о камни и сместив их, ветка открыла давно заросший подземный тоннель или что-то вроде него. Когда я подошел, чтобы рассмотреть тоннель поближе, я понял, что сохранился только лишь вход в него, все остальное было засыпано землей.
Почему я вообще обратил внимание на эту рукопись, почему сразу после того, как ее нашел, я пошел домой, не зайдя даже в кафе, где наливают очень вкусный и недорогой кофе? Мрачные мысли были тогда у меня. Они появились у меня именно тогда, когда я нашел этот сверток, хотя до этого все было хорошо.
Более того, хочется отметить, что когда я пришел, дома не было света. Наверное, был обрыв на линии. К тому времени я уже на ходу начал читать рукопись… От нее невозможно было оторваться. Я даже не задумался о том, что каким-то образом мог читать ее в темноте. Свечи у меня были, но они были мне не нужны…
Богомерзкий Культ процветал в центре Крыма. Шел 1895 год, Российская империя процветала, а вместе с ней одна из самых южных ее губерний – Таврическая. Ее столицей был гордый город Симферополь, который переживал период расцвета.
На самой окраине Симферополя, там, где река Малый Салгир впадает в Большой, непосредственно после небольшого кладбища, был участок земли, где никто не жил. Иногда там проезжали телеги, которые везли товары в город.
На этой пустоши был вход в тоннель. И если бы вы вошли в него и прошли до конца, то попали бы в комнату, где можно было видеть огонь, который должны были поддерживать постоянно члены Культа, также можно было видеть соседнюю комнату, где жили пять основных членов Культа. Комнаты были соединены очень маленьким проходом, а размер каждой не превышал семи метров.
Это был очень странный Культ, для обывателей он был абсолютно чужим и непонятным. Ведь его члены почитали Землю и только Землю.
Они считали, что каждый был рожден на Земле и каждый после жизни станет ее частью. Что ходят по костям других людей, и в каждом городе все стоит на костях предков. Члены Культа носили абсолютно черные балахоны, которые накрывали все тело, в помещении для поклонения Земле нельзя было снимать даже капюшон.
В комнате для поклонения ничего не было, им не нужно было ничего, ведь Земля в ее первозданном виде была с ними. Спали они также на голой Земле, выходя из своего подземного жилища только для того, чтобы пополнить запасы дров для огня, который должен был вечно гореть у них, а также для того, чтобы добывать пищу и воду. С водой у них проблем не было: достаточно было выйти к Малому Салгиру. Террамы всю ночь поклонялись Земле, а вечером искали средства к существованию. Спали в дневное время, когда обычный мир просыпался. Иногда они даже не брезговали тем, что ели старых крыс, которые попадались на берегу реки Малый Салгир, или ловили рыбу.
Члены Культа хотели, чтобы весь мир осознал мощь Земли и поклонялся ей. Они гордо называли себя Террамами, другим имен у них не было. Друг к другу они обращались не иначе как «мой брат».
Таким образом, они были настоящими отшельниками, никогда не контактируя с другими людьми. Самым страшным среди них был слух, что город будет расширяться, а это значило, что их могут заметить. Этого допустить было никак нельзя.
Эти люди почти не использовали слов в своей речи, понимая друг друга с одного взгляда. Они знали, что скоро Земля их навсегда поглотит, и очень важным было то, что она будет с ними хорошо обращаться.
Один из членов Культа однажды вышел к Малому Салгиру один. Он должен был взять воду для себя и других. Это было поздно вечером – начало дня для почитателей этого Культа.
Он не понимал, почему именно в тот момент в его голове появились странные мысли. Террам задумался о вечном, о том, что он достоин Земли, что он – самый честный член Культа, который великолепно выполняет свои обязанности. Ведь, наверное, именно поэтому его и послали одного за водой, хотя это было очень ответственное задание и Земля явно не пошлет кого попало. Его мыслям вторили деревья, которые колыхались от ветра, летучая мышь, которая пролетела над ним, сама река Малый Салгир, которая буквально манила его к себе своим течением и на которую можно было смотреть вечно…
Когда он опустил ведро в Малый Салгир, река потянула его за собой. Он не мог ничего с этим сделать, да и не хотел: он понял, что Земля отдала его Воде за какие-то особые заслуги, и покорился своей великой судьбе, судьбе Избранного.
Темнота.
Вихрь времени.
Водоворот различных событий.
Падение. Снова падение, которое, казалось, будет длиться вечно… Он вновь оказался на берегу Малого Салгира, но атмосфера была абсолютно другой. Река стала гораздо уже. Вокруг стояли огромной высоты дома, которые современный читатель назовет панельными девятиэтажками. Член Культа Террам осмотрелся. Ему очень нравилось то, что тут все было засыпано Землей – Земля значила символ Культа, в то же время Террам понимал, что ею засыпано и само место поклонения. Может, Земля окончательно взяла членов Культа к себе? Конечно же, это было прекрасно и великолепно, но, в таком случае, этот Террам был лишен такой чести. Почему? С другой стороны, язычник был уверен, что все было далеко не просто так, знал, что ему выпала огромная честь, может, в Культе именно на него была возложена особая миссия?
Человек снова и снова смотрел на эти странные дома, совершенно не понимая, к чему они были нужны здесь. На великолепные звезды, чистое небо, землю, поклоняясь ей, понимая, что здесь, может быть, он останется навсегда…
Террам отошел от речки. Почему именно Террам был удостоен такой высокой чести, или, наоборот, продолжения жалкой жизни, только в другое время? Террам смотрел на звезды, пытаясь при этом услышать журчание старой реки.
Другие члены Культа были похоронены под землёй, наконец, став с ней единым целым, но этому Терраму либо очень не повезло, и он был недостоин этой чести, либо на Террама была возложена важная миссия. Этот человек вспоминал, как один из первых Террамов приказал другим закопать себя в
Землю живьем, так как считал, что он был достоин Земли. Другие же члены Культа были здесь уже очень давно, со дня его основания, но так и не удостоились этой чести. Никто не представлял, что нужно было сделать для достижения этого Блага. Один из первых основателей Культа, гордый Риникус (именно он назвал всех потомков Культа Террамами) считал, что он недостоин Земли, и просил после смерти его сжечь, а прах развеять над Черным морем. Он полагал, что если кого-то хоронят в почве, Земля его отвергает. Это убеждение разделяли далеко не все представители Культа, оно вызывало у Террамов много споров.
Существовал ли Риникус вообще и было ли это настоящим именем? В каком веке это было? Сколько лет Культу? Даже самые мудрые Террамы не могли ответить на этот вопрос, они рекомендовали просто поклоняться Земле, не пытаясь узнать то, что узнать нельзя. Один раз кто-то из Террамов был в центре Симферополя. Так как он был в балахоне, то сразу вызывал непонимание окружающих. Непонятным оставался тот факт, как ему удалось выбраться из центра города, непонятным и был другой факт – почему Террамы невидимы для других? Многое юному Терраму приходилось принимать как аксиомы. Но сейчас он стоял на старой площадке, думая о победах и неудачах, о взлетах и падениях, о его священной миссии или вечном наказании… Только звезды и земля были невозмутимы, Террам понимал, что звезды к нему равнодушны, что все мечтают быть на звездах после смерти, а оказываются просто в почве.
Итак, он не знал, куда он попал, он видел только, что Малый Салгир был таким же, как раньше, понимал, что рядом с этой Рекой стоит большое здание. Он не знал, куда он пойдет. Затем его осенило.
Террам прошел бетонные коробки, которые для него были очень странной и причудливой конструкцией, затем направился к месту, где должно быть кладбище.
Вода не поглотила его, так как он был избранным. Он должен был вернуться к Земле, но никак не к почве. Ему было жаль, что это случилось неожиданно, но, тем не менее, рано или поздно это должно было случиться. Он исправно выполнял свои обязанности в Культе и полностью заслужил то, что с ним происходило. Он пришел на место, где раньше было кладбище, но сейчас его здесь уже не было. На удивление, на старой площадке, которая была окружена бетонными коробками, в земле торчала лопата. Он был уверен, что сама Земля подкинула ему лопату, он был убежден, что все было абсолютно не случайно. Террам постоял на этой площадке, рассматривая новые строения. Он не понимал, зачем они были нужны современным людям и почему они были построены на кладбище. Гораздо лучше не беспокоить тех, кто уже в Земле, ведь они, с точки зрения Террама, были счастливчиками. Человек снова задумался о вечном. Он был просто уверен, что оказался здесь не случайно. Он знал, что ему нужно выполнить свою миссию до конца.
Террам вспомнил, как он однажды заходил на то самое кладбище, которое было недалеко от места их Культа. Погода тогда была очень мрачная, серая туча закрыла практически все небо. Он ходил сюда с другим Террамом, ища пищу для себя и остальных членов Культа. Возле одной из старых могил можно было встретить большую мышь. Они взяли ее. Именно в этот момент перекосился старый крест на этой могиле. Был ли это плохой знак? Террам не мог ответить не этот вопрос. Теперь же, когда эта часть города была застроена, Террам считал, что она навсегда потеряла былое великолепие. Луна светила на Малый Салгир, и было видно, как он обмелел. Снова подул ветер, срывая с деревьев желтые листья. Террам понял, что сейчас осень – любимое время года всех членов Культа. Террам поцеловал упавший лист и Землю вокруг него. Листья стремятся к Земле именно осенью, они признают таким образом ее величие.
Террам, миновав два двора, оказался на площадке. Именно на этом месте и было кладбище… Только сейчас он понял, что его окружает глубокая ночь, хотя только что были сумерки. Он был уверен в том, что ночь уйдет не скоро, ночь будет еще очень долго. Террам знал, что раньше здесь ничего не было, кроме кладбища, он хотел, чтобы здесь и сейчас не было никакого города, безмятежность – высшая благодать… Высшая благодать и была в его подземной комнате поклонений Земле. Конечно же, он поцеловал Землю на этой площадке, ведь он знал, что Земля священна даже на бывшем кладбище. Особенно на бывшем кладбище.
Он думал о звездах, которые были над ним, о Земле, которая была под ним, о своей вечной печали, которая была везде и всегда. Террам знал, что есть лишь один способ избавления от нее… Террам распрямился. Он хотел остаться здесь. Он достоин. Несмотря на то, что кладбища больше не было, в воздухе царила атмосфера кладбищенского спокойствия и величия. И Террам понял. Именно в тот момент, в ту секунду он осознал истинную суть Культа. Там почитали не любую землю, а именно кладбищенскую Землю. Ей и только ей, а не почве, поклонялись все остальные представители его Культа, начиная от великого Риникуса. Риникус не говорил ему об этом, он хотел, чтобы Террам сам дошел до великого осознания. Он помнил, как родился в крымском поселении, как его забрали в Культ в возрасте семи лет, как его обучали в Культе, затем он предал своих товарищей и ушел скитаться, а в двадцать он лет вернулся, так как он многое осознал. Теперь Культ был всегда с ним, и дело в том, что он до конца не знал, сколько ему лет, ведь в этом Культе года смешались, зато он знал, что его дом – только среди поклонников этого Культа, ведь он так правильно отображал его внутреннюю сущность, и именно это было безумно приятно…
Он понял, что всю жизнь только и делал то, что ждал этого мига, когда ему будет показана вся нелепость мира, вся его пропасть, все его противоречия, и Террам примет единственно правильное решение, которое стоило принять давно… Террам решил посвятить Культу всю оставшуюся жизнь, он решил отдать ему всего себя без остатка, так как именно здесь и была его истинная родина, именно здесь он чувствовал себя свободным от пустого пафоса, он чувствовал себя вольным в душе своей. Он не знал, куда делось то самое городское кладбище, но он всегда знал, что оно должно быть в его душе, так как его душа была вечно предана кладбищенской Земле. Террам должен вернуться к Земле.
Лопата Терраму очень пригодилась. Стояла ночь, многие жители домов спали. Террам стал копать себе могилу этой лопатой. Да, он достоин захоронения именно здесь, а не в обычной почве… Может, там он вернется в подземелье, а, может, обретет покой. Дальше рукопись обрывается.
Кем был автор этой рукописи? Может, это была одна большая шутка? Мне эта рукопись показалась просто бредом сумасшедшего. Как можно такое было написать? Чушь, да и только. С другой стороны, она была так заманчива. Я не знаю, как я ее дочитал до конца, и до конца ли я дочитал рукопись в принципе, может, часть листов была утеряна. Я вспомнил, что завтра мне нужно будет идти на работу и сделать много дел, но, с другой стороны, это казалось не таким важным, как раньше. Я поймал себя на том, что мои мысли были очень отвлечены от реальности, что эта реальность меня больше в принципе не интересовала. Я подошел к окну, которое выходило на старую площадку, которая, как я теперь узнал, была раньше кладбищем. Стояла уже глубокая ночь, и там никого не было. Только ветер, только вольный ветер гудел на этой площадке, только фонари с тусклым светом колыхались от этого ветра, их колыхание доставляло мне боль…
Я вдруг представил ужасное прошлое этой площадки. Представил то, что в далеком 1895 году это была самая окраина города со старым кладбищем, и что раньше здесь мог быть этот богомерзкий Культ. Было неизвестно, исчез ли этот Культ в настоящее время, или он просто сменил месторасположение. Я понял, что слышу журчание Малого Салгира. Он стал меньше, но в целом не так уж изменился больше чем за сто лет. Бред сумасшедшего или истина в последней инстанции? Я уверен…
