скачать книгу бесплатно
– Договорились, – кивнул Рик и вручил ему вещи. – Я снаружи подожду.
Гейб решил не возвращаться в кабинку, чтобы одеться – присел на низкую скамью и начал натягивать на влажную кожу сначала трусы, а потом брюки. Что одежда с чужого плеча, его волновало мало, всё было чистым и практически новым. И действительно подошло по размеру, только футболка чересчур обтянула плечи. С ботинками дело обстояло хуже – давили по длине, но, если вытащить стельки, идти можно.
– Я готов, – сказал Гейб сидевшему в кресле Рику.
– Тогда в столовую. Не верю, что ты не голоден, – он подскочил на ноги и устремился в другую сторону коридора настолько быстро, что Гейбу пришлось догонять.
В этот раз осмотреться не удалось: все ресурсы организма уходили на ходьбу в неудобных ботинках и поддержание равновесия. Через пару метров Гейб плюнул и стал держаться за стенку, чтобы не упасть, хотя всё равно шёл прихрамывая.
– Всё нормально? – резко затормозив, поинтересовался Рик: в его вопросительном взгляде читалось искреннее беспокойство.
– Ботинки малые, – с мученической гримасой ответил Гейб.
– В форте должны найтись побольше.
– В форте? – переспросил Гейб, стараясь справиться с одышкой.
– Ну… э-э-э… неважно, – замешкался Рик. – Тебе не положено знать.
– Да уж понял, – напоследок тяжело вздохнул Гейб и тряхнул головой, показывая, что готов продолжить путь.
Теперь Рик сбавил темп и постоянно проверял, успевает ли за ним Гейб: где-то в параллельной реальности действительно существовали люди, которым не плевать на других, но встретиться с ними на базе сопротивления оказалось неожиданностью. Хотя, возможно, дело было в возрасте – Гейб тоже поступал в училище, имея крайне радужное представление о жизни, а подсказать, что к чему, было уже некому.
От яркой иллюминации столовой у Гейба заслезились глаза, пришлось проморгаться перед тем, как увидеть большой зал со столами и линию раздачи с несколькими пищевыми синтезаторами.
– Это крейсер, что ли? – спросил он и по выражению лица Рика сразу понял, что попал в точку. – Охренеть!..
– Какой-то для рабочего чересчур догадливый, – нахмурился мужчина, которого Гейб видел в ангаре.
– Алан, он бригадир, – поправил Рик, и, кажется, на его смуглой с оливковым оттенком коже проступил румянец.
Гейб от греха подальше проигнорировал реплику Алана: близко не общался ни с рабочими, ни с бригадирами, потому не мог знать о широте их кругозора – сам получил огромный объём информации в училище, а до этого ему многое рассказывали и показывали родители.
В замешательстве остановившись у синтезатора, Гейб попросил у Рика помощи взглядом: не то чтобы не умел обращаться со сложными приборами, просто на то, чтобы разобраться с конкретной моделью, потребуются силы. А их запас у Гейба исчерпался ещё на озере.
– Что вам… тебе сделать? – Рик всё понял моментально.
– Без разницы, – Гейб опустился на ближайший стул и, наплевав на хмуро-серьёзного Алана, стащил с ног ботинки.
Пальцы Рика с неуловимой скоростью выбрали нужную программу, и уже через три минуты на столе перед Гейбом появилась тарелка с неизвестным, но очень аппетитным яством. Во всяком случае, после коричневой бурды с Онтарио любая пища будет казаться аппетитной.
Однако желудок не выразил энтузиазма по этому поводу, так что Гейб остановился после второй ложки – таблеток для снятия рези перед едой он, естественно, не принимал.
– Хорошо тут у вас кормят, – сказал Гейб, чтобы хоть как-то занять паузу.
– Не жалуемся, – ответил Алан.
– За чей счёт пируем? – Гейб знал, что уже нарывается: никто ему не скажет правду. Точно не сейчас.
– Спонсора всё равно уже нет, – хмыкнул Алан и сел напротив Гейба.
– Невкусно? – вдруг спросил Рик, заметив, что Гейб не ест.
– Нет, – покачал головой Гейб. – Просто отвык.
– У нас лучше синтезаторы были…
– Да что ты помнишь? – перебил Рика Алан. – Совсем мелким был, когда улетели. Да и сейчас мелочь…
– Мне почти двадцать! – возмутился Рик.
– Не мелкий разве? – Рик скорчил ему рожицу. – Ещё маме пожалуйся…
– Отставить! – гаркнула Кэс, стремительной походкой врываясь в столовую.
Взгляд женщины был сфокусирован на Гейбе: он отложил ложку, готовясь выслушать её пламенную речь, но в итоге получил направленный в лоб излучатель бластера.
– Юна сказала, что его имя есть в списках жандармерии.
Глава 3. Форт
История была о космосе: старая, наивная, написанная в те времена, когда люди побывали только на Луне – Гейб любил её слушать. Там человечество стало мудрым и сильным, освоило целую галактику, даря просвещение другим, менее развитым расам.
Межзвёздные полёты, вечные источники энергии, храбрость и доброта – таким видел будущее автор, имя его давно уже было предано забвению. Книга хранилась на отцовском планшете вместе с другими, в которых описывалось прошлое Земли: тёмное и зловещее, оно казалось Гейбу странным и одновременно логичным – сейчас история выходила на новый виток.
Конечно, понял он это уже гораздо позже, а в детстве просто слушал в неярком тёплом свете ночника низкий с хрипотцой голос отца, запоминая на всю жизнь яркие треугольники белков глаз на погружённом в тень лице и седину курчавых волос.
Самыми светлыми воспоминаниями Гейба оставались родители: мамина улыбка отпечаталась на сердце, а вечернее чтение отцом книг было самым любимым ритуалом.
Мама ушла первой – Гейбу исполнилось тогда десять, отец был старше и прожил всего четыре года. До училища подростка приняла к себе тётя, но её не стало после окончания первого курса. И Гейб лишился нарочитой грубости с упрёками о лишнем рте и неуёмной энергии «здорового наглого лба», взявшего худшее от родителей. Гейб лишился всего, что его связывало с прошлым, а ничего нового не приобрёл. Пока не встретил Криса – но и тут ошибся.
Наверное, на озере Гейб думал не о родителях, а о нём, потому что так и не смирился со скорой смертью – считал любовника виновником многих своих несчастий. Хотя, безусловно, Крис был лишь обычным человеком: не лучше и не хуже тех, кого с момента потери родителей встречал Гейб. Или это являлось попыткой успокоить себя: все такие – можно уподобляться. Гейб не смог: уволился из жандармов, вступился за рабочих, попал к повстанцам, был принят за шпиона и чуть не получил разряд в лоб. Закономерный итог. Быть не таким, как все, плохо.
Несмотря на вспыльчивость и бесцеремонность, Кэс не воплотила замысел в жизнь, а Гейба после повторного обыска препроводили в камеру до прибытия Юны: вместо силового поля барьер четвёртой стены создавали толстые металлопластовые прутья.
Гейб и не думал роптать – его место на Онтарио было гораздо хуже хотя бы потому, что тут имелись собственный чистый унитаз, нормальная койка с матрасом и свежим до хруста постельным бельём, а Рик приносил очень даже съедобную пищу.
– Я не думаю, что ты на их стороне, – сказал он, ставя поднос к краю решётки.
– Почему так решил? – спросил Гейб: старался сохранять оптимистичный настрой и не прочь был поболтать.
– Мне так кажется… – вновь зарделся Рик.
– А Кэс говорит, что ты просто зелёный и ничего не понимаешь, – Гейб усмехнулся и подтянул одну ногу к себе.
– Так и говорит, – Рик улыбнулся и спохватился: – Мне пора.
– Кэс считает, что еду можно оставить за минуту?
– Даже если ты не шпион, Кэс будет тебя ненавидеть, – пошутил Рик и скрылся за гермодверью, запоры которой срабатывали с идеальным щелчком.
Организм без сплошной бомбардировки медикаментами первое время путался в потребностях; периодически подташнивало, хотя режущие боли в желудке вскоре прекратились – и однородная пищевая масса, призванная стать тюремной едой, отлично переваривалась. Если б не головная боль, Гейб бы вообще не жаловался на жизнь, но и она навязчиво не беспокоила, служила фоном, не отвлекая от привычных дел.
Когда тяжесть после еды отступала, Гейб выполнял комплекс упражнений, знакомый ещё со времён училища: получалось из рук вон плохо, но попытки того стоили, слишком отвыкли мышцы и, главное, голова от нормальной гравитации – постоянно пошатывало, особенно во время физических нагрузок.
Время. Гейб нуждался во времени, но не знал, есть ли оно у него – зависело от повстанцев, а конкретнее, от некой Юны, авторитету которой подчинялась даже дерзкая Кэс. Иерархия сопротивления всяко отличалась от иерархии жандармерии, и Гейбу оставалось только ждать, когда за ним придут.
– Собирайся, – сказал заглянувший в камеру Молли, державший наручники.
– А ботинки дадите? – спросил Гейб.
– Не положено.
Гейб ждал, но всё равно оказался не готов к моменту, потому движения вышли хаотичными: одновременно попытался встать и подтянуть штаны. Молли терпеливо наблюдал за его вознёй, только после её окончания повернул ключ механического замка, который убрал три прута, позволяя Гейбу выйти – сразу вытянул руки перед собой, чтобы тот надел наручники.
– Знаешь, когда рыпаться не надо, – прокомментировал покорность Гейба Молли.
– А смысл? – Риторический вопрос не терял актуальности и занимал Гейба уже давно.
Дверь в комнату для допросов была следующей – многослойное полотно сдвинулось с лёгким скрипом, от которого Молли поморщился. Навстречу тут же решительно вышла Кэс:
– Юна, надо выбить из этой суки всё!
– Подожди, успеем.
Юна оказалась хрупкой женщиной лет пятидесяти с большими тёмными глазами и широкой седой прядью в иссиня-чёрных волосах, идущей от правого виска: изучающий взгляд буквально пронизывал, но Гейб чувствовал скорее интерес, чем подозрительность. В комнате кроме неё, Кэс и Молли присутствовал ещё один мужчина средних лет.
Молли подтолкнул Гейба к стулу – единственной мебели в комнате – и перестегнул наручники назад, зацепив их за металлопластовую трубу спинки: так пленник будет практически полностью обездвижен.
– Ну, рассказывай, – Юна сложила руки на груди.
– Что именно? – спросил Гейб и по взгляду стоявшего за ней Молли понял, что опять ведёт себя неподобающим образом.
– Что готов рассказать, – левая бровь Юны вопросительно изогнулась.
– Мне скрывать нечего, – хотел пожать плечами Гейб, но скованные руки не позволили это сделать.
– Почему ушёл из жандармерии? – Юна буквально сканировала его эмоции.
– Вы знаете их методы. Они не для меня. Потому и ушёл. – Вопрос не вызвал затруднений: определился с ответом несколько лет назад.
– Так просто? – наклонив голову, Юна приготовилась слушать.
– Нет, жизнь вообще сложная штука, – поиронизировал Гейб, скривив губы. – Если б всё было просто, я бы на дне Онтарио не оказался.
– Он тебе зубы заговаривает! – возмущённо воскликнула Кэс, но Юна подняла руку в останавливающем жесте.
– Ты служил на Лигее. Что знаешь? – спросила она.
– То, что было пять лет назад.
– А по Кракену-1?
– Там я работал наладчиком комбайнов старого образца, – сказал Гейб. – У жандармов свой купол.
– Ладно, – кивнула Юна. – Тогда начинаем. Гарри, подключайся.
Приказ адресовался молчавшему до этого мужчине, который запустил экран большого планшета, тут же перешедшего в режим голопроектора: Гейб мгновенно узнал схематичный план комбината на Море Лигеи. Молли притащил в комнату стопку табуретов – все расселись вокруг пленника, но задавал вопросы только Гарри: конкретные, чёткие и многочисленные. После получаса непрерывного разговора у Гейба замёрзли ноги, начало двоиться в глазах, пересохло горло, а руки затекли, отчего он периодически ёрзал на стуле, чтобы немного их размять.
– Молли, принеси воды, – скомандовала Юна.
– Эй, Рик! – выкрикнул Молли в приоткрытую дверь, но тут же осёкся, заметив строгий взгляд Юны, и выскользнул из комнаты.
Гейб не понимал сути, не знал взаимоотношений между повстанцами, но Молли вернулся со стаканом чистой воды. Поить Гейба ему было не с руки, а других добровольцев не нашлось – часть пролилась на футболку, и на груди растеклось тёмное пятно.
– Спасибо, – поблагодарил Гейб, отдышавшись и проигнорировав смурную физиономию Молли.
– Пусть он себе вежливость в зад засунет! – опять прорезалась Кэс.
– Нам нужна информация, – осадила её Юна вполне миролюбивым тоном.
– Может, он врёт? – Кэс не успокоилась.
– Проверим, – сказал Гарри. – Обязательно проверим.
Только через три часа, когда голос окончательно сел, Гейба отвели обратно в камеру: как повстанцы будут проверять полученные данные и в течение какого времени, никто, конечно, не поведал. Гейб не поинтересовался, потому что мечтал, чтобы ему освободили руки, а когда встал, то к списку желаний прибавилось и скорейшее принятие горизонтального положения.
Вскоре пришёл с обедом Рик, но его выражение лица и состояние Гейба не располагали к беседе, ограничилось простой благодарностью. Гейб не хотел есть, но тёплая масса приятно обволакивала саднящие связки, так что он осилил всю тарелку, а вот пить кисло-сладкий напиток не стал.
Глупо было ожидать, что вердикт огласят официально, к тому же Гейб не мог на него повлиять: выложился по полной и даже не знал, всё ли из сказанного актуально.
– Ты не ответишь, но я спрошу, – на следующий день Гейб отошёл после допроса и решил начать разговор с Риком, – вы же не с Титана?
– Не с Титана, – настроение Рика резко изменилось: приветливая улыбка исчезла.
– Вам всё расскажи, а вы мне – ничего, – с наигранной обидой посетовал Гейб и скривился от внезапной боли в правом виске.
– Тебе нормально? – собравшийся уходить Рик остановился.
– Да… голова болит, – сказал Гейб. – Наверное, акклиматизация…
– Могу у Алана обезбол попросить, – предложил Рик.
– Если тебе не сложно, – приступ, словно взрыв, прошёл так же быстро, как и начался, оставив после себя тлеющее пепелище отголосков.
– Хорошо.
Рик вновь казался искренне обеспокоенным и действительно принёс обезболивающие таблетки, которые выглядели не так, как на Онтарио – шарообразные, покрытые голубой глянцевой оболочкой, – и подействовали практически мгновенно.
