скачать книгу бесплатно
Тропы судьбы. Камень Демиурга. Книга вторая
Ирина Юльевна Енц
Вторая книга из цикла «Камень Демиурга» продолжает повествовать о приключениях Катерины и Олега. Тайные общества, слежки, погони, потери и расставания, любовь и преданность, и, конечно, извечная борьба со Злом. Всего будет достаточно. Олега по решению Совета отправляют в дальнюю дорогу, Катерина остается в тайге. Но древняя секта «Копейщиков» не оставляет свои попытки добраться до Камня Демиурга, который по их представлениям, помимо тайных знаний, может даровать власть и вечную жизнь. Катерине с Олегом вновь придется столкнуться со множеством лишений и испытаний. Сумеют ли они выстоять в этой борьбе, сохранить свою любовь и защитить знания древней Северной Цивилизации от жадных лап «Копейщиков»? Только тайга будет знать исход этой битвы.
Ирина Енц
Тропы судьбы. Камень Демиурга. Книга вторая
Глава 1
Я стояла в темной комнате своей квартиры на пятом этаже, окна которой выходили во двор, и со смешанным чувством тревоги и недоумения, осторожно смотрела вниз из-за тюлевой занавески на парковку машин внизу. Рядом с моим, побитым лесными дорогами, старичком-УАЗиком, стоял новенький джип «Мерседес» с тонированными стеклами, посверкивая в свете единственного фонаря своими полированными черными боками. Тревога была вызвана тем, что эта машина меня преследовала в течении всей недели, пока я находилась в городе, куда бы я не поехала. Это наводило меня на невеселые размышления. А недоумение было вызвано тем, что слежку устроили на такой броской машине. Это было равносильно тому, что они ехали бы за мной, и орали в громкоговоритель: «Мы здесь!!!».
Во дворе, на стоянке рядом с моей «ласточкой» стояли: один «Москвич», пара «Жигулей», и самой шикарной была «Волга», принадлежавшая моему соседу с шестого этажа, работавшему в какой-то торговой фирме. «Волга» была довольно старенькой, но ухоженная, еще в очень хорошем состоянии, и вызывала тихую зависть соседей, у которых были более скромные «лошадки». А что бы вы хотели в наше время увидеть в «спальном» районе, «Ролс-Ройсы» и «Ламборджини»? Перестройка подкосила людей, и тут любая железяка, у которой было четыре колеса и мотор, была за праздник, и, одновременно, за мучение для его хозяина.
На фоне всего этого, слегка обветшавшего стада отечественного автопрома, новый «Мерседес» смотрелся просто вызывающе. Я бы даже сказала, как-то неприлично. Все эти мысли бродили в моей голове безо всякого толка. На главный вопрос я так и не сумела найти ответа. А звучал он вполне тривиально. Какого черта этим, в «Мерседесе», от меня понадобилось?! Что это точно не друзья, сомнений не было никаких. У моих друзей не было подобных автомобилей. А врагов, с такими замашками, в таких машинах у меня, вроде бы, тоже на горизонте не просвечивало. По крайней мере, до этого времени, точно! Во всяком случае, я о таковых ничего не знала. Пойти, что ли спросить, чего они в нашем дворе забыли? Но, несмотря на здравые (как мне казалось) идеи, я продолжала стоять и наблюдать за машиной. Вот, стекло рядом с водителем плавно поползло немного вниз, и я увидела руку с сигаретой. Понятное дело, разглядеть кроме огонька сигареты, я не могла ничего, будь я хоть совой. А совой я, все же, не была.
Понаблюдав еще минут пять за «Мерседесом», я чертыхнулась. В другое время, я бы, возможно, просто плюнула на весь этот цирк, и спать отправилась, но, сегодня я должна была выехать к себе на базу, в лес. И мне очень не хотелось тащить за собой хвост к моим мужикам. Хотя, я подозревала, что стоит мне выехать на трассу в это время, и там все тайны как раз-таки и раскроются. Ведь для чего-то они таскались за мной все это время? И шума им не надо. А на трассе сейчас от силы две машины в час. Обогнать мою «ласточку», или того хуже, загнать меня в кювет, такой машине, как джип, ничего не стоит. Нет, конечно, мой УАЗИк мог дать фору многим крутым автомобилям, типа этого джипа, но только на лесной дороге, где этой самой дороги и нет вовсе. А на трассе, это был просто старенький УАЗик, возраст которого я бы с большим трудом могла назвать. А потом, если такое случится на трассе, я что, там от них отстреливаться должна? Да и что-то мне подсказывало, что у ребятишек, сидящих в мерседесе, было чем мне ответить. Ох ты, Господи… Куда я опять умудрилась вляпаться?!
Я, оторвавшись от окна, еще немного побродила по темной квартире. Свет включать мне совсем не хотелось. Ехать-то было надо, мужики ждать будут! Ну что… Кажется, пришло время поглядеть на что я способна, и как я усвоила уроки старца Прона. Вариантов было два. Первый: попробовать нагнать на сидящих в машине сон. Тут были как свои плюсы, так и минусы. Во-первых, я не знала сколько человек сидит в этом чертовом «Мерседесе», и моих, начинающих пробуждаться, способностей может просто не хватить, чтобы усыпить всех. А, во-вторых, как я смогу узнать, получилось у меня или нет? Тут никаких гарантий. Что дальше? Дальше проще. Нагнать морок. Это у меня уже выходило неплохо, правда только еще на небольшом количестве людей. Хотя, Прон говорил, что для качественного морока количество «зрителей» значения не имеет. Ну, что ж, попробуем. Все равно я другого выхода пока не видела.
Подхватив на плечо рюкзак (все остальное уже было загружено в машину еще с вечера), закрыла дверь на ключ, и начала медленно спускаться по ступеням вниз, игнорируя лифт. Кто их знает, вдруг кто-то из предполагаемых недругов затаился в темноте? Спустившись до первого этажа, внимательно прислушалась. В подъезде царила тишина. И не мудрено, два часа ночи, а людям завтра с утра на работу. Нет, не похоже, что в подъезде кто-то был. Подошла к окошку в коридоре первого этажа, и осторожно выглянула. «Мерседес» был на прежнем месте, окно приоткрыто, ребята курят. Я закрыла глаза и сосредоточилась. Стала представлять себе картину. Ночь. Двор. На слабом ветру раскачивается одинокий фонарь. Бледный желтоватый свет от него мечется с периодичностью маятника по грязной снежной кашице на дороге. Вот в ряд выстроились машины. «Москвич», «Жигули» и красавица «Волга». Следом за «Волгой» притулился к обочине старенький УАЗик, лобовое стекло слегка занесено снежной крупой. Во дворе никого нет, ну просто, ни единой души. Пусто, холодно, неприютно.
Я осторожно открыла дверь в подъезде стараясь держать в голове картину пустого двора, и совсем не думая о «Мерседесе», и о людях в нем сидящих. Подошла к УАЗу, открыла ключом дверь, закинула рюкзак на соседнее сиденье. Села и запустила двигатель. Теперь, в голове нужно было удержать картину сиротливо стоящего УАЗа, едва занесенного мокрым снегом. Думать о том, «как там», я себе строго настрого запретила, сосредоточившись только на картине неподвижно стоявшей моей машины. Минут пять прогревала двигатель, а потом, переключив скорость, плавно отпустила педаль сцепления и слегка нажала на газ. УАЗик, послушный моей руке ловко объехав стоящую впереди «Волгу», выехал на дорогу. Я все еще продолжала держать нужную картинку стоящей машины у себя в голове. От напряжения на висках выступили капельки пота. Но расслабляться я себе не позволила. Машина повернула в арку и уже через минуту я неслась по ночному городу, слегка поплутав по небольшим улочкам, прежде чем выехать на проспект, ведущий к выездному мосту через реку. Тут я позволила себе слегка выдохнуть, и стала смотреть в зеркало заднего вида. Погони не было, но до выезда из города расслабляться было нельзя.
Хоть я и пыталась себя приструнить, но внутри меня все ликовало. Судя по отсутствию за моей спиной галогенового света фар от джипа, у меня все получилось! Думаю, Прон мог бы гордиться своей ученицей. Впереди замаячил мост, после которого стоял стационарный пост ГАИ. Город остался позади. Я очень надеялась, что ребятам постовым в такую погоду не очень хотелось торчать на улице, и слегка расслабилась, поздравив себя с удачно проведенной операцией по отсеканию хвоста. Но, не зря у нас в народе говорят, что цыплят по осени считают, или, не говори «гоп»… Короче, я могла бы припомнить еще пару тройку подобных высказываний, если бы у меня для этого было время.
На посту, к моему глубокому сожалению, не спали. И бело-черная полосатая палочка жезла замаячила в пятидесяти метрах передо мной. Какое-то недоброе предчувствие кольнуло меня, словно шилом в известное место, и я, включив сигнал поворота, снизив скорость, съехала в сторону, стоявшего на обочине, хмурого дядьки в полушубке и с бляхой на груди.
Гаишник представился капитаном каким-то там. А я про себя присвистнула. На посту среди ночи, и целый капитан!! Весьма вежливо поздоровалась, и выдала одну из своих улыбок, припасенных для такого вот случая. Но, увы, на капитана моя улыбка не произвела никакого действия, он только еще больше нахмурился, и протянул руку, намекая, что мне не худо было бы и поторопиться с документами. И это тоже было весьма странно. Хотя, мало ли… Может, человек не выспался, или проблемы на работе, может, с женой или с тещей поругался, а может, просто, терпеть не мог блондинок. Всякое бывает. Гаишник, он ведь тоже человек. Постовой, тем временем принялся тщательно и не торопясь изучать мои документы, словно они были написаны на неведомом ему языке. Это тоже меня слегка насторожило. Я точно знала, что с документами у меня было все в порядке. Но, качать права я себе отсоветовала. Можно, конечно, было и на этого навести морок, но, во-первых, сил на то, чтобы улизнуть от «Мерседеса» я потратила достаточно, и на полноценный морок я была сейчас не способна, а во-вторых, не видела в этом никакой необходимости. Да и зачем, если все в порядке с документами?
Гаишник тем временем стал тщательно сверять мое фото на документе с оригиналом. И как водится, оно мало соответствовало моей теперешней физиономии. Оставшись недовольным лицезрением моих небесных черт, он сердито пробурчал:
– Выйдите из машины и откройте багажник.
Выразив свое недоумение легким пожатием плеч, я вышла из автомобиля, и направилась к багажнику, на ходу пытаясь выяснить, что же такого я сотворила, что подверглась со стороны нашей доблестной дорожной службы такому тщательному досмотру. На мой, почти, невинный вопрос, что, мол, случилось, командир, он буркнул себе в воротник полушубка так, что я едва расслышала:
– Обычная проверка…!
Я открыла багажник, и уже разинула рот, чтобы отпустить какую-нибудь ехидную реплику на тему «не там ищете», но слова застряли у меня в горле. Я увидела их. Да, дураками их назвать было трудно! Подстраховались по всем правилам слежки. Большой черный лимузин стоял, прикрытый от людских взглядов с торца здания контрольного пункта ГАИ. В мозгу тихо прошелестело «Влипла!». Хотя, если бы кто у меня в тот момент спросил, «куда влипла?», вряд ли я смогла ответить. Но, я твердо была убеждена, что «Мерседес» в моем дворе, и черный «крокодил» здесь – одного поля ягодки, как сказала бы моя покойница бабуля.
Пока гаишник с умным видом рассматривал запчасти к пилам и тракторам, канистры с дизельным топливом в моем багажнике, я не сводила взгляд с лимузина. Ждала, наверное, чуда. Что вот, счастье мне улыбнется, и этот «крокодил» не по мою душу! Не дождалась. Двери блестящего чуда раскрылись одновременно с обеих сторон, и оттуда вышли два, таких себе, «бычка». Традиционно, кожаные куртки, бритые затылки, собачьи цепи из золота. Выражение лиц, как у динозавров, которые обнаружили что-то зеленое, но боялись попробовать, а вдруг отравятся.
Я тяжело вздохнула, приготовившись к грядущим испытаниям. А самое обидное было то, что, ведь, ни сном, как говорится, ни духом. Ну, ничего, скоро все прояснится. По крайней мере, я на это сильно рассчитывала. Один из «динозавров» подошел к гаишнику, и со скучающей миной проговорил, растягивая слова:
– Ну что ты, командир, к женщине прицепился?
Гаишник как-то сразу сник, потеряв интерес к моему багажнику, и торопливо сунул мне в руки документы. У меня хватило выдержки спокойно закрыть багажник, словно я тут была одна, и, не обращая внимания на подошедшего «бычка», затрусила к водительской дверце. Помню, даже мысль мелькнула, «а вдруг…?». Но тут, сзади послышался скрип тормозов, и на освещенную площадку перед постом ГАИ вылетел уже знакомый мне «Мерседес». Оттуда выскочил запыхавшийся парень, очень юркий, больше напоминающий по своим повадкам мышь, нежели человека, и уставился на мою машину, широко разинув рот. На лице у «динозавра» мелькнула досада. Мне даже показалось, что он сейчас заедет в ухо, подбежавшему товарищу. Но, обошлось.
Танцующей походкой борца, «динозавр» подошел ко мне, и мило улыбнулся. Про такие улыбки моя покойница бабуля говаривала: «Лучше б ты заплакал…». Парень, продолжая демонстрировать мне достижения своего стоматолога, пропел, с неподдельной радостью в голосе, словно, я была его родной тетей (чур меня, от таких «племянничков!!):
– Здравствуйте, Екатерина Юрьевна! Вам придется проехать с нами!! – На этом его радость закончилась, и он продолжил уже более свойственным для себя жаргоном. – Только, слышь, тетка, трепыхаться не советую. Так и так, толку не будет. А будешь паинькой, никто тебе ничего не сделает. Колымагу свою пока здесь оставь, командир вон, присмотрит. – И обращаясь к капитану задорно так проквакал. – Присмотришь за тачкой, командир? – Гаишник обреченно кивнул головой. Недовольство не его лице было очень красочным, но возражать не посмел. А «динозавр» обрадованно продолжил. – Ну вот, видишь, командир присмотрит! Так что все будет путем. Поехали!!
Похоже, у ребят даже и тени мысли не возникало, что я могу возражать. А я про себя вздохнула. Эх, были бы мы сейчас в тайге, совсем бы другой разговор вышел! Но, что толку жалеть о том, что могло бы быть! Я вообще, терпеть не могла частицу «бы» в своем лексиконе, как и слово «если», впрочем, тоже.
Задавать ребяткам глупых вопросов я не стала. Правды все равно не скажут, а вранье мне слушать неохота. Да, и с «шестерками» разговаривать я не любила. Все равно, что свинью брить. Визгу много, а шерсти мало. Жизни моей, похоже, пока ничего не угрожает, так отчего бы не выяснить, что за дела такие вокруг меня твориться стали! Мое молчание слегка озадачило «динозавра», что отразилось на его лице довольно явно. Я только хмыкнула про себя. Ну что ж, ребята, поиграть хотите? Так я к этому всегда готовая!! Меня сопроводили к лимузину (надо же, какая честь!), а тот, что похожий на мышь из «мерседеса» плелся за нами и, шмыгая носом, скулил:
– Слышь, Витек, скажи шефу, мы не спали… Не знаю, как ей удалось смыться. Машина все время была у нас перед носом. Ну, не веришь мне, спроси у Сивка. Слышь, Витек…
Сопровождающий меня «динозавр», по имени Витек, не оборачиваясь, бросил через плечо, как приговор зачитал:
– Вот сам шефу и расскажешь свои сказки! – И распахнул передо мной дверцу машины.
Наверное, он ждал чего-то от меня, но судя по выражению его физиономии, не дождался. Я не упала от окружающего меня счастья в обморок, не стала заваливать его дурацкими вопросами на тему «кто вы такие», или «куда вы меня везете?». Зачем? Жизни моей ничего не угрожало, я это чувствовала, а остальное скоро узнаем. Я расположилась с комфортом на мягком, обитом кожей, сиденьи, и прикрыла глаза. Бессонная ночь, некоторое волнение, да еще морок, который я напустила на несчастного «мыша» и его соратников – все это давало о себе знать, усталостью и тяжелой головой. И я решила, что с моей стороны будет разумно использовать каждую минутку, чтобы восполнить потраченные силы. Что-то мне подсказывало, что они мне совсем скоро еще понадобятся. Поэтому, я, не стесняясь, подняла на своем воинском бушлате воротник и устроилась уютно в уголке, с намерением подремать. Мои простые действия, почему-то, вызвали у, сопровождающего меня «динозавра» по имени Витек, недоумение, если не сказать, легкий шок. Не обращая внимания на его, слегка глупое от удивления, выражение лица, я прикрыла глаза, и постаралась отключится.
Глава 2
Кажется, как ни странно, но мне удалось немного подремать. Лимузин шел мягко, кожаное сиденье было удобным, словно специально созданным вот для таких случаев, и я даже увидела короткий сон. Что снилось, вспомнить не могла, потому что, проснулась резко от того, что машина остановилась, слегка дернувшись, и сон, напуганный этой резкостью тут-же улетучился. Наверное, водитель не учел нашего гололеда, хотя, точно сказать я бы не взялась. Протерла глаза и посмотрела в окно. В свете множества неоновых, слегка оранжевого цвета, фонарей (ну, надо же!! А у нас во дворе только один, и тот со «старорежимной» лампой!), я смогла разглядеть весьма помпезное здание из стекла и бетона. «Динозавр» Витек буркнул «Приехали!», и вышел из машины. А я слегка замешкалась. Поправляла куртку, волосы, и еще раз потерла ладонями лицо, сгоняя остатки сна. Мою задержку Витек счел актом вредности (каюсь, малость было) и, обойдя машину по кругу, распахнул дверь с моей стороны, рявкнул, изображая гнев:
– Кому велено, вылезай!!
Я подумала, что все надо доводить до конца, и поэтому, особо не торопилась. Уж коли привезли на такой машине, то могу же я немного и повыделываться. Спустив одновременно обе ноги на, засыпанный мокрой снежной кашицей, асфальт, словно на мне были не ботинки военного образца, а шикарные туфли на высокой «шпильке», слегка потянулась, расправляя мышцы, и вышла из лимузина. Все, как полагалось приличной женщине. Терпение у парня было явно на исходе, потому что взгляд сделался тяжелым, словно набитый свинцом. Решив, что изводить парня пока достаточно, я проговорила с усмешкой:
– Ну, веди, Миклухо-Маклай…
Мы вошли в огромные стеклянные двери, которые при нашем приближении услужливо распахнулись. Фотоэлементы работали исправно. Огромный холл, приглушенный свет, мраморные полы, два охранника со строгими лицами, рамка, так называемой «безопасности», при проходе сквозь которую, звенит любое железо. Я мысленно усмехнулась. Терпеть не могла снобов. А посему, сейчас устроим маленькое представление. Мой провожатый вынул пистолет из наплечной кобуры и положил рядом на столик, благополучно прошел рамку, и встал монументом, дожидаясь, когда ее пройду я. Сзади в дверях застыл изваянием второй «динозавр», для меня пока, безымянный. Ребятки никак опасались, что я сбегу! Вот умора-то! Степенно прошествовала сквозь рамку. Конечно же, умная техника заверещала противным писклявым голосом, который давил на уши. Я непроизвольно сморщилась. Оба охранника приняли боевую стойку, наверное, как учили, и один из них с грозным видом спросил:
– Оружие имеется?
Я захлопала на него ресницами, изображая поруганную невинность. И голосом английской королевы произнесла:
– Да ты что, милейший, совсем ума лишился?! Какое может быть оружие у женщины моего воспитания?!! Как вам вообще в голову могло прийти подобное??!! – И скорчила презрительную мину слегка скривив губы и вздернув бровь.
Как ни странно, мое поведение вызвало у них легкую оторопь, а в глазах «динозавра» Витька читалось явное сомнение, которое, как лозунг времен социализма, написанный крупными печатными буквами, висел у него на лбу: а ту ли привезли? Но, охранники свое дело знали, и подтянувшись, сделав строгие лица, произнесли, почти хором.
– Будьте добры, снимите… ммм… куртку и пройдите еще раз.
Вежливые обороты их речи, так же, как и их интонации, поразили меня, можно сказать, до глубины души. Могут ведь, когда хотят, стервецы! Я сняла куртку, будто скинув соболью шубу с царского плеча, прошла еще раз через рамку. Она опять взвизгнула пронзительным звуком. Техника – это тебе не человек, ее психологическими фокусами не обманешь. Охрана вместе с Витьком на мгновение зависла. Лихорадочно размышляя, они не знали какое решение принять. Ну, не обыскивать же им меня, в конце концов! А с другой стороны, и пропустить не имели права, босс головенки пооткручивает на раз, ежели что. Я решила пойти навстречу людям, так сказать, помочь им решить их проблему. Небрежным голосом, проговорила.
– А-а-а… Это, наверное, металлическая пластина у меня в голове звенит. – И с невинным видом, спросила, все же, не удержавшись от ехидства. – Голову откручивать будете?
Моей язвительности они не оценили, не до того было ребяткам. Переглянувшись, с некоторым облегчением, мотнули головами, мол, проходите. Я сгребла свой бушлат, и направилась вслед за «динозавром», довольно улыбаясь. Мой верный друг, охотничий нож так и остался на своем законном месте за голенищем моего высокого зашнурованного ботинка. Витек бодрой походкой затрусил вперед, беспрестанно на меня оглядываясь. То ли опасался, что сбегу, то ли еще чего. Пойди разбери, что у них, у «динозавров», творится в их маленьком мозгу. Второй «динозавр» так и остался у входа. Может ему сюда по должности не положено, шеф не велит, кто их знает, «небожителей» финансового мира. Я шла неторопливо оглядываясь, всем своим видом давая понять, что мне спешить некуда, делая вид, что меня не под конвоем привезли сюда, а просто полюбоваться на красоту архитектуры, и чужое богатство. Ни то ни другое на меня особого впечатления не произвело. Да, собственно, и особой архитектурной изысканностью данное сооружение похвастать не могло. Обычный куб из стекла и бетона. Много денег-мало вкуса. Меня больше увлекали старые дома, особенно деревянные, с узорчатыми наличниками и резными крылечками, в которых чувствовалась душа строителя. А это, так… бутафория, за которой была не душа, а большое количество денег.
Тем временем, мы на зеркальном лифте поднялись на седьмой этаж, и по мягким ковровым дорожкам прошли по коридору, до двери с табличкой «приемная». Мои высокие ботинки и военный бушлат смотрелись на фоне всего этого великолепия, по меньшей мере, неуместно. Я едва пожала плечами. Особых комплексов в моей душе не возникло по этому поводу. А был только один интерес: к кому это на «прием» меня притащили? Пофантазировать как следует у меня времени не было, мы вошли внутрь. На месте секретаря сидел очередной «динозаврик» (простите, но «динозавром» его назвать у меня фантазии не хватило). При нашем появлении, он поднялся, едва видимый из-за экрана компьютера на секретарском столе, и пропищал:
– Проходите, шеф ждет…
А я увидела на темно-вишневой полированной поверхности следующей двери, бронзовую табличку, на которой черными буквами значилось: «Генеральный директор АО «Пегас» Пауков В. А.» Опачки!!! Вот это я, кажется, встряла! «Динозавры» на меня не смотрели, и несколько секунд, перед тем как войти в кабинет, у меня все-таки было, чтобы привести свое лицо в порядок, и стереть с него всяческие следы изумления. Теперь надо было срочно решить, кого я сейчас должна изображать? Блондинку, или деревенскую дурочку с хитрецой в глазках? Главное, понять, чего от тебя ждут, и не дать желаемого. С самого начала выбить собеседника из намеченной им колеи, и перехватить инициативу разговора. Удастся ли? Ох ты, Господи… Как обычно, война план покажет. На раздумья уже времени не было. Я вошла следом за «динозавром» в кабинет, и остановилась, перешагнув порог. Как же отчество то у Толи Паукова было? Вот, черт!! Никакой памяти на отчества у меня нет, а главное, никогда и не было. Валерьевич, Владимирович…? Бесполезно, сейчас уже не вспомню. Пока я, совершенно безо всякого результата, к слову сказать, пыталась выцарапать из памяти отчество Анатолия Паукова, «динозавр» тихим голосом, почтительно склонив голову, доложил:
– Виктор Анатольевич, мы ее на КП перехватили. Этот болван Левка со своими архаровцами проспали, не заметили, как она уехала. Хорошо мы догадались подстраховаться…
В голосе почтение, одно только почтение и ничего кроме почтения. А еще, легким фоном, почти ненавязчиво мысль: «Какой я молодец!» Только, вот, беда, шеф, судя по выражению его лица, эту мысль не уловил. Высокий статный мужчина, лет эдак под шестьдесят, поднялся из-за стола, махнув «динозавру» рукой, коротко бросив на ходу:
– Иди, после поговорим…
Я, отбросив всяческое стеснение, разглядывала Паукова-старшего. Богатая, похожая на львиную гриву, седая шевелюра откинута назад, открывая высокий лоб. За стеклами очков в тонкой золотой оправе посверкивали поросячьи глазки, которые портили впечатление от всего остального лица. Довольно крупный нос, пухлые губы, брови с капризным изломом, которые подошли бы больше какой-нибудь красавице. Неглубокие морщины на лбу и возле глаз нисколько его не портили, твердый подбородок, говорил о жестком характере. Спину он держал ровно, я бы даже сказала, молодцевато, как бывший офицер. Одет был вполне демократично по ночному времени. Темно-синие джинсы и тонкий бежевый свитер, обтягивал его вполне впечатляющую мускулатуру. Красавец, ничего не скажешь!! Сыночек-то личиком не в него пошел, разве что, только поросячьи глазки, да осанистая фигура. А больше ничего и не было. По крайней мере, как мне показалось, умом и характером точно не в батюшку. Думаю, женщины при его появлении должны укладываться штабелями, и таять, таять, таять… Но недолго. Судя по капризному изгибу полных губ, больше всех на свете он любил себя.
Он тоже не очень стеснялся, разглядывая меня. А в глазах была легкая усмешка с некоторым изумлением. Словно я была лобстером у него на тарелке, который ему подмигнул и поинтересовался, как его дела. Съесть то он конечно съест, раз деньги заплачены, но сначала выяснит, что за чудо такое, говорящий лобстер. На самом деле наш взаимный осмотр занял не более минуты. Хозяин кабинета наигранно спохватившись ласково запел:
– Что же вы стоите, уважаемая Екатерина Юрьевна!! Присаживайтесь, где вам будет удобнее… Чай, кофе…? А может по пять капель коньячку или не употребляете в это время суток?
Мед так и сочился с его губ, но я подозревала, что этот самый мед был крепко сдобрен мышьяком, или на худой конец, обычным стрихнином. Да и не любила я мед. Если не начать его провоцировать, то есть, слегка подталкивать в нужном мне направлении, этак, мы еще долго будем танцы ритуальные устраивать. Надо бы этот процесс несколько ускорить. Я по-прежнему продолжала стоять недалеко от дверей изображая легкую нерешительность, и едва заметный испуг. Это не укрылось от глаз Паукова-старшего, и судя по довольной ухмылке, доставило ему некоторое удовольствие. Это было похоже на некое подтверждение его мнения обо мне, что означало «ну вот, я не ошибся. Баба из леса вылезла, и слаще репки ничего не едала». Меня это вполне устраивало. Только бы самой не сорваться и не выдать что-нибудь такое-эдакое из своего обычного репертуара.
«Динозавр» Витек отполз на полусогнутых от своего шефа, и уставился на меня, словно я ему загораживала выход. Потом протянул свою лапу и, взяв меня за плечо, прогудел:
– Слышь, тетка, тебе шеф пройти предложил. Чего ты тут столбом стоишь?
Я, словно не заметив, что его лапища лежит на моем плече, с милой улыбкой посмотрела на него, и промурлыкала:
– Слышь, племянничек, твоя тетка сейчас в яру лошадь доедает.
Парня словно кипятком ошпарило. Хотя, не думаю, что смысл моих слов сразу дошел до его мозга, увы, довольно давно отвыкшего думать. Но, все же, руку с моего плеча он поспешно убрал, и пробурчал, обращаясь уже к своему шефу:
– Виктор Анатольевич, так я пойду?
Шеф с удивлением уставился на свою «шестерку», словно не ожидал его уже здесь увидеть. Глаза за очками блеснули легкой сталью, и он приказным холодным голосом протянул:
– Распорядись чтобы нам принесли… – Он обратил вопросительный взгляд на меня.
Я не заставила себя долго уговаривать и поспешно проговорила:
– Кофе черный, без сахара… – Чуть не брякнув «с долькой лимона по-Сицилийски». Тетке из леса не положено знать такие вещи. Эх, теряю навыки… Нужно быть осторожней. То, что этот Пауков, в отличие от своего сына, умен, хитер и опасен, как акула, было ясно с первого взгляда. Дурак не смог бы заработать такие деньжищи, которыми тут пахло изо всех углов. Да и выжить в конкурентной борьбе девяностых, вряд ли ему бы удалось, не обладай он соответствующей хваткой и изворотливостью. Так что, «уши надо держать на макуши». Шеф кивнул Витьку и тот пулей выскочил вон. Но дверь закрыл тихонько, с повышенной осторожностью, что тоже говорило о многом. Своего шефа он боялся пуще огня. И это никак не шло в разрез с моими первыми впечатлениями о Паукове-старшем.
Я прошла и уселась на диван, обтянутый кожей светло-песочного цвета, стоявший в углу. Торшер на изящной ножке под абажуром с приглушенным светом, стеклянный столик напротив и большое кресло, такого же цвета, как и диван. Все подобрано с большим вкусом, гармонично и безумно дорого. Я даже не бралась выговорить цифру, сколько все это счастье могло стоить. Попрыгала, как маленькая, на мягких подушках со счастливой улыбкой на лице (тут главное не переборщить), и затихла с благоговейным трепетом, оглядывая комнату восторженным взглядом. Наверное, он ждал, что я начну задавать ему вопросы, но вот тут, извините за грубость, хрен вам! Я подожду. Вспомнилась любимая фраза из романа Сомерсет Моэма «Театр». «Чем больше артист – тем больше пауза». А себя я считала, уж если не непревзойденной, то неплохой актрисой, это уж точно. Поэтому я сидела на диване, и продолжала с легким восторгом смотреть по сторонам. Хозяин кабинета неторопливо прошел к креслу, и уселся в него, продолжая меня разглядывать.
Мы так развлекались минут пять. По выражению его глаз начинало чувствоваться, что терпение его подходит к концу, а я все продолжала молчать, сидя на удобном диване, и мерцая глазами, как сова. Наконец, дверь кабинета бесшумно растворилась, и коротышка, который сидел в приемной, вкатил небольшой столик на колесиках, на котором стоял металлический кофейник, две небольших чашечки с блюдцами, очень изящных, надо сказать, сахарница и вазочка с какими-то конфетами. Судя по оберткам, импортными, и, конечно, невыносимо дорогими. Поставив столик рядом с креслом шефа, коротышка удалился, так же бесшумно, как и появился.
Виктор Анатольевич, на правах хозяина, разлил кофе по чашечкам, и молча, сделал приглашающий жест рукой. Я, в благодарность кивнув головой, взяла свою чашку, вдохнула аромат, исходящий от кофе и, в притворном восторге, закатила глаза. Вообще, все происходящее напоминало мне сцену из спектакля мимов. Только жесты, эмоции и никаких тебе звуков. Пауков, не торопясь, положил ложечку сахара в свою чашку и принялся ее размешивать, интеллигентно, не стуча ложкой о края чашки. Я про себя ухмыльнулась. Если он решил играть в игру под названием «у кого крепче нервы», то он не с тем связался. Точнее, не с той. Правила этой игры я знала в совершенстве, а терпения у меня было, хоть свиней откармливай. Поэтому, я продолжила прихлебывать кофе маленькими глоточками, и поглядывать на хозяина кабинета с ласковой улыбкой «а ля дурочка».
Первым сдался Пауков. Поставив свою чашку обратно на столик, он картинно захлопал в ладоши.
– Браво, Екатерина Юрьевна, браво!! Восхищен вашей выдержкой. Мне рассказывали о вас, что вы редкая женщина, но, знаете ли, в наше время никому нельзя доверять. Все лучше самому увидеть, убедиться, так сказать. – И расплылся в улыбке, делавшем его еще больше похожим на акулу, которая увидела косяк глупой рыбешки, плывущей прямо ей в пасть.
А я про себя безо всякого удовольствия подумала: «Кто же это у нас такой шустрый, да болтливый? Знала бы, язык отрезала». Хотя, при здравом размышлении, пришла к выводу, что что-либо скрыть в тайге очень трудно, хуже, чем в деревне. А еще женщин принято обвинять в болтливости! И соответственно, мой план по изображению дурочки, летел ко всем чертям. Жалко. А я уже настроилась. Ну что ж, план придется менять, но особую проницательность, и, уж тем более, свои некоторые способности, демонстрировать не будем. Дадим слово противнику, пусть выскажется, а там уж и видно будет, какую линию поведения выбрать. Не дождавшись от меня ни единого слова, только насмешливую улыбку, Пауков слегка нахмурился. Думаю, в психологии он поднаторел неплохо, и прекрасно понял мой ход, но сделать пока ничего не мог. И поэтому продолжил:
– Вы, наверное, ломаете голову, зачем это все нужно было: следить за вами, потом, среди ночи везти вас сюда, в мой офис? – Он с ожиданием посмотрел на меня. Я, почти равнодушно, пожала плечами. Мол, думайте, как вам будет угодно. А язык так и чесался, насмешливо спросить: «А что, похоже?» Это его слегка разозлило. И дальше он продолжил говорить короткими рубящими фразами. Наверное, именно так он говорил со своими подчиненными. – Вы уже догадались, что Пауков Анатолий, с которым вы познакомились в тайге, мой сын. – Я, опять молча, едва наклонила голову в кивке. – Так вот, меня интересует, что там произошло на самом деле! Почему мой сын из здорового, полного сил молодого мужчины, превратился чуть ли не в овощ?! Я почти уверен, что вы в курсе произошедших событий. И жду, что вы мне о них поведаете здесь и сейчас.
Ну вот это уже лучше. Когда Пауков перестал изображать из себя доброго дядюшку, стало легче понимать ситуацию. Я решила не доводить человека до крайности, к которой он уже был готов перейти, если бы я и дальше продолжала из себя изображать партизана в застенках гестапо. Вложив в голос сожаление на какое только была способна в данный момент, я промяукала:
– Мне искренне жаль, что вашего сына постигла такая участь. Но, увы, я не была свидетелем того, что с ним случилось. И знакомство-то наше таковым можно назвать с большим трудом. Виделись всего пару раз, и то, он больше молчал. А я общалась в основном с руководителем экспедиции, Панкратовым. Слышала, что он умер от разрыва сердца. Жаль, умный был мужчина. А вот о случившемся знаю только предысторию, которую могу вам поведать. Но, хочу вас предупредить, не ждите от меня слишком многого. Все что я знаю, я знаю от других людей. В основном, от милиционеров, которые занимались… – Я замялась, чуть не брякнув «беготней по тайге за вашим сыном». Но тут же нашлась, как выкрутиться. – От тех, кто занимался этой историей. – И я скорбно поджала губы, изобразив печаль из-за участи Паукова-младшего в частности и всей экспедиции в целом.
Вид я при этом имела весьма искренний, а глаза честными. Виктор Анатольевич глянул на меня из-под очков, справедливо почувствовав легкую издевку с моей стороны. Но я сидела скромной мышкой, сложив ладошки на коленях и, не глядя в глаза хозяина кабинета, скорбно вздыхала. Хотела, было, выдавить слезу, но решила, что это будет уже перебор. И просто, еще раз тяжело вздохнула. Все еще, подозрительно глядя на меня, Пауков-старший, пробурчал:
– Рассказывайте, все, что знаете… Мне нужна сейчас любая информация.
Осторожно подбирая слова, я приступила. Рассказ выглядел вполне правдиво. По сути, он таковым и был, если бы говорил любой человек, скажем, из моей бригады. И звучал он, примерно, как реплика героя Семен Семеныча, из классического кинофильма «Бриллиантовая рука». «Шел, поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся – гипс». Мой рассказ особой заинтересованности у слушателя не вызвал, и я решила слегка разнообразить его, впрочем, не прибавив ничего нового к выданной информации, кроме одного – «стремления быть полезной безутешному отцу».
– Знаете, – робко начала я, – мне кажется, вся проблема в руководителе экспедиции, который принял на работу беглых зэков. Люди это опасные, могли что-нибудь сотворить. Их ведь так и не обнаружили, ни следов, ни тел, ничего.
Он едва кивнул на мою реплику, а потом, резко задал вопрос, которого я давно уже ждала.
– А что вы знаете о месте под названием «Медвежий Яр»? – И мой собеседник впился в меня взглядом.
Уж не знаю, чего он от меня ожидал, но, надеюсь, ожидаемого не получил. К вопросу я была готова, и даже успела мысленно составить на него ответ, так сказать, заготовочку. Я, сделав чуть удивленное лицо, пожала неопределенно плечами, и, изображая задумчивость, проговорила:
– А что там с Медвежьим Яром? Поляна посреди тайги, каких в наших краях миллионы. Столбы каменные стоят. Старики в деревне считают это место проклятым. Говорят, там люди пропадают. Но, знаете, мне местными сказками заниматься недосуг. У меня работы непочатый край, и людей с полсотни. Хозяйство большое, за всем глаз, да глаз нужен. Ну, не мне вам объяснять. – И я картинно обвела взглядом его шикарный кабинет, при этом всей своей интонацией давая понять, что я ни в коей мере не хочу сравнивать масштабность нашей с ним работы.
Но Паукова мой ответ, по понятным причинам, не устроил, и он продолжил свой допрос.
– А что вы можете сказать о знахаре, который там неподалеку живет?
Я опять пожала плечами, заставив себя говорить о близком мне человеке, отстраненно, словно о незнакомце.
– Живет там дедок, травами лечит. Я к нему тоже обращалась за помощью. У меня рабочий ногу топором саданул. А с медициной в тех местах проблемно, сами, наверное, знаете. Вот и пришлось к знахарю идти. Старик, как старик, вполне безобидный. Деревенские его давно знают, и за помощью к нему не раз обращались. – Я подняла на него совершенно чистый и честный взгляд, и спросила в свою очередь. – А что, вы думаете старик как-то причастен ко всему произошедшему с экспедицией? – И тут же сама ответила. – Да, нет… Глупости все это. Он совсем уже старый и немощный. Что он может? Только еще травки и собирать… – Для подтверждения своих слов, я небрежно махнула рукой, мол, не смешите мои ботинки.
Пауков-старший сосредоточено молчал, наблюдая за мной. Я внутренне напряглась. Это тебе не кастинг на главную роль в каком-нибудь задрипанном сериале. Тут игра должна быть искренняя, от всей, так сказать, души. Чтобы сам Станиславский прокричал «Верю!!», и от восторга захлопал в ладоши. Поэтому я говорила искренне, от души, вкладывая в свою реплику весь возможный талант, который у меня, я надеюсь, был. И, в то же время, исподволь, наблюдала за реакцией своей придирчивой «публики» в лице Паукова-старшего. Судя по лицу моего собеседника, об истории с поврежденной ногой моего сучкоруба, он тоже знал. Вот интересно до боли, кто же это ему информацию поставляет? Найду – точно язык оттяпаю по самые… ну, в общем, на всю длину, до которой только смогу дотянуться!
Мы еще немного поиграли в ответы-вопросы, и мой собеседник начал уставать. Я вкладывала в свой голос максимум убежденности, смешанной с легким налетом простоты, всем своим видом демонстрируя свое искреннее желание, можно сказать, рвение, быть полезной. В конце концов, он решил, что вытянул из меня все, что мог. Тяжело поднялся с кресла, и подойдя к своему столу, нажал кнопку вызова секретаря. А я, воспользовавшись паузой, спросила, обращаясь к его спине.
– А скажите Виктор Анатольевич, для чего ваши люди болтались за мной целую неделю? Я что, по-вашему, шпион, или вражеский агент? Вы вполне меня могли пригласить на подобную беседу, белым днем, так сказать, а не устраивать весь этот цирк со слежками и погонями. Как дети, ей Богу!
Он замер ко мне спиной, а потом медленно проговорил.
– Ну вы же понимаете, уважаемая Екатерина Юрьевна, прежде чем начать говорить с человеком, я должен знать о нем, как можно больше. Дама вы весьма…хм… подвижная, уследить за вами непросто. А еще… – Обернувшись, попытался пронзить меня проницательным взглядом. А я с усмешкой подумала: «И-и-и, мила-ай! Куды тебе!!» И тут же себя отдернула. Противника недооценивать было нельзя. А хозяин кабинета продолжил с легким прищуром. – Еще, я должен был убедиться в вашей искренности и честности. Но, насколько я понимаю, особых неудобств это вам не причинило. – Он даже не пытался скрыть ядовитого тона.
«Поруганной невинности» мне изобразить не удалось, так как в это время в кабинете появился «динозаврик», и застыл с немым вопросом в глазах у самой двери. А Пауков коротко бросил:
– Семен, распорядись, чтобы Екатерину Юрьевну доставили к ее машине. И вызови мне бригаду Левы, всю, в полном составе! – Он даже не пытался скрыть своего недовольства перед подчиненным.
Аудиенция была окончена. Я сграбастала свой бушлат, пискнула на прощание «до свиданья», и тут же мысленно сплюнула «тьфу, тьфу, тьфу… не дай Бог!». «Динозаврик» Семен ждал меня в дверях, и я покорно потрусила за ним, не дожидаясь прощальных слов от хозяина кабинета, про себя ухмыляясь. Насколько я помнила, Лева был тем типом, который везде за мной таскался на «мерседесе», и на которого я с таким успехом навела морок. Да, Леве я сейчас не завидовала.
Глава 3
Перед самым рассветом началась метель. Вот, черт бы побрал этого Паукова с его вопросами!! Столько времени отнял непонятно на что!! Фары выхватывали белую колышущуюся пелену, сплошной, почти непроницаемой стеной стоявшую перед лобовым стеклом. Видимость была почти нулевая. Я сбавила газ, до рези в глазах всматриваясь вперед. Тут было две опасности. Первая, можно было вылететь на встречную полосу движения, и не заметить этого, пока в лоб, как говорится, не прилетит. А можно было вообще с трассы уйти в кювет, что было только самую малость получше первого варианта, по тому-что, кювет кювету рознь. Встречаются такие, что и костей потом не соберешь. Несмотря на сложную ситуацию на дороге и тяжелые погодные условия, мысли мои были заняты прошедшим разговором. Мне не давал покоя один вопрос. Как говаривали у нас в народе: «на хрена козе баян, если она не баянист?». Другими словами, для чего было весь этот огород городить? Слежка эта дурацкая, явная настолько, что, даже будучи совсем наивной дурочкой, ее было трудно не заметить. Потом этот ночной «перехват» на посту ГАИ? Зачем все это? Чтобы на тетку произвести впечатление? Так я знаю способ куда проще, если бы кто удосужился меня спросить. Непонятно все это. И вот это самое «непонятно», и не давало мне покоя.
Снежная пелена из темно-синего, почти черного цвета, постепенно перекрасилась в серый. Значит наступил рассвет, ночь подошла к концу. Но, на дороге ситуация лучше не стала. Видимость по-прежнему была на нуле. Такие бураны водители называют «слепыми». Точнее и не скажешь. Чувствуешь себя слепцом, который батажком щупает впереди себя дорогу, только двигается при этом со скоростью километров восемьдесят в час. Хорошо, что эту дорогу я знала даже лучше, чем собственную квартиру. Сколько годков уже по ней катаюсь. Ничего, часа через полтора будет поворот направо, там заканчивается трасса и начинается грунтовка вдоль леса. Ветер уже не будет так яростно швыряться клочьями снега, норовя скинуть машину с дороги. А потом путь, который назвать дорогой у меня язык не поворачивался, повернет в лесную чащу, и там будет уже полегче. Исполинские деревья укроют, защитят от буйства метели. Там я буду почти дома.
Продираясь сквозь завесу метели, я вновь пыталась анализировать создавшуюся ситуацию, а память услужливо мне подбрасывала картины недавнего прошлого. Как я встретила Прона, старого знахаря, живущего отшельником в тайге, а потом его ученика Одина-Олега, и его друга медведя по кличке Асхат. С этого знакомства все и началось. Именно тогда моя жизнь круто изменилась, но не внешне, а, скорее, внутренне. Меня научили совсем другими глазами смотреть на этот мир. И наши судьбы переплелись так тесно, что уже невозможно было их разделить. Я вспомнила, как впервые попала на поляну загадочного Медвежьего Яра, где, будто руками исполинов, были поставлены два каменных столба, оказавшимися вратами в другой мир. И появившуюся невесть откуда экспедицию, называющих себя «этнографами», а на самом деле, охотящихся за Камнем Демиурга, который хранит в себе, таинственные и неведомые простым людям, знания Великой Северной Цивилизации. И бой на поляне Медвежьего Яра, и последующие события, когда мы с Олегом и Асхатом, став единым целым, сдерживали энергию врат, не позволяя свершится катастрофе. (Подробнее об этих событиях в книге «Медведи тоже умеют любить»). Именно тогда Пауков-младший, участвующий в экспедиции так называемых «этнографов» попал под волну взбудораженной энергии врат и сошел с ума. Но, он еще легко отделался, потому что их руководителю повезло гораздо меньше. Панкратов скончался от разрыва сердца, а третий член экспедиции Елезаров Сергей, поседел в одночастье и утратил дар речи, да и с головой у него, похоже, было не все в порядке. И это не было «местью» врат за непрошенное вторжение. Энергия межмирья безлика. И единственное зло, которое может свести человека с ума, приносится во врата в собственных душах и сердцах.
Я так глубоко задумалась, что чуть не пропустила нужный мне поворот. Но, руки и ноги, словно подключенные к системе автопилота сами совершили все необходимые действия для маневра. УАЗик тряхнуло на подмерзшей колее, и он завихлялся, словно опытная кокетка, увидевшая впереди себя интересного мужчину, едва не улетев в сугроб. Я нажала аккуратно на педаль газа, с трудом выравнивая машину на скользкой дороге. Пожалуй, я слегка увлеклась своими размышлениями. Надо бы и о безопасности подумать.
